Другие порочные игры

Себастиан был страшно доволен получить вполне однозначное согласие и поэтому, больше не оттягивая, он потащил Мэй дальше по коридору, в свою собственную комнату, в которую доступ был открыт только для него одного. Мэй не сразу поняла, что она оказалась именно в его спальне, потому что все еще была слегка шокирована происходящим: она была трезвой (ровно, как и сам Себастиан) и отлично понимала, что сейчас произойдет. Это и пугало, и манило одновременно. Только он закрыл за собой дверь, щелкнув замком, и Мэй даже не успела развернуться к нему лицом, как он накинулся на нее со спины, нежно и аккуратно обхватывая ее шею ладонью, другой рукой начиная стягивать с нее кофточку и целовать оголившееся плечи, параллельно успевая даже снимать с нее украшения. Себастиан бережно снял заколки с ее волос и аккуратно распустил их пальцами, то и дело целуя Мэй в губы, стоя уже к ней лицом к лицу. Странным образом он не охотно позволял себя касаться, пресекая почти все ее попытки дотянуться до себя, но сам напротив бережно ощупывал каждую клеточку ее тела. Страстно целуя, еле сдерживаясь, чтобы не пропихнуть свой настырный язык совсем глубоко Мэй в рот, он раздевал ее, укладывая на свою кровать, которую Мэй задней мыслью идентифицировала как страшно удобную. Он снял с себя футболку и Мэй, пожалуй, впервые увидела его топлес в живую, голодно сглотнув и чуть покраснев: Себастиан был горяч как смертный грех и красив как черт. И судя по всему он знал, какое впечатление бывает производит на людей. Он аккуратно стянул с нее джинсы, поочередно поцеловав ее коленки и задержавшись на той ноге, которая ранее была сломана. На ней все еще виднелись легкие желтые синяки, не до конца сошедшие шрамы, каждый из которых он нежно поцеловал, ласково касаясь губами. Себастиан очень деликатно снял с нее и тонкую майку, вместе с лифчиком, оставляя лишь в трусиках — единственным островком защиты, с которым Мэй боялась расстаться. — Не переживай ты так, — усмехнулся Себ, снимая свои брюки и оставаясь точно также в боксерах, смотря на то, как Мэй машинально прикрыла грудь перебинтованной рукой, — Чего ты боишься? — Ты просто... — она запнулась, когда увидела как он резко стянул с себя боксеры и машинально выкатила глаза, после чего услышала его смех. — Слушай, ну такой реакции на мой член еще ни у кого не было, — пока он смеялся, он тянулся рукой к своей прикроватной тумбочке, доставая оттуда парочку фольгированных квадратиков. — Это просто было неожиданно, — все внутри сжалось от паники и страха и Мэй была шокирована увидеть буквально впервые в своей жизни полностью обнаженного парня, да еще и так быстро, — Я просто хотела тебя попросить, чтобы ты... Ну знаешь, не торопился. — Любишь растягивать удовольствие? — улыбнулся Себастиан и, легко чмокнув ее в губы, стянул с нее остатки белья, совершенно не придавая значения ее зажатости, — Слушай, ты полна сюрпризов. Мне почему-то казалось ты не из тех, кто любит подольше. Раскройся, ты отлично выглядишь как в одежде, так и абсолютно без нее, ни к чему прикрываться так отчаянно. Такая скромность, ну надо же. Мэй так боялась всего, что происходит, что совсем не могла расслабиться и Себастиан это отлично чувствовал и понимал. Он считал, что все это от того, что она буквально только-только после операции и все ее тело до сих пор находится в процессе заживления и ей неловко было быть раздетой перед кем-то кто может увидеть ее шрамы. Но он видел каждый этот дефект и все это не вызывало у него ничего кроме приступов необъяснимой любви и нежности, которые его самого пугали своей бешеной силой. Себастиан накрыл своим телом Мэй, отняв ее тонкие руки от груди и начал нежно ласкать ее шею, переходя на грудь и Мэй стыдливо раскраснелась до корней волос, когда он со стоном втянул набухший сосок ее груди в рот, нежно с и с удовольствием его посасывая. Постыдное наслаждение наполнило все ее тело, и она выгнулась дугой, тихо постанывая от его ласк, захлебываясь воздухом от того, как он аккуратно начал ласкать ее снизу. Мэй чувствовала своим бедром его