Идеальный альфа

Чонгук не решается подняться от Тэхёна и оставить его в мнимом одиночестве. Сидит на коленях напротив дивана и слушает сбитое дыхание омеги, про себя утешить пытается, вспоминая, как Хосок заметил его феромоны. Тэхён перестает плакать быстро. Но это не утешает Чонгука — напротив, Тэхён кажется человеком, уже давно понявшим, что от слез толку нет и никак не помогают, даже выпустить свою боль. — Мне нужно в ванную, — омега первым нарушает тишину. Он будто совсем не боится показать своих чувств Чонгуку, смотрит на него разбитой душой. — Пожалуйста, уезжай. — Тэхён, — Чонгук не видит, даются ли эти слова с болью. — Я останусь для тебя профессором Кимом, Чонгук. — Давайте обсудим это позднее, профессор, — Чонгук комично кривляется, но его попытки развеселить омегу не срабатывают, поэтому он возвращает себе серьезность. И толику тепла во взгляд. — Тебе плохо, Тэхён. Прости, но тут разговоры недавно шли, что ты можешь умереть, а реанимации запретил себя забирать. Я уже знаю правду. Я уже здесь. Парой часов больше или меньше моего нахождения с тобой не изменят ничего. — Чонгук, ты не- — Я да, — Чонгук резко обрывает Тэхён и недовольно поджимает губы. В конце концов, он тут альфа. И феромоном владеет. — Я остаюсь и это не обсуждается. Ты мой истинный, Ким Тэхён. Я не знаю, что делать с этим. Черт, да я ещё даже не осознал этого до конца, — заметив, что Тэхён сникает, словно съедаемый виной, Чонгук сбавляет тон. Касается легко его колена и улыбается слабо, когда омега заглядывает в глаза. — Но я давно чувствовал тягу к твоей тоске. Мне хотелось успокоить её. Прости меня, что я не понял в ней истинности, Тэхён. Мне правда жаль, что ты нес это один. — Ты осуждаешь меня за молчание? — Тэхён, подобно маленькому бутону, расслабляется и дает себе распуститься в цветок, вытягивая прижатые до этого к груди колени. Он не защищает себя больше, Чонгук, наученный уж, видит это. Тэхён верит ему. — Нет. Я не могу знать, как сложилось бы всё, скажи ты мне. Смысл мне переживать и заставлять это делать тебя, ради не понято чего. Сделано и сделано. Будем уж разбираться, — Чонгук сам не замечает, как на небольшую, едва заметную улыбку от Тэхёна, начинает улыбаться сам. — Но попозже. Тебе нужно отдохнуть. Ты хотел в ванную? — Чонгук, а, — Тэхён облизывает пересохшие губы и отводит взгляд, заставляя альфу снова напрячься от готовящегося вопроса. — Юнги был с тобой, когда Хосок приехал? — Был, — в этот раз и сам Чонгук сникает, потому что от Юнги тишина. Чонгук верит Хёнджину и знает, что это ночью Юнги не будет один. Но за ночью следует день — а что делать дальше, как искоренять очередные темные мысли в его голове Чонгук не представляет. — С ним сейчас Хёнджин. А остальное оставим тоже на потом. Давай же, ванная, постель и чай, — поднявшись на ноги, Чонгук протягивает Тэхёну ладонь, предлагая свою физическую помощь. Помедлив несколько мгновений, Тэхён вкладывает в нее свою и легко сжимает пальцы альфы, но не торопится вставать на ноги. — Мне правда жаль. Я не хочу, чтобы он страдал. — Я тоже. И тебе страданий не хочу, — Чонгук поддерживает его плотнее ещё и за локоть, когда Тэхёна сильно ведет в сторону на подъеме. — Так же, как и Чон Хосок. — Не надо мне тут альфьей солидарности, — Тэхён фыркает, но уже активнее проявляет характер, чем очень успокаивает Чонгука. Поддерживая его, альфа замечает красное пятно на пледе, где сидел омега. Молча закинув его на плечо, Чонгук крепко держит Тэхёна за обе руки, ведя гордого в сторону ванны. — Зачем ты?.. — Тэхён замечает плед, но Чонгук лишь отмахивается. — Закину в стирку. А тебе нужно принять душ. Омега идет в сторону спальни, в следующую от нее дверь. Хоть он и живет в квартире, но ванная комната оказывается просторной, с большой ванной и даже сушильной машиной. Чонгук слишком легко догадывается, что Тэхён частенько лежит в ней — уютно вокруг. — Мне стоит тебе напомнить, что тут я справлюсь сам? — А мне что-то про твое состояние? — Чонгук почти сдерживает смешок, когда Тэхён с неподдельным «ты сейчас серьезно?» во взгляде оборачивается на него. — Я отвернусь, но подержу тебя за локоть. Ты на ногах вообще не держишься. Почему-то в этот раз Тэхён характера не проявляет — тупит взгляд на пару мгновений, а после кивает. Чонгук откидывает со своего плеча плед в сторону стиральной машины и, доведя Тэхёна до самой ванны, действительно отворачивается на дверь, прикрыв веки, чтобы