***
На столе исходили аппетитным паром тарелки густого супа с лапшой и обжаренной говядиной, дополненные половинками яйца и зеленым луком. Какие бы чувства не обуревали некоторое время назад – сейчас все синхронно чувствовали, что хочется жрать. - На этот раз ты просто не можешь назвать нас бездельниками и нахлебниками, Гуань Шань. – И ткнул в задумчивого Рыжика палочками. – Мы почти всё сами сделали, да, Сиси? - Ещё немного – будете как большие, - кивнул Мо. – Сможете утереть носы самостоятельно. Цзянь возмущенно задохнулся, а Тянь неприкрыто фыркнул. - Кстати, вы так и не рассказали, что стряслось. Почему Рыжик как будто его танк переехал, а у тебя рука… Хэ задумался. С одной стороны, хотелось держать друзей подальше от этой истории, а с другой – раз уж Ше Ли не появится в школе… а потом пойдут слухи и новости, и уж лучше они будут знать правду, или ту её часть, которая не принесёт вреда. Да и Гуань Шаню он так и не рассказал о договоренности с братом… может быть, не стоит тянуть? - В общем, мы опять пересеклись со Змеем. – он заметил, как Шань вздрогнул. Ещё слишком свежи были воспоминания о том, как именно они «пересеклись». – И снова пришлось выбить из него дурь. С прошлого раза всё стало только хуже. Но больше он точно не побеспокоит. Я говорил со своим братом, он рассказал мне, что Ше Ли заинтересовалась полиция. Хранение и продажа наркотиков. Скорее всего, мы его больше не увидим. Цзянь аж присвистнул от удивления. Сдержанный Чжань только покачал головой. Тянь перевел взгляд на Шаня, который застыл, не донеся до рта палочки, да так и опустил их назад. Он мог бы сказать, что в этот момент тот переживает: сначала отрицание, потом – робкую надежду на то, что это правда, и кошмар никогда не вернется, и ощущение, что с плеч пропадает груз, бывший там столько лет, что стал твоей частью… Тянь пожалел, что не рассказал ему об этом раньше и наедине. Тогда было бы легче помочь ему справиться. Но тот быстро взял себя в руки, из глаз исчезло это растерянное выражение, и он вновь принялся за еду… Наконец, удалось выпроводить друзей, и студия снова погрузилась в тишину. Обычно, душащая, сейчас она казалась уютной, потому что теперь в ней были двое. Вернувшись к столу с двумя кружками кофе, вновь погрузились в учебники, и, в кои-то веки, на понедельник у Шаня были сделаны все уроки, и даже просмотрели следующие параграфы. - Ты хорошо объясняешь. Тебе бы в школе работать, вместо нашей ебучей математички. – Гуань Шань захлопнул учебник с чувством выполненного долга и потер глаза. Всё-таки прошлой ночью они поспали всего ничего. - Мои уроки ты бы не прогуливал? – Хэ лукаво улыбнулся. – Но я бы всё равно оставлял тебя после уроков… - Это ещё зачем? – спросил он, подавляя зевок. Мысли ворочались медленно, хотелось заползти под теплое одеяло и отрубиться. - Ну как? Конечно, чтобы наказать плохого мальчишку… Шань оглянуться не успел, как оказался у Хэ на коленях. Сон как рукой сняло, он дернулся. – Ты охренел? Пусти, бля! Тянь выглядел ошарашенным, отпуская руку и провожая взглядом Мо, скрывающегося в ванной. Вот блядь! Надо же опять наступить на любимые грабли. Знал же, что Гуань Шань терпеть не может резких движений… но всё, что происходило за последнее время создало иллюзию, что теперь между ними всё должно стать проще. Выходит, нет. Тянь вздохнул и пошел стелить себе на диване. Вряд ли теперь Мо позволит ему спать подле него, как прошлой ночью… Пока в ванной шумела вода, Хэ снова разложил на старом месте содержимое аптечки – бинты требовали замены, тем более что Шань их сто процентов сейчас промочит, синяки стоит обработать мазью. Проглотить по несколько таблеток