Другие порочные игры

Традиционно первый день после прибытия прошёл очень скомкано: и Мэй, и Себастиан были жутко уставшими после тяжелой дороги морально и физически. Каждый из них рано лег спать и, если Мэй проснулась от нервного перевозбуждения еще до восхода солнца, то Себастиан сладко проспал практически до самого обеда. Климат здесь был жарким и только в помещении было по-настоящему свежо: каменная кладка не позволяла дому нагреться и это было реальным спасением от палящего зноя. Все здесь любили жару и тепло, и казалось были настоящими ящерицами: хлебом не корми, дай погреться на солнышке. Рейчел много времени проводила в саду облагораживая пространство и копаясь в каких-то посадках. Она никого не напрягала никакими делами, но Чейс, еще за несколько дней до приезда Мэй и Себастиана, сам вызвался ей помочь хоть с чем-нибудь и в итоге он красил деревянную беседку в белый цвет, тем самым освежая ее. Дом здесь не был заброшенным, но по нему было видно, что гости в нем — не частое явление. Наверное, именно поэтому Рейчел была довольна, что ребята приехали и сама жила здесь уже дольше обычного своего лимита. Она держалась молодцом: улыбалась, была приветливой и участливой, все было как и всегда и, видя это, Мэй даже засомневалась в словах Себастиана о том, что сейчас Рейчел приходится не просто. Мэй, в силу их недостаточно близкого знакомства, еще не был виден этот стальной стержень внутри внешне хрупкой и мягкой Рейч, которая всегда ко всем относилась с должным уважением и ни разу не повысила свой мелодичный голос. Сейчас, спустя время она производила смешанное впечатление: Рейчел общалась со всеми и была внутри компании, но в то же время и вне ее. Она редко рассказывала о себе, но была превосходным слушателем, могла комментировать какие-то ситуации или давать дельные советы, но в свою жизнь она никого не пускала. При таком раскладе было просто удивительно, насколько много о ней знает Себастиан и, очевидно, такой уровень осведомленности был достигнут при помощи Криса и его душевных изливаний. Возвращаясь к Мэй, можно было сказать, что сейчас она была довольна жизнью и наслаждается отпуском: утром и вечером до разгара солнца она бодрствовала, а днём, во время самого сильного зноя, она дремала в своей комнате. Себастиан обнаружил это совершенно случайно, зайдя к ней в желании поскандалить на тему ее дневного исчезновения. Но, увидев безмятежно спящее тело, решил благоразумно отложить разборки хотя бы до вечера. *** Пока Рейчел доделывала свои садовые работы, Мэй на просторной кухне мыла молодой картофель, подготавливая его к дальнейшему запеканию. Чейс помогал Рейчел на улице и Мэй думала, что Себастиан сейчас где-то вместе с ними, до тех пор, пока не услышала его низкий голос в дверях: — Ну ты как вообще, в целом? Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку и, спрятав руки в карманы широких брюк, наблюдал за тем, как Мэй "шуршит по хозяйству". Она обернулась на голос и не сдержавшись широко ему улыбнулась, заставляя его сердце ощутимо екнуть. — Хорошо, а ты? — Хорошо в деревне летом, — пробубнил он, — Тебе выдали наряд по кухне? — Это самое безобидное, что я могу делать с такой рукой. — Что на ужин? — он подошел к кухонному столу и заглянул Мэй за плечо, — Есть слух, что мальчики будут делать мясо на гриле. Ты устала, отдохни. — Да я не... — Я сказал "ты устала", — он, с нажимом повторив это, уселся на один из стульев и потянув ее за локоть, заставил усесться ему сверху на коленки, — Не спорь со мной, упертая ты девчонка. Он с наслаждением крепко сцепил руки на ее животе, сильно прижимая к себе, чувствуя, как она расслабляется в его объятиях и покорно откидывается спиной ему на грудь, позволяя зарыться в свои волосы лицом и умиротворенно дышать ее запахом. Они очень мало обсуждали свои отношения, вернее они вообще этого не делали, но как-то все складывалось настолько само собой, что они негласно решили попробовать вместе еще раз. Себастиан был странно-тактильным: он почему-то не переносил, когда