***
Черный замок В игру вступила древняя магия. Происходил грандиозный ритуал огня и крови, объединенный магией и судьбой. Эйемон Таргариен покинул мир с улыбкой, как будто он знал шутку, которую никто другой не знал. Опытный и мудрый человек, отказавшийся от королевской власти из-за долга. Даже когда у него пропало зрение, его ум по-прежнему был острым, и он продолжал служить Ночному Дозору в меру своих способностей. В ордене не было ни одного человека, который не уважал бы его. Он жил жертвенной жизнью. В крови королей была сила, и еще большая сила заключалась в самопожертвовании. Жизнь предка, добровольно отданная. Стену построил Брандон Строитель, основатель Дома Старков. Старки же охраняли Стену на протяжении тысячелетий и столько же правили этой землей. Пока Старки были здесь, Стена и Север были сильны. Та же древняя магия, что пронизывала Стену, текла в крови древних Королей Зимы. Народ Севера уважал Дом Старков и полагался на него. Некоторые даже говорили, что Короли Зимы обладали властью надо льдом, недаром же основателю Дома удалось построить гигантское сооружение изо льда, пусть и с помощью великанов и детей леса. В течение восьми тысяч лет люди приносили клятву пожизненного рабства и жертвовали всем ради защиты Стены. Они жили на Стене, они умирали на ней, проливали кровь за Стену. Все это хранило и укрепляло древнюю преграду. Спустя много тысячелетий она была пропитана таким количеством магии и крови, что стала квазиразумной. Джон Сноу погиб из-за предательства. Он был первым человеком, который убил Белого Ходока в битве со времен Долгой Ночи. В битве ради спасения жизней на службе у других, а не ради личной славы. Его брат, Робб Старк, даже решил узаконить его и назвать своим наследником, но он умер до того, как Джон узнал об этом. Тем временем Джона избрали 998-м лордом-командующим Ночного Дозора. Чего никто не знал, так это того, что он также был избранным Великого Пророчества. Магия, струящаяся сквозь Стену и по землям Севера, была взбудоражена сочетанием добровольно данных обетов и насильственно отнятой жизни. Разъяренный древний голос грохотал сквозь гигантскую ледяную Стену. Зима близко! Где меч во тьме? Где огонь, что разгонит холод? Где свет, что принесет рассвет? Где рог, что пробудит спящих? Где щит, охраняющий царство людей? Где?! Драконьи владыки Валирийского Фригольда совершали как великие, так и ужасные деяния. Валирийцы были печально известны своим увлечением магией крови и огня, и Таргариены, несомненно, были частью этого. Они также объединили Семь Королевств и пользовались уважением и верностью своего народа. Трехглавый дракон был символом и тотемом дома Таргариенов. Кто-то скажет, что драконы были огнем, ставшим плотью. Три также было первым магически значимым числом. Великие родословные смешались в крови Джона. Джона, что выбрал путь долга и самопожертвования. Того, кто был избран лидером Дозора. Только смерть может заплатить за жизнь. Жизнь мейстера Эйемона, полная долга и самопожертвования — сила крови того, кто добровольно отказался от Железного трона. Жизнь Джона Сноу, чьи дела велики, а жизнь коротка. Этого было бы более чем достаточно, для древней магии, чтобы вернуть сына Лианны Старк к жизни. Ритуал Мелисандры не увенчался успехом, потому что у Р’глора было мало силы на Севере. Но магии Первых Людей здесь было предостаточно. Даже для того, чтобы оживить все три драконьих яйца. Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер, Убийца Демонов, Победитель Темных Лордов, Мастер и Вестник Смерти добровольно прошел через древний портал, который вел в неизвестном направлении. Чего он не знал, так это того, что арка портала на другой стороне давно исчезла. Принудительно активировав портал, не имевший пункта назначения, он уничтожил свое тело. Перемещение разрушило бы также его душу и разум, если бы они уже не были защищены и очищены Смертью. Вместо этого они были брошены через Бездну между плитами мироздания. И душа еще одного ребенка Великого Пророчества была привлечена к Планетосу, где разгорался погребальный костер другого. Итак, когда Санса Старк прыгнула, намереваясь умереть вместе со своим братом и воссоединиться со своей семьей, ритуал потерял хрупкое равновесие. Магический вихрь расширился и начал всасывать древнюю ледяную магию, вплетенную в Стену, которая лишь усиливала ритуал, нарушая при этом его баланс. Сила пламени превратила бы девушку в пепел за секунды. Но она была Старком, кровно была связана с Джоном и древняя магия Стены защитила ее тело от ритуального огня. Сила магического вихря вырвала из бездны душу Гарри. Того, кто уже был в шаге от божественности с точки зрения магического мастерства. Пламя костра взвивалось все выше. На небе над ним алым росчерком горела красная падающая звезда.***
По всему миру взвились и загорелись стеклянные свечи. Те, кто могли видеть в их пламени, знали, что в этот момент происходит у Стены. Буйство магии ощущалось Тенью на всем пути до Асшаи, а магическая ударная волна даже нарушила нечестивую тишину города Стигай. На Скагосе повелители острова собрались вокруг древней старухи, и все они выглядели мрачно. Когда падающая звезда пронеслась по небу, воздух наполнился возгласами благоговения. В городе Миэрин Визерион и Рейгаль бились в цепях под Великой Пирамидой, приводя в ужас охранявших их Безупречных. Их старший брат Дрогон изрыгал в небо столпы своего безжалостного дыхания посреди Дотракийского моря. В руинах Валирии искривленный колосс пробудился ото сна и сердито завизжал. На острове Жаб, среди древних руин неизвестной цивилизации, маслянистый черный камень, грубо обтесанный в некое подобие гигантской зловещей жабы, вдруг испустил густой поток черной мерзости.***
Во дворе Черного замка, Бриенна Тарт упала на колени с выражением ужаса и горя на лице. Она вновь не справилась. Санса Старк была вторым человеком, которого она поклялась защищать и который погиб на ее глазах. Братья Ночного Дозора и Вольный народ с трепетом отступили от усиливающегося огня. Мелиссандра из Асшая смотрела в огонь благоговейно, убежденная, что это знак или благословение Р’глора. Снег шел все сильнее, но пламя только усиливалось. Вскоре оно искривилось, словно облекшись в форму ревущего дракона. Сильный ветер кружил снежные вихри и тем, кто видел это, казалось, что снег рисует в воздухе силуэт лютоволка. Пылающий дракон отделился от костра, снег и огонь закружились и заплясали в воздухе. Зрители с трепетом смотрели, как снежный лютоволк и огненный дракон играли друг с другом. Это продолжалось некоторое время. Когда погребальное пламя стало угасать, сильный ветер подул в последний раз, и Лютоволк и дракон резко нырнули в костер. Тишину нарушил визг из костра, и из густого дыма появилась бесформенная фигура. Джон Сноу вернулся, неся сестру на руках. На правом плече юноши сидел темно-фиолетовый дракончик, а второй, более крупный дракон, был темно-синим с черным. Он угнездился в волосах Джона и визжал на окружающих людей. Обнаженное, но не тронутое пламенем, тело девушки было покрыто тонкими шрамами и кое-где все еще кровоточащими ранами. Третий, багрово-красный дракон, распластался на обнаженной груди, защищая ее от чужих взглядов.***
