Кошачьи нежности

      — Магнус, привет!  Бейн уже собирался покинуть редакцию, как вдруг его окликнул знакомый голос. К вечеру погода разбушевалась не на шутку, и, по-правде говоря, выходить наружу не особо-то и хотелось… Может поэтому сейчас он был особенно рад неожиданной встрече с Саймоном Льюисом.  — Саймон, давно не виделись. Чем занят?   Бейн поприветствовал давнего приятеля крепким рукопожатием, и окинул его быстрым взглядом.  Для Магнуса по-прежнему оставалось загадкой, каким образом, человек, так тонко чувствующий красоту окружающего мира, сам умудрялся выглядеть не лучше огородного пугала. Не то чтобы Саймон был грязным или неряшливым, просто он предпочитал довольно странный стиль в одежде… Толстовки, на пару размеров больше; мешковатые, рваные джинсы; нелепые, не сочетающиеся между собой принты. Вот и сейчас, Саймон нацепил на себя какую-то чудаковатую футболку, а поверх нее — рубашку с гавайскими узорами. Иногда, Магнуса посещала идея дать Льюису пару советов по поводу внешнего вида, но страх обидеть парня каждый раз останавливал его.  «Надеюсь, магазин дурацких вещей, в котором он является постоянным покупателем когда-нибудь закроется…» Справедливости ради, стоило отметить: не смотря ни на что, Саймон Льюис пользовался популярностью у девушек. Многим он казался смешным и милым, и, сам того не замечая, очаровывал своей простотой. Саймон неуклюже потоптался на месте, прежде чем ответить. — Снимаю одну потрясающую модель для нашего журнала. Ты знаешь ее.  Глаза фотографа засверкали при упоминании «потрясающей модели». «О, конечно, знаю…» — Кажется, я понимаю, о ком ты, — лукаво протянул Бейн, — Мы с ней даже недавно виделись. Встреча произошла при невероятных обстоятельствах. В голове стоп-кадрами пронеслись воспоминания того вечера, и всех неловкостей, которые успели с ним произойти.  — Да, она рассказала. Жаль, меня не было с вами, — разочарованно пробормотал Льюис. — О, ты не пропустил ничего интересного, — поспешил утешить его Бейн.  «Если бы там был еще и Льюис, неловкостей было бы в пять раз больше…» Указательным пальцем Саймон быстро подтянул очки на переносицу.  Он делал это каждый раз, перед тем как сказать что-то неоспоримое. — Там, где есть Изабель, не может быть неинтересно. «Это точно…» Сразу вспомнились дотошные вопросы о самом личном, которые она задавала Бейну без малейшего стеснения.  «Зачем Иззи это делала?»  Если чувства Саймона к ней взаимны, вряд ли девушка стала бы допрашивать его на тему отношений. А делала она это с особым пристрастием… — Вокруг тебя полно красоток, но я не слышал чтобы ты говорил так о ком-то еще, — с легким недоумением заметил Бейн.  — Потому что Иззи особенная. Она невероятная! Моя муза. Очень-очень талантливая, — оживленно затарахтел Льюис, — А еще она хороший друг, и я думаю, что нам пора сделать следующий шаг.  Он глуповато улыбнулся, такой гордый и счастливый, очевидно без оглядки поглощенный своим любовным увлечением. Это немного пугало.  Всё-таки, Магнус ощущал некоторую ответственность за Саймона Льюиса, ведь именно Бейн дал ход его творческой карьере. Льюис обладал особым художественным взглядом на мир, самую обычную вещь он умел представить как нечто неожиданно прекрасное. В глянцевом издании вроде «Pandemonium», где добрую половину журнала занимает реклама — такое умение быстро стало коммерчески успешным. Вот только Камилла Белькур упрямилась, не желая принимать Саймона в постоянный штат сотрудников — «Чудакам не место в гламурном сообществе». Но с помощью Бейна, Льюис на деле смог доказать свой талант. Магнус не жалел времени, объясняя начинающему фотографу специфику модной индустрии. К тому же, Бейн, будучи в прошлом моделью, освещал тему с разных ракурсов, давал практические советы. Из Саймона получился хороший ученик, он на лету схватывал новые знания. В итоге, результат их совместной работы все же заставил Белькур изменить свое решение.  