Мэй трогала его даже мимолетно, хотя сам не мог прожить и двух часов, не дотронувшись до нее. Несмотря на то, что он уворачивался от ее рук каждый раз, в тайне он мечтал о том, чтобы Мэй просто забралась на него верхом и хорошенько покопалась в его густой шевелюре: он вспоминал те мгновения из больницы с большим трепетом в сердце. Мэй много думала о том, как они начали общаться: если бы тогда, когда они впервые упали в бассейн, ей бы кто-то сказал, что через какое-то (не такое уж и большое время) между ними будут вполне себе теплые отношения — она бы даже не рассмеялась, настолько это предположение казалось тогда абсурдным. Однако сейчас она полностью изменила свое отношение к Себастиану: теперь он не казался ей таким уж ужасным, даже наоборот, весь его мудачизм будто бы приобрел окраску "своеобразных особенностей". Проще говоря не "придуроршный характер", а "интересные изюминки", которые формируют его как сложную и глубокую личность. — Нахал, — беззлобно сообщила ему Мэй. — Тебе такое нравится, я знаю, — он сжал ее в своих объятиях еще крепче и Мэй тихо выдохнула от наслаждения, — Зашел к тебе днем, а ты дрыхла своей сладкой задницей кверху. Ты так устала? — Нет, просто... — ей стало сложно говорить, потому что обнаглевший Себастиан стал скользить губами по ее шее, нежно лаская, — Тут очень жарко и мое низкое давление с этим не справляется. Мне тяжело днем, когда солнце палит во всю, я могу бодрствовать только ранним утром, вечером и полночи. Днем мне нужно спать. — Вот оно что, — фыркнул Себастиан, руками оглаживая уже ее бедра, — А я надеялся, что мы вместе позагораем, ты намажешь меня кремом, а я тебя.. — Еще скажи, что пляж должен быть нудистским. — Обязательно! — усмехнулся он, — Как там Айк? — Требует побольше фоток с места событий, — смущенно поделилась Мэй, когда Себастиан ласково укусил ее за щеку, — Ты хочешь меня сожрать? — Да, уже очень давно, — усмехнулся он и крепко поцеловал ее в губы, — Давай сфоткаемся ему, а потом вернемся к этому вопросу. Отправив пару фоток на фоне довольного Себастиана (по его же личному настоянию), Мэй хотела вернуться к картошке, но ей не дали этого сделать. Себастиан просто прижал ее к кухонному гарнитуру и настойчиво целовал в губы до тех пор, пока не почувствовал, как она смущенно отвечает ему, приоткрыв рот и впуская его язык внутрь. Он посадил Мэй на столешницу, чтобы уменьшить их разницу в росте и удобно устроился меж ее разведенных бедер, ласково поглаживая одной рукой по ноге, а другой по щеке, с удовольствием страстно ее целуя, как мечтал уже давно. Они оба чуть не спалились перед зашедшими на кухню ребятами, оторвавшись друг от друга за несколько мгновений до появления их в дверях. Когда Чейс и Рейчел зашли внутрь, они увидели Мэй, моющую и без того уже чистую картошку и Себастиана, который оперевшись задом о гарнитур, придирчиво наблюдал за Мэй и ехидно интересовался, взяла ли она с собой панамку. Ужин прошел расслабленно и хорошо: ребята и правда пожарили мясо на гриле, пока девушки готовили разнообразные гарниры. Не понятно почему, но у Мэй сложилось впечатление, будто бы Рейчел все знает, хоть и никак себя не выдает. Она не отпустила ни одного комментария, да и ни разу не посмотрела косо, но почему-то сомнений в том, что она в курсе их с Себастианом общего секрета — особо не возникало. Поужинав и убравшись, все разбрелись кто куда, для вечернего отдыха: Рейчел ушла к себе работать и учиться, Чейс отправился отдыхать, а Мэй с Себастианом, используя игру взглядов и жестов, договорились, после того как все стихнет, пойти прошвырнуться по тихим окрестностям. До этого момента она уже успела и сходить в душ, чтобы смыть с себя всю дневную пыль, и переодеться, и в целом привести себя в порядок, чтобы быть уверенной в своем внешнем виде: оставаться наедине с Себастианом хоть и было очень неловко, но все равно безумно этого хотелось. Когда все звуки в доме реально стихли и Мэй вышла на улицу, первая начав движение в сторону побережья, ее буквально через несколько