и можно отходить ко сну… Тянь вновь поймал себя на мысли, что впервые настолько занят заботой о ком-то, кроме себя самого… и это ни секунды не кажется ему проблемой и обузой. Вот это и значит… любить? Сумеет ли он? Выдержать всё, что предстоит в самом ближайшем будущем? Не сделает ли жизнь Шаня ещё сложнее, до невыносимого? С каждым вопросом вокруг словно бы сгущалась темнота, не разгоняемая даже светом настольной лампы. Осторожно поливаясь из душа, Шань чертыхался про себя и вслух. Даже под негорячей водой запястья ощутимо щипало. Но не ходить же теперь грязным? Хотя основным, что его сейчас заботило, было: какого хрена он опять творит?! Сколько Хэ Тянь будет терпеть его закидоны? Ведь понимает же уже, что они теперь… вместе. Надо уже как-то определиться, или он, Гуань Шань, прекращает вести себя как нервная целка… хотя он и есть нервная целка… да блядь! Ещё и эти новости – представить, что Змей больше не появится на горизонте было предельно непривычно. Мо сомневался, что всё это случайность. Не просто так Тянь упомянул брата. Скорее всего, это его рук дело… как расплатиться с таким долгом, Мо представить не мог. Это не деньги, которые можно разработать, если вкалывать как следует… всё это не на шутку пугало и заставляло задуматься. В таком состоянии, более всего схожем с натянутой струной, грозящей вот-вот порваться, Шань вышел из ванной, и направился в спальню – если разговора не избежать, то с ним не стоило затягивать. Тянь сидел на кровати, бесцельно перекладывая с места на место бинты, ножницы, баночки с мазью и блистеры… - Прости.. - Прости… Прозвучало одновременно, и одновременно вскинули глаза. И так же синхронно рассмеялись, разбивая застывшее напряжение… вот дебилы! Каждый скручивал внутри пружину беспокойных мыслей, заражая другого, пока оба не решили, что вот сейчас что-то случится… к таким вот побочкам ещё стоило привыкнуть… - Садись, учителем сегодня я уже поработал, теперь очередь за медсестрой. Как считаешь, может мне прикупить короткий халатик, стетоскоп и шпильки? – Тянь успокоился и перешел в привычный режим, похлопав по покрывалу. – Это будет так горячо. Я бы сделал тебе укол. Мо вспомнил свой последний опыт в этой области и его крупно передернуло. Та тётушка, которая делала ему в больнице крайне болючие уколы, фигурой была похожа на борца сумо и имела на носу впечатляющую бородавку. Он посмотрел на Тяня и проникновенно произнес. – Только, блядь, через мой труп. Ненавижу уколы! Во второй раз с перевязкой и мазями управились быстрее, Тянь собрал аптечку и мусор, отнёс на место и сел на диван, на который кинул для себя подушку и плед. Уже улёгшийся было Мо снова поднялся. - Ты чего? - М? - На диване. Если не хочешь со мной – давай я там лягу. Не отвечая, Тянь подхватил подушку и вернулся на кровать, торопясь, пока Гуань Шань не передумал. Наученный горьким опытом, дождался, пока тот уляжется, закутываясь в одеяло до самого носа. И только потом осторожно опустил сверху руку, слегка подтягивая к себе этот сверток. Так было немного больно плечу, но тепло перекрывало все неудобства. - Хочу спать так каждую ночь. – глаза слипались, Тянь давно не чувствовал себя настолько расслабленно. - Заткнись и спи уже! – ворчание Мо было последним, что он услышал прежде, чем крепко заснуть.***