Джон Сноу/Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер Его мысли были совершенно спутаны. Он понятия не имел, кто он такой и что происходит. Эпизоды случайных событий то и дело мелькали в мыслях. Медленно, но неуклонно они начали обретать смысл. Он инстинктивно продолжал пытаться расположить их в хронологическом порядке. Через неизвестное количество времени они подчинились. Наконец-то появилось имя — Хардвин «Гарри» Джеймс Поттер. Названный в честь своего предка, но привыкший к тому, что все называли его просто «Гарри». Как только он вспомнил имя, его воспоминания начали восстанавливаться молниеносно. Наконец, он вспомнил, что произошло. Гарри попытался ощутить свои конечности, но по какой-то причине он вообще не чувствовал ни своего тела, ни магии. Это не предвещало ничего хорошего. Внезапно он почувствовал приятное тепло вокруг себя. В его голове появились новые образы и голоса — на этот раз не его собственные. Вытянутое лицо с серыми глазами, темно-каштановыми волосами, с бородой и доброй улыбкой. Зима близко. Молодая девушка, совсем еще девочка, так похожая на этого мужчину. Коли острым концом. Молодой человек с ярко-голубыми глазами, рыжевато-каштановыми кудрями и крепкие объятия на прощание. В следующий раз, когда я увижу тебя, ты будешь в черном. Огненно-рыжие волосы. Ласковые руки. Нежность и напор. Стрела в спину. Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Стали быстро появляться новые образы, которые складывались в другой набор воспоминаний — Джон Сноу, бастард из Винтерфелла. Его последним воспоминанием было холодное жало предательства, когда ножи его братьев вонзились ему в грудь. Старый мудрый голос, в котором он сразу узнал голос мейстера Эйемона, эхом отозвался в его голове. Убей мальчика, Джон Сноу! Убей мальчика и пусть родится мужчина. Чувства вернулись к нему с полной силой. Его тело было очень слабым, и его грудь болезненно ныла в тех местах, где как он помнил, были смертельные ножевые ранения. Кроме того, на него давила какая-то тяжесть. Вокруг него яростно переплетались элементы огня, льда и ритуальной магии. Он был в центре очень дикого и неконтролируемого ритуала. Магия вокруг него извивалась и рябила, заставляя кожу трепетать и покалывать. В ритуале можно было почувствовать даже нити магии предсказания, что делало все это еще более изменчивым. Он презирал магию предсказаний. Ему постепенно удалось очистить свой разум, несмотря на все беспорядочные воспоминания, бушующие в его голове, и сосредоточится на исследовании своего тела, разума и души. Он каким-то образом не только вошел в тело Джона Сноу, но и слился с ним. И поскольку Гарри прожил намного дольше и обладал гораздо большим опытом, силой и ментальной стойкостью, он просто поглотил личность, воспоминания и душу Джона и тот стал, самое большее, эхом. Тело Джона Сноу тоже должно было быть мертвым, но он чувствовал, как магия ритуала каким-то образом запечатывает и исцеляет его смертельные раны и восстанавливает его сердце. Он также мог чувствовать три слабые семейные связи внутри ритуального круга, которые были связаны с его разумом и душой. Один из них был намного сильнее остальных. Он осторожно потянулся к ним и почувствовал легкую головную боль, потому что внезапно увидел все с трех разных точек одновременно. Его разум, натренированный и обычно очень устойчивый, сейчас все еще пребывал в смятении. Он быстро разорвал эту тройственную связь и на этот раз сосредоточился на одном, самом сильном зове. Теперь он понял, что смотрит на себя сквозь пламя, но к его неподвижному телу, прямо в огонь неожиданно бросилась хрупкая девичья фигура, только мелькнули рыжие волосы. А по раскаленным углям к нему ползли два маленьких … дракона? Но прежде чем он успел что-либо сделать, он почувствовал, что магия ритуала быстро выходит из-под контроля. Остаточная магия сильнейшего ритуала грозила разорвать все вокруг. Лихорадочно перебирая свои воспоминания в поисках чего-то, что помогло бы ему справиться с таким количеством дикой ритуальной магии, он понял, что эффективным будет только использование старого метода очищения тела. Гарри обнаружил его описание в Китае, в очень старой и хорошо защищенной гробнице. Всю эту энергию можно было использовать во