минут догнал Себастиан, быстрым шагом поравнявшись с ней и игриво жамкнув за задницу теплой ладонью. — Ты надела платье, ура! — он победно вскинул кулак, одетый в майку алкоголичку и свободные легкие брюки, — Мои мольбы были услышаны! — Ты подросток, я все про тебя поняла, — фыркнула Мэй, отпихнув его ладонь и покраснев, — Как там обстановочка? — Чейс, по-моему, задремал, а Рейчел что-то печатает на компьютере и глядит в свои книжки. Учеба. Хотя лучше бы она письма любовные строчила своему ненаглядному. — Мне кажется, что ты преувеличиваешь масштабы трагедии, она выглядит отлично, — пожала плечами Мэй, пока они медленно отдалялись от дома. — Я ее дольше знаю, просто поверь мне на слово, я знаю, о чем говорю. Она тут чахнет. Все, что она делает — это капается в саду, что-то готовит и учится, все. Это вся ее жизнь последние несколько недель, она даже на телефон почти не отвечает. Да она даже собственными костлявыми руками делает сливочное масло и печет хлеб, и скажи мне после этого, что это не похоже на депрессивный эпизод. — Может это отдых? Перезагрузка? — попыталась возразить Мэй, на что Себастиан усмехнулся. — Послезавтра мы с тобой кое-куда поедем, подготовься морально. Нас не будет дня три, а потом мы вернемся обратно. — Что ты задумал? — удивилась Мэй, — Куда еще ты хочешь поехать? — Увидишь, — хитро улыбнулся Себ, — Тебе понравится, детка. — Честно, мне уже очень нравится, — призналась Мэй, краснея и немного сбивая Себастиана с толку своими словами. Они зашли в рощицу лимонных деревьев, неподалеку от дома, и солнце уже садилось, освещая все пространство своим знаменитым золотым светом, освещая каждый закоулок вокруг. В этом сиянии смущенный румянец Мэй выглядел особенно сладко для внимательного Себастиана, который улыбался так, словно был прямым родственником Чеширского кота и Люцифера. — Айк тебе подсказал взять купальник? — поинтересовался он, внимательно смотря на смущенную Мэй. — Да, я взяла. — Я хочу научить тебя плавать, завтра. Я помню, что ты не умеешь, — низко пробормотал он, — Можем пойти также вечером или рано утром, пока нет жары. — Ночью, — тут же выбрала Мэй. — Я подозревал, что ты любишь темные углы. — Ты тоже вспоминал нашу первую встречу? Признавайся, — она с любопытством развернулась к Себастиану лицом и прислонилась спиной к одному из лимонных деревьев, прекратив свое шествие. — Да, — легко согласился он, — Я был страшным грубияном. Сказал, что ты дешевка, разозлился, и не понял, что на самом деле мне очень хотелось залезть к тебе под юбку. Но до меня относительно быстро дошло. И меня раздражал этот идиот рядом с тобой. Меня долго мучил вопрос, почему ты, такая красивая девчонка, встречаешься с этой крысой помойной? Он же вообще рожей не вышел. Ладно, про меня тоже многие говорят, что я стремный, но… — Кто? — удивилась Мэй, — Ты? Стремный? Они слепые, — пробурчала она, отводя взгляд в сторону, когда Себастиан снова над ней навис, кладя свои руки ей на талию. — Что ты думаешь обо мне? — от него просто умопомрачительно пахло им самим и каким-то приятным гелем для душа, а от тепла его рук Мэй чувствовала себя растаявшим мороженым, — Скажи мне правду. — Ты и так все знаешь, — смущенно пожала плечами Мэй, — Ничего не изменилось: ты безумно красив, очень умен, вреден, неразговорчив, закрыт, но невероятно добр, чувствителен и эмпатичен с узким кругом людей. Иначе бы мне не повезло так сильно принять твою помощь, благодаря которой я сейчас тут стою. — Значит ты догадываешься, что это не от того, что я все еще продолжаю страшно хотеть снова залезть к тебе в трусы? Вернее, не только от этого? — Ты такой вежливый стал, мистер Стэн, так неожиданно, — усмехнулась Мэй, смотря ему в глаза, — Ты смущен? — Я? Ни капли, — рассмеялся он низко, — Но раз ты отметила, что я стал вежливым, значит ты испытываешь дискомфорт от того, что все с ног на голову встало, я угадал? Не хватает тебе перчинки? — Нет, я не скучала по домогательствам от тебя, если ты об этом, — рассмеялась Мэй и Себастиан также улыбаясь