случайно не заглянуть в зеркало. Снова Тэхён медлит несколько мгновений, но после с альфьей поддержкой начинает двигаться, снимая с себя одежду. — Всё, я дальше справлюсь, — Чонгук чувствует, как Тэхён перебирается в ванну — двигается медленно, но достаточно уверенно. Подхватив с пола его одежду, Чонгук берет на себя смелость положить её прямо в стиральную машину и туда же отправляет плед. Она не знакомая, но он легко ориентируется в режимах, выбирая основную стирку. — Где порошок или капсулы? — Чонгук не оборачивается, хотя ясно чувствует между лопаток острый взгляд. — На соседней полке, они подписаны, — пока альфа заправляет всем необходимым стиральную, Тэхён следит за ним под журчание воды, но молчит до самого мгновения, когда Чонгук уже поднимается на ноги. — Перед тобой раздетый айдол, а ты даже не попытался посмотреть на меня. Чонгук, ты… Ставишь стирать вещи, которые я перепачкал чертовой кровью из- — Тэхён, — альфа обрывает его, снова чуть повысив голос, напоминая о силе своей природы. — Я альфа, а не животное, чтобы кидаться просто на тело. И я уважаю твои границы, представляю, насколько тебе некомфортно, но поверь, я не чувствую неприязни к твоей ситуации. Всё хорошо. Тэхён снова молчит. Будто осмысляет его слова, но выдыхает тихое, когда Чонгук уже собирался нажать на кнопку старта: — Кровь отойдет в холодной воде. Чонгук послушно выкручивает градусы на самые холодные перед тем, как оставить омегу наедине с собой и выйти из ванной, так ни разу и не обернувшись на него. — Если станет плохо или потребуется помощь, позови меня, — Чонгук замирает в дверях, сжав ручку и не решаясь выйти. Ему не хочется оставлять Тэхёна одного даже ненадолго. — Только пожалуйста, правда позови, я знаю, что ты можешь справиться сам, но хочу помочь тебе. — Я позову, когда закончу. Дай мне десять минут. — Принести одежду или, — Чонгук запоминается, вспомнив слова Хосока о тампонах, — что-то другое? — Нет, Чонгук. Если будет нужно, я попрошу, — в голосе словно мелькает раздражение, но Чонгук нисколько не обижается за это. Оставив Тэхёна наедине с собой, Чонгук принимается осматривать его кухню, ища чай и продукты. С каждой открытой дверцей становится спокойнее — Тэхён не зовет, хотя обещал, если станет плохо, а значит с ним все в порядке. Чонгук даже находит в себе силы осмотреться вокруг — квартира омеги светлая с темными акцентами, типа рам на окнах. В разных местах разбросана подсветка, включенная сейчас и создающая приятный свет вокруг. Чонгук успевает заварить чай и пожарить яйцо с сыром — единственное, что нашел в холодильнике, — когда его зовет Тэхён. — Спасибо, что не проигнорировал просьбу, — альфа приоткрывает к нему дверь, но не заходит, боясь увидеть недозволенное. — Заходи, Чонгук, — Тэхён встречает его, упираясь на раковину и склонив голову. Он надел бежевый домашний костюм — почему-то у Чонгука сердце сжимает лаской, — но выглядит снова бледным. — Что такое? — Оказавшись рядом, Чонгук обнимает его за лопатки и легко тянет выйти из комнаты, но у Тэхёна едва ноги не заплетаются. — Снова накрыло. Отпустит, — омега даже тяжело дышит и не может выпрямиться — словно прячет живот, оборачиваясь вокруг него. Чонгуку тяжело осознавать, что ему больно, но альфу кроет чувством трепета от того, что Тэхён — омега, способный даровать жизнь маленькому человеку. — Прости, но я тебя отнесу, — даже не давая Тэхёну времени возразить, Чонгук подхватывает его под коленями и выносит из ванной, следя за каждым углом, чтобы случайно не ударить. Чонгук относит его на то же самое место на диване и устраивает там, а Тэхён снова сворачивается почти в калачик. — Дать тебе грелку? — Чонгук против воли смягчает до невозможного голос и укрывает омегу пледом с кресла, укутав его до самых плеч. Тэхён не отвечает — то ли не слышит, то ли не хочет, — но хотя бы шевелится, сжимаясь плотнее. Как и ночью, Чонгук открывает окно, чтобы шел свежий воздух, и долгие пять минут соображает, как же Хосок нагрел грелку. Не сразу Чонгук сообразил найти зарядку и, оставив ту греться, возвращается к Тэхёну. — Хочешь чай? Или поесть? — Он касается плеча омеги, встав за спинкой дивана. Тэхён даже на его прикосновение не поднимает головы, но отрицательно мотает ею из стороны в сторону, потираясь лицом о подушки. — Хотя бы воды, ладно? — Чонгук наливает прохладной из холодильника до половины кружки и поддерживает Тэхёна за лопатками, пока он приподнимается, чтобы