Приоткрыв глаза, Шань сфокусировался на несколько непривычной картине. Во-первых, от его носа до лица мажора было примерно сантиметров десять. Во-вторых, затекла шея, а всё потому, что под ней находилась не подушка, а рука Хэ Тяня. В третьих, его собственная рука… под ладонью, частично скрытой бинтом, и пальцами отчетливо чувствовалась горячая кожа, она мерно поднималась и опускалась в такт спокойному сонному дыханию… Мо подорвался, зажимая себе рот, чтобы рвущееся наружу сакраментальное: - Блядь! Не разбудило того, кто ни сном ни духом не ведал о том, что его во сне беспардонно лапают… Гуань Шань включил воду на минимум и чистил зубы, и заодно у него в голове начинало проясняться. Ему нужен перерыв. Передышка. Просто, блядь, глоток чистого воздуха, не отравленного этой галлюциногенной смесью травяного и грейпфрутового сока, и полыни. Из неё не просто так абсент делают – потому и кроет. Он не собирался отрицать всего того, что Тянь для него и ради него сделал. Не собирался отрицать собственных чувств и действий. Но ему нужно было побыть одному… стоит Тяню проснуться и снова взглянуть на него этими вот глазами, в которых так и читается «не оставляй меня», и он уже никуда не денется. Поэтому нужно уйти сейчас. Как мог, тихо, Гуань Шань сгреб в новый рюкзак учебники (которые он купил), выпил таблетки, запихивая в карман «свои» (которые он приносил тебе на ладони) и уже пошел к двери… а потом вернулся, достал листок и нацарапал короткую записку, оставив её на подушке (он будет волноваться). Мельком подумалось, что в холодильнике не осталось ничего на завтрак (он же не поест нормально). Да что ж за дурная трава! Из трех мыслей подряд – все три имени Хэ Тяня. Мо достал из кармана (ты в его одежде) штанов наушники (чьи бы они могли быть?) и врубил самую трешовую музыку, которую смог найти в плейлисте. В уши долбился отборный металл, так какого же хрена его не напрягаясь заглушает воображаемый Элвис, со своим… "falling in love with you?"... Если Шань надеялся, что дома он совершенно точно выкинет из головы черноволосого альфу, то он серьезно заблуждался. Даже после того, как переоделся в свою одежду и запихнул всё сразу в стиральную машину, отчего-то не полегчало. Можно было снова вымыться, чтобы пахнуть уже своим шампунем, но тогда придется просить маму помочь с перевязкой… и как-то объяснять свои раны. Пусть лучше Тянь… да чтоб тебя! Он устроился на кровати и открыл первый попавшийся журнал… идиотские гороскопы… с раздражением отбросил, глаза скользили по знакомым деталям, пока не уперлись в коробочку с гвоздиками. Почему-то подумалось, как хорошо, что он вытащил их из рюкзака, где таскал несколько дней до этого. Мо поднялся, сгреб коробочку и прошел в ванную. Учитывая далекое от идеала состояние лица, которое украшали разноцветные синяки и ссадины, было сложно оценить, идут ему гвоздики или нет. И всё же, надев их он почувствовал себя немного лучше. Надо будет попросить Тяня сделать ещё один прокол. Вот здесь. Он дотронулся до верхней части уха. Точно. Будет просто отлично. Промаявшись до обеда, Шань уселся за стол. Мама приготовила его любимый суп, но даже это не радовало. - Шань, милый. А почему ты так рано вернулся? Вы же хотели заниматься все выходные. - У Тяня это… дела были. - А когда ты снова пригласишь его к нам? - Не знаю. - А Тянь… - Мама! – возопил Шань, отодвигая полупустую тарелку. – Я и так о нём забыть не могу, а тут ты ещё… И под удивленный взгляд Дейю нацепил кроссовки, кепку и ветровку, чтобы прикрыть бинты и пластыри и вылетел на улицу. Надо пройтись. Точно. Голову проветрить… на удивление, разглядывая прохожих, магазинчики, пыльные скверы и проезжающие машины удалось отвлечься. Мысли текли спокойно, ни на чем долго не задерживаясь, пока он шагал по городу, без какой-либо конкретной цели.***
