Восход

      День катится так, будто у него тяжкое похмелье, а в просторной гостиной дома Одэйров за утро побывала уже куча людей. Для Литы всё течёт как в тумане, и она просто сидит на кресле под пледом, глядя на происходящее. Она бы хотела сейчас быть в своей спальне наверху, но к ней у всех слишком много вопросов, поэтому девушка сидит здесь и ждёт, когда её в очередной раз попросят рассказать то, что она говорила уже сотню раз. В Дистрикте сегодня отключили электричество из-за вчерашнего шторма, поэтому в доме можно говорить, чем пользуются все присутствующие. Подслушки, которые устанавливают в домах победителей, как рассказывал Финнику Бити, победитель Игр из Третьего, не могут работать более двух часов без электричества, которое отключили уже к возвращению Литы с Финником домой примерно в одиннадцать вечера накануне.       Лита почти не помнит, как это было. Сначала она начала тонуть и видела над собой лишь тьму, которую нарушали только белые пузыри от её попыток дышать, потом сильные руки брата как-то смогли вытащить её на волнорез, буквально закинуть на него. Это получилось не очень гладко, девушка приложилась к шершавому бетону прямо своим носом, и на нём теперь красуется ссадина. Однако этот болевой импульс несколько привёл её в чувство, и прямо в тот момент она начала неистово кашлять, выплёвывая из себя проглоченную воду. Потом она выплевывала её, будучи перекинутой через колено Финника, после он накинул на неё свое пальто, и они немного прошли вдвоём, но боль в ногах дала о себе знать, и Лита упала на песок. Каким-то образом Одэйр нёс её на руках всю оставшуюся дорогу, которую она совсем не помнит. Не помнит она, сколько просидела в одежде под душем, температуру которого постепенно прибавляли, пока она окончательно не согрелась, и как Энни помогала ей переодеться в пижаму, отпаивала её тёплым чаем с мёдом и укладывала в кровать.       Утром её разбудили рано, потому что в дом привели врача, который осматривал её и задавал много вопросов. Врач был проверенный, и ему можно было доверять, поэтому Лита рассказывала, как и чем были нанесены удары, синяками от которых пестрело всё тело. Это всё надо было уточнить для оценки её состояния, однако не любому специалисту в Дистрикте можно было так довериться, как этому доктору. Каким-то чудом у неё не оказалось переломов, что не могло не радовать девушку и её близких. Многочисленные ушибы заживут и, самое главное, она сможет оставаться в той же форме, что и раньше. Как показала практика, она не имеет права быть слабой.       Когда врач ушёл, за стол сели Энни, Мэгз и Финник. Начались расспросы Литы о произошедшем. Энни плакала в объятиях Финника, Мэгз же была собрана и рассудительна. Лита сняла с себя три золотых серьги, золотое кольцо, такой же браслет с подвеской с руки, золотую цепочку с кулоном-рыбёшкой с шеи и крупную заколку, которой обычно собирала пучок, выходя на улицу. В Четвёртом любили носить много украшений, однако далеко не у всех и не все побрякушки были из благородных металлов, как у Литы. Из-за этого она запросто могла стать жертвой нападения, но тогда бы с неё первым делом начали стаскивать золото и потрошить карманы пальто, где действительно были крупные купюры. Но нападавших совершенно не интересовали дорогие украшения, а это значит, что причина нападения была куда глубже и сложнее. Поэтому обилие драгоцееностей в её руке вызывает у всех не самые приятные вопросы.       Именно в причине нападения пытаются сейчас разобраться. Финник в очередной раз спрашивает, знает ли Лита тех мужчин, но получает отрицательный ответ. Она никогда их не видела и даже не может предположить, кто они и что им надо. Энни запивает успокоительные таблетки ромашковым чаем и всхлипывает, а Финник и Мэгз предполагают, что эти мужчины посланы кем-то из Капитолия. Литу в Дистрикте не особо любят, но и откровенных недругов у неё тут нет, у Финника тоже. Да и в Четвёртом тебя скорее на честный бой вызовут, нежели будут втроём нападать со спины. Не принято здесь так.       Жители Четвёртого Дистрикта любят правду и воспитывают в этом духе своих детей. Наравне с правдой здесь ценится честь, которой дорожит каждый. Как считают старейшины, именно на этих двух качествах и держится округ с самого его основания. Если жителю Дистрикта что-то не нравится, он всё выскажет в лицо и в крайнем случае вызовет на честный бой. И то, здесь позорно бить того, кто слабее тебя. А нападать троим мужчинам на девушку - вообще беспредел по местным меркам, за который неравнодушные люди могут линчевать. Человеку же, совершившему бесчестный поступок, могут объявить бойкот всем Дистриктом. Все прекрасно понимают, что в одиночку тут не выжить, поэтому стараются жить по соображениям чести и совести.       