Аверс и реверс

      Цю поднял их, как только подъехали машины. Нужно было убираться, и как можно быстрее, Тянь понимал это. На горизонте маячил разговор с Чэном, но это всё – потом. Сейчас – поскорее понять, что с Шанем, насколько всё плохо… Цю Гэ хотя бы помог снять наручники, и закинул их в машину – оставлять лишние следы их здесь присутствия было ни к чему и дал бутылку воды. Одну на двоих. Едва ли кто-то из них обратил внимание, глотая из неё по очереди.       Оказавшись на заднем сидении с практически бесчувственным телом в обнимку, Хэ поглаживал местами слипшиеся, пропахшие дымом волосы…       - Сейчас поедем в больницу…       Шань разлепил один глаз, и резко засопротивлялся, требуя везти его домой. Удалось убедить только на квартиру Тяня в качестве компромисса – вламываться глухой ночью, уже почти перед рассветом, к тётушке в таком состоянии – значило перепугать её до смерти. Наконец, Мо успокоился, взяв с Тяня слово, что сам он покажется врачу утром – плечо действительно сильно болело, рука отказывалась нормально подниматься.       Утвердив таким образом план на ближайшие часы, Гуань Шань всё-таки откинул голову на здоровую левую руку, подложенную под шею, и толи заснул, толи просто впал в забытье…       Тянь и сам чувствовал себя немногим лучше, но старательно задвигал свои ощущения подальше. В конце концов, он всего лишь подрался с ублюдком, а не провел в заброшенном гараже долгие часы, прикованный к стене, наедине с психом… представив себе, что должен был чувствовать Мо, он вздрогнул. У дома кое-как выбрался из машины, и помог выбраться Шаню. Хотелось отнести его на руках, но сейчас одна из них была не в лучшем состоянии, и он боялся банально уронить слабо цепляющегося за него парня – ему и так с избытком хватало тех травм, что есть…       Первым делом нужно было смыть кровь и обработать раны – на его шею было страшно смотреть: её перечеркивали косые, зияющие раскрытыми краями алые росчерки, покрытые запекшейся темно-красной коркой, которая то и дело трескалась и начинала кровить снова от неосторожных движений. К счастью, на вид порезы неглубокие – если аккуратно стянуть пластырем, можно надеяться, что оставшиеся шрамы со временем поблекнут и станут не слишком заметны.       С лицом обстояло немного лучше – всего лишь ссадины, синяки, разбитая бровь, видимо, неслабо прилетало, как и в скулу, нос, и бог весть куда ещё...       Не разуваясь, дошли до ванной, где Шань опустился на пол, упираясь спиной в стену. Его запястья с содранной до мяса кожей опухли. Итого, у них на двоих – полноценно рабочая одна рука, и та – левая… несмотря на то, что в ситуации не было ничего смешного, Тянь нервно усмехнулся и принялся помогать распутывать узелки на чужих кроссовках... Обрывки футболки остались в машине, вместо них кто-то из подчиненных Цю отдал им куртку, которую Тянь накинул Мо на плечи, не рискуя запихивать его руки в рукава. Сейчас он был рад, что не стал этого делать – вряд ли снять её удалось бы безболезненно…       Он потянул было с Шаня штаны, но тот вцепился пальцами, шипя от боли.       - Нет.       - Так мыться будешь?       - Да.       - Шань, не дури…       - Нет.       - Ну, ладно, - Тянь сдался. – Трусы оставь, но лезть в ванную в спортивках – перебор, согласись…       До этого они общались больше шепотом, придвигаясь близко, потому что у обоих саднило горло. Во-первых, надышались дымом, во-вторых, Шаню причиняли боль раны, а Тянь подозревал, что контакт с арматурой тоже не прошел даром для его горла и трахеи.       Сейчас пришлось-таки напрячь голосовые связки… к счастью, Мо отлично понимал, каким трудом это дается, и больше не капризничал, помогая раздеть себя до трусов.       