День назад. Крыша.
— И что тут у нас? — всматриваясь в рукописный текст, произнес архангел, размашистыми шагами отходя от подруг. — Отдай! — воскликнула Элли, вырвавшись из объятий Лесли, и подбежала к Гавриилу. — Прошу никого не винить в моей смерти… Не нашла себе места в этом мире… Я получила все, что заслужила… — читал архангел, одной рукой без труда сдерживая Элли, которая пыталась забрать записку. — Дура, что ли? — Я хочу этого! — в отчаянии закричала она. — Нет, не хочешь. Я сказал, что не позволю тебе этого сделать. В тихую решила спрыгнуть? Я думал, ты успокоилась, поняла меня, приняла. А с утра это был спектакль? — Его голос стал серьезным и местами угрожающим. — Отстань от меня! Меня уже ничто не держит в этом мире! — Ничто не держит? Совсем? Я что, шутка для тебя?! Губы Элли дрожали, и она стала отходить от архангела к парапету. Лесли тянула к ней руки, не решаясь подойти, и кричала: — Не делай этого! Пожалуйста! Элли, не прыгай! — Прости, Лес, но я должна это сделать. Моя жизнь ничтожна, как и я. Столько ошибок, столько неправильных действий. В мире есть более достойные люди, чтобы жить. Прости меня… Элли перепрыгнула через перила и, постояв с секунду на краю и посмотрев вниз, сделала шаг. Гавриил молча смотрел туда, где только что была та, кого, как он думал, полюбил. А теперь ее нет. Лесли подбежала к парапету в истерике и, едва не перевалившись через него, протяжно завыла. У любого человека бы сжалось сердце, увидь он эту картину. — Ты говорил, что стал ее хранителем! Верни ее, благовестник! — кричала Лесли, а Гавриил все так же молчал. Элли хотела умереть. Она все продумала. Локи стал для нее предсмертной запиской, последним делом, которое она хотела совершить перед смертью. Гавриил знал это, но почему-то решил, что у него получится ее переубедить. Наивный дурак. Он обещал воскрешать ее, однако какой в этом смысл, если она не перестала бы себя убивать. Конец в этой истории один.Настоящее время.
Гавриил забрал тело Элли из местного морга посреди ночи. Он не хотел давать этим людишкам возможности похоронить ее по правилам, ведь это означало только одно — она попала бы в Ад. Архангел не желал ей такой участи. Он сказал об этом Лесли, и она согласилась помочь ему и проводить подругу в последний путь. Лесли ждала его в темном лесу у большого вороха из веток, сложенных в погребальный костер. Она сидела на камне и тряслась от холода и скорби. Гавриил появился быстро с телом Элли на руках. Она выглядела так, словно не падала с крыши. — Почему на ней ни царапины? — удивленно спросила Лесли. — Я восстановил ее тело. Она достойна нормального погребения. — Мы собираемся сжечь ее, Гавриил. — Я помню, — ответил ей архангел и положил тело на ветки. — Я отправлю ее в Рай. Пусть это и не по правилам, но к черту правила. Он вернулся к Лесли и достал из кармана бензиновую зажигалку. — Хочешь сказать что-нибудь напоследок? — спросил Гавриил, приобнимая Лесли за плечи. — Она была хорошим человеком, хоть и не считала себя такой. Милая, добрая, умная и отзывчивая. Сколько раз она меня успокаивала и не счесть. Я не знаю, почему она считала себя никчемной. Но если бы я только могла ей помочь, обязательно бы сделала это… Лесли подобрала с земли маленькую веточку и вложила ее в руку Элли. Тело выглядело как живое, и казалось, что девушка просто спала и вот-вот должна была проснуться. На лице — выражение полного умиротворения. Закрыты глаза, ни одной морщины, расслаблены мышцы. Лесли до последнего держалась, но, видя подругу мертвой, в который раз расплакалась. К ней подошел Гавриил и положил руку на плечо. — Элли была необычной. Она сумела обхитрить меня и показала, какой еще может быть любовь. Но она была к себе несправедлива. Архангел выдохнул, зажег огонь в зажигалке и бросил в ветви, пропитанные бензином. Гавриил произнес заклинание на енохианском, и оранжевый костер на мгновение вспыхнул синим пламенем, вырываясь в небо. — Вот и все… — протянул он. Гавриил и Лесли стояли и завороженно смотрели, как дерево превращалось в уголь, а тело Элли — в пепел.