Настоящее время
Элли сидела на крыше в одиночестве. Не было никаких звуков, кроме ветра, решившего составить ей компанию в этот трудный день. Она давно знала, что спрыгнет именно с этой крыши, ведь так тщательно подбирала ее последний год. Никто не следил за выходами, замок давным-давно был скручен подростками, приходившими сюда выпить. С этого места открывался красивый вид на город, уникальный. Была видна церковь, острыми шпилями стремившаяся к небу, любимое кафе Элли, кампус института и ее дом. Все самое родное она будет видеть вплоть до конца. Достав ручку и листок, Элли закрылась от ветра, как могла, и начала писать. Предсмертные записки — обязательный атрибут самоубийцы. Каждое слово Элли представлялось слезой тех, кто будет ее читать. Чем больше слов — тем больше слез прольется. Ей этого не хотелось. Лесли все равно будет плакать, так пускай хоть не сильно. Строчки шли с трудом. Каждая буква была словно гиря двадцати килограммов — непосильный вес для хрупкой девушки. Плакать не хотелось, она все давно решила, давно смирилась. Но почему же так тяжело? Элли исполнила свою заветную мечту — соблазнила любимого ею бога. Это желание было последним в ее списке, после которого она и решила умереть. Если бы оно не исполнилось, ее бы наверное и не было сейчас на крыше. На душе должно было стать спокойно. И все же… Что-то не давало ей умиротворения. О Лесли она помнила всегда. Элли любила подругу и была благодарна ей за все. Лесли вытаскивала ее изо всех передряг, из всех притонов, в которые попадала Элли. Она была очень хорошей. А Элли слишком плохой, чтобы быть достойной такой подруги. С ее смертью настанет покой и у Лесли. С родителями она давно не общалась. Те словно и забыли о ее существовании. Элли по ним не скучала и даже не хотела, чтобы они видели ее мертвое тело. Чтобы знали о ее смерти. За несколько минут Элли выдала лишь одно предложение: «Прошу никого не винить в моей смерти.» Такое простое и банальное, что ей стало за себя стыдно. Но уже что-то. Локи оказался немного не таким, каким Элли его представляла. Она надеялась, что бог коварства будет повыше. Но жаловаться не на что. Христиане до сих пор ни разу своего Бога так и не увидели воочию. А она даже пофлиртовала. Элли почти всю жизнь любила его сильнее всех людей на свете. И долгожданная встреча стала благословением и огромнейшим подарком. И все же в ней что-то изменилось после той ночи. И наконец Гавриил. Архангел, так мастерски притворившийся богом обмана. Не будь Элли настолько помешена на Локи, она бы и не заметила разницы. Харизматичный и милый ангелок, который не гнушался показывать и жестокость. Несмотря ни на что Гавриил был так к ней добр, пытался отговорить от встречи с Локи. А еще он все понял. Единственный, кто действительно понял весь ее план. И сам в нее влюбился, как мальчишка. Он слишком хорош для нее. Слишком велик. Пусть смирится с ее смертью, ведь так будет лучше. Второе предложение пришло чуть легче: «Не нашла себе места в этом мире». И это было правдой. Нигде Элли не чувствовала себя нужной или на своем месте. Куда бы она ни шла, всюду была лишней. Так, может, хоть на том свете найдется уголок? За вторым предложением тут же последовало третье: «Я получила все, что заслужила». Да, Элли искренне верила, что смерть — то, что она заслуживает, после всех совершенных ею ошибок. И все же… Что-то внутри нее шепчет, что осталось одно незаконченное дело. Ей почему-то сильно-сильно захотелось увидеть Гавриила. Архангел, конечно, будет не в восторге от ее идеи спрыгнуть с крыши без парашюта, но наверняка поймет и примет. Ей захотелось с ним попрощаться. Только Элли собралась звать его, как он появился перед ней с Лесли. Увидев записку и высоту дома, Гавриил разозлился. В его глазах было видно сильное недовольство и разочарование. А Лесли, несмотря ни на что, обняла ее, прижимая к себе. Элли стало стыдно перед подругой. Она прижала к груди листок, но Гавриилу это не помешало вырвать его из рук. — И что тут у нас? — всматриваясь в рукописный текст, произнес архангел, размашистыми шагами отходя от подруг. — Отдай! — воскликнула Элли, вырвавшись из объятий Лесли, и подбежала к Гавриилу. — Прошу никого не винить в моей смерти… Не нашла себе места в этом мире… Я получила все, что заслужила… — читал архангел, одной рукой без труда сдерживая Элли, которая пыталась забрать записку. — Дура, что ли? — Я хочу этого! — в отчаянии закричала она. — Нет, не хочешь. Я сказал, что не позволю тебе этого сделать. В тихую решила спрыгнуть? Я думал, ты успокоилась, поняла меня, приняла. А с утра это был спектакль? — Его голос стал серьезным и местами угрожающим. Элли поникла головой и вздохнула. — Прости… — протянула она и посмотрела на Гавриила. Хоть архангел и был зол, но доброта никуда не делась из его медовых глаз. Новое чувство захлестнуло Элли, и она уже не могла оторваться от его лица. — Ты правда хочешь прыгнуть? — с надеждой, что это не так, спросил Гавриил. — Я… не знаю… — произнесла Элли словно в трансе. — Нет… — Тогда чего ты хочешь? — Быть с тобой, кажется… — Ты… — возмущенно начал архангел, думая, что Элли хотела сказать то, что ему бы не понравилось, но опешил, услышав ее слова. — Что? Правда? Гавриил вскинул бровь, поведя подбородком вбок. Это не шутка? Он правильно ее расслышал? — Кажется, да… Они смотрели друг на друга, завороженно смотря в глаза, и не смели пошевелиться. — Какой хороший финал! — воскликнула Лесли и обняла их обоих. — Вы меня чуть до инфаркта не довели! Не делайте так больше! Элли и Гавриил улыбнулись, все еще не веря собственным словам и ушам.***
Ты ворвалась в мою жизнь страшной бурей. Но после каждого, даже сильнейшего шторма, выглядывает солнце. Столько страданий ты принесла и себе, и другим, думая, что никому не нужна в этом мире. Однако я сумел до тебя достучаться, и навеки тебе теперь везде есть место, ведь я рядом с тобой.