***
Петир Бейлиш, Орлиное гнездо Его идея посеять больше хаоса оказалась слишком успешной. Смерть Дикона Тарли и возложение вины на вновь созданную Воинствующую веру привели к ужасным последствиям, которые он не мог предсказать даже в самых смелых мечтах. Королевскую Гавань охватил дикий огонь, убив почти всех внутри, за исключением тех, кто был в Красном Замке. И им каким-то образом удалось сбежать из города и добраться до Утеса Кастерли. Когда пожары начали утихать, руины столицы медленно заволок зеленый туман. Любой, кто заходил в него, моментально умирал в агонии. Ни дождь, ни ветер не могли рассеять его, и снаружи были видны только оплавленные стены или ямы в местах взрывов. Никто толком не знал, что произошло, но Серсея разослала воронов, заявив, что Эйгон Таргариен сжег столицу. Центр власти Семи Королевств был разрушен. Петир задумался, будет ли еще кто-нибудь следовать за Томменом. Символ единства семи королевств, Железный Трон, был утерян, а столицы больше не было. Большая часть армии Простора находилась в Королевской Гавани и погибла вместе со своим сюзереном Мейсом Тиреллом, его дочерью, королевой Маргери и большинством их вассалов. Эйгону Таргариену и Золотым Мечам невероятно быстро удалось захватить Штормовые земли. Это не должно было стать таким сюрпризом, тем более что почти все Повелители бурь с основными своими силами ушли со Станнисом. Те немногие, кто остался, сейчас вели переговоры с Десницей Эйгона, Джоном Коннингтоном и наверняка вольются в состав их армии. Золотые Мечи взяли по два заложника из каждого захваченного Дома, чтобы гарантировать согласие. Доран Мартелл, казалось устал ждать, и Дорн, наконец, собирал силы, чтобы присоединиться к Эйгону в его борьбе против Ланнистеров. Бейлиш не был уверен, выдвинулись ли они потому, что Эйгон действительно был сыном Элии Мартелл, или же просто решили, что его шансы окончательно разбить львов выше. Речные земли же удалось утихомирить. Даже Блэквуды опустили свои знамена и преклонили колени. Единственной потенциальной проблемой будет Черная Рыба. После того, как Риверран вновь был взят, Бриндену Талли опять удалось ускользнуть, полностью оправдав свое прозвище. Все речные лорды были вынуждены отдать заложников, которые теперь находились в Утесе Кастерли, поэтому они так или иначе будут вынуждены присоединиться к Томмену против Эйгона Таргариена. А вот Хайгарден больше не имел никаких связей с Домом Ланнистеров. Уиллас Тирелл стал новым Верховным Лордом Простора и решил не втягивать свой Дом в предстоящий конфликт. Вместо этого, сосредоточившись том, чтобы выгнать железнорожденных со своих берегов. Поскольку все кузены Тиреллов тоже погибли, розы не могли связать себя ни с одной из сторон посредством брака. Так что Уилласу оставалось лишь подождать, посмотреть, кто победит и преклонить колени. С Севера же по-прежнему не было сведений. Но были слухи. И какие! Лорд-командующий Джон Сноу был убит. Джон Сноу оживил драконов. Джон Сноу превратился в дракона на погребальном костре. Санса Старк от горя прыгнула на погребальный костер своего брата и умерла вместе с ним. Джон Сноу и Санса Старк были незаконнорожденными детьми Безумного Короля. Мертвые наступают, и будет Долгая Ночь. Одичалые захватили Стену с помощью великанов и теперь завоюют весь Север. Каждая крупица информации, которую он получал, становилась все более и более невероятной, заставляя его сомневаться в своем здравомыслии. Магия умерла, а великаны были просто детской сказкой, как и Долгая Ночь. Бастард Старков никак не мог стать драконом, и ни Санса, ни ее брат никаким образом не были связаны с Безумным королем. Его хватка в Долине тоже ослабла. Робин всегда был слабым и болезненным, и Петира не удивило, когда он вновь слег. Мейстер Колемон перепробовал все, но Робину не становилось лучше. Гребаная Лиза не смогла родить ни одного здорового ребенка. Лорды-декларанты стремились убрать его из Гнезда, и если Робин умрет, Долина перейдет к Гарри-Наследнику. Мальчика воспитывала Анья Уэйнвуд, которая его, Петира, терпеть не могла. Правда, некоторые дворяне были у него в долгу, но никто не поддержал его открыто. Хардинг достиг совершеннолетия и был помазанным рыцарем, так что