истекающий предсеменем крупный член и старалась не думать о том, что скоро он вполне себе может оказаться внутри нее, но, когда Себастиан оторвался от ее тела и зубами вскрыл фольгированную упаковку презерватива, Мэй поняла что этот момент намного ближе, чем ей кажется. — Ты такая тугая, — пробормотал он, одной рукой раскатывая контрацептив по возбужденному члену, а другой нежно поглаживая ее мокрый вход, который на самом деле ощущался намного более влажным, чем должен был бы быть, на фоне общего испуга, — Просто удивительно, вы не часто трахались, да? Он такой идиот, честное слово... Мэй и слова не могла вымолвить от страха и оцепенения, и в тот момент, когда она вцепилась в плечи Себастиана и почувствовала крупную и горячую головку его члена у своего входа, она вдруг осознала, что все это большая ошибка и она просто не готова. И весь кошмар ситуации был в том, что она струсила и ничего Себастиану прямо не сказала. По общечеловеческим меркам он не был резок, но для первого раза его напор был слишком велик: войдя сразу до самого конца он сразу замер, услышав ее тихий вскрик, резко нахмурившись и приоткрыв от шока рот уставился в лицо Мэй. Ее глаза быстро наполнялись слезами, которые начали течь без остановки, пока она зажмурившись вцепилась в его плечи и старалась унять свою дрожь в бедрах и коленках. — Скажи, что просто член слишком толстый, и что это не то, о чем я щас подумал, — севшим голосом попросил Себ, но не услышал ничего, кроме всхлипов. Мэй лишь покачала головой, она просто ничего не могла ему ответить и Себастиан аккуратно и нежно начал сцеловывать ее слезы, поглаживая по щекам. — Расслабься, ты делаешь больно нам обоим. Как только ты расслабишься — я вытащу и все закончится, — пообещал он. — Нет! — выпалила она, раскрыв заплаканные глаза и вцепившись в плечи Себастиана еще крепче. — Ты хочешь довести дело до конца? — аккуратно спросил Себ, чувствуя вместе с ней, как простынь под ними становится мокрой, как и место их соединения, — Ты в этом уверена? — Да, — кивнула она, — Раз уж мы начали, нужно закончить как полагается иначе будет еще хуже. — Ты права, — согласился он, — Тогда доверься мне. Все самое страшное уже позади. И Себастиан ей не наврал: все самое неприятное уже успело случится, а дальше он приложил все усилия для того, чтобы Мэй максимально смогла расслабиться. Он целовал ее губы и грудь, осторожно и нежно ласкал пальцами снизу, до тех пор, пока она не стала прижиматься к нему в ответных жестах и тихо стыдливо стонать ему в поцелуй, после чего он и решил на пробу двинуться первый раз. В том, что Мэй была просто-напросто перепуганной до чертиков девственницей уже не было никаких сомнений, но теперь, расслабившись, она постепенно начала получать удовольствие и ее болезненные стоны сменились стонами тихого наслаждения и она послушно закидывала ноги Себастиану за поясницу, когда он сам направлял ее и плавно не торопясь двигался внутри. Навалявшись в одной позе, Себастиан вышел из Мэй и пристроился сзади нее, плотно прижимая к себе и зарываясь носом в ее волосы на затылке. В этот раз он входил в нее в десять раз медленнее и аккуратнее, не желая снова причинять боль, и он понял, что шалость удалась, услышав ее болезненно-блаженный стон: несмотря на то, что боль уже была не основным чувством — с непривычки мышцы все равно ныли. Однако Себастиан сполна все ей возместил, заласкав и занежив настолько, что Мэй откровенно потерялась во всех ощущениях, уже начав ему самостоятельно подмахивать бедрами, тихонько шлепаясь о него, пока из ее глаз продолжали течь слезы, уже от переизбытка эмоций. Сбеастиан неудобно развернул к себе ее голову и, собственнически сжав грудь, горячо и мокро целовал ее взасос подходя к собственной кульминации ускорившись насколько это было возможно так, чтобы не причинять Мэй еще больше вреда. Он кончил первым и Мэй последовала практически сразу после него, рвано вскрикнув, напрочь забыв о том, что в доме они находятся далеко не одни и никто не знает о том, что сейчас здесь происходит. Себастиан, перед тем как выскользнуть