Другие порочные игры

Новость о том, что Мэй приглашена на Себовскую вечеринку по случаю его Дня Рождения — реальной неожиданностью для Рика и Айка не стала. Они втроем активно это обсуждали, пока собирали немногочисленные пожитки Мэй в палате, ибо сегодня был долгожданный день ее выписки. — Тебя надо во что-нибудь такое одеть, чтобы он по-настоящему потерял голову, — мечтательно сообщил Айк, складывая туалетные принадлежности Мэй, пока сама она одной рукой складывала в стопку все свои детские развивашки. — Да, надо будет обязательно подобрать что-то, что будет отлично сочетаться с моим фиксатором для руки и повязкой для нее же. Удачно, что все это белого цвета, — фыркнула Мэй. — Не будь такой пессимисткой, — улыбнулся Рик, — Врач разрешил днем фиксатор снимать, а на ночь надевать обратно, чтобы все вставало на свои места. — Да и вечеринка еще не завтра, так что пока что ты можешь страховаться сколько хочешь и носить его не снимая, — пожал плечами Айк, — Ты бы хотела юбку или джинсы? — Джинсы, — покивала головой Мэй, — Я не стыжусь, но лишний раз не хочу, чтобы мне задавали вопросы о реабилитации, когда увидят незажившие шрамы. Руки и так будет достаточно. Хотя если ты разрешишь пойти мне в толстовке… — Ага, еще и голову можно не мыть. Ну знаешь, в дополнение к образу, — съязвил Айк, — Хотя приди ты даже в футболке с пятнами от кетчупа — ты бы все равно ему нравилась. — Мне кажется ты не просто ему нравишься, — улыбнулся Рик, — Думаю он влюблен в тебя. Он так переживает. — Да, он сказал однажды, что переживает за свои инвестиции в нас с тобой, — хмыкнула Мэй, сложив свои вещи в дорожную сумку, — Понятное дело, что он шутит, но насчет влюблен — ты явно загнул. Я ему нравлюсь, он сам это сказал. Еще даже до больницы. — Правда? — оживился Айк. — Да, — кивнула Мэй, и они втроем стали выходить из палаты, — Правда я думаю, что он это в самом широком смысле слова. Ну знаете, с некоторыми людьми очень приятно общаться и особенно хорошо, когда ваши интересы совпадают. Вот например мне очень нравится Рик.. — Да, Бэмби, но ты же не хочешь его трахнуть? — Спасибо что настолько уважительно разговариваете обо мне в третьем лице, — улыбнулся Рик. — Так вот, — вернулся к теме Айк, — Это не совсем тоже самое. Люди чувствуют разные вещи по отношению друг к другу и мне кажется, что с тобой у него может быть глубже, чем было с другими. Он слишком внимателен к тебе. — Чисто теоретически — мы не знаем, как он вел себя с другими девушками, которые ему нравились. У нас не было возможности за этим понаблюдать, так что выводы делать рановато как-то. — У тебя будет возможность понаблюдать за ним в естественной среде, когда ты придешь на его вечеринку. Ставлю 20-ку на то, что он будет общаться только с тобой, — фыркнул Рик. — А я ставлю 20-ку на то, что там кроме тебя будет еще и Рейчел, и из девушек на этом все, — поспорил Айк и Мэй закатила глаза — ни во что из этого она особо не верила. *** Откровенно говоря, Мэй нервничала и перед днем икс никак не могла найти себе места: ей казалось, что идти к Себастиану на День Рождения — изначально плохая идея и он, видимо, что-то такое почувствовал аж на расстоянии, потому что несколько раз даже позвонил, чтобы убедиться в том, что все в силе. — Почему ты так настаиваешь? — поинтересовалась Мэй, сидя на своей кровати уже глубокой ночью, разговаривая с ним по телефону тогда, когда у него выдалось свободное время. — Потому что с тобой никогда нельзя быть уверенным в том, что все пойдет по плану, — ответил утомленный голос на другом конце провода. — Я так и знала, что у тебя есть план, — пошутила Мэй, как-то без огонька. — Я специально для тебя приобрету компот, будешь его пить вместо своей любимой "Маргариты" и сухого мартини. Хотя нет, тоник тебе возьму, ты же любишь горечь. — С чего ты взял, что я приду? Я