лорд-протектор ему был не нужен. Серсея возложила вину за разрушение Королевской Гавани на Эйгона и призвала знамена Долины. У Ланнистеров не осталось сил, чтобы справиться с дорнийцами и Эйгоном. Петир, может быть, мог бы… помочь советом новому лорду Аррену, но ему пришлось бы постоянно спорить с другими лордами, которые его ненавидели. Или он мог отправиться в Утес и присоединиться к Малому совету, в котором теперь было много вакансий. Пересмешник был в раздумьях, когда мейстер Колемон вошел в солярий. — Лорд Бейлиш, лорд Робин скончался от лихорадки. Мизинец вздохнул. Похоже, ему придется принять решение гораздо раньше, чем он думал.***
Бринден «Черная рыба» Талли Он никогда не чувствовал себя таким старым и усталым, как сейчас. Его племянник Эдмур был полным разочарованием. Его племянница Кейтилин и ее сыновья были убиты предателями. Другая его племянница, Лиза, тоже умерла оставив своего сына Робина Аррена в руках этого ланнистерского лизоблюда Бейлиша, который в мгновение ока передаст Бриндена львам. Никто ничего не слышал и о его внучатых племянницах Сансе или Арье. Черной Рыбе некуда было идти и не для чего было больше жить. Он бы с радостью погиб сражаясь, но не хотел бы доставлять этим грязным предателям Фреям удовлетворение своей смертью от их грязных рук. Хотя он отлично знал Речные земли, оставаться там ему было слишком опасно. Долина — не вариант, там его слишком хорошо знают. Оставался только Север, где его никто не стал бы искать. Он отрастил короткую бороду и красил ее в черный. Споров и удалив все знаки, что могли выдать его, Бринден стал бедным межевым рыцарем, что берется за любую посильную работу, чтобы прокормиться. Он ужинал в маленькой гостинице в Курганах, когда услышал в обрывках разговора за соседним столом то, что моментально привлекло его внимание. — Ты слышал, что случилось? — спросил один молодой парень у седого, поедая похлебку. — Говорят, что Санса Старк сбежала из Винтерфелла и подалась к своему незаконнорожденному брату на Стену. Бринден даже придвинулся ближе, чтобы не пропустить что-то важное услышать больше. Винтерфелл принадлежал Болтонам, а Санса, насколько он знал в последний раз, была в Королевской Гавани. Как, черт возьми, его внучатая племянница могла оказаться в руках свежевателя? — Да, я бы не стал ее винить. Говорят, ее крики можно было услышать во всех уголках Винтерфелла каждую ночь, когда ее посещал ублюдок Болтона. Надеюсь, ее брат сможет приютить ее, — со вздохом закончил старик. Черная Рыба замер. Старшая дочь Кэт, по общему мнению, была милой и скромной девочкой, и если хотя бы половина того, что он слышал о ублюдке Болтонов, была правдой… она оказалась в мире боли и страданий. Он должен найти ее и помочь ей, прежде чем она доберется до своего внебрачного брата у Стены. Он не слышал о Джоне Сноу ничего хорошего от Кэт. Такой молодой и зеленый мальчик не мог сам стать Лордом-командующим. Был шанс, что он продался Ланнистерам, чтобы получить это место. Он поспешно бросил трактирщику несколько медных звезд и бросился к лошади. Теперь у него была цель и он мчался на север, к Стене, надеясь найти свою внучатую племянницу.***
Родрик Форрестер, Железный Холм Родрик Форрестер стоял на стене, глядя на войска Уайтхилла и Болтона, осаждающие Железный Холм. Его семья потеряла большинство боеспособных людей на Красной свадьбе, а сам Родрик спасся лишь каким-то чудом. Ему потребовались месяцы, чтобы вернуться домой. Он тяжело вздохнул, вспомнив обстоятельства, которые заставили его завести свой Дом в этот тупик. После Красной свадьбы, он пытался сохранить свою семью в живых и в безопасности. После того, как его младший брат Рион был взят в заложники Уайтхиллами, он думал, что боевые действия, наконец, закончатся. Но нет, окрестные деревни и его людей регулярно терроризировали люди Уайтхилла и Болтона, пытаясь спровоцировать его. С его другого брата, Итана, Рамси Сноу содрал заживо кожу. Когда Станнис Баратеон обратился за поддержкой к северным домам, Родрик уже был доведен до крайности. Болтоны пользовались поддержкой Железного Трона и Дома Ланнистеров. Все Старки-мужчины были мертвы, а женщины были заложниками в Королевской Гавани. Как бы он ни хотел спасти