из Мэй, еще долго целовал ее губы, шею и плечи, стараясь успокоить после пережитого стресса так, чтобы она чувствовала себя комфортно. *** Когда все закончилось, он сел на кровати спиной к ней, оперевшись локтями на свои колени, а Мэй напротив лежала сзади него, замотавшись в одеяло. Неловкость момента просто зашкаливала. — Почему ты скрыла? — вдруг нарушил гнетущее молчание Себастиан, все также сидя к ней спиной, — Ты не подумала о том, что об этом стоило предупредить? — Я пыталась, — тихо проблеяла она, неловко покусывая губы, — Но у меня не вышло. — Эти твои полупрозрачные намеки по типу "я слишком неопытна", "будь помедленнее" нихуя не отражают всю суть ситуации, в которой выясняется, что ты гребанная целка, Мэй! — резко вспылил Себ и сердито развернулся к ней, отсвечивая своими неприкрытыми красотами. — Ты винишь меня в этом? — слова давались ей с трудом от стыда всего произошедшего и от того, что Себастиан вообще не считал нужным хоть как-то прикрываться. — Блять, — выругался он, верно истолковав ее розовые щеки и, дернув, лежащий в стороне, плед на себя, прикрылся, — Да, я виню тебя в этом! Хрен с ним ты наплевала на меня, это и не особо важно, мне-то ничего не будет, блять, но какого хрена ты не подумала о себе? Почему ты не позаботилась о себе?! — Будешь так орать — весь дом перебудишь. — Да срать мне на весь дом, — злобно прошипел Себастиан перебив ее, — Мы сейчас о тебе говорим и твоих способностях говорить что-то своим красивым ртом! Я подозревал, что есть какой-то в тебе подводный камень, но чтоб он был таким, я в ахуе, Мэй! — Да тебе-то с чего быть в ахуе? — начала было она, но Себ казалось в конец озверел после этой фразы. — Я. Тебя. Порвал, — отчеканил он каждое свое слово, — У тебя между ног сейчас лужа кровавая только из-за меня, это я сделал с тобой, потому что я не знал, что ты в жизни никогда не ебалась! У меня это вообще в голове не укладывается! Одно твое слово, скажи ты один раз "нет" и я бы пальцем тебя не тронул! — Но я ведь сказала "да", а все, что было после — это моя ответственность и в том, что ты, как ты выражаешься, меня порвал — твоей вины нет. И вообще такое случается, когда секс происходит впервые. — Да? — с издевкой переспросил Себастиан, — А ты знала, что когда все идет так как нужно — крови не бывает? Ты знала, что кровь свидетельствует только о травме и о том, что в этом конкретном случае я сделал тебе больно, я тебе мышцы разорвал, мать твою. — Ну значит у тебя богатырский член... — Ты смеешься надо мной? — раздраженно вопросил Себастиан, — Впервые вижу девчонку, которой было бы настолько срать, что происходит с ее телом. — Нет, я не смеюсь над тобой. Но я предлагаю лечь спать и поговорить об этом с утра, мне кажется так будет лучше, разве нет? Все остынут, все всё переварят, так что… Ложись? — Спи, в таком случае, — пробормотал он, — Может быть ты и права, — он поднял с пола свое белье и под пледом его надел. — А ты? — не поняла Мэй. — Я не сплю в одной постели с девушками, я всегда сплю один, — отрезал он, ничего не объясняя и поднимаясь на ноги. — И ты… Не сделаешь никаких исключений? — настроение Мэй тут же скатилось под плинтус, когда она поняла, что Себастиан действительно уйдет. — Исключений? С чего бы? — не понял он, — Отдыхай, утром поговорим. Спокойной ночи. Собрав все свои вещи, он открыл замок на двери и тихо вышел за пределы своей комнаты. *** Как только начало светать — Мэй тут же со скрипом встала и начала собираться домой. Она спокойно сходила в душ и с холодным равнодушием стянула с кровати Себастиана испачканную натяжную простынь и наматрасник, производя с ними все те манипуляции, которые в будущем позволят их без следа отстирать, потому что будь ее воля — она бы просто все это выкинула к чертям. Холодное равнодушие ей удалось приобрести только после того, как всю ночь до самого рассвета она прорыдала в подушку от чувства собственного позора и невыносимого стыда. Как только дверь за Себастианом закрылась — она тут же сделала вывод о том, что он отказался оставаться ночевать рядом только потому что он