Тянь раздеваться не стал – сначала помоет и уложит Мо, а потом уже займется своей воняющей потом, кровью и гарью персоной. Так ему будет спокойнее…       Управляться по большей части левой рукой было и правда непросто – каждое привычное действие растягивалось по времени и превращалось в задачу, но всё же потихоньку волосы были вымыты, кровь смыта… ещё один длинный, но уже затянувшийся порез проходил через живот и грудину. По телу наливались кровоподтеки. Оставив Мо ненадолго в обнимку с большим полотенцем, Тянь сходил пошарил в комоде, чтобы найти комплект белья и отвернулся, пока тот натягивал чистое, ругаясь сквозь зубы… хорошо, характер никуда не делся, значит, не совсем расклеился.       Пока Тянь мылся, переодевался, разглядывая и ощупывая заметно опухшее плечо, Шань свернулся на диване и задремал. Будить его не хотелось, но выбора не было.       Серый утренний свет заливал студию, когда они расположились на кровати, и Тянь принялся обрабатывать раны, по одной заливая антисептиком, прикладывая стерильные салфетки и заклеивая пластырем. Казалось, он полностью сосредоточился на своём занятии, чтобы не выходило уж совсем криво-косо, когда почувствовал на своей щеке горячую ладонь. Поднял глаза, одними губами спросил: - Что?       В ответ кончики пальцев погладили его щеку, размазывая влажную дорожку. Сам не заметил, что плачет? Мо ничего не говорил, только смотрел. Покрытие сеточкой сосудов белки, припухшие веки – словно красная подводка… он чуть подался вперед, собирая сухими, обветренными и искусанными губами слёзы со скулы, щеки, уголка губ…       В эту секунду Тянь замер, боясь даже дышать, настолько остро чувствовался сейчас кисло-сладкий с горчинкой яблочный аромат, заполняя рот слюной, вызывая желание потянуться в ответ, чтобы почувствовать всё это на вкус, дурея и захлебываясь ощущением близости…       Волна сильного, до боли, притяжения прокатилась, едва не погребая под собой. Чтобы справиться с ней понадобилось титаническое усилие воли. Не хватало ещё сейчас. Два калеки…       Мягко отстранив за плечо, дал себе пару минут отдышаться, вспоминая упражнения для концентрации. Самым отрезвляющим фактором оказались ещё не заклеенные пластырем и не закрытые бинтами раны.       Тянь решил принять это за обещание… нежность свернулась где-то под сердцем теплым клубком… поправляйся скорее, Шань… и всё же не удержался, чтобы не коснуться губ в ответ… и этот поцелуй был самым невинным и горько-сладким из тех, которые он помнил. Тянь решил, что теперь будет помнить только его, пока таких моментов между ними не станет больше.       Заканчивать медицинские процедуры пришлось не только болящими, но и явственно дрожащими руками, напоследок проглотив найденные в аптечке остатки обезболивающего. Оба выдохнули с облегчением, когда с этим было покончено, и Шань забрался под одеяло, даже не протестуя против места отдыха. Тянь сходил на кухню, налил ещё стакан воды. Придется сходить в аптеку – нужно что-то противовоспалительное и, возможно, антибиотики. Бессонная ночь путала мысли, в голове вертелись кадры сегодняшних событий. И как столько всего уместилось меньше, чем в сутки…? От истерического беспокойства безнадежных поисков - к опаляющей ярости, затапливающему облегчению, сжимающему сердце сочувствию, нежности… ощущение, что между ними протянулась нить, которая крепла, вибрируя эмоциями, передающимися в обе стороны.       Только сейчас Тянь задумался, каким чудом вообще знал, куда идти. А он определенно знал. Так может быть? Так бывает?       Возможно ли… чтобы все эти сказки об истинных внезапно воплотились для него в Рыжем. Неужели вселенная напутала вот настолько, что два альфы оказались истинными?       