своего брата Риона, он подозревал, что тот уже давно мертв. Уайтхиллы их страстно ненавидели и никто не слышал ничего про Риона с тех пор, как его забрали. В конце концов, он отправил к Станнису людей и припасы в надежде на его победу. Но Олень пал. В течение двух недель он еще надеялся, что ему сошла с рук поддержка Станниса. Но потом его разведчики обнаружили, что на Железный Холм надвигается небольшая армия Болтона и Уайтхилла. Три дня спустя они были в осаде. Вражеские силы атаковали ворота и попытались взобраться на стены, они даже построили таран и какое-то подобие осадных лестниц. Но были быстро отброшены. Железный холм был практически встроен в скалу и его невозможно было окружить, а оборонять было легко. Но с продовольствием у них было плохо и Ладд Уайтхилл это знал. После первой неудачной попытки штурма, он решил просто заморить их голодом. Это Уайтхиллы после Красной Свадьбы разграбили большую часть их припасов. Остатки же урожая, что им удалось собрать позже, были почти все отправлены Станнису. Он заставил несколько человек ночью взобраться на крутой горный склон, защищавший их тыл, в поисках пропитания, но итоги этой охоты только замедлили неизбежное. Уже неделю пайки были урезаны до минимума и люди были почти без сил. Но сдаваться было нельзя — он знал, что пощады не будет и в любом случае, никто из них не выберется отсюда живым. Они должны были стать примером для других мятежных Домов. Если им удастся продержаться до серьезного снегопада, атакующие силы будут вынуждены отказаться от осады или попытаются снова штурмовать стены и ворота. Они не смогли бы продолжать осаду — их линии снабжения были бы заметены. Но снега могут задержаться, а предатель-Русе может обрушится на Железный Холм всеми силами. Удержать крепость с 80 людьми против шести сотен было возможно, но если прибудут основные силы, они падут. Он уже начал впадать в отчаяние, когда получил этого ворона. Он до сих пор не понимал, каким чудом его не заметили и не сбили. Галбарт Гловер писал, что освободил Темнолесье от железнорожденных и собирает людей, чтобы вызволить его. Прочитав, Родрик отправился на поиски кастеляна, Дункана Таттла. — Дункан, с нынешним рационом, сколько еды у нас осталось? — тихо спросил Родрик. — Едва хватит на полторы луны, лорд Родрик, — устало ответил Дункан. Управление всеми делами замка во время осады тяжело сказалось на этом человеке. — Удвойте пайки, и дайте мужчинам хорошо поесть, Дункан, — кастелян выглядел готовым возразить, но Родрик решительно настоял. — Делайте, как я говорю, нормирование нам сейчас не поможет. И убедитесь, что все женщины и дети вооружены кинжалами. Вздохнув, старик двинулся выполнять приказ. Когда придет Гловер, его людям понадобятся сила и энергия, чтобы вырваться за стены и сражаться, действуя как наковальня по отношению к молоту его сюзерена. Сам Родрик отправился к своей сестре Талии. Он нашел ее в ее комнате, тщательно сшивающей меховую накидку. Он тяжело вздохнул и протянул ей свой запасной кинжал. На ее вопросительный взгляд он просто ответил: — На случай, если мы проиграем и Уайтхиллы прорвут стены. С тяжелым сердцем он направился в зал, где собрались обедать мужчины. Он знал, что Уайтхиллы и Болтоны не помилуют женщин и детей, если Железный холм падет. Он слышал рассказы о том, что болтонский бастард охотится на девушек с псами ради забавы. Выдав кинжал каждой женщине, Родрик вверил их судьбы в их собственные руки. Они могли убить себя, чтобы не попасть к врагам, а могли сопротивляться и возможно, выжить. Если он все же не сможет защитить их, но хотя бы даст им свободу выбора. Он надеялся, что лорду Гловеру удастся прорвать осаду, но силы Темнолесья также были невелики после бойни на Красной свадьбе и оккупации железнорожденных, так что он мысленно готовился к худшему. Даже если осада будет прорвана, Болтоны не оставят их в покое — они были слишком близко к Винтерфеллу. Но Форрестеры поклялись Темнолесью и будут следовать за Гловерами до конца. Вскоре в зал принесли еду, и Родрик сел есть вместе с мужчинами, которые были радостно удивлены большими порциями. Он позволил людям набить животы и начать восстанавливать силы. Когда все доели, он встал. Зал притих, ожидая