Со временем, Льюис стал главным фотографом издания, но ничуть не зазнался от этого. Он все так же был благодарен Бейну, всегда прислушивался к его мнению и признавал авторитет. Магнус, в свою очередь, относился к Саймону как к младшему брату — защищал его идеи, старался помочь где мог, сориентировать в нужном направлении… Вот и сейчас, его немного озаботила чрезмерная помешанность Саймона на Изабель Лайтвуд. Сложно было оценить, как влюбленность скажется на его фотографии: вдохновит на новые шедевры, или же только отвлечет, перетянет на себя внимание и оставит после себя боль разочарования… — Это прекрасно, — осторожно заговорил Бейн, — Но ты… не  боишься, что она разобьет тебе сердце? В ее жизни тоже много фотографов, продюсеров и режиссеров.  — Я доверяю Изабель! — тут же возмутился Льюис, — Ты просто не видел, как она смотрит на меня. В эти моменты я чувствую себя самым счастливым на свете, — он благоговейно вздохнул и снова поправил очки, перед тем как продолжить, — Даже если у нас ничего не получится, лучше я останусь с разбитым сердцем, чем не дам шанс нашей любви.  Магнус задумчиво уставился в пустоту. Что-то ему подсказывало, что опыт в сердечных делах у Саймона напрочь отсутствовал. Но, может оно и к лучшему. Его не терзали страхи и сомнения, он был открыт этому миру, с детской уверенностью ожидая чудес.  И все бы хорошо, главное, чтобы этот самый мир в лице Изабель Лайтвуд не схлопнулся у него перед носом… — Ты прав, романтик, — проговорил Бейн, наконец придя в себя, — Ладно, я побегу. Пришли на почту готовый материал.        Магнус покинул редакцию в каком-то меланхоличном настроении.  Проливной дождь как нельзя точно отражал его состояние, подчеркивал, усиливал внутреннее напряжение. И так не вовремя оказалось, что он забыл зонт. Но до дома ведь совсем недалеко.  До дома, где кроме кота (да и тот уже устроил свою личную жизнь), его никто не ждет. Где никто не обнимет и не приготовит чай.  Хотя, Бейн и сам вполне мог устроить настоящую чайную церемонию. Было бы для кого… Иногда он так остро ощущал потребность любить, быть нужным, ценным и желанным. Но упорно убеждал себя: это лишнее.  Ведь каждый раз, поддаваясь порыву сделать шаг навстречу, он знал наперед — это шаг в тупик. Отношения с людьми, к которым он стремился, приводили его к одним и тем же вопросам:  «Что я делаю не так? Почему меня не выбирают? Чем я хуже других?» Поэтому, было проще не хотеть, не ожидать… Казаться сильнее этого. Повторять себе, что он справится со всем сам.  Но Магнус все еще помнил, каково это: знать, что у тебя есть семья. Пусть даже состоящая всего из одного человека.  Свои самые громкие победы он совершал, когда в него поверили, приняли его таким, какой он есть.  Ему вдруг вспомнились слова, некогда произнесенные Рагнаром Феллом:  «Не быть любимым —  всего лишь неудача, не любить — вот истинное несчастье». Рагнар любил его без оглядки. Не рассчитывая на быстрое появление безусловного доверия от затравленного, испуганного мальчишки. Именно эта любовь однажды спасла крошечный, погибающий мир Магнуса. Стала для него всем… В своей философии и Саймон Льюис был близок к этой истине. Ведь если запрещать сердцу чувствовать, запирать наглухо двери, заколачивать окна… Однажды можно оказаться в абсолютной тишине. Темноте. Пустоте. Бейну отчаянно захотелось верить — он еще может попытаться стать счастливым. Сегодня Камилла вынудила сказать, что ему кое-кто нравится. А в голове пронеслось конкретное имя… Весь день его мысли занимал голубоглазый Алек и его кот Черч.  