И что это меняет? Точно не его чувства к Гуань Шаню. Сегодня он как нельзя сильнее в этом убедился. У него не стояло задачи как-то описать и определить всё, что он чувствовал. Это просто было для него данностью. Дар или проклятье – теперь разницы уже не было.       И если эта набирающая силу эмпатия не была порождением его воображения, то с той стороны всё было если не так же, то близко. В конце концов, малыш поцеловал его по-настоящему первым, и было бы глупо думать об этом поцелуе как о проявлении только благодарности, или следствии нервного напряжения, или пытаться подогнать под какие-то иные объяснения. Нет, он совершенно точно отвечал взаимностью на всё то, что сейчас одновременно согревало и рвало на части.       И это приносило ни с чем не сравнимое чувство. Это стоило всего, и намного больше. Тянь рассеянно улыбнулся. Сквозь тупую боль в голове и гораздо более резкую – в плече. Похоже, таблетки ещё не подействовали. Он осторожно устроился поверх покрывала рядом со спящим, немного поерзал, принимая положение, в котором болело хоть немного меньше, и прикрыл глаза. Нужно хотя бы пару часов поспать…

***

      Гуань Шань открыл глаза, оценивая самочувствие где-то на два из десяти. Впрочем, после того, как закончилась череда вспышек-воспоминаний о случившемся, всё уже не казалось так плохо.       Он скосил глаза, но рядом никого не было, только примятые подушка и покрывало говорили о том, что там кто-то спал. В студии царила тишина. Взгляд сфокусировался на стакане с водой, он приподнялся и с жадностью выпил его залпом, запоздало поперхнувшись от пронзившей шею боли.... фигово. Надо привыкать на ближайшие дни поменьше головой вертеть.       Самым последним, чем завершилась череда картинок стала та самая… с поцелуями. Мо тихонько застонал, закрывая лицо ладонями. Какого хрена он вчера творил… и ведь сам, никто не заставлял. Да потом ещё и спокойно заснули в одной постели…       А ведь Тянь его практически с того света вытащил. Потому что, если бы не он, его жизнь стала бы настоящей преисподней… Внутри всё болезненно сжалось повторяющимися флешбеками, и он поспешно прогнал из головы фантомное ощущение царапающих клыков.       Что вообще теперь будет? С ним, с… ними. Со Змеем. Шань смутно помнил, как здоровяк Цю Гэ запихивал его во вторую машину. Что бы ни случилось, уже ничего нельзя изменить.       Он поискал взглядом рюкзак… вот дерьмо! Всё же сгорело – мобильник, учебники… Он не вернулся вчера домой. Мама же, наверное, с ума сходит…       Из прихожей послышался щелчок и шорох – вернулся хозяин.       - Хэй, - Хэ Тянь появился с несколькими пакетами. – Я принёс нам завтрак, хотя уже ближе к обеду, и лекарства. С чего начнём?       Мо прочистил горло. – Одолжи мобильный. Мой… там остался. Я должен позвонить маме.       - Я ей ещё вчера звонил, она думает, что ты у меня остался. Сегодня суббота, можно договориться, что побудешь здесь…к экзаменам действительно нужно готовиться. - он посмотрел неуверенно, но с явной надеждой. – Тебе нужно хоть немного восстановиться.       Шань задумался. За два дня следы не сойдут, но хоть немного… с другой стороны - едва ли жить у Тяня было хорошей идеей. То, что происходило между ними вчера… ему ещё нужно было всё это как следует уложить в голове. Нет, он мог доверять Тяню. Было бы просто не честно сомневаться после всего… Столько было с его стороны заботы и нежности – он обращался с ним, словно с чем-то хрупким и драгоценным, и это отзывалось в его сердце, вылившись в те самые прикосновения. И в этот момент сам Тянь казался сделанным из стекла – настолько открытым и беззащитным, неловко обрабатывая его раны, не замечая скатывающихся по щекам собственных слез.       