его речи. — Люди Железного Холма. Надеюсь, вам понравилась эта трапеза. За этим заявлением последовали громкие одобрительные возгласы. Когда шум утих, Родрик продолжил. — Эти ублюдки Болтон и Уайтхилл зашли слишком далеко. Наши дочери и жены изнасилованы или похищены, наши сыновья и братья убиты или избиты! А теперь они хотят всех нас предать мечу, — по залу раздались возгласы гнева и согласия. — Галбарт Гловер отвоевал Темнолесье и собрал свои силы, чтобы прорвать осаду! — ликование последовали за его заявлением, мрачная атмосфера сменилась воодушевлением. — А когда он придет, мы выйдем навстречу и позволим этим ублюдкам за стенами попробовать наши клинки!***
Джон Сноу Солнце только что село, когда Джон наткнулся на небольшой патруль людей Болтона. Пять мужчин ели у костра рядом с большим деревом, шестой стоял в дозоре. Он тихо подкрался сзади, зажал мужчине рот и ударил его ножом в сердце, мгновенно убив. Опустил тело на землю, стараясь не издавать ни звука, и подкрался ближе к костру. — Я слышал, что Железный Холм долго не продержится. Лорд Уайтхилл на этот раз полон решимости убить всех Форрестеров до последнего. Что вы думаете? — спросил молодой голос. Железный Холм был резиденцией небольшого Дома в северной части Волчьего леса. Он остановился и терпеливо прислушался. — Я думаю, что хочу выбраться из этого леса. Это место проклято. Так много людей исчезли, и у нас нет ни одного тела, чтобы доказать это. Мстительный призрак Винтерфелла охотится за нашими людьми ночью, говорю тебе, — дрожащим голосом ответил другой. На лице Джона появилась легкая улыбка, парень и понятия не имел, насколько это правдиво. Разговор у костра прервался. Джон тихо обнажил свой бронзовый клинок и бросился в бой. Прежде чем они успели среагировать, он трижды ударил плашмя по головам трех ближайших мужчин, мгновенно вырубив их. Четвертый поспешно вытащил свой меч из ножен и направил его на Джона, но тот уклонился и ударил солдата в висок рукоятью меча. Последний сразу убежал, но через несколько мгновений раздались вопли — Призрак перехватил его. Лютоволк держался в стороне, чтобы его не почуяли лошади, и поджидая сумевших удрать от Джона. Вышеупомянутые лошади были привязаны к дереву рядом и ржали от страха. Джону не нужны были живые лошади, так как большинство из них смертельно боялись Призрака, Винтера и Штормового Странника. Потребуется много времени, прежде чем лошадь привыкнет к их присутствию. Джон убил их, обезглавив каждую быстрым взмахом клинка. По крайней мере, они послужат пищей для его фамильяров и для него самого. Винтер поджарил один из человеческих трупов в последней засаде вместо того, чтобы превратить его в пепел, и начал есть. Джон определенно не хотел, чтобы его ящеры привыкли к человеческому мясу и было нелегко отобрать у юного дракона его «еду», невзирая на их сильную связь. Темно-синий дракон был очень своевольным в вещах, которые Джон не уточнял. Призрак притащил тело беглеца и прыгнул к трупам лошадей. Драконы вскоре присоединились к нему, так как они еще не охотились. Джон осмотрел всех солдат и обнаружил, что один из мужчин умер от его удара по голове. Поскольку он снова стал сильнее из-за ритуалов, ему все еще было сложно правильно рассчитывать силу удара и подобные вещи стали происходить чаще. Он связал троих мужчин для своих ритуалов и приказал драконам сжечь остальные тела. Джон провел полдня, размышляя, какой тип доспехов ему нужен и как он может их сделать. Его главной целью была мобильность. Броня должна быть волшебно легкой и непробиваемой, так что он решил позволить себе попробовать сделать полную пластинчатую броню. При правильном изготовлении она почти не ограничивала подвижность, а ее вес не будет проблемой для Джона. Однако, требовалось множество компонентов разного размера, для некоторых из которых было нецелесообразно использовать форму. Ему пришлось покопаться в памяти и мысленно перечислить каждую деталь брони. Проблема заключалась в том, что ни одна из них не могла быть отлита в форме. К счастью, после некоторых экспериментов, он пришел к выводу, что может управлять бронзой в ее расплавленной форме. Хотя это и давалось ему нелегко. Но добавленное в сплав драконье стекло