не в форме и неизвестно, когда в ней буду. — Чтобы быть в форме, надо хотя бы начать что-то делать для того, чтобы в нее прийти, — отрезал Себастиан, — Слушай, я не стану тебя умолять. Да, мне хотелось бы, чтобы ты пришла, меня бы это порадовало. Но я не буду ползать перед тобой на коленях: не хочешь — значит не хочешь, сиди дома. — Тебе точно не 15 исполняется? Так забавно дуешься. — Я никогда не дуюсь, — они очень спокойно разговаривали, без каких-либо эмоций, несмотря на то, что суть их диалога была достаточно напряженной, — Я просто сказал тебе честно, что я об этом думаю. Все остальное — за тобой. Все эти разговоры совершенно не помогали и только больше путали. Ей никуда не хотелось идти потому что после такой травмы Мэй чувствовала себя откровенно неловко и уже не ощущала себя такой привлекательной и цветущей как раньше: врачи сказали, что травма — это временно, но пока какие-то части ее тела были в крупных выпуклых шрамах, которым нужно было время на заживление и свой особый уход. Хотелось носить максимально закрытую одежду, чтобы никто этого никогда не увидел. Особенно такой ловелас как Себастиан. В довершение ко всему, Мэй чувствовала себя ему обязанной: что ни говори, но Себастиан всячески за нее и Рика похлопотал, и даже приходил к ней каждый день, стараясь подбодрить и скрасить ее часы нахождения в палате. Она нисколько не умаляла его поступка, наоборот, была очень благодарна, но понимала, что за это она никогда с ним не сможет расплатиться. Этот его жест говорил о том, что Себастиан на самом деле вдумчивый, чувствительный и эмпатичный мужчина, который просто не любит этого показывать. Проведя в таких размышлениях еще пару дней, она буквально сдалась и решила все же сходить к нему на вечеринку, даже несмотря на то, что Рик и Айк отказались, сославшись на то, что очень хотят побыть вдвоем. Но тем не менее, собирая свою сестру на празднество — Айк превзошел себя, сделав из нее настоящее произведение искусства, даже если само оно больше не было уверено в собственной неотразимости. Легкий свежий макияж, с акцентом на узкие глаза и пухлые губы, хорошо уложенные волосы, заколотые спереди заколками так, чтобы открывать лоб и закрывать место шва, где волосы были ощутимо короче из-за операции. Голубые джинсы-клеш дополняли обычные кеды, потому что для обуви с каблуком было пока что рановато, маечка на тонких бретельках, с тонким кардиганом, заправленным в джинсы и полностью закрывающем руки. Тонкую шею подчеркивали многочисленные цепочки и кулоны, личный фетиш Айка, а правую руку туго перебинтовали, чтобы не особо тревожить еще слабую конечность. Кардиган приятного зеленого цвета хорошо гармонировал со светлыми глазами Мэй и ее черными волосами, освежая и делая очень хорошенькой и будто бы отдохнувшей. Именно это и было написано на лице оцепеневшего Себастиана, когда он открыл дверь перед Мэй, которая нервно и коротко позвонила в звонок, опоздав к началу общего сбора. Праздновали в домашней обстановке просторной Нью-Йоркской квартиры Себастиана и это было его личным решением, поскольку в этот раз он хотел тихого празднества. И он его получил: внутри квартиры раздавалась приятная музыка и тихий гул голосов, вперемешку со смехом. Здесь были и знакомые, и незнакомые лица и немного взволнованная Мэй оправдывала свое прозвище "Бэмби", поскольку глаза на ее лице сами собой становились огромными и мультяшными. Как только она здесь появилась, Себастиан сразу повел ее к незнакомцам и, представив каждого по именам, сам представил им всем Мэй, сказав, что они познакомились на вечеринке общих знакомых не так давно. После этого милого жеста Себастиан перестал наставить на том, чтобы гостья стояла рядом, давая ей полную свободу. Представленные им самим же друзья по колледжу оказались милыми и тихими людьми: вообще было