Не открывая глаз, Тянь глубоко вдохнул, ощущая себя отдохнувшим и выспавшимся. И всё же, что-то было не так. Слишком тихо. Но здесь всегда было тихо. И только во второй раз кто-то спит рядом с ним… глаза широко раскрылись, окидывая взглядом пустую студию. Тянь привстал, скривившись от боли в плече. На подушке лежал белый листок с написанным всё тем же неровным, резким почерком: «Всё ок. Поехал домой.». Несмотря на вспыхнувшую в первый момент какую-то детскую обиду, Тянь понимал. Слишком много всего свалилось. И это ему было максимально комфортно, когда Гуань Шань был рядом. Но может быть, это только ему? А самому малышу требуется свобода и личное пространство? До самого последнего времени он ревностно охранял свои личные границы, и только считанные часы назад они окончательно стали словно бы проницаемы… Просто он, Хэ Тянь, слишком жадный. Ему протянули палец, а он не задумываясь, норовит заглотить целиком – кто угодно захочет сбежать при первой возможности. И всё же, не растворился без следа – оставил записку. Знал, что он иначе с ума сойдет от беспокойства. Стоило вновь привыкать к тому, что они могут подолгу не видеться. Это нормально. Нормально. Тем более, сейчас внутри ничего не дергало, а это, с высокой долей вероятности, значило, что Шань там в порядке. Конечно, в порядке. Дома. С мамой. Выслушивает её причитания по поводу внешнего вида, обнимает, обещая, что это – в последний раз… Он, не спеша, встал и занялся привычной, и всё равно какой-то чужой рутиной, то и дело останавливая себя от того, чтобы позвонить или написать хотя бы банальное «как добрался?». Знает же, что всё в порядке. Вместо этого налил себе кофе и закурил. Это будет длинный день. День перевалил за половину, когда телефон разразился трелью. Тянь, до этого слонявшийся из угла в угол и куривший одну за одной, обрадовано схватил трубку. - Да, малыш? - Э… Тянь. - Нуо. - Звучит так, как будто ты не рад меня слышать. Мог бы и позвонить. Я, между прочим, тоже переживаю. - Прости-прости. Всё хорошо… ну, почти. По крайней мере, Шань дома, все живы и относительно здоровы. - Фух! Отлично. Диана спрашивала, нужна ли ещё её помощь. - Надеюсь, что нет. Того, что она мне скинула, будет достаточно. Но если что – у меня есть её номер. - Тянь, понимаю, что тебе сейчас, наверное, не до того, но… когда будет время. - Как раз сейчас я совершенно свободен и не знаю, как убить день до завтра. Если только речь не идёт о подъеме тяжестей – с этим пока проблемы. - Ничего такого. Всё как обычно – мне нужно встретиться с Дианой, передать ей свои документы. - Ого, вы что-то придумали? - Да, расскажу при встрече. Тебе точно не сложно? - Точно. Заеду за тобой… - он прикинул, сколько понадобится собраться и доехать до дома Нуо. – в три. - Спасибо. На этот раз они расположились в ресторанчике итальянской кухни – узнав, что Тянь не обедал, девушки не слушая возражений затащили его с собой, пообещав самую вкусную пиццу в Поднебесной. Пицца действительно была замечательная. Интересно, умеет ли малыш Мо готовить пиццу. Нуо всё охала, глядя на руку Тяня в повязке. Он не стал сильно распространяться о том, что произошло, и без того в курсе происходящего было слишком много людей: Чжань с Цзянем, Шань, брат, Цю, его люди… теперь вот ещё Диана и Нуо. Ему вдруг подумалось, что ещё совсем недавно он чувствовал себя совершенно одиноким, существующим в каком-то изолированном пространстве, где никому на самом деле не было до него дела. А сейчас как-то само собой оказалось, что вокруг столько тех, кому каким-то образом не всё равно… Диана, совершенно не стесняясь, ела пиццу, откусывая большие куски и облизывая кончики пальцев, запивая томатным соком и довольно щурилась, то и дело кидая на краснеющую Нуо плотоядные взгляды. Тянь невольно улыбнулся. В ней ощущалась какая-то дикость… пантера, вот кого она напоминает. Тем временем, девушка