немного облегчило процесс. Правда этих троих пришлось использовать раньше — сначала Джон решил создать три зачарованных кинжала. У него было два обычных кинжала, которыми он пользовался очень часто, и теперь он мог заменить их и иметь дополнительный запасной. Управление расплавленным металлом отличалось от управления пламенем, так как это не была чисто огненная конструкция, не говоря уже о том, что она обладала ощутимым весом. Но более чем трехсотлетний магический опыт имелся не для галочки. Даже его визуализация и намерение были отточены до предела. С его уровнем окклюменции не был проблемой и железный контроль над своей магией даже под влиянием сильных эмоций. Так что через пятнадцать дней работа с расплавленным металлов уже шла легко. Тем временем Джон предупредил Призрака, Винтера и Штормового Странника, чтобы они не охотились днем. Если драконов увидят, он потеряет одно из своих величайших преимуществ. Технически Винтер уже вырос достаточно, чтобы оседлать его. Размах его крыльев достиг почти тридцати футов (9,14 м), но все же сил дракона пока не хватит на нормальный полет, поскольку сам Джон весил более 250 фунтов (113,4 кг). После проработки тела, небольшого скачка роста, ритуального усиления и тренировок с использованием рун сопротивления, его мышцы, кости и сухожилия стали плотнее и жестче. Винтер был крупнее двух других, но ему еще предстояло вырасти, прежде чем Джон сможет подняться в небо верхом на своем драконе. Почти две недели Джон был занят и поисковые отряды расслабились без происшествий. Умники, которые ими командовали, позволили своим людям разделиться и расползтись по Волчьему лесу в поисках своих пропавших товарищей или хотя бы их тел. Тел они, конечно, не найдут. А вот с товарищами вскоре повстречаются — это он им устроит. Теперь, когда Джон отработал процесс работы с металлом, пришло время снова запустить ритуалы. Охотиться и подчинять небольшие группы было намного проще, поэтому Джону удалось поймать тринадцать человек менее чем за день. Он рассчитал ритуал заранее и начал сразу после захвата жертв. Для доспехов Джон выбрал чары амортизации, неразрушимости и облегчения веса. Джон сосредоточился на медленном формировании необходимых компонентов, позволяя им остыть на воздухе и затвердеть. Когда все компоненты были готовы, у него еще оставалось немного зачарованной расплавленной бронзы. Он сделал три броши в виде лютоволков для себя и своих сестер, а оставшуюся часть, после того как она остыла, положил в свою бездонную сумку, чтобы использовать позже. На все это у него ушло двадцать часов, и в конце он ужасно устал и весь пропотел от напряжения. Но полный комплект латных доспехов был наконец собран. С одной из своих многочисленных жертв Джон стащил подходящий ему по размеру гамбезон и тоже зачаровал — на прочность, эластичность и амортизацию. С тех пор, как он создал бездонную сумку, Джон забирал все полезное у своих жертв, прежде чем превратить их в пепел. Среди своей добычи он нашел кольчужную рубашку, которая идеально подходила ему и прикрывала незащищенные суставы. В ней не было драконьего стекла, а металл был очень устойчив к магии и был сделан очень давно. Потребовалось тридцать девять жизней, чтобы зачаровать ее, и результат был немного слабее по сравнению с его бронзовыми доспехами. Но пока он решил остановится на этом. Когда все было собрано и подогнано, он понял, что видок у него будет тот еще. Кольчуга была темно-серой, а доспехи бронзовыми с черными прожилками. Его не слишком заботила внешность, но если все сделать правильно, она может быть эффективным инструментом устрашения. Пришлось покрыть все это магическим аналогом краски, что он сделал на основе своей крови. Конечно же, черной. Он также отметил нагрудник и шлем рычащей белой головой лютоволка. Символ Дома, что взрастил его и верного спутника — Призрака. Теперь он мог сражаться без страха и не опасаясь смертельных травм, пока его выносливость не иссякнет. Но все эти ритуальные убийства довели душу и разум Джона до предела. Пока окклюменция работала, это отразилось лишь на его темпераменте. Каковы были другие последствия и когда они дадут о себе знать, сейчас трудно было сказать. В его душе были небольшие