Идеальный альфа

В темноте приятно. Чонгук осознает, что спит, за мгновение до того, как на адреналине выскакивает из глубины сна. Он не сразу понимает, что его за руку трясет Юнги. Глаза сразу после сна видят лишь размытые силуэты, но альфа узнает Юнги, сидящего перед ним на коленях и слабо трясущего за свисающую ладонь. — Что? Что такое? — Чонгук приподнимает голову и морщится от ощущения деревянной шеи, но взволнованно смотрит на, кажется, грустного Юнги перед собой. — Что-то болит? — Да чего ты сразу болит, — он ворчит, но тихо, словно бы болезненно. — Потому что это страшнее всего, — Чонгук словно бы и не спал, голова абсолютно ясная. — Чертов кошмар, Чонгук. Просто картинки, которые мой мозг никак не хочет забыть, хоть они нам с ним не нравятся. И, ну, пугают, — Юнги неловко — Чонгук видит это в плече, которым тот ведет по воздуху, и в глазах, которые отводит от альфьих, хоть в темноте практически ничего и не видно. — Кошмар. Ты не говорил, что тебе снятся сны. — А кому не снятся? — Мне очень редко. — А мне вот постоянно. Не выспаться с ними. Юнги обрывает слова, словно ножом. Он вглядывается в Чонгука, словно хочет увидеть, понял ли он что-то. А Чонгук понял. — Один и тот же снится, Ю? — Если пью транквилизаторы, то просто темно. Но я чертов овощ на них, даже думать связно не могу, не то что писать или учиться. А без… Голос растворяется в темноте вместе со взглядом Юнги. Чонгук мягко вытягивает руку из его пальцев и касается костяшками его щеки, привлекая внимание к себе. Зрачки в темноте абсолютно черные, омываемые серым, а не белым. Юнги не идет чернота. — Если тебе будет спокойнее, ложись ко мне. — Будет, — Юнги задумчиво дует губы, а Чонгук не может не улыбнуться — это выглядит так невинно, словно он ещё очень юн. Только Юнги даже в свои четырнадцать, когда они только познакомились, уже не был просто ребенком. — Можно к стене? — Его голос звучит застенчиво, словно Юнги действительно боится, что Чонгук может оттолкнуть его или запретить лечь между ним и стеной. А альфа лишь мягко улыбается и опускает свою руку, обхватывая худое предплечье, потянув его на себя и вынуждая подняться. На одноместной кровати вдвоем сложно, Чонгук очень старается не упасть, пока Юнги на коленях перебирается через него и вытягивается стрункой вдоль стены. Устроившись на боку, лицом к нему, Чонгук аккуратно обнимает Юнги за талию, прижимая к себе и удерживая себя от падения спиной на пол. Он всё равно знает, что его утром начнется именно так — кровать правда слишком маленькая для двоих. За своими мыслями его почти что накрывает сон, но Юнги снова выдергивает оттуда. Неловко он дышит Чонгуку в самые губы и, возможно впервые, первым касается их, начиная поцелуй. Он неопытен настолько же, насколько Чонгук. Двигается, оставляя по нижней губе альфы легкие чмоки, словно боится большего. Чонгук дает ему двигаться так, как Юнги хочется. Сам перехватывает инициативу, когда Юнги замирает, но не заходит глубже, лишь зеркальнее отражает его же действия. Сердце, всего от простых прикосновений, приятно поджимается в груди, слишком быстро выжигая кислород в крови и вынуждая альфу почти что задыхаться. — Чонгук, — у Юнги дыхание тоже сбито, он шумно дышит через рот, но утыкается в альфу всем телом, пуская мурашки от ледяного носа, коснувшегося впадинки в ключицах. — Я слишком больной. И я, черт, желаю тебе счастья. С тобой должен быть рядом здоровый и сильный человек… Ты тоже чувствуешь это? — Я чувствую, что люблю тебя. Ты дорог мне и важен, со всеми твоими болезнями, — Чонгук старается говорить очень спокойно, чтобы передать это и Юнги. Но он не врет, говорит от всего сердца. Без Юнги рядом уже дышать просто не может. — Мне страшно быть без тебя. Я понимаю, что тебе лучше будет так, но мне страшно признаться, страшно, что ты бросишь меня, когда будешь знать. — Я не брошу. Я всегда буду рядом, клянусь тебе, что бы ни случилось. Не только я тебе нужен, чтобы жить, но и ты мне. Юнги от его слов становится легче. Чонгук чувствует это, словно бы его эмоции передаются через кончики пальцев под кожу альфы. — Хочу снять квартиру нам. Если Тэхёну понравятся мои демки, он успеет поставить мне крутое выступление, и я смогу попасть на стажировку. Зарплаты хватит, чтобы снять небольшую квартиру и чтобы ты мог не работать. Слова Юнги выбивают дух из Чонгука. Ему оказывается сложно вздохнуть, а взгляд смотрит куда-то сквозь стену. Он привык заботиться. О нем — не особо. — Главное, чтобы тебе было комфортно работать. Остальное не важно. — А мне важно, чтобы ты не был таким, как пару дней назад, — его слова пропитаны любовью. Она окутывает Чонгука так тепло, как никогда прежде. А он улыбается в волосы Юнги, всё ещё смотря на черноту стены напротив себя. — Твоя кислая морда — это ужасно, мир не должен видеть такое, — неуверенно, но видимо потому, что так нужно. Чонгук лишь усмехается на легкую колкость. — Мы справимся со всем. А теперь спи. И будем спать вместе всегда. Тебе нужно отдохнуть за все бессонные ночи.