доела, вытерла губы тыльной стороной кисти, и уже потом всё это салфеткой. - Нашу группу пригласили выступать в Штаты. Гастроли продлятся пару месяцев. Как раз совпадают с летними каникулами. И я решила похитить эту прелестницу прямо с последнего звонка. – она подмигнула, и сидящая напротив Нуо спрятала в ладонях порозовевшее лицо. - Диана! – укоризненно проговорила она. И немного успокоившись, продолжила. – Думаю, пару месяцев папе точно хватит, чтобы перестать метать громы и молнии. Я, разумеется, оставлю сообщение и свяжусь с ним, как только будет возможность – всё же я люблю папеньку, и не хочу, чтобы он слишком волновался или подавал в розыск. А потом мы вернемся, я снова пойду в школу. Мы решили, что поженимся, когда я поступлю в универ. Буду учиться, потом работать на фрилансе, чтобы ездить вместе на гастроли. Сейчас многие дизайнеры так работают. - Да, - подтвердила Диана. – У меня не слишком-то степенная жизнь. Думаю, мы лучше помотаемся по миру, прежде чем осесть где-нибудь и завести ребятишек. Да, дорогая? Нуо уверенно кивнула. Пока они прощались в закоулке возле пиццерии, Тяню пришлось постоять на стрёме. Он искренне надеялся, что это – последний раз. Нет, он не завидует. Вот вообще. Вот нисколечко. Возле особняка семьи Нуо они вышли из такси. Та вся светилась, и выглядела просто чудесно, несмотря на слегка смазанную помаду. - Большое тебе спасибо! Я... знаю, что бесполезно просить прощения за такое. Но если упущу сейчас свой шанс – то буду несчастлива всю жизнь. Ты замечательный, Тянь, и обязательно найдешь выход, чтобы быть с тем, кого любишь. Тянь подумал, что не всё так просто, но сейчас Нуо не до его переживаний. Он слегка наклонился, позволяя ей крепко обнять его, целуя на прощанье. - Лети, птичка. И не забывай звонить мне. Я же приглашен на свадьбу? - Конечно, Тянь. Не успела она упорхнуть за ворота, которым совсем недолго осталось держать её в клетке, как Тянь замер от острой боли, разливающейся изнутри… он обернулся и увидел Шаня, который смотрел на него глазами, полными недоверчивого изумления. Одним движением развернулся и пошел прочь. - Шань, подожди! Ты всё не так понял! - Тянь схватился за сжатую в кулак руку.***
- После этой фразы обычно начинается ебучее враньё. Избавь меня от этого. – Мо слышал, как глухо и бесцветно звучал его собственный голос. В груди отчетливо скреблась жгучая ревность, а «в ответ» прилетало… виной. Всё-таки, тебе есть что скрывать, да, Тянь? Кажется, он начал привыкать и к этому безмолвному диалогу в дополнение к обычному обмену словами через рот. - Нам надо поговорить. Пожалуйста, Шань. - глядя в совершенно больные глаза, Мо просто не мог отказать. Он выдохнул и с усилием разжал кулаки. Врезать ему он ещё успеет. А пока - можно и выслушать. Напоследок. Они сидели на скамейке в парке, вокруг сгущались вечерние сумерки. Такой час - уже не день, но ещё не вечер, словно обещал нечто тревожное, зависнув между ними полупрозрачной дымкой. Небо хмурилось, но дождь всё не начинался. Устав ждать, пока Тянь перестанет комкать сигаретную пачку, в которой уже наверняка не осталось ни одной целой сигареты, Шань взглянул исподлобья. - Ну, и кто она? Сестра? Подруга? Бывшая? Ты это собирался сказать? - Это Нуо. Моя невеста. - Твоя... кто? - брови взлетели куда-то вверх, морща лоб. - Начало интригует. - Между нами ничего нет и не было. - Но она твоя невеста. - Да. Так решили мой и её отец. - Это должно меня сейчас утешить? - Нет... да... не знаю. Мой отец очень чтит традиции. Клан, наследование… У меня есть старший брат. Бета, и чёрт бы его побрал, он дал понять отцу, что наследников тот не дождется. Его партнер… ну