побрезговал, и вообще ему было жутко неприятно теперь смотреть на Мэй и уж тем более с ней говорить или находиться рядом. Все это было ужасно неловко и отдавало явным унижением, в котором Мэй была виновата сама. Да еще и Себастиан под достаточно странным предлогом испарился: он ничего не объяснил, просто как последний мудак сказал, что всегда спит один. На деле же Мэй бы особо и не удивилась, если б узнала в последствии, что Себастиан просто выбросил эту кровать, да еще и ремонт бы сделал в своей комнате. На самом деле, в том, что это была конкретно его комната Мэй была не уверена. Да, она была обставлена чуть иначе, чем гостевые спальни, но она оставалась такой же аскетичной, как и все остальные и то, что эта комната могла бы быть хозяйской спальней — выдавала лишь огромная удобная кровать. Ходьба давалась ей сегодня с трудом: наверное, у всех так было после первого раза и с непривычки, но Мэй передвигалась на честном слове и, бесшумно собравшись и застелив после себя постель, она выскользнула из квартиры Себастиана еще до того, как хотя бы один гость этой квартиры проснулся. Благо, что дверь захлопываясь запиралась автоматически и не пришлось бы мучиться от угрызений совести еще и от того, что приватную квартиру она оставила нараспашку. Самостоятельно передвигаться по Нью-Йорку, пусть пока что и не особо заполненному, не хотелось и Мэй просто поймав такси быстро доехала до дома, а потом своим ключом открыла квартиру Айка и Рика и прислушавшись к звукам сладкого похрапывания — зашла в спальню к ребятам и молча улеглась в свободное место по центру. Оба они были одеты в свои пижамы и сладко спали, поэтому Мэй тихо вклинилась в их пару, свернувшись калачиком, ощущая себя самой несчастной девушкой на планете, хотя мысли о том, что не она первая, и не последняя — как-то даже странно подбадривали. — Бэмби? — сонно пробормотал Айк, еле разлепляя глаза, — Что случилось? — Соскучилась просто, — тихонько ответила она, тыльной стороной руки стирая слезы и чувствуя, как со спины сонно, но аккуратно ее обнимает Рик. — Ты в порядке? — уточнил мулат, своими пальцами стирая ее слезы с другой щеки, — Почему ты плачешь? — Рада, что домой вернулась, — буркнула она и Айк обнял ее с другой стороны, поглаживая по голове, — Только я твои заколки где-то потеряла, которые ты мне дал в аренду. — Ерунда. — Хочешь блинчиков с джемом? — спросил Рик также сонно, — Я сделаю как ты любишь. — Хочу, — всхлипнула она и Рик, поцеловав ее в плечо, начал вставать с кровати. — Ну что ты? Что случилось? — Айк разволновался уже не на шутку, окончательно проснувшись, — Это он? Это Себастиан? Что он сделал? Айк засыпал ее вопросами, но Мэй лишь качала головой и просто ревела так, как ревут от нервного срыва: долго, мокро и громко, ничего толком не рассказывая. За завтраком Мэй пришлось снова наврать о причине своих слез: сказать, что просто очень устала и появление Синди на празднике здорово омрачило весь вечер и заставило почувствовать себя хуже, чем просто паршиво. — Не нравится мне она, — проворчал Рик, — Я редко, когда такое говорю, но с ней пора как-то разобраться. Мэй сама не своя, и уже давно. — Ты прав, — согласился Айк, — Наведу о ней справки, кто она вообще такая. Пускай сидит и не выебывается… — Пожалуйста, не нужно ничего ни о ком узнавать, хорошо? Просто мне не стоило идти туда. Я это и так понимала, а теперь убедилась, что к внутреннему голосу стоит прислушиваться, — говорила Мэй, уплетая блинчики. — В последнее время ты раскисла, Бэмби, — пожал плечами Рик, — Этого трудно не заметить. — И мы все понимаем почему, — кивнул Айк. — Нет, вы не понимаете, — перебила Мэй, с полным ртом, — Это не у вас отняли то единственное, что вы вообще в принципе умели. Это не у вас одна рука нашпигована металлическими пластинами и спицами как все тело Терминатора. Это не вы по факту потратили несколько лет своей жизни на высшее образование, которое вылетело в трубу только от того, что я села за руль и чуть всех нас не угробила.. — Мэй, — начал Айк. — Не надо меня успокаивать и не надо мне говорить, что я