The letters he never read

— Джон! Я дома! — крикнул Шерлок, его руки немного подрагивали, честно говоря, встречи с его сестрой никогда не заканчивались спокойно. — Джон? Гостиная выглядела как в спешке заброшенная, по полу были разбросаны бумаги, а чай Джона в чашке остыл. Он прошел на кухню, в его животе трепетно ​​танцевали тревожные бабочки. Джон сидел за кухонным столом с письмом в руке, а еще два лежали на и без того неопрятном столе. И сердце Шерлока, казалось, остановилось. Это ведь не могут быть они? — Джон? Ты в порядке? — Его голос слегка дрожал, когда он снял пальто и подошел ближе. — Что случилось? Лицо Джона было почти призрачно бледным, его волосы взлохмачены от эмоций, а на фарфоровом лице соседа видны следы от слез. Доктор осторожно положил потрёпанную бумагу. Он посмотрел вверх. Яркие голубые глаза пронзили детектива. — Ш-Шерлок. — Он откашлялся. — Нам нужно поговорить. Я приготовлю нам чай, а ты можешь пойти переодеться, если нужно. Рози внизу, так что не беспокойся о ней. Шерлок сделал паузу, прежде чем убежать в свою комнату и хлопнуть за собой дверью. Он нашел письма. Он знает обо всем, Джон знает. Пол и его кровать слились воедино, когда он споткнулся и прислонился к стене, легкие будто были сжаты металлической клеткой. По спине пробежал холодок, он не знал что это. Он отключился от мира, кровь застучала в ушах. Он быстро стучал своими пальцами по большому пальцу, тело сжималось в ещё более мелкий комок. — Нетнетнетнетнетнетнет… — прохрипел он, сжимая рубашку нестучащей рукой. Джон не мог знать все вот так, он ведь спрятал их. Он хорошо их спрятал. Под своими рукописными бумагами, рядом с газетами, Джон никогда не заглядывал туда. Никогда. Он не мог найти их. Это невозможно. Но нашел ведь. Он не может поддаться панической атаке сейчас. Нельзя. Его скрипка была в другой комнате, так что исключено. Порезать себя чем-то он тоже не может, это займет слишком много времени. Резинки. Верхний ящик его тумбочки. Он подполз к ней и поспешно открыл ее. Он вытащил содержимое и неуверенно снял две резинки, которые были у него на разноцветном мяче. Забавно, цвета означают счастье, не так ли? Первый удар адски обжег и тут же оставил красный след, но это было самое райское, что он когда-либо испытывал. Жжение, распространяющееся от его запястья, открыло ему дыхательные пути, драгоценный кислород наполнял его тело все больше и больше с каждым ударом. Как только у него на руке чуть выступила кровь, он все убрал (на всякий случай резинки остались на запястье) и принял душ. Помывшись и надев пижаму, он мысленно приготовился к встрече с Джоном. Он не готов увидеть жалость и отвращение на лице доктора. Есть вероятность, что Джон потребует показать шрамы. Тогда он увидит последствия не только физической, но и его внутренней войны, с которой он тихо пытается справиться. Джон обязательно переедет и заберет с собой Рози. Он назовет его никчемным уродом, он посмеется над самой идеей, что они могли бы быть вместе. Он вновь останется один.