Правду говорят, питомцы похожи на своих хозяев.  Загадочный и тихий Черч. Загадочный и тихий Алек.  Но Черчу нравится Мяо, а нравится ли Алеку Магнус?  Это стоит разузнать…       — Ты можешь идти ровно? — раздраженно поинтересовался Алек.  Слегка (или не очень) поддатый Джейс еле перебирал задними. Навалившись всей массой на Лайтвуда, блондин даже не старался передвигаться самостоятельно. — Может мне ещё до кончика носа докоснуться? — невнятно проворчал Джейс. На этом его запас энергии кончился, и облокотившись о надежное плечо товарища, он на ходу погрузился в полусонное состояние.  Какое-то время они молча плелись по тускло освещенной пустынной улочке, но вскоре, к несчастью Алека, Эрондейл опомнился.  — Алек. Алек! Где мой кошелек?  — У меня, придурок, — устало отозвался Лайтвуд. — Зачем ты забрал мой кошелек? Я хотел угостить Джесси коктейлем.  — Во-первых, не Джесси, а Джуди, — напомнил ему Алек, — а во-вторых, у нее есть парень, и между прочим, Джейс, — сжав зубы процедил Лайтвуд, — он, вместе со своими дружками, хотел дать тебе по роже. Все-таки надо было позволить им сделать это…  — А ты не позволил… Ты настоящий друг, Алек... — пролепетал Джейс, еле выговаривая слова, — Кстати! Я тебе говорил, что ты мой лучший друг? — Лайтвуд с презрением покосился на него, но блондин продолжил свою тираду, — Да! Самый лучший… дружище… ты… Алек… Эрондейл сильнее вцепился в плечо, а затем начал медленно сползать вниз, в неудачной попытке обнять друга. В конце-концов, он, как маленький ребенок, повис на руке Алека, чем вызвал у того порцию отборного мата. — Алек, — жалобно проскулил Джейс, — куда мы идем?  — Я веду тебя домой, — уверенно заявил Лайтвуд. — Ко мне домой? Ладно, хорошо, пошли, — покорно согласился блондин, — ко мне так ко мне. Проклиная все на свете, Алек все-таки дотащил пьяницу до нужного дома.  — Пришли, — наконец-то объявил Лайтвуд, — Доставай ключи, Джейс. — Ключи… щас. Ключи. Где же они… не могу найти. Точно были в заднем кармане. — Вытряхивай все, давай же, — злобно рявкнул Алек.  — Нет, их тут нет, не может быть, точно лежали в кармане… — растерянно промямлил Джейс. — Хочешь сказать, ты просрал ключи? — угрожающим тоном уточнил Лайтвуд. — Возможно, — не стал спорить блондин. — Красавчик, Джейс, что тут скажешь... Алек резко скинул с себя руку приятеля, и тот отшатнулся в сторону. — Может потерял в баре… Давай вернемся и поищем? Эрондейл едва мог устоять на ногах, но продолжал свои жалкие попытки до победного падения.  — Ну уж нет! Нас там чуть не отпиздили из-за тебя, уебок! — вспылил Алек, — Я с тобой вообще больше никуда не пойду… Он был готов так не благородно, и не по-джентельменски, добить лежачего.  Джейс, эта белобрысая скотина, вечно портит ему жизнь. За какие страшные грехи эта сволочь была послана с небес на землю?  — Что теперь с тобой делать? Черт меня дернул потащиться в этот гадюшник… Лучше бы сидел дома. Алек чувствовал себя крайне паршиво. Два стакана темного пива не помогли ему расслабиться, вечер обещал быть скучной посиделкой с Джейсом и болтовней ни о чем. Но когда Эрондейл неожиданно решил бахнуть в свой бокал светлого шот водки и выпить «Ерша» залпом - началось настоящее представление... Первая стадия опьянения: «Павлин». Джейс, как напыщенный индюк стал выделываться перед шумной компанией за соседним столиком — ему там приглянулась какая-то девчонка. Во что бы то ни стало, он обещал Алеку закадрить ее (как будто Алеку было не насрать на это). Джуди, как выяснилось позже, действительно поглядывала в их сторону, вот только в ее взгляде, направленном на Джейса, очевидно читалось: «недоумок», а не «укради меня, красавчик». Однако, Эрондейлу показалось иначе.  Вторая стадия опьянения: «Обезьяна». Ещё один «Ёрш» для храбрости, и его было уже не остановить. Он видел цель и не видел препятствий. Но, зато, препятствия в лице парня Джуди и троих его приятелей прекрасно видели его. Господи, ну почему Алеку пришлось разбираться со всем этим?! Извиняться за Джейса, уводить его на улицу, поить водичкой и вести домой… Ну, а третью стадию опьянения под названием «Свинья», можно было лицезреть воочию в данный момент. Лайтвуд обреченно вздохнул. — Ладно, вставай. Переночуешь у меня. Но, кажется, Эрондейлу было уже все равно где ночевать. Облокотившись о ржавый мусорный бак, он мирно посапывал, особо не переживая о своем положении.  Алека разрывало на части. С одной стороны, хотелось плюнуть на Джейса, в конце-концов, Эрондейл это заслужил.  «Как же он меня заебал…» Но, с другой стороны, разве можно бросить человека одного в таком состоянии?  «Отдать ему кошелек и пусть валяется тут как бомжара? А если его ограбят? А если он замерзнет здесь и заболеет? Как потом попадет в квартиру?» Осознание того, что теперь ему придется тащить Джейса к себе домой, доводило до неконтролируемого приступа ярости. Он и не знал, что может быть таким злым. — Проснись, проснись, скотина! Вставай, я вызову такси.  Эрондейл встрепенулся от неожиданного крика и резко подорвался вверх. — Такси, ладно, хорошо, встаю. Такси это хорошо. Ты лучший, Алек. Я говорил? Ты мой лучший друг. — Заткнись уже, придурок.       Поездка с ветерком по ночному Нью Йорку немного протрезвила Джейса. Сон, как рукой сняло, и повеселевшего Эрондейла было не заткнуть. Всю дорогу от машины до студии Алека он кривлялся и паясничал в своей любимой манере. — Где живет твой сосед? Давай пойдем к нему! Нужно быть посмелее, Алек, тогда у вас все получится! — Заткнись. Ради Бога, заткнись, Джейс! Двери лифта наконец открылись, и Лайтвуд пендалем направил Джейса на выход. — Нет, ты просто попробуй! Послушай меня, здесь важна честность, — начал свою одухотворенную речь Эрондейл, — Расскажи напрямую о своих чувствах… Ну, например: ты такой горячий, не могу перестать думать о тебе, — Джейс все не унимался: пока Алек отпирал входную дверь, он с энтузиазмом продолжал свое выступление, — Каждую ночь я просыпаюсь в луже собственной спермы после мокрых снов с твоим участием. Трахни уже меня наконец, — с придыханием простонал Эрондейл, цепляясь за Алека, — Я не могу нормально работать, потому что поставил твое фото на заставку рабочего стола, и теперь вместо мозгов, которые так нужны для написания годового отчета, у меня напрягается только член! — Лайтвуд злобно отшвырнул Джейса в сторону, но тот не обратил на это никакого внимания, — Салфетки уже заканчиваются, их постоянно не хватает, приходится подтирать слезы и бесконечную кончу рабочими бумагами. Скоро все в офисе узнают это и меня уволят! — Ну всё, ты напросился, Джейс. Зайди в квартиру, сукин ты сын. Алек грубо втолкнул Эрондейла за шиворот, прошел внутрь сам, и захлопнул за собой дверь.       