благо. Сосредоточившись на пределе своих возможностей, он начал втягивать в себя части бушующего потока энергии методом, описанным в формулах изменения тела. Он приготовился к приступу безумной боли, которая должна сопровождать очищение тела. Его чувства были переполнены приятным ощущением тепла и прохлады одновременно. Бушующий поток магии внезапно успокоился и начал кружиться и проникать в каждую часть его тела через его поры. Он тщательно проработал каждую часть своего тела в соответствии с описанием техники. Он также чувствовал, как усиливается в его теле сила его, нет Джона, крови. Его кости, мускулы, органы, кровь, костный мозг и даже кожа очищались и укреплялись с помощью ритуальной магии. Даже его связь с драконами каким-то образом усилилась. Процесс изменения тела был трудоемким, но когда он был завершен, в воздухе все еще витали крошечные искорки дикой силы. Он глубоко вдохнул их. Джон Сноу ни в коем случае не был сквибом, но его магия была забыта и не развита. Теперь тело Джона Сноу было оживлено и восстановлено, вылупились три дракона, и он даже каким-то довольно нетрадиционным образом был с ними связан. Видимо, в этом мире магия давно вышла из моды, и большинство людей, имевших к ней дар, никогда не знали о ней, не исследовали ее и даже не были за это убиты. На этот раз он напрямую втянул часть оставшейся дикой магии в себя. Даже его только что укрепившееся тело едва выносило такие вливания. Это сеяло хаос в его внутренностях. Каждый орган и мышца словно горели, это было очень похоже на действие проклятия Круциатус. Однако его разум оставался отстраненно сосредоточенным, и он начал направлять эту силу на самоисцеление. И как только неистовая магия внутри него иссякла, он просто взял больше снаружи. Это мучительное упражнение продолжалось, заставляя его тело привыкать к использованию и контролю магии и еще больше укрепляя его тело в безжалостном цикле разрушения и исцеления. Сам ритуал был окончен. Теперь, когда свободная энергия безвредно рассеивалась в воздухе, опасности больше не было. Пламя, не подпитываемое магией, тоже начало угасать. Гарри, наконец, обрел и чувства, и полный контроль над своим телом. Нравилось ему это или нет, но теперь в этом мире он был Джоном Сноу. Душа Гарри переплелась с душой Джона и это слияние было не разорвать. В тот момент, когда он открыл глаза, он сразу же почувствовал тяжесть чужого тела. На его груди разметались рыжие локоны. Джон, еще не привыкший к своему новому телу, осторожно потянул девушку на себя, и сразу же узнал ее. Санса Старк, его сводная сестра, с которой он понятия не имел, что вообще произошло. Каким-то образом она нашла к нему путь и даже прыгнула в пламя, которое, было его погребальным костром. Похоронный ритуал, которому он подвергался, вышел из-под контроля, и скорее всего, причиной тому была она. Не говоря уже о том, что на нее определенно повлияло его несколько безумное обращение с остаточной ритуальной магией, поскольку она находилась с ним в физическом контакте. Он быстро, но нежно проверил ее щупальцем магии, чтобы понять, не причинило ли все это ей вреда и чуть не взорвался от гнева. Злые крики внезапно окружили его, заставив понять, что все драконы связанные с ним, чувствуют его настроение и легко реагируют на сильные эмоции. Гарри медленно очистил свой разум и позволил своим эмоциям течь вокруг него, как река вокруг скалы, и наконец сумел успокоиться. Маленькие драконы вокруг него тоже расслабились. Санса Старк всегда была тихой и вежливой леди, даже когда начала избегать его после того, как выросла из-за отношения матери и его статуса. Сейчас ее тело было покрыто многочисленными ранами, шрамами и старыми синяками, некоторые из которых плохо зажили или совсем не зажили. Явные следы неоднократного насилия, и все ее недавние раны были либо