попить. Отставив пустую кружку на столик рядом, альфа заходит омеге за спину и в который раз за день перетягивает его на руки. В этот раз Тэхён даже не пытается возмутиться, напротив, он сам обхватывает Чонгука за шею — а у альфы стайка мурашек от его прикосновения бежит. Однозначно, потому что руки холодные. Дыхание сбивается тоже только из-за этого. Крайне аккуратно опустив омегу на ту же сторону, где он лежал, Чонгук приоткрывает окна и в спальне, пуская для Тэхёна свежего воздуха, берет уже горячую грелку, но не ложится за спиной — присаживается на край и ждет, пока Тэхён свернется привычным калачиком на боку. — Видимо, покушать тебе не предлагаю, — прерванный сон тянет в свои объятия в практически темной комнате, напоминая, что Чонгук поспал часа три от силы. — Что-то еще хочешь? — Нет, — забрав протянутую ему грелку, Тэхён еще немного возится, но после замирает и тяжело вздыхает, наконец найдя удобную позу с теплом. — Будешь сидеть рядом? — Буду, — Чонгук пожимает плечами, не найдя в вопросе недовольства. — Ложись, Чонгук. — Вы сейчас приглашаете меня в постель, профессор Ким? — Чонгук даже не успевает проследить, как шутка срывается с его губ. Всего за несколько часов, что он провел рядом с бессознательным Тэхёном, успел осмелеть настолько, словно они не просто незнакомцы, которых связывает какой-то ген в крови, а реальные истинные. Но Тэхён усмехается на его слова, правда сразу после этого простанывает. Чонгук легко улыбается от принятия омегой его здесь — не как ученика или знакомого, а как альфы. Поэтому он послушно обходит кровать, а ложится прямо на простыни, с которых Тэхён успел откинуть одеяло для него. Настолько близко они еще не были. Если не учитывать вопрос жизни и смерти пару недель назад. Работы и увольнения. — Я поставлю будильник на каждый час, если поднимется температура, вызову скорую, — Чонгук омегу ставит перед фактом, опустившись на подушку в добрых почти полуметре от того. Он поднимает телефон на уровень глаз, видит очередную пустоту от Юнги и действительно ставит много будильников, как приговор своему сну. — Обещаю, что разбужу, если мне станет плохо, — Тэхён, так долго пытающийся удобно устроиться, оставляет все свои старания и поворачивается на другой бок, лицом к альфе. — Температура это нормально. Плохо, если отключусь. — Ты вот ни разу не успокаиваешь. Убедившись, что все будильники стоят именно на сегодня — однажды словил Чонгук выговор за такой косяк, опытный уже, — он откладывает телефон подальше и приподнимается, чтобы натянуть Тэхёну одеяло до самого затылка, уберечь от сквозняка улицы. Но он не убирает руки, закончив — Тэхён кажется снова разбитым на столько осколков, что уже не собрать их воедино, как ни старайся и чем не пытайся склеить. — Не волнуйся сейчас не о чем, ладно? Мы разберемся со всем потом, — он старается успокоить и его, и себя. А через мгновения понимает, что снова начал выпускать феромоны — плечи Тэхёна расслабляются. Чонгук даже не задумывается, прикасается к одному и проводит с лаской до лопаток, но хмурится, поймав его дрожь. — Всё хорошо. Просто холодно, скоро отогреюсь, — Тэхён словно мысли его читает, приподнимает выше веки и даже слабо улыбается, тоже старается успокоить их обоих. Чонгук замечает это, и в сердце теплеет — они правда истинные. Даже одинаково уважают связь в себе, хоть и кажется, что ей не суждено выжить в этом мире. Безмолвно альфа сокращает ровно половину расстояния между ними, переложив свою подушку поближе к омежьей. Он приподнимает руку, устроившись на спине, оставляя Тэхёну выбор — прижаться или остаться на месте. Тэхён тормозит долгие мгновения, за которые Чонгук успевает почувствовать себя идиотом, но после он медленно, явно стараясь не бередить больной живот, подползает к альфе. Снова мгновения медлит, рассматривая одежду Хосока на Чонгуке, но потом аккуратно опускается, заменяя подушку грудью альфы. Снова укутав его как можно плотнее, Чонгук позволяет себе оставить руку на талии, куда ладонь приятно скатывается по изгибам тела. Тэхён привыкает, как и Чонгук, тоже дышать боится, но с каждой минутой, что сон затягивает их, невидимые границы стираются — омега жмется ближе, тепло впитывая, всё ещё крутится своим почти калачиком и ногу одну закидывает поверх Чонгуковой, а альфа двумя руками удерживает, помогает навалиться на себя и тепло свое забирать, уже на грани сна улыбаясь. Тэхён перестал дрожать с его теплом.