удивительно то, что шумный и привлекательно-мрачный Себастиан имеет подобных друзей, на первый взгляд кажущимися его полной противоположностью. С ними было легко найти общий язык, гораздо проще чем с самим Себастианом, и Мэй вдруг расслабилась: почувствовала себя в своей тарелке. Пообщавшись с новыми знакомыми, она плавно перешла к старым: Чейс был очень рад видеть ее и активно спрашивал про здоровье и общее ее состояние, попутно рассказывая последние новости тусовки. Рейчел и Крис тоже были здесь и каждый из них был подавлен по-своему: они не стояли вместе на одной линии и не общались в одной компании, вальсируя по квартире Себастиана делая все, для того чтобы никак не сталкиваться друг с другом. И они действительно никак не сталкивались, только никому из них это совершенно не мешало разглядывать друг друга тогда, когда они этого не замечали. Рейчел сегодня была в очень красивом темно-бордовом платье выше колена, с квадратным вырезом декольте и объемными рукавами, с заколотыми наверх блестящими вьющимися волосами. Можно было бы легко подумать о том, что он оделась так специально, зная, что тут будет и Крис, но по факту — она одевалась так всегда. Она всегда выглядела так, будто бы вся ее жизнь — это фотосессия и всегда она была безупречной. Сейчас она стояла наедине с Себастианом и что-то говорила ему, а он внимательно ее слушал, хмурясь с каждой секундой все больше и больше. Хмурость на его лице достигла апогея, когда она двумя своими руками взяла его за ладонь и пожала ее, и Себастиан на этом моменте мельком взглянул на Мэй, нервно сглотнув, и вернулся взглядом обратно к Рейчел, обхватывая одну из ее ладоней, пожимая и кивая ей в ответ, что-то утвердительно говоря. Мэй поняла, что Рейчел выбрала укромный момент, чтобы лично сказать несколько слов Себастиану в День его Рождения и видимо какими-то своими словами она задела его до глубины души, потому что такого сложного лица Мэй у него еще не видела. Разве что только в тот момент, когда он впервые зашел к ней в палату. Крис стоял и любовался Рейчел и совершенно не ревновал ее к Себастиану: то ли знал, что между ними ничего нет и быть не может, то ли слишком остро осознавал то, что они с Рейч не в тех отношениях для ревности. Но по его лицу было понятно, что он очень доволен, что Рейчел пришла одна. В ходе вечеринки Крис все же уговорил Мэй разбавить ее тоник каплей алкоголя, уверив ее на пару с Чейсом, что ничего страшного не случится, если она немного пригубит и Мэй в итоге согласилась. Налили ей действительно пару капель, потому что никто не хотел проблем с лечением Мэй, даже наоборот. С непривычки она расслабилась и даже как-то немного осмелела: ей казалось, что Себастиан постоянно смотрит на нее, находясь то тут, то там. Но поворачиваясь лицом к нему — она видела лишь его профиль, увлеченно с кем-то смеющийся. Мэй не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться им и его точеным профилем и каждый раз, когда он резко разворачивался и ловил ее на этом — Мэй начинала краснеть и улыбаться, поспешно отводя взгляд в сторону. Никто из гостей не видел этих игр в кошки-мышки, которые длились весь вечер, и все считали, что Себастиан так внезапно развеселел после определенной дозы выпитого алкоголя. Как и смеющуюся Мэй приняли за опьяневшую увеселительной дозой алкоголя девушку, которая впервые за долгое время выбралась развеяться. Она как раз, улыбаясь себе под нос после очередного раунда гляделок, в ходе которого Себастиан ей по-хулигански подмигнул, шла на кухню, чтобы налить себе чистого тоника, как вдруг, за талию ее схватила знакомая широкая ладонь и потащила в противоположную сторону от кухни, делая все это так ловко, что никто ничего и не заметил. Себастиан затащил ее в кладовку и теперь, когда он прикрыл за ними дверь, они оказались в полупустом помещении, где