вы знакомы. Цю Гэ. Прикольно, правда? Какие были скандалы, когда это выяснилось, чуть не до мордобития и лишения наследства... но Чэн отстоял своё право быть с кем хочет и отец переключил свои надежды на меня. - Занимательно. - Подожди. Поэтому я, по его мнению, должен жениться на омеге и оставить наследников фамилии и бизнеса. И поэтому он не примет наших отношений. Могу только догадываться, чем это обернется. В худшем случае – я окажусь на улице без гроша в кармане. Мо пытался следить за его мыслью, но тут что-то сбойнуло. На ум ему приходило только одно объяснение. - Это потому, что я - нищий отброс? - Что?! Не смей говорить о себе так. - Тогда я не понимаю. - Я… люблю тебя, ты же знаешь. Как-то не так видел себе Шань признание в любви… но просто кивнул. И в самом деле. Знает. - И ничего на свете так не хотел бы, как провести с тобой всю жизнь. Снова кивок. Шань сглотнул. Всё-таки слышать такое, вот так просто, ему было непривычно. - Но отец хочет, чтобы у меня были дети. При упоминании о детях стало совсем не по себе, но Шань справился с этим. - И? В чем проблема? - Шань, ты меня слушал? Мо поджал губы, словно разминая их, чтобы произнести. - Ну вообще... не сейчас, в принципе. Я не против... когда-нибудь. - Не против чего? - Не знаю… детей. Тяню показалось, что голова сейчас треснет. У Шаня такие пробелы в знаниях или проблемы другого характера? - Шань. Ты альфа. Я альфа. - Тянь, ты прикалываешься? Я омега. - ... - То есть, ты до сих пор не понял? - Шань уже устал удивляться. - Как можно быть таким умным и тупым одновременно? - … - Ну ты и придурок. Не веришь? Я не знаю, что мне тебе предъявить в доказательство… Вместо ответа его резко притянули, стискивая в объятьях, не давая дышать. - Пусти, идиот! Задушишь... - Я люблю тебя. Альфу, омегу, пришельца с тау Кита. Но… я такой еблан. - Вот тут не спорю... Через некоторое время оба пришли в себя достаточно, чтобы сесть рядом, не смущая больше редких прохожих своими объятьями. - И всё же, твоя невеста... - напомнил Шань. - У неё уже своя невеста образовалась. – улыбка растягивала губы Тяня неконтролируемо. - Певица. И после окончания учебного года Нуо улетает с ней в Штаты. Надеется, что за каникулы отец остынет и смирится с её выбором. В конце концов, она его единственная любимая дочь, а её зазноба тоже... альфа. Что-то нас слишком много тут собралось на квадратный метр... - Понятно. - от всех этих историй Шань чувствовал себя окончательно выбитым из колеи. - Ты же не собираешься в ближайшее время никому говорить... Ну... про нас. - Конечно собираюсь! Не хватало прятаться. Я и раньше собирался поговорить с отцом. Чэн, подозреваю, и так уже всё понял... и лучше меня. Я такой идиот, боже. Просто теперь всё будет проще. Они, конечно, те ещё ослы упрямые, но у них просто нет выбора. Чёрт, я никак не могу поверить. А можно тебя… потрогать? - Сдурел? Мы в парке. - А если дома? Поехали ко мне? - Нет. - Что, только после свадьбы? – ужаснулся Тянь, всё-таки стискивая кисть, поглаживая ладонь подушечкой большого пальца. Даже это, кажется, немного заводило. - А если так? – удержаться и не подразнить было невозможно. - Ну… мне будет сложно. Но ради тебя… - кажется, он воспринял это всерьез? - Мне… просто нужно привыкнуть. Не торопи меня, хорошо? - Конечно, солнце. Но может быть, тогда ты меня потрогаешь? Хотя бы как-то… Шань закатил глаза, отталкивая опасно придвигающегося Хэ. Интересно, как долго он сможет сопротивляться, если самого так и тянет плюнуть на всё и сунуться руками под облегающую футболку... - Я тебя поцелую. Потом. Доволен? - Счастлив. – улыбкой Тяня можно было освещать средних размеров улицу.