припал к ее губам. — Врешь. Он старался на нее не давить, но Мэй чувствовала своим нутром, что терпение Себастиана заканчивается и он безумно хочет пойти дальше. На самом деле, если отбросить все свое смущение, то Мэй хотела этого не меньше: ее ладони буквально горели от желания просто облапать этого красавчика и уши сами собой краснели от желания посмотреть на него хотя бы еще разок обнаженным, рассмотрев каждый уголок его тела вдумчиво и без спешки. Она с огромным смущением сама для себя поняла, что скучает по всем его двусмысленным фразочкам и телодвижениям и ждет их возвращения: Себастиан не был Себастианом без своей типичной грубоватой манеры общения. Сейчас, когда многие травмирующие вещи уже были позади, они оба чувствовали, что могут вновь начать оттуда, где они остановились в прошлый раз. Он не хотел давить, но видя Мэй каждый раз его желания тут же менялись в противоположную сторону: страшно хотелось ее зажать, прижать к себе, насладиться бархатистостью ее кожи и вкусом губ, которые ему приходилось слишком редко целовать по его личным меркам. Сейчас он прижимал ее к дереву и жарко вылизывал податливый нежный рот, крепко сжимая ее задницу под легкой юбочкой платья, чувствуя, как по всему его телу разливается кипяток возбуждения: Мэй тоже резво целовала его в ответ, обнимая его за шею одной рукой, а пальцы другой запуская в его расслабленный пучок на затылке, пока он не опомнился и не убрал ее руки. Они целовались так сильно, что у Мэй с непривычки заболели припухшие губы и она несдержанно тихо стонала в рот Себастиану, когда он в порыве страсти начинал кусаться. — Я не могу, — сбито пробормотал он, прижимаясь к ее бедру своим отчетливым возбуждением, — Ты меня с ума сводишь, мне нужно что-то сделать с этим. — Мне тоже немного не просто, когда ты вцепился в мой бедный зад своей медвежьей хваткой, — она уткнулась ему в плечо от смущения и говорила это, щекоча его кожу своими губами. — Я не могу остановиться, я просто досмерти хочу тебя трахнуть, — признался он в сердцах, целуя ее шею и переходя на грудь, руками залезая ей в трусики, оглаживая круглые ягодицы, — Думал с ума сойду, когда ты пропала на две недели. Думал убью его, когда увидел тебя в отключке в его постели. Я так соскучился по тебе... Себастиан перестал контролировать все, что он говорил и сейчас как на духу выкладывал все то, о чем молчал каждый день, не находя в себе смелости все это озвучить и будучи не в состоянии найти подходящих слов. Теперь же он выливал этот поток на не подготовленную Мэй, которая, понимая всю серьезность его намерений, просто таяла. — Не здесь, тут можно все увидеть из окон дома, — попросила она, заговорив одновременно с прозвучавшим рингтоном телефона Себастиана, которому решили позвонить именно сейчас, — Пожалуйста. — Да блять! — в сердцах рявкнул он, когда понял, что его телефон вынужденно их прервал, отвлекая друг от друга. Себастиан не мог не ответить на звонок, и он страшно злился от того, что даже здесь в его личную жизнь кто-то вмешивается. Но, пока он говорил по телефону, угрюмо что-то бормоча, Мэй смотрела прямо в его глаза, держась за пресловутый ствол дерева и не двигалась с места: она не хотела уходить, но не была уверена в том, что сам Себастиан не оттолкнет ее, пока он занят рабочим разговором. Мэй приняла решение буквально за три секунды, поняв, что самое страшное с ней уже все равно произошло и даже не один раз, так что больше бояться нечего, это уже просто бессмысленно. И уж тем более не стоит бояться того, что подумает о ней сам Себастиан, который первый признался в своих желаниях пару мгновений назад. Пока он разговаривал, напряженно смотря на Мэй, она легким движением оторвалась от дерева и пошла в противоположную сторону от тропинки, где начиналась роща с разными деревьями, в том числе плодоносящими. Она специально отошла чуть в сторону, чтобы даже если кто-то и видел их из окон дома, не увидел их теперь. Мэй встала под сенью небольших деревцев и, убедившись том, что Себастиан внимательно смотрит