Зная об этом, Финник и Мэгз предполагают, что от Литы пытался избавиться кто-то явно не из Четвёртого. Вряд ли бы кто-то местный опустился до заказного убийства, тем более что конфликтов у Литы ни с кем не было, она жила отстранённо, но без скандалов. Друзей у неё почти не было, врагов тоже, как, в общем-то, и у Финника. Когда ты хранишь слишком много тайн, то боишься расширять круг тех, кто может их случайно узнать, ведь кара за разглашение неизбежна и беспощадна.       Тайны. Лита вспоминает про женщину, которую застала вместе с Финником в Капитолии несколько месяцев назад и её пронзительный злой взгляд. А если учесть, что столичная элита знает толк в мести, то наверняка та дама имеет к этому отношение. Месть же подают холодной, а от той встречи до момента нападения прошло много времени, и Одэйры уже успели расслабиться и начали забывать о том неприятном случае. Лита едва не начинает вспоминать о ней вслух, но вовремя останавливается: в комнате находится Энни, которая, возможно, и не знает о том, чем на самом деле Финник занимается в Капитолии. Сама она знает, что ему эти встречи вовсе не в удовольствие, но в любом случае Энни будет больно о них слышать. Поэтому Лита вовремя останавливается и решает обсудить вопрос с братом уже наедине, когда все разойдутся по домам.       Ближе к вечеру это происходит. Первой уходит Мэгз, потому что из-за преклонного возраста она неукоснительно придерживается режима, чуть дольше задерживается Энни, но ближе к десяти Финник провожает до дома и её: свет ещё не включили, а Креста очень сильно боится тёмных улиц. Да и он наверняка хочет поухаживать за своей возлюбленной ещё чуть дольше. Лита встречает его в коридоре, завернувшись в плед и держа в руке фонарик.       - Фин, ты помнишь ту женщину? - начинает диалог она, глядя на отражения света в его глазах.       - Которую ты увидела в лифте? Да, я помню её. И уверен, что она связана с этим, - коротко и немного жёстко отвечает он.       - Ты не озвучивал это, потому что Энни была с нами? - Лита идёт вглубь дома на кухню и подходит к газовой плите. Ей очень холодно и хочется заварить чаю, так как кажется, что разговор будет долгим.       - Понимаешь, пусть Энни и знает, зачем меня вызывают в Капитолий, но я знаю, как ей больно это слышать. Из-за этого я при ней не поднимаю эту тему, - Финник садится на ближайшее к плите сиденье и ждёт, когда заварится чай.       - А вы не хотите уже сыграть свадьбу? Может быть тогда от тебя отстанут? - Лита гипнотизирует взглядом огонь, но вода всё никак не хочет закипать, поэтому пока она лезет один из ящичков за коробкой, где они хранят чаи.       - Хотим, но нам не разрешает Сноу. По крайней мере, пока не появится новый более популярный победитель. В образе порядочного мужа я не буду приносить ему столько денег, - Одэйру заметно тяжело даются эти слова, и приходит очередь Литы его поддерживать. Она подходит сзади и кладёт ладонь на его плечо, а после и вовсе обнимает его шею обеими руками.       - Когда-нибудь у вас будет очень красивая семья, - девушка гладит его плечо, а потом вспоминает про то, что чайник наконец-то закипел. Пора наливать чай, - Ты будешь с мятой или чабрецом?       - С мятой, - отвечает он, - А что касается тебя, Лита, то каждую нашу поездку в Капитолий я больше всего боюсь за тебя. Сноу не говорит, зачем просит привозить тебя, но обещал мне, что пока я выполняю его приказы, то и тебя никто не тронет. За пять лет до меня победил Локхарт из Шестого. Ты его, наверное, не помнишь, но мы с ним когда-то общались, пока он, скажем, не "перестал дышать".       - За что? - Лита насыпает листики мяты в заварник и заливает их кипятком, а после ставит на стол две керамические кружки с каллиграфически выведенными на них буквами "Ф" и "Л". Она прекрасно понимает метафору, но не до конца соображает, что хочет донести ей Финник.       - Он тоже пользовался популярностью у столичной знати, а ещё у него была сестра-близнец. Кажется, её звали Марикой. Так вот, в какой-то момент Сноу захотел, чтобы они являлись в Капитолий вместе, но Локхарт отказался брать её с собой в очередную поездку. И по возвращении оттуда он заметил, что вся его семья мертва. Официальная версия - утечка газа, но в это трудно поверить, потому что летом в Шестом очень жарко, и вряд ли бы они оставили все окна в доме закрытыми на ночь. Им точно помогли. Кто - можно лишь догадываться. После этого он крепко подсел на наркоту и вскоре умер от передоза. Тут не могу сказать, сам или помогли, вариантов много.       - Ничего себе, - Лита дрожащими руками разливает чай в кружки и проливает немного на стол. Такие вещи слушать всегда страшно.       - Ещё до своих Игр Кашмира ездила в Капитолий вместе с Блеском, тогда она была тебе ровесница. До её победы к ней никто не притронулся в столице, продавать её стали уже после того, как она победила. Я долго думал, как нам лучше поступить, но решил попытаться не делать ошибок своих предшественников. Я хотел бы, чтобы ты никогда не видела эту капитолийскую грязь, но за непослушание они наказали бы меня через тебя, а я не могу это допустить. Поэтому я решил, что меньше всего вреда тебе нанесу, если буду брать на вечеринки в Капитолий и следить там за тобой, а после убедительно выполнять свои "обязанности".       - А как Кашмира оказалась на Играх?       - Пошла добровольцем. Она пыталась стать им ещё за год до своих Игр, но тогда кто-то поднял руку быстрее неё. И в тот год поехал добровольцем Блеск. Но они воспитаны несколько иначе, чем мы. Они оба из полной семьи, у них богатые родители. Фирма их отца производит популярную линейку украшений, которые в Капитолии расхватывают. Твои серьги тоже производили они. Те, которые Блеск передавал тебе на день рождения. Мать у них занимается обивкой дорогой мебели. Школьное образование они получили первоклассное и ни в чём никогда не нуждались. Живи блин и радуйся, не лезь ты в эту катавасию с Играми длиною во всю оставшуюся жизнь. Даже для победителя Игры - это навсегда. Но они оба приняли решение прославиться именно так, ради славы пошли добровольцами. В Четвёртом тоже много добровольцев, но здесь у ребят чаще другая мотивация и поведение на арене. Даже я хотел пойти им...       - В смысле ты хотел? Ты же не одобряешь это... - Лита ставит фонарь на центр стола, и он инфернальным светом освещает комнату и двоих присутствующих.       - В прямом. Голодные Игры - возможность навсегда забыть про бедность и дать сытую тёплую жизнь своим родным. Мы с тобою сироты, и кроме меня нам никто не помог бы, поэтому я ещё до своей первой Жатвы решил, что стану победителем Игр, когда буду старше. Потом стал чуть постарше, чуть получше соображал и решил идти добровольцем в восемнадцать, готовился к этому. Однако судьба распорядилась иначе, и в четырнадцать меня вытащили. Добровольцев среди юношей не оказалось, потому что уже успела вызваться старшая дочь нашего мэра. Она была сама по себе сильным соперником, мало того, менторы и спонсоры делали упор на неё. Конкуренция с ней изначально была неравной. Я, конечно, тоже всем нравился, но сначала в четырнадцатилетнего ребёнка мало кто верил, поэтому ставок на меня почти не делали. Ни менторы, ни спонсоры, ни соперники. Благодаря этому я тогда и победил.       - То есть ты хотел пойти на Игры ради меня?       - Да. Тогда я был самоуверенным и не рассматривал такой вариант, что я могу погибнуть и оставить тебя совсем одну. Это сейчас я понимаю, что если бы меня не выбрали тогда, я не должен был бы сам идти на Игры. Зарабатывал бы ловлей рыбы, но был бы всегда рядом. Так что нам с тобой повезло, что я смог вернуться и мы вместе.       - Я до сих пор не верю, что ты тогда мог погибнуть, - Лита утирает катящуюся по щеке слезу. Она была совсем маленькой, когда Финник участвовал в Играх, но до сих пор помнит тот поглощающий страх, который испытывала у телевизора в детском доме, когда смотрела трансляцию.       - Главное, что сейчас мы вместе, а мои Игры позади, - он двигается к Лите ближе и обнимает её. Так он обычно делает, когда сестра плачет, - И главное, ты не иди на Арену. Живи и люби. Больше всего я не хочу, чтобы Игры коснулись тебя.       - Я и не собираюсь туда, но боюсь, что меня выберут, - Лита действительно не хочет участвовать в Играх, но усердно к ним готовится. Ещё давно она решила, что будет получать все необходимые навыки и молиться на то, чтобы они не пригодились никогда.       - Ты никогда не берёшь тессеры, тебя не будут вписывать лишние разы. В Академии профи много девушек, которые хотят пойти добровольцем, твои шансы попасть малы. И я очень рад, что ты понимаешь, почему не стоит участвовать в Играх, - Финник успокаивает Литу, но она уже не сдерживает слёз, выплёскивая всё наболевшее.       - А если у меня будет как в твой год? Или как в год Энни? - Лита помнит, что когда на Игры поехала Энни, добровольцев среди девушек не было, что весьма редкое явление для Четвёртого.       - Когда Энни выбрали трибутом, её имя было вписано тридцать раз из-за тессеров на всю семью. Вероятность быть выбранной была очень высокая. Её мама тогда тяжело болела, отец ушёл из семьи ещё задолго до этого и не вспоминал про Энни до её победы, и ей одной в семнадцать пришлось стать кормильцем семьи и как-то обеспечивать едой себя, троих братиков и маму. Деньги она тратила на лекарства и врачей, а кормила всех пайком с тессеров. Ещё она понимала, что идти добровольцем - не лучшая затея, она боялась, что семья может в принципе её потерять. Но почему никто не пошёл вместо неё - этого мы не знаем. Просто не повезло. Но шанс быть выбранным и поехать здесь невысок, тем более что в нашей семье уже был такой случай, и второго быть не должно. Молюсь на это, по крайней мере.       - А если бы ты не поехал на Игры в четырнадцать, ты пошёл бы в восемнадцать сам?       - Наверное да. Пока ты не побываешь там, ты не поймёшь весь ужас. И тем более не поймёшь, что такое быть победителем. Ты живешь со мной в одном доме, но не знаешь до конца этого ужаса. И я должен сделать так, чтобы ты и не узнала об этом никогда, а жила долго, спокойно и счастливо.       - Я знаю и очень тебя люблю, - Лита обнимает брата руками, не стесняясь в эмоциях. Такие вечера вдвоём при отключенном электричестве они стараются не упускать и подолгу общаются на разные темы почти без опаски. Ведь поговорить так можно или без света, или в открытом море далеко за буйками.       - Я тебя тоже. Знаешь, после Игр ты уже не тот человек, которым был до. Как будто тебя ломают на кусочки и собирают обратно, но уже не так. И дальше ты только разваливаешься от попыток уйти от себя. Кто-то изнуряет себя бесконечным спортом, уходит с головой в религию, но гораздо чаще победители выбирают алкоголь, наркотики и разврат. Но некоторым везёт и у них есть то, что держит их здесь. У меня это ты. Потом ещё и Энни, но изначально я старался держаться ради тебя. И до сих пор я держусь ради вас двоих.       - Ты самый лучший брат.       - Мне всегда страшно не удержать баланс между тобой и Энни и уделять каждой достаточно внимания. Я боялся, что ты будешь чувствовать себя брошенной.       - Нет, мне наоборот стало веселее, когда у нас появилась Энни. Она же стала первой моей подругой, которой от меня ничего не надо, - Лита улыбается и с благоговением смотрит в глаза брату.       - Такова реальность сестры победителя. Когда у тебя появляется много денег и много безделушек, то появляется корыстный интерес. Главное вовремя понять, что именно движет тем, кто хочет общаться с тобой.       - Или интерес к моим вещам, или к тебе. По крайней мере, в Академии профи или школе. Или дать списать ещё. Я там чувствую себя вообще чужой.       - Ты такая же, как и я. Однако мне пришлось учиться строить из себя душу компании, но надеюсь, что ты сможешь спокойно жить без такой ломки себя.       - Я тоже надеюсь.       - Но только прошу тебя, не переставай тренироваться. Ты должна уметь за себя постоять.       - Да, я снова начну, как только восстановлюсь.       - Раз уж мы заговорили про тренировку, мне нужно обсудить с тобой ошибку профи, с которой ты вчера столкнулась... - Финник берёт в руки кружку и едва не начинает долгий рассказ. В тактике Игр он смыслит и может подолгу разжёвывать её своим подопечным, но резко загорающееся на кухне верхнее освещение даёт понять, что на сегодня разговор окончен. Не стоит при работающей подслушке обсуждать то, что произошло с Литой накануне вечером.       - Ты не хочешь спать? - Она тоже понимает, что этот диалог лучше не продолжать. Да и поздно уже.       - Хочу. Думаю, нам пора закругляться с чаем.       - Можешь лечь сегодня у меня? Я разволновалась и не смогу заснуть наверное, - Лита утирает остатки слёз и ставит кружки в раковину. Мыть сейчас их нет желания, да и неудобно это, когда ты ходишь по дому в коконе из пледа, который помогает успокоиться.       - Хорошо, я сполосну кружки и приду, - Финник встаёт из-за стола, а Лита тем временем поднимается в свою комнату и залезает под одеяло, где её уже ждет плюшевая рыбка. Вскоре приходит брат, размещается на диване, стоящем недалеко от её кровати, и Лита выключает ночник. Комната погружается во тьму, они желают друг другу хороших снов, и девушка закрывает глаза в надежде, что присутствие брата убережёт её от кошмаров в эту ночь.