Около десяти вечера Магнус услышал чьи-то голоса в подъезде, что было весьма странным в их старперском доме. Лично ему абсолютно плевать на шумы, он и сам любил наболтать громкость. Но сейчас Магнус почему-то насторожился. Отложив в сторону несчастную книжонку, осилить которую не мог уже пару месяцев точно, он на цыпочках подкрался к двери и прильнул к глазку.  «Алек! И не один, а с каким-то парнем… Вот это неожиданность!» Звуки смешивались в протяжный гул, но Бейн сразу понял, что говорил в основном чужак, обращаясь к Алеку.  Облокотившись головой к стенке, он затаил дыхание и сосредоточился на подслушивании.  Наконец обрывки слов стали для него различимы.  — Каждую ночь я просыпаюсь в луже собственной спермы после мокрых снов с твоим участием. Трахни уже меня наконец… «Ого… Вот это речь…» Магнус обомлел и даже весь покрылся испариной, сильнее вжавшись в стену от напряжения. Голос незнакомца был возбужденным и требовательным, он продолжал: — Я не могу нормально работать, потому что поставил твое фото на заставку рабочего стола, и теперь вместо мозгов, которые так нужны для написания годового отчета, у меня напрягается только член! У Бейна закружилась голова. Он понимал, что слышит сейчас что-то очень личное, совсем не предназначенное для посторонних ушей. Ему срочно нужно было уйти в другую комнату, но он не мог сдвинуться с места. Шок парализовал его тело.  «Как же этот парень хочет Алека…» Магнус и не думал, что у него кто-то может быть. Накрыло мерзким, липким чувством.  Разочарование? Стыд? Обида? Оказывается не он один нашел Алека привлекательным… — Салфетки уже заканчиваются, их постоянно не хватает, приходится подтирать слезы и бесконечную кончу рабочими бумагами. Скоро все в офисе узнают это и меня уволят!  Бейна конкретно бросило в жар, он медленно осел на пол, глядя куда-то в пространство и мучительно вслушивался, что же будет дальше.  — Ну всё, ты напросился, Джейс. Зайди в квартиру, сукин ты сын.  Дверь напротив с грохотом захлопнулась. А Алек не такой уж и нежный мальчик, как оказалось. Да и вообще, как выяснилось, Магнус заблуждался в догадках, что у Алека никого нет, что он тихий и скромный задрот девственник, что он наверняка не гей. Хотя, Бейн и надеялся, что последнее не правда, но он не мог предположить, что выяснит это подобным образом… Полный разрыв шаблонов. И надежд Магнуса Бейна.  Сердце билось со скоростью света, ломая изнутри грудную клетку.  «Дурак. Какая тебе разница?» Но неожиданно для самого себя, было больно. Мяо, будто почуяв состояние хозяина, пришел, и стал аккуратно тыкаться в руку своим розовым носом. Не дождавшись никакой реакции, кот перешел к более активным действиям: упершись передними лапами в грудь Магнуса, он уселся тому на живот и тихонько замурчал. Через какое-то время, Бейну послышались приглушенные визги, хотя он не был уверен, что это не плод его разбушевавшейся фантазии. Все-таки он собрал последнюю волю в кулак и отскочил от двери, придерживая двумя руками питомца.  «Ну уж нет, не хочу слушать как они развлекаются!» Магнус включил расслабляющую музыку и трясущимися руками стал наливать себе терпкий напиток. Крепче сжал пальцы на стекле низкого бокала с Бурбоном и осушил его залпом. Хотелось закурить, но он не желал случайно увидеть нечто непристойное в соседней квартире. Ему уже хватило услышанного. Воображение преподносило развратные картины одну хуже другой. Не помог ни Бурбон, ни музыка, ни прохладный душ. В полном изнеможении Бейн лег спать, но уснуть не получалось. Пол ночи он ворочался в кровати, и только под утро, пьяному, измученному Магнусу наконец удалось уснуть.