вместо годового запаса круп и макарон одиноко лежало спортивное снаряжение и несколько огромных банок протеина: Себастиан был настоящим аскетом. — И кому это ты весь вечер строишь глазки, Смолл? — широко улыбаясь, выпалил Себастиан, прижимая ее к стене, обхватывая руками исхудавшую талию, — Признавайся, упрямая девчонка. — Я? Глазки строю?? Ты, наверное, перепил и у тебя начались галлюцинации, — фыркнула сквозь свою улыбку Мэй и Себ тихо рассмеялся. — Охуенно выглядишь, детка, — он все улыбался и глаза его радостно-возбужденно бегали по ее лицу, — Как и не было ничего. Как твоя рука? — Потихоньку. Сегодня я без фиксатора, просто с бинтом, но все делаю левой. — Отлично, рад слышать, — кивал он, все также продолжая широко улыбаться и руками блуждать по ее телу, — И рад, что ты пришла. Пришла без подарка и даже, на удивление, без компании. Неужели ты решила меня послушать? — Это и есть твой подарок, — рассмеялась она и Себастиан не выдержал этого мягкого звука, просто припал своими губами к ее рту, нежно целуя и прижимая к себе, за плечи. И Мэй рассмеялась еще больше, позволяя Себастиану целовать себя и целуя его в ответ, наслаждаясь его улыбкой свозь этот поцелуй украдкой, который навсегда останется в этой кладовой. Она хотела обнять его за шею и плечи, но только его коснулась, как Себастиан мягко перехватил ее кисти и одной рукой мягко их сжал, пресекая ее скромные попытки до него дотронуться. Он все также улыбаясь целовал все ее лицо, тихо порыкивая от переполняющих его эмоций и Мэй смущенно ему отвечала, заставляя терять последние клетки самообладания. Никто из гостей и друзей Себастиана не видел, как он периодически пялился на Мэй, беззастенчиво и жадно ее разглядывая, любуясь каждой частичкой ее естества, радуясь как ребенок тому, что она пришла. Никто не понял, какое удовольствие ему доставляет видеть то, насколько ей тут хорошо и как смущенно она краснеет, когда догадывается, что Себастиан смотрит лишь на нее одну. И еще больше его радовало и распаляло то, что никто не видел, как она тихонько и незаметно смотрела на него, нервно покусывая губы и смущенно улыбаясь. Ему нравилась вся эта игра: отвернуться от нее ровно за долю секунды до того, как она почувствует на себе его практически осязаемый взгляд и напустить на себя маску невинности выставив все так, будто именно Мэй на него одна и пялится. Это было мило и настолько естественно, что Себастиан и не думал останавливаться: ему было хорошо. И вдвойне ему было хорошо от того, что все это они с Мэй делят на двоих. — О чем вы разговаривали с Рейчел? — спросила его Мэй, пока он совершенно по-хулигански посасывал мочку ее уха, заставляя ее коленки трястись. — Я не могу говорить об этом, — покачал головой он и с трудом оторвался от Мэй, — Я дал слово, что все то, что она мне сказала — дальше меня никуда не уйдет. Но это были поздравления с Днем Рождения. — Лицо у тебя было такое, будто бы она открывала тебе тайну о твоем же природном мудачизме, — усмехнулась Мэй и Себастиан зеркально ухмыльнулся. — Возможно, — пожал плечами мужчина, — Останешься до утра? Скоро кто-то начнет собираться домой, а кто-то останется здесь. Оставайся тоже. Он сказал это легко и непринужденно, и, если бы Мэй была чуть более проницательной и внимательной, она бы поняла, что ему было непросто это предложить, поскольку раньше он так никогда не поступал. Он внимательно смотрел ей в глаза, ожидая ответа и Мэй покраснела ушами, опустив глаза. И в следующее мгновение оказалась прижатой вплотную к его груди, с аккуратно задранной наверх головой, которую Себастиан мягко поддерживал одной рукой, пока снова жадно целовал ее губы, желая урвать еще немного жаркого и сладкого удовольствия. Пылко целуясь в этой полутемной каморке — они буквально не могли друг от друга оторваться и Мэй готова была согласиться