кровоточащими, либо инфицированными. К счастью, ее тело обладало необычайной жизненной силой, несмотря на явные признаки недоедания, а ее кровь была наполнена магией. Это определенно было побочным эффектом того, что произошло во время ритуала, и скорее всего, поможет Сансе на пути к выздоровлению. Он попытался без палочки сотворить несколько исцеляющих заклинаний, но магия рассеялась до того, как конструкция заклинания полностью сформировалась. Он не был уверен, то ли это остатки самого ритуала, то ли вообще что-то не то с магией в этом мире. Он медленно встал, поднимая свою сестру и беря ее на руки, когда понял, что и сам он, и Санса были совершенно голыми. И что формы сводной сестры были слишком привлекательны для него. Ее шрамы и раны только превратили ее красоту в нечто более дикое, насколько он мог судить. Как только эти мысли закрались в его мозг, он безжалостно раздавил их своей окклюменцией и постарался контролировать реакцию своего тела. Джон Сноу тоже любил рыжеволосых. Он нерешительно попытался наколдовать какую-нибудь одежду, но снова потерпел неудачу. Действительно, с чего бы все было просто? Теперь, когда он встал, два дракона доползли до него и начали карабкаться по нему, как если бы он был деревом. Его кожа была достаточно прочной, чтобы их когти не могли случайно проткнуть ее, так что он не возражал. Однако он мысленно пообещал суровое возмездие, если кто-нибудь из них приблизится к Джону-младшему. И они получили сообщение, потому что очень тщательно избегали этой части тела. Самый большой из них, тот, с которым у него была самая сильная связь, выглядел очень грозно. Он был покрыт куда большим количеством шипов, чем другие, включая его хвост. И смутно напоминал Джону некоего дракона, с которым он столкнулся во время турнира Трех Волшебников. Его чешуя была темно-синего, а кое-где и черного цвета, а глаза были похожи на две глубоких темно-синих бездны. Пока другие драконы карабкались по нему, этот стоял неподвижно и внимательно наблюдал. Наконец, он расправил крылья и несколькими сильными взмахами взлетел на высоту, достаточную для того, чтобы взгромоздится Джону на макушку. Тот удивленно вздохнул — он узнал эту связь с фамильяром. Связь с другими детенышами была похожа, но гораздо слабее. Джон почувствовал, как желудок урчит от голода, поэтому решил, что пришло время выйти и встретиться с миром лицом к лицу. Он проигнорировал небольшой всплеск стыда из-за того, что он гол. Его сестра, однако, была совсем другим делом, и у него не было никакого желания показывать ее обнаженное тело отбросам из Ночного Дозора. Он подтолкнул двух своих детенышей через связь, чтобы аккуратно прикрыть ее интимные места, не причинив ей вреда. Красный дракон осторожно прыгнул на Сансу и накрыл ее своими крыльями. Джон задумался на мгновение и мысленно дал драконам сигнал приготовиться к огню в тот момент когда они выйдут из погребального костра, потому что они могут быть окружены предателями. Готовый встретить этот новый мир, он вышел сквозь дымовую завесу, окружавшую их, с сестрой на руках. Встретила их лишь тишина. Внутренний двор был заполнен черными братьями, случайными людьми из войска Баратеона и вольным народом. Дружелюбные лица Сатина, Тормунда, Вель, Скорбного Эдда и сира Давоса были здесь, и он мог немного расслабиться. Затем он встретился с красными глазами Призрака и тут же почувствовал другую связь, сильную и уже родную, поняв чьими глазами смотрел на себя в огне. Красная жрица тоже смотрела на него с жутким интересом, но он мысленно отложил это на потом. — Его член стал больше! — Громкий, веселый голос, звучавший очень впечатляюще, прорезал тихое напряжение во дворе, как нож масло. Это мог быть только Тормунд. Атмосфера мгновенно изменилась, напряжение отступило и несколько человек даже сдавленно