Всё это буквально перегружало его и без того ещё гудящую голову мыслями и эмоциями. Вчера казалось, что они общались, обмениваясь чувствами напрямую, минуя слова. Это было чем-то новым и волнующим. Как бы ни хотелось спихнуть всё это на полубредовое состояние от стресса, ран и усталости… не получалось. И пускай прямо сейчас ничего такого Шань не чувствовал, он был уверен, что ему не приснилось. Что за хрень между ними творится… и что с этим делать? Ответов у него не было. Но Тянь и не задавал вопросов, кроме:       - Завтракать. Идешь?       Поэтому он сполз с кровати, молча едва заметно кивнул, что можно было принять за согласие с планом Тяня и потопал вслед за ним на кухню. Начнём с простого. Завтрак. Лекарства. Остальное – по мере поступления…       - Ты… ходил к врачу? – Шань ткнул в повязку, на которой покоилась согнутая рука Тяня.       - Ага, зашел, сделали рентген. Трещина ключицы, ушибы, ничего серьезного. Через пару недель буду как новенький.       - Фига се, - Мо хотел было покачать головой, но вовремя остановил себя. – Ты из титана что ли? Я думал, сломал что-то...       - Малыш, ты хотел, чтобы я был беспомощным, и ты мог заботиться обо мне подольше?       - Ага, мечтай…       ***       После завтрака, пока Шань дохлебывал теплый чай, Тянь вышел на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь. Звонок Чэну больше нельзя было откладывать. Брат снял трубку практически сразу.       - Да.       - Спасибо.       - Неожиданно слышать. Рассказывай.       - А Цю тебе не доложил?       - Хочу послушать твою версию.       - Рассказывать особо нечего. У Змея потекла крыша и он забрал моего друга. Чего хотел – непонятно, разбираться в мотивах психа – дело неблагодарное. Я пришел вернуть его, мы подрались. Опрокинули лампу, начался пожар. Дальше ты знаешь.       - Друга, значит. – Чэн помолчал, давая возможность объяснить больше.       - Где Ше Ли сейчас? – вот только Тянь ничего объяснять не собирался и надеялся, что Чэн не станет проявлять излишнее любопытство.       - В надежном месте. Ты здорово его потрепал. Что ты собираешься с ним делать дальше? – похоже, брат принял его молчание. Пока.       - Что угодно, чтобы он больше не появлялся рядом с Мо.       - Предлагаешь мне это организовать? Это – отдельный разговор.       Тянь тяжело вздохнул. Понятно. На этом моменте его «кредит» исчерпан.       - Он кое-чем торгует. Если покопаться на его «базе» - думаю, можно найти много интересного. У меня есть доказательства и свидетель. Но хорошо бы этого человека не втягивать. За ним есть кто-то серьезный?       - Никого, кто стал бы проблемой. Не тот уровень. Думаю, его можно аккуратно сдать. Тебя это устроит?       - Более чем. Что ты хочешь?       - После школы ты уедешь учиться туда, куда скажет отец. Без возражений. – озвучил Чэн. Тянь прикрыл глаза. Он знал о планах отца ещё до этого разговора, и сейчас они просто договаривались о деталях. Но нужно было всё же уточнить ещё одно условие.       - Ты не расскажешь ему ничего лишнего, пока я не буду готов поговорить с отцом об этом сам. – на самом деле это было единственным предметом торга. Если Чэн не согласится – у них прибавится проблем уже сейчас. Если согласится – чуть позже, и у него будет время…       На этот раз Чэн ответил не сразу, держа паузу. Скорее всего, он ожидал этого, и принял решение заранее. Но никак не мог избавиться от въевшейся манеры вести переговоры, поэтому Тянь решил добавить на свою чашу весов ещё щепотку. – Думаю, в этом ты понимаешь меня, как никто.       Намек был прозрачен, но от этого не менее действенным.       - Хорошо. Я не буду… заострять внимание.       - Я тебе действительно благодарен.       - Что ж. Возможно, это окажется полезным в будущем. Ты в порядке?       - Жить буду.       Трубку Чэн повесил как всегда, не тратя время на прощания. Тянь счел их переговоры вполне успешными.