на все, что он ей предложит, лишь бы Себастиан никуда не уходил. Она заерзала в его руках, когда услышала шаги за стенкой неподалеку, испуганно пытаясь его оттолкнуть от себя, с неприличным чмоком отрываясь от ласковых губ. — Себ? — крикнул Крис, — Ты тут вообще?.. — Да, я здесь! — крикнул в ответ он, широко лизнув шею Мэй, предварительно сдвинув в сторону все ее цепочки и зажимая ее рот рукой, чтобы тихий стон, который она издала, больше никто бы не услышал, — Щас выйду, я просто ищу... — Там Синди пришла, — перебил его Крис, не входя в кладовку, — Сказала, что она буквально на 10 минут, но она очень хочет тебя видеть. Наверное хоч... — Синди? — нахмурился Себастиан и тут же оторвался от Мэй, — Черт, скажи ей, что я… — Нет, иди сейчас, — тихо шепнула Мэй, — Никто не должен понять, что мы… — Ладно, ничего не говори, я уже иду, — закатил глаза Себастиан и раздраженно фыркнув, тут же вышел из каморки, оставляя Мэй там одну, приводить себя в порядок. То, что на День Рождения к Себастиану явилась его бывшая было, наверное, ожидаемо, потому что, когда вы взрослые люди и вас связывали какие-то продолжительные отношения в прошлом — вы не можете просто игнорировать друг друга. Так себя успокаивала Мэй, потому что присутствие Синди, даже теоретическое, ей страшно не нравилось. Айк был прав: помимо Мэй и Рейчел девушек здесь больше не было, поэтому, когда она тихо и бесшумно вернулась из кухни — Синди тут же ее заметила и смерила презрительно-злобным взглядом. Мэй ей явно не нравилась, и это было очевидно уже достаточно давно. Стоя вместе с Рейчел и разговаривая с ней о насущных проблемах, Мэй только и делала, что смотрела на Себастиана и его общение с Синди. Он стоял перед ней, держа руки в карманах своих брюк, и хмуро слушал Синди, иногда что-то ей отвечая, иногда кивая или качая головой. Она очень пыталась казаться ему милой и флиртовала с ним напропалую: то смотрела из-под опущенных ресниц, то игриво заправляла за ухо свои волосы и покусывала губы, смотря в глаза Себастиану, который оставался спокойным и каменным, словно статуя. Пытаясь обратить на себя его внимание, она даже хотела было прикоснуться к его волосам, но он просто отклонился от нее, не давая до себя дотронуться и на ее лице было видно глубокое разочарование. После этого вполне очевидного жеста Мэй стало ясно, что Себастиан свободолюбивый кот, который точно знает, чего хочет и чего нет: он не любил, когда его трогали просто так и видимо не был сторонником теории о том, что с бывшими можно попробовать построить отношения еще раз. Несмотря на то, что Синди обещала прийти минут на 10 — ушла она через час и все это время пыталась повиснуть на Себастиане, пока он в какой-то момент просто не сказал ей несколько слов на ухо, после чего она резко поубавила свой пыл, и через какое-то время ушла совсем. После нее некоторые гости тоже потянулись к выходу: кое-какие друзья Себастиана с колледжа и Чейс вместе ушли по домам. Рейчел, скользнув грустным взглядом по спине Криса также уехала, исчезнув оттуда также бесшумно и внезапно, как и появилась, раздавив Криса своим уходом окончательно. Он решил остаться до утра только чтобы не оставаться одному в четырех стенах своего дома, который казался ему невыносимо пустым без Рейч, хотя они никогда не жили в нем вместе. Но невозможность и несбыточность его желаний теперь отдавала особенной горечью. Глубокой ночью, уже тогда, когда все разбрелись по комнатам и спальным местам, Мэй по коридору (о котором ей подсказал Крис) шла в единственную оставшуюся свободной гостевую комнату и только она дотронулась до ручки двери, как Себастиан, аккуратно подойдя к ней сзади, обнял ее со спины и прижал к стене, потираясь лицом о ее оголенное плечо, как огромный кот. — Я рад, что ты осталась, — горячечно пробормотал он ей в шею, когда Мэй откинулась