раскисла, я имею на это право! Моя жизнь полностью разрушена, и я полная неудачница, — прошипела она, смотря поочередно то на Айка, то на Рика, — У меня даже в личной жизни не клеится! Парень, который мне нравился — оказался полным козлом, которому до меня нет дела, а другой — полным мудаком, с одной конкретной целью. У меня нет средств к существованию и более того, мне еще и восстанавливаться нужно каким-то образом, и я не представлю, как это сделать, потому что я просто заебалась в края! Все орехи в этой жизни достаются мне! — Мы твоя семья, — возразил Рик, мягко, в противовес нахмурившемуся Айку, — Неужели ты решила, что мы бросим тебя с твоими проблемами наедине? — Я не знаю, сколько раз тебе нужно это повторить, чтобы ты поняла, но мы тебя никогда не бросим. Делай все что тебе нужно и не беспокойся о деньгах, все будет хорошо. Ты все еще лечишься и при всем желании, даже без металлических пластин в руке — работать ты бы все равно не смогла. Твой нервный срыв скорее всего заключается главным образом в другом, — спокойно рассуждал Айк, — Рассказывай, что он сделал? — Ничего, — покачала головой Мэй, — Просто не удивил. — Хорошо, я спрошу иначе, — терпеливо фыркнул Айк, — Мне стоит вмешаться и натравить на него несколько десятков профсоюзов? — Нет. Он полностью оправдал мои ожидания, но его помощь в нашем с Риком случае неоценима. Так что я считаю, что никто ничего никому не должен и конфликтов никаких не будет. Пусть с Себастианом они и не встречались, но для Мэй это был уже второй по счету достаточно яркий разрыв, который, как она посчитала, научил ее многому. В частности, тому, что, если кто-то пытается тебя отбить у парня — он явно не стоит твоего доверия и времени. Все, что делает такой человек — делает только лишь из своих личных целей. Сначала, в первые дни после случившегося, ей было стыдно и неприятно, и она решила, что расскажет обо всем этом Айку как-нибудь потом, когда ей будет не настолько паршиво. А потом как назло она стала натыкаться на активность Себастиана в инстаграмме: то его сняли, как он пьет кофе со своим другом, то как куда-то идет, то он самолично выставит что-то в сторис, чего не делал уже миллион лет. Мэй чувствовала себя выброшенным мусором от того, что он за все это время не написал и не позвонил, чтобы хотя бы банально узнать, как у нее дела, хотя прошло уже несколько дней. На этом фоне Мэй начала понимать, что Себастиан действительно просто поигрался и взял то, что было ему интересно, а после, потеряв свою выгоду, исчез, за дальнейшей ненадобностью общения. С одной стороны, это было логично, осудить его было не за что. А с другой, с человеческой стороны, Мэй очень болезненно это воспринимала, потому что еще до того, как она пришла к нему на праздник — она знала, что начала влюбляться. После всего этого она передумала рассказывать что-то Айку, потому что не знала, как начать, да и пока что не чувствовала себя готовой к разговору: брат воспринял бы это ужасно близко к сердцу, снова расковыряв неприятную рану. Наслаивалось еще все и на тот факт, что до этого всего к Себастиану на вечеринку приходила Синди, вся такая как с обложки журнала, на опыте, без шрамов и без неудач в жизни, стояла и разговаривала с Себастианом так, будто бы они и не расставались. Да, по сути у них произошел разрыв и Себастиан весь вечер терся вокруг Мэй, но тем не менее: с Мэй он просто разок неудачно переспал, а с Синди он встречался несколько лет. Думая обо всем этом даже больше нужного, Мэй снова начала испытывать застарелое чувство вины перед Джошем и в какой-то момент ей страшно захотелось с ним поговорить, чтобы сбросить этот груз. По факту, Мэй будто бы променяла надежность своих старых отношений, ради небольшой интрижки с Себастианом, которая успехом не закончилась. Казалось, будто бы прошло несколько недель после той вечеринки у Себастиана, но на самом деле прошло всего дня четыре и Мэй, взвесив все "за" и "против", решилась и позвонила Джошу, договорившись с ним о встрече. Она даже рассказала Рику и Айку о том, что идет с ним на ланч, чтобы просто