на нее, начала медленно поднимать юбку своего платья, чуть расставив ноги друг от друга. Медленно, потому что все же ей было боязно это делать, ибо реакция Себастиана могла быть совершенно непредсказуемой. Он запнулся на полуслове, почерневшим взглядом прослеживая, как она поднимает юбку все выше и выше, показывая ему свое красивое и лаконичное белье, на свой страх и риск. До того, как он понял, что делает, он двинулся к Мэй, которая попятилась назад, попутно сбрасывая вызов и засовывая телефон в задний карман брюк: она заставила его потерять голову окончательно. Найдя укромное местечко, она сама притянула его в свои объятия, встречая его губы своими, когда он сразу руками полез ей под юбку, чтобы стянуть с нее белье. Мэй вспыхнула, когда он мокро поцеловал ее в чувствительное место на шее, и сжала слабыми руками в горстях на его плечах майку, потихоньку вместе с ним сползая вниз, на газон и к корням дерева. — Я ничего не сделаю тебе, — выпалил он, оторвавшись от нее, — Сейчас я просто хочу тебя потрогать, ты мне разрешишь? — А ты мне? — спросила она, срывающимся голосом и у Себастиана поползли вверх брови. — Я сплю? Или сегодня и правда Рождество? — он не успел договорить, потому что Мэй первая потянулась к его губам и Себастиан понятливо перехватил инициативу сам. Целуя ее в губы, он стягивал с нее белье, голодно рыча ей в губы, когда она неуверенно коснулась рукой его напряженного паха. Себастиан просто расстегнул пуговицу и ширинку и прекратил ей помогать, потому что ему самому было просто не до этого: сейчас целью номер один для него были губы Мэй и то, что он чувствовал своими пальцами у нее под юбкой. Она неловко вздрогнула от первого прикосновения к своим половым губам, которые Себастиан аккуратно раздвинул двумя пальцами, нежно и деликатно массируя промежность. Мэй тяжело задышала, когда он коснулся ее клитора и забралась ему в брюки, ощупывая его пах уже в боксерах. Себастиан не прекращая целовал ее в губы, иногда переходя на шею и зону декольте, силой воли стараясь не оставлять никаких следов, что давалось ему с невероятным трудом. Ужасно хотелось всю ее расчертить засосами и укусами, высказать свою позицию, дать всем понять, что Мэй стоит за ним и принадлежит теперь ему одному и что только он один имеет разрешение на все это. Она наконец-то залезла к нему под резинку боксеров и обхватила его напряженный член, вытаскивая его из белья. На улице уже смеркалось и Мэй просто молилась о том, чтобы никто их не застукал в таком положении, когда все, о чем она мечтала, так это о том, чтобы Себастиан немедленно оказался внутри нее. — Такая мокрая и так сладко обхватываешь своей ручкой мой член, — бормотал он ей на ухо, пальцами оглаживая ее вход, под аккомпанемент ее тихих стыдливых стонов, — Сожми покрепче, не бойся. Да, вот так, молодец.. Он наваливался на нее всем телом и Мэй с удовольствием закидывала ноги ему за поясницу, чувствуя своим бедром его горячее возбуждение и истекая соком от всех его слов и манипуляций в два раза больше. Сейчас, когда он знал о ней все, он уже не торопился и не был таким резким: аккуратно введя первый палец он лишь убедился в том, что Мэй действительно к этому готова. Он действительно не собирался заходить дальше пальцев сегодня, и отзывчивость Мэй испытывала его на прочность: он никак не был готов к тому, что она будет быстро учиться и сама будет проявлять инициативу. Она ласкала его снизу-вверх, сжимая головку, большим пальцем массируя ее, и он голодно рычал ей в губы, лаская ее уже двумя пальцами, двигая ими в умеренном темпе, пока она отвечала на всего мокрые поцелуи и стонала прямо в его губы. Это было самым настоящим безумием, которое накрыло их прямо на улице, но они так долго оба терпели и так долго к этому шли, что и оглянуться не успели, как оказались в таком положении. Он бормотал ей на ухо все, что хочет с ней сделать в своей привычной манере и мозги Мэй отключались от сенсорной перегрузки: она уже сама насаживалась на его пальцы и ей было так хорошо в его