Идеальный альфа

Чонгук просыпается с чувством, что не спал вообще. Он сразу же прижимает грелку ближе к животу Тэхёна — остывшую уже, вряд ли несущую какой-то толк, — и окидывает комнату взглядом, ища, что его разбудило. Хосок тоже заснул. Он держался дольше Чонгука, альфа ловил его взгляды, когда выныривал из сна в прошлые разы, но сейчас он упал головой на спинку, наверняка зажав себе шею, и точно спит. Тэхён в руках тоже не подает признаков сознания, дышит себе и дышит, не дрожит. Решив, что дело наверняка в соседях, Чонгук аккуратно цепляет телефон с противоположного края кровати, двигаясь медленно, чтобы не беспокоить омегу. Юнги прочел его сообщения, но не ответил. Лишь одинокое «Мы в комнате, не волнуйся» от Хенджина висит и, конечно, успокаивает вот совсем плохо. Молчание Юнги пугает. Чонгук знает, что ему нечего сказать и вряд ли он старается помочь себе. Почти полностью Чонгук уверен, что Юнги сейчас разрушает сам себя, ненавидит и проклинает. Это горько. Знать, что с ним происходит, наконец хоть немного понимать его мысли и быть далеко. — Чонгук?.. Альфа почти что выпускает телефон из рук, наконец услышав Тэхёна. Омега касается его руки на грелке своими ледяными и мило обхватывает средний всеми. — Да, — Чонгук всё-таки откладывает телефон подальше и ложится на место, повторяя позу Тэхёна и крепко прижимаясь со спины, как они спали все эти часы. На несколько мгновений Тэхён будто задерживает дыхание. Но потом легко ведет плечами, словно пытается сбросить руки Чонгука, и упирается руками в матрас, немного приподнимаясь, пока Чонгук не ловит его и силой не кладет обратно. — Врачи запретили бы вам вставать сразу после пробуждения. Я могу отнести на руках, если нужно в уборную. Или разбудить Хосока, — Чонгук старается говорить медленнее, рассудив, что Тэхён наверняка туго мыслит после потери сознания от боли. — Вам, — выдыхает Тэхён и усмехается, толкнув альфу спиной от резкого выдоха. Ответа на предложение он не дает, а Чонгук больше и не спрашивает. Старается не шевелиться, чтобы лишний раз не напоминать о себе, своих объятиях, от которых Тэхёну явно стало некомфортно. С очнувшимся Тэхёном Чонгуку и самому не по себе его вот так, в его кровати, квартире и рядом с каким-то близким ему альфой, вот так обнимать. Это кажется слишком интимным. Но Тэхён медленно расслабляется. С каждым выдохом у него плечи опускаются, а руки перестают упираться в матрас, укладываясь на него. — Когда… — Чонгук поджимает губы, но всё-таки выдыхает, — ты бы сказал? Всё же они истинные. А ещё он часов шесть лежал неподвижно за его спиной. Можно уже и опустить формальности. — Никогда, — Тэхён отвечает почти сразу же и снова сжимается. Не напрягается, но словно хочет стать меньше или исчезнуть. Тяжело вздохнув — Чонгук сам не знает, как относится к этому «никогда», — альфа укладывается привычно выше головы омеги и приподнимает лицо, чтобы не касаться дыханием его волос, увереннее обнимая и прижимая к его животу грелку. — Попробуй заснуть, тебе нужны силы. Если захочешь встать, лучше разбуди меня. Тэхён слышит, но не реагирует. Чонгук укладывает свободную руку на матрас перед ним, чтобы не касаться лишний раз, но не проходит и пары секунд, как Тэхён забирается под его ладонь своими, ещё ледяными пальцами. Он не отдергивает их, когда альфа сжимает, как пару часов назад, когда звал его вернуться.