засмеялись. Эдд просто подошел и сухо спросил: — Джон, это все еще ты? Джон резко ответил: — Конечно, это я, — и спросил: — Как моя сестра оказалась в моем погребальном костре? — Когда мы зажгли костер, она начала плакать и внезапно бросилась в огонь, прежде чем кто-либо из нас успел среагировать. А после того, как она прыгнула, пламя словно взъярилось, — ответил Эдд мрачно. Джон кивнул. — Кто-нибудь может дать мне два гребаных плаща? — спросил Джон, помня о голом теле своей сестры. — Джон, твои глаза теперь фиолетовые. И… ммм… на тебе сидят драконы, — сбивчиво заявил Эдд, расстегивая свой плащ и передавая ему. — И я могу ошибаться, но ты стал немного выше. Джон просто пожал плечами, мысленно подталкивая детеныша, прикрывавшего Сансу, чтобы тот вернулся к нему. Дракончик взобрался обратно на его левое плечо. Плащ быстро накинули на голое тело сестры. К нему бросилась высокая фигура в доспехах, за ней последовал молодой человек. Наконец он заметил, что в броне была женщина. С очень нетрадиционным для дамы телосложением и внешностью. Она не была ни уродливой, ни красивой. Внезапно почти все одичалые и черные братья схватились за оружие и подошли ближе. Женщина тут же остановилась, подняла руки и обеспокоенно спросила его: — С леди Сансой все в порядке? — Она звучала искренне, и он даже как-то чувствовал, что она заслуживает доверия и не собирается причинять вред. — И кем вы можете быть? — Джон с любопытством продолжил. — Я Бриенна Тарт, я поклялась защищать леди Сансу. Она кивнула в сторону молодого человека позади нее: — А это мой оруженосец, Подрик Пейн. Джон Сноу был бастардом. Несмотря на то, что он получил в основном то же воспитание, что и остальные его братья и сестры, он знал что ему не особенно пригодятся уроки мейстера Лювина. Нет, дома Севера он знал. Но за почти шесть лет за Стеной и в Дозоре он забыл большую часть южных Домов, за исключением, может быть, Таргариенов и Ланнистеров. Честно говоря, он понятия не имел, где находится Тарт, и ничего не знал о доме Пейн. Воспоминания о его предыдущей жизни были хорошо сохранены его крепким разумом, но в этой жизни он мог вспомнить только то, что обычно помнил Джон Сноу. Он бросил острый испытующий взгляд на фигуру в доспехах и ее оруженосца, но вздохнул и кивнул: — Да, моя сестра жива, но ей нужен целитель. Для той, кто поклялся защищать, она проделала хреновую работу, судя по ранам его сестры и тому, что Санса каким-то образом ухитрилась прыгнуть в огонь на глазах у всех во дворе. Он разберется с ней позже. Он повернулся к Эдду: — Отнеси мою сестру в покои лорда-командующего. Призрак и детеныши будут присматривать за ней. Он осторожно передал Сансу и наблюдал, как друг бережно унес ее внутрь, а за ним потянулись Бриенна и Подрик. Призрак радостно приблизился к нему, виляя хвостом, когда Джон почесал его за ухом. И даже позволил дракончикам прыгнуть себе на спину. Все они были на удивление восприимчивы к его эмоциям и командам, и очень ясно чувствовали его намерения. Однако тот, что был у него на макушке, оказался самым своенравным. Отказывался двигаться, грозно хлопая крыльями в знак протеста. Джон просто пожал плечами и в последний раз погладил Призрака, прежде чем отослать его. Покрытый кричащими детенышами, лютоволк потрусил к башне, не обращая внимания на взгляды тех, кто был во дворе. Джон подумал, что в этих комнатах будут все, кто важен для него в этом мире. А женщина-рыцарь сомнительного качества и верности, да ее робкий оруженосец были далеко не достаточной защитой в его представлении. — Тормунд, ты не мог бы отобрать четырех самых надежных копьеносиц для охраны моей сестры? — Это был бы холодный день в аду, если бы он доверил благополучие своей сестры неизвестным южанам или братьям из Ночного Дозора. Тормунд радостно кивнул и ушел. Вольный народ был