на его плечо, — Это лучшее, что ты могла для меня сделать сегодня. — Тише, — попросила Мэй и Себастиан только сильнее сжал ее в своих объятиях, блуждая горячими ладонями по ее телу. — Все уже спят, — шепнул он ей на ухо, — Еще минуты две и начнут храпеть как дальнобойщики, вот увидишь. Еще будешь спрашивать, есть ли у меня беруши, — он развернул ее к себе лицом и тяжело оглядел ее, облизывая губы, — Я хочу снять твои заколки и расплести волосы, аккуратно раздеть тебя и положить в свою кровать отдыхать, потому что именно там твое место. — О Боже, — смущенно пробормотала Мэй, каменея от робости всем телом, когда Себастиан начал нежно целовать ее в губы, бормоча свои желания ей прямо в рот. — Обласкать каждый миллиметр твоего изящного тела, накрыть собой, чтобы тебе было также горячо, как и мне сейчас, — он уже залез своими проворными и вездесущими руками под ее кофту и майку и гладил ее по бокам и все, о чем мысленно просила поплывшая Мэй, так это о том, чтобы он не останавливался, — Я сделаю тебе хорошо, Мэй, ты сорвешь голос от бесконечных стонов, лёжа подо мной. Просто скажи мне "да". — Себ, я... — смущенно бормотала она, — Я никогда не... — Я тоже никогда еще не испытывал такого напряжения и бешенного животного желания присвоить себе человека, словно это вещь, — он бесстыже зажимал ее в коридоре, в котором в любой момент мог появиться кто угодно, — Я хочу смотреть на тебя, хочу разглядеть до мельчайшей подробности все твое тело. От звука его голоса, страстно бормочущего все эти признания, она чувствовала собственную слабость и разгорающееся внутри желание действительно быть присвоенной. Мэй чувствовала это желание с такой силой, что ее бедра начали мелко дрожать, а низ живота сводить от предвкушения, смешанного со страхом "дебюта". Он шептал ей в ухо, уговаривая, и она млела от звука его голоса, понимая свою полную власть над ним, зная, что он ждет от нее лишь одного короткого слова согласия. — Я буду ласкать тебя так, что твое белье можно будет выжимать, а ты только и будешь ждать того момента, когда я тебя заполню. Я знаю, ты идеально сожмешь меня, как надо, мы подойдем друг другу как детали пазла и нам обоим будет безумно хорошо. Особенно тебе, потому что никто так не будет с тобой внимателен как я, потому что мне не плевать. Я хочу тебя, Смолл, уже очень давно, и ты это знаешь сама. Он в перерывах от своих слов мокро и грязно целовал Мэй взасос, и она слабо держалась за его локти, не в состоянии что-то ответить более-менее вразумительное от перехватившего дыхания и жесткого напора Себастиана от которого ее повело не хуже, чем от крепкого алкоголя. На все, что он говорил ей хотелось согласиться, но она буквально физически не могла ему ответить — настолько велико было ее смущение. — Я просто... — борясь с собственным смущением и страхом того, что Себастиан будет над ней смеяться, Мэй просто не могла говорить прямо, — Очень неопытна. Очень. Наверное, даже больше, чем ты думаешь. — Это я уже понял еще тогда, когда мы целовались на твоем Дне Рождении на кухне, не сцы, — усмехнулся он, — Все будет отлично и поверь мне, я не чета всем, кто у тебя был до. Я заласкаю тебя настолько, что ты сама начнешь просить и умолять меня тебя трахнуть, лишь бы не чувствовать эту раздражающе-ноющую пустоту внутри. Мы перевернем всем вверх дном и не сомкнем глаз до утра, потому что одним разом будет невозможно ограничиться, и я не слезу с тебя до тех пор, пока не почувствую сытость, а я очень голоден. Только скажи мне "да", разреши, и я сделаю так, что ты забудешь свое имя от удовольствия и все, что будет иметь значение в ближайшие часы — это лишь твое наслаждение, которое подарю тебе я. — Да, — тихо пробормотала Мэй с закрытыми глазами в губы Себастиану. И это была последняя ее связная мысль за пределами комнаты хозяина этого дома.