♡♡♡

Тэхён упертый. Чонгук, конечно, догадывался об этом, да и факт сокрытия истинности тоже указывал, но всё-таки альфа недоволен настолько сильной упертостью. Дважды он говорил Тэхёну просить у него помощи, не вставать самому. А Тэхён, ну как же иначе, сам выбрался из рук Чонгука, медленно и тихо, точно стараясь его не разбудить, — а Чонгук опытный, он проснется даже от неровного дыхания, — и аккуратно пошел, придерживаясь рукой о ближайшую стенку. Чонгук вот следит из-под ресниц за его скрюченным от болезненного живота положением — грелку бы надо еще погреть, — и позволяет быть упертым, раз уж Тэхён хочет. Сам так сам, но Чонгук сосредоточенно прислушивается, чтобы помочь, если совсем уж поплохеет. Когда Тэхён подозрительно затихает, Чонгук подскакивает с кровати, практически не обращая внимание на отекшее от одной позы тело. Он едва успевает затормозить в дверях, когда слышит голос омеги. Подсушивать чужую ссору он не хотел. Но с каждым словом, Чонгук всё сильнее ощущает эмоции Тэхёна в его голосе, ощущает, как ему становится больнее, и понимает, что скоро от нервов его подведет и тело. Чонгук не знает их отношений, но от подкашивающегося голоса Тэхёна становится больнее, чем от всех его пустых взглядов. Он стоит на выходе из комнаты, легко привалившись к косяку двери, и боится пошевелиться, но не может не вслушиваться в голос омеги. Его бы утащить обратно в кровать и покормить, чтобы потом спал крепко и до вечера. Чонгук едва ловит момент, когда Тэхён совсем ломается — на словах, чтобы Хосок уходил. Всё же альфа выходит из комнаты и смотрит из-за угла на силуэт Тэхёна, провалившегося к стене совсем близко. Хосок замечает его, но быстро возвращает внимание к Тэхёну, не заметившему Чонгука. — Я сказал, уходи. — Мне было страшно потерять тебя. — А сейчас доволен? — Тэхён задыхается, срывает голос громкостью. — Ты всё равно потерял меня, Хосок. Чонгуку больно слушать его слова, он едва замечает, как Тэхён отшатывается от альфы и не находит опоры, оседая на слабых ногах. Успев поймать его за талию, Чонгук прямо вместе с Тэхёном усаживается на пол, опустив его аккуратно, не дав удариться. Кажется, его близость совсем не волнует омегу — тот быстро дышит, словно задыхается, прямо в руки Чонгука на его боках, и точно плачет. — Проваливай, — он шепчет, не поднимая на Хосока головы. А вот Чонгук — да. Он замечает влажные капли на лице альфы и поджимает губы. Ему жаль мужчину, Чонгук понимает причины его поступка и вряд ли может однозначно сказать, что не сделал бы так же — он не терял на руках любимого человека. Но он может лишь кивнуть, обещая позаботиться. Хосок хотел лишь помочь Тэхёну. Чонгук провожает его взглядом, даже не надевшего куртку на плечи, а потом мгновенно забывает о боли альфы — у него тут Тэхён сгибается в три погибели и в голос плачет в пол. — Всё хорошо, — Чонгук совсем не знает, как успокоить и помочь именно Тэхёну. Его касаться страшно настолько, что у Чонгука рука дрожит, но альфа мягко ведет по его лопаткам, напоминая теплом, что вот он, прямо сейчас рядом. — Он любит тебя, а ты его. Вы сможете решить трудности, я уверен. — Он предал меня, — Тэхён отвечает на удивление ровным тоном. Владеет он своим голосом потрясающе. Слабо улыбнувшись, Чонгук решает хотя бы пересадить его на что-то теплое, не хватало ещё застудить что-то. Разрешения не спрашивает, вряд ли бы получил, и сразу поднимает Тэхёна на ноги, крепко уводя его к дивану и помогая опуститься. Словно котёнок, Тэхён подтягивает к себе ноги и сжимается в калачик вокруг своего наверняка болящего живота. — Как тебе помочь? — Чонгук старается тоже управлять своим голосом, говорит мягче, присаживаясь на корточки перед омегой. Тэхён поднимает на него красные глаза, открыто показывая, как текут по лицу слезы. Голубизна его радужек потемнела от боли — то ли душевной, то ли физической, — но всё ещё лишь один взгляд Чонгука пленит. Небесный, такой подходящий этому удивительно красивому и сильному человеку, он не становится некрасивее даже со слезами. Конечно, Чонгук тянется их утереть, но замирает в сантиметре от кожи, шепотом уточняя: — Можно? Получив слабый кивок, он все же кладет ладони на щеки Тэхёна и большими пальцами мягко трет кожу, убирая влагу. — Будешь чай? — Чонгук говорит совсем ласково, не торопясь убрать руки от разбитого Тэхёна. Тот смотрит в глаза и молчит. Но медленно перестает пускать слезы из уголков глаза, а после прикрывает веки и глубоко вдыхает воздух, снова расслабляя плечи. Кажется, Чонгук снова начал контролировать феромоны ради него.