поговорить по душам, после чего, очевидно, уйдет в месячный запой вместе с Джесс, потому что ей будет просто необходимо разгрузиться морально и физически. На самом ланче Джош был весел и приветлив, и даже мило поцеловал Мэй в щеку от чего она неловко ему улыбнулась, когда они уселись за столик. — Как ты? Слышал, ты попала в аварию? — поинтересовался Джош. — Да, было дело, — уклончиво ответила Мэй, — Уже лучше, я иду на поправку, спасибо. А ты как? — Отлично, лучше всех. Работаю, строю карьеру. Наверное, даже стоит сказать тебе спасибо за то, что ты меня бросила: у меня стало больше времени для работы. Хотя... — сбился он, чуть отведя взгляд в сторону. — Что "хотя"? — Хотя иногда мне становится интересно, почему ты все же это сделала? Почему ты ушла от меня? Мне казалось нам было хорошо вместе. — Я как раз хотела об этом поговорить, — призналась Мэй, нервно обхватив кружку с чаем, — Удачно, что ты завел тему. — Есть, что сказать? — удивился Джош, — Я думал причина именно в том, что мы типа очень разные. — Не такие уж мы и разные, — фыркнула Мэй, — Просто тебе не повезло. Она сбивчиво и смущенно стала рассказывать про Себастиана, постепенно приближаясь к сути своего рассказа, с каждым словом чувствуя горечь справедливости на языке: Мэй обманула Джоша с Себастианом, а Себастиан в итоге обманул ее. Рассказывая, она не стала скрывать от Джоша ничего, чувствуя, как вместе с горечью приходит и облегчение, и даже некое подобие опустошения — теперь она была на сто процентов честна с ним и ощущение страшной вины просто ушло. — Так... Ты мне изменила? — нахмурился Джош, — И ты... Ты это... Действительно сделала за моей спиной на свой День Рождения? Ты с ним целовалась? — Да, так и есть, — кивнула Мэй, — Я этим не горжусь. Наверное, мне очень хотелось, потому я и не смога его оттолкнуть. — Потому что ты не хотела его отталкивать, — сердито выдал Джош, — Это охренительно подло, Мэй. Я бы никогда... — Я знаю, я тоже думала, что я бы никогда… Но… — она замолчала и Джош вдруг посмотрел на нее другими глазами. — Долго мучилась? — Очень, — кивнула Мэй. — Ты свободна после ланча? — поинтересовался Джош внезапно и получив уверенный кивок, предложил, — Давай съездим ко мне? Покажу тебе над чем работаю, а ты мне покажешь, что у тебя сейчас с рукой, как продвигается. Я посмотрю на то, что сейчас происходит и попробую замолвить за тебя словечко, что-нибудь да придумаем. — Ты уверен? — настороженно спросила Мэй, — Ты не злишься на меня? — Это неприятная история, но что мне с ней делать? Зачем злиться? Я просто сделал выводы и на самом деле, я догадывался о чем-то таком, смутно. — Да? — удивилась Мэй. — Иногда мне казалось, что между вами есть нечто неуловимо-неясное, но в какой бы момент я на вас ни взглянул — вы вечно находились в разных концах помещения спинами друг к другу и вроде никак не контактировали друг с другом. Но потом, когда ты попала в больницу... Раз уж мы говорим честно, то, когда Джесс мне все это слила, я на следующий же день пришел туда. Хотел зайти в палату, но увидел, что ты спишь, а он, угрюмый и злой, сидит у твоей кровати и держит тебя за руку, просто не двигаясь. После этого я решил, что буду выглядеть идиотом, если приду и ушел обратно, потому что решил, что вы встречаетесь. — Что? — опешила Мэй, — Нет, мы не... Мы никогда... Я даже не знала, что он сидел в палате пока я спала. Черт... — Да ладно, расслабься. Я понял, ты раскаиваешься и готова искупить свою вину. Это главное. И мне это всегда в тебе нравилось. Джош улыбался Мэй и почему-то ей становилось неуютно от его улыбочки. И кроме того, ее страшно смутил тот факт, что Себастиан видимо настолько сильно переживал за нее, что даже торчал в палате тогда, когда она была без сознания. Мэй действительно этого не знала: наверное, Себастиан хорошо платил медсестрам за то, чтобы свидетелей его слабости не было в открытом доступе для Мэй. Он же не мог предугадать, что подстава придет оттуда, откуда никто не ожидал. Как и Джош, который не смог предугадать того, что с Себастианом у него вдруг появятся личные счеты.