разрывы и трещины, но со временем они зажили бы, если бы он снова не проворачивал подобные трюки. Безжалостное убийство более сотни людей с помощью жертвенной магии было не шуткой. Если бы другой, более слабый и менее опытный волшебник попытался сделать что-то подобное, он бы получил необратимую реакцию лишь за десятую часть того количества людей, которых он принес в жертву. Ритуальная магия в его прежнем мире осуждалась и была незаконной по уважительным причинам. Он вновь связался с Кровавым Пламенем, чтобы проверить где было войско одичалых. Они двигались с хорошей скоростью и вероятно, прибудут дней через десять или около того. Возможно, он мог бы двинуться к Железному Холму и попытаться прорвать осаду, если бы они все еще держались. Теперь, когда у него больше не было причин брать пленников или таскать за собой бессознательные тела, он мог быть очень быстрым.***
Мира Рид, за Стеной Мертвые почти догнали их и спасения не было. После того, как Брана отметили, они всегда знали, где его найти. Бенджену Старку удалось на некоторое время дать им фору, но его лошадь в конце концов устала нести трех человек. Бывший Первый разведчик решил остаться, чтобы выиграть время, но замедлил мертвецов лишь на несколько минут, прежде чем был погребен под валом тел. Ни эти твари, ни Белые Ходоки не нуждались в отдыхе, в отличие от лошади, которая нуждалась в тепле, еде и сне. Неудивительно, что бедное животное скончалось менее чем за два дня. И хотя Мира упорствовала, таща Брана на импровизированных санях, она не была так сильна, как Ходор или Лето, и ее выносливость не была бесконечной. Ходокам и подгоняющей их ледяной мерзости не потребовалось много времени, чтобы догнать их. Она перестала тащиться по снегу и встала перед Браном, задыхаясь и готовясь дать последний бой копьем с обсидиановым наконечником. Мира давно поняла, что у ее истории не будет счастливого конца. Если бы только они не последовали за этими идиотскими снами и видениями ее брата, все они были бы еще живы. Ей удалось убить двух умертвий, прежде чем холодное лезвие пронзило ее сердце.***
Джон Сноу Когда Джон приблизился к Железному Холму, он обдумывал как прорвать осаду. Просто броситься и начать убивать людей не было отличной идеей. Если хоть один из них убежит, то вполне может донести информацию о нем до Винтерфелла. А пока было рано для этого. По той же причине использование Винтера было нецелесообразно. Да и дракон был еще молод и не мог извергать огонь слишком долго или с большого расстояния. К тому же, всегда был шанс, что его драконы погибнут от случайной стрелы в глаз. И если достаточное количество стрел пронзит дыру в мягкой перепонке их крыльев, дракон не сможет летать и будет легко убит на земле. Со временем мембрана становилась тверже и толще. Но пока Джон не позволил бы никому из своих драконов сражаться в настоящей битве. Не говоря уже о том, что драконы были наиболее полезны для запугивания и рассеивания врага, если только поле боя не было открытой площадкой, покрытой сухой травой. Даже Балерион, которому было больше ста лет, с помощью Мераксеса и Вхагара убил только четыре тысячи из пятидесяти пяти на Пламенном поле. На Севере же было холодно и влажно, и не было полей с сухой травой, которую можно было бы поджечь. И хотя Винтер был очень грозным, особенно после ритуалов, у него впереди еще более ста лет, чтобы вырасти и стать как Черный Ужас. Было бы проще напасть на лагерь осаждающих ночью и убивать одного за другим. И когда они побегут, не позволить никому ускользнуть с помощью Призрака. Но прежде чем строить любые реальные планы, ему нужно было узнать точное расположения и численность противника. Джон по-прежнему с огромным трудом устанавливал связь с другими животными. Насильственное вторжение в сознание требовало большой концентрации, намерения и силы. Ему понадобилось около пятнадцати минут, чтобы проникнуть в разум ворона и полететь к осаде. То, что он обнаружил, привело его в некоторое замешательство. Осада была прорвана, причем совсем недавно. Груды трупов складывали и сжигали, так как копать могилы было трудно — земля здесь была довольно каменистой. Большинство мужчин носили геральдику Гловера, что было очень странно