крепких объятиях, что она полностью расслабилась так, как не расслаблялась никогда. От всех этих приятных поглаживаний, движений и поцелуев она сама для себя неожиданно с громким стоном кончила, после того как поняла, что в ее кулак с тихим стоном толкается Себастиан, добирая свой кусок удовольствия. Ему хватило парочки крепких движений после чего он также кончил, наслаждаясь моментом долгожданной разгрузки. Им обоим не нужно было слишком уж много — настолько голодными они оба оказались. — Ты только моя, Смолл, — пробормотал он, отходя от оргазма, все еще лежа на Мэй и смотря ей в осоловелые раскосые глаза, — Я был не лучшим в твоей жизни, но я изменился и многое понял, и я больше не допущу прежних ошибок. — Я знаю твой грязный секрет, Себастиан, — хищно улыбнулась Мэй, когда они уже привели себя в порядок и отдышались, сидя под деревом в полутьме, которая освещалась лишь садовыми фонариками, работавшими теперь от солнечной батареи. — Какой же? — ухмыльнулся он, — Я ничего от тебя не скрываю. Даже своего желания тебя хорошенько выебать, которое повысилось раз в тридцать после того, как ты разрешила себя потрогать. Я хочу посмотреть на тебя при хорошем освещении и как следует извиниться за то, что был таким мужланом. Так что там за секрет? — поинтересовался он, когда Мэй смущенно опустив голову разулыбалась. — Когда я была в больнице и уже пришла в себя, ты сидел у моей кровати и держал за руку, пока я спала под капельницами. Ты приходил тогда, когда я спала и был рядом, сидел и ждал, пока я открою глаза, — она говорила это и улыбка сползала с лица Себастиана медленно, но верно, уступая место его привычной угрюмости, — Я нравлюсь тебе больше, чем ты об этом говоришь вслух. — Откуда информация? — Джош сказал, — она спокойно смотрела в его угрюмое напряженное лицо и видела, как он напрягается от того, что все это уже не тайна, — Он решил, что мы встречаемся. Приходил ко мне в больницу, хотел зайти, но увидел тебя и передумал. — Подстава значит пришла оттуда, откуда не ждали, — проворчал Себастиан, не зная, как себя теперь вести. — Ты мне нравишься тоже больше, чем я могу сказать об этом словами, — призналась Мэй, ласково смотря на мужчину, — Обычно я вот так не поступаю, я имею ввиду то, что только что произошло. Но с тобой все почему-то иначе. Мне стыдно и неловко, но я не жалею. Наверное, ты был прав, и просто с нужным человеком все это становится естественным и нормальным. Потому что очень хочется. — Не стыдись, — пробормотал он, придвигая Мэй к себе поближе, собственнически обнимая за талию, — На будущее: я всегда прав, имей это ввиду. Я знаю, что ты не сделала бы так с кем-то другим, я все отлично понимаю. И твое "очень хочется" даже близко не встает на ту же ступень с тем, что сейчас происходит со мной. Ты подняла юбку, как ты догадалась? — Не хотела останавливаться, — пробормотала она ему в губы, целуя его в фирменную ухмылку на одну сторону, — Хотела посмотреть на тебя во всей красе еще разок, разглядеть все, на что в прошлый раз посмотреть боялась. — Ты щас договоришься опять, — он уже легко целовал ее в губы, не отрываясь даже во время разговора и чувствовал ее ответную улыбку. В этот час никто этих двоих не искал, каждый был занят своими делами. Рейчел бездумно пялилась в открытый вордовский документ, готовая расплакаться от того, что просто не может собрать свою жизнь по кускам, ощущая себя разрушенной до самого основания. Чейс лениво просматривал сериал, медленно, но верно засыпая после приятного дня, нежась в уютной кровати. А Мэй, прикрыв глаза, принимала все ласки любвеобильного Себастиана, который своими горячими и широкими ладонями гладил каждый уголок ее тела и нежно целовал куда придется без устали и с искренним наслаждением. Его телефон еще пару раз позвонил, но он лично выключил его, даже не посмотрев, что входящий вызов на этот раз был от Синди. Сейчас ему было не до нее, да и вообще она давно перестала его интересовать, в чем он признался ей сразу же. Задолго до происходящих сейчас событий.