честным и прямолинейным, и те, кого Тормунд найдет для охраны его сестры, добросовестно выполнят приказы. — Балиан, собери людей и будь любезен, попроси эту Бриенну Тарт и ее оруженосца переместиться в гостевые покои для посетителей. Поставь охрану, чтобы они вдвоем оставались там. Она хреново охраняла мою сестру. Балиан был одним из рекрутов, присоединившихся к нему. Как рейнджер, он в основном старался держаться подальше от неприятностей. Ночной брат кивнул и ушел с группой мужчин, чтобы выполнить задание. Он вопросительно посмотрел на Сатина и спросил: — Где мейстер Эйемон? — Мейстер мирно скончался во сне в ту ночь, когда Вас предали, — печально ответил молодой человек. Всем нравился мейстер Эйемон, и он не был исключением. Это было грустно, но не неожиданно, учитывая, что старому мейстеру было больше ста лет. — Он был на погребальном костре вместе с Вами, и те драконы, которые вылупились появились из камней, которые он просил положить на костер вместе с его телом … я думаю. Вот тот, кто сыграл большую роль в ритуале. Хотя это, вероятно, было сделано непреднамеренно. Но мейстер Эйемон всегда помогал Джону Сноу, и этот мудрый старик был бесконечно лучше, чем старый ублюдок Дамблдор. Даже после смерти он смог ему помочь. К сожалению, оказалось, что его магия бессильна здесь и он не мог вылечить свою сестру. Нужно было найти тех, кто мог. Лесные ведьмы из-за Стены имели большой практический опыт лечения ран и, вероятно, были единственными людьми поблизости, имевшими хоть какое-то представление о немагическом врачевании. — Вель, не могла бы ты найти доверенную Лесную ведьму, чтобы проверить мою сестру? — мягко спросил Джон. Вель была яростной и гордой, даже больше, чем другие свободные люди. Джона Сноу, естественно, привлекала ее дикая красота. Но он чтил свои обеты, по крайней мере старался, возвратясь на Стену. Да и Вель пообещала оторвать кое-что любому, кто тронет ее. — Да, Лорд-Ворона, я найду для вашей сестры Лесную ведьму. Белокурая красавица-одичалая легко ответила, глядя на него с удивительным интересом, прежде чем отправиться на поиски. Сатин расстегнул плащ и протянул ему. Джон вопросительно посмотрел на него, но Сатин просто посмотрел и кивнул головой на его… все еще обнаженное тело. Джон тихонько кашлянул и быстро прикрылся предложенным плащом. Его грудь все еще болела от укуса предательства, и он внезапно почувствовал себя очень незащищенным без оружия и после того, как отослал Призрака. — Принеси мне Длинный Коготь, — попросил он Сатина. — Я буду в своей комнате. Надо было все же одеться. Хотя холод его совершенно не беспокоил. Все, что он мог чувствовать, была приятная прохлада. Он предположил, что это, скорее всего, связано с магическим обновлением тела. Он направился к покоям Лорда-командующего и быстро переоделся там в самую удобную одежду, которую смог найти. Наконец, пришло ужасное осознание, что ему придется довольствоваться этим неудобным средневековым бельем и ночными горшками вместо водопровода. Он мог только разочарованно вздохнуть, надевая кожаные бриджи и шерстяную тунику. Вскоре после того, как он наконец оделся, раздался стук в дверь. Открыв дверь, он увидел в коридоре своего стюарда. — Вот ваш меч, Лорд-командующий. Молодой дозорный осторожно протянул Длинный Коготь. — Спасибо, Сатин. Можешь принести мне еды с кухни? Чем больше, тем лучше. Молодой человек покорно кивнул и уже собирался повернуться, когда Джон положил руку ему на плечо. — Кроме того, Сатин, не называй меня Лордом-командующим. Я больше не брат Ночного Дозора. Я умер на своем посту, и мой дозор окончен. С точки зрения Гарри, Джон принял очень необдуманное решение, присоединившись к Ночному Дозору. К счастью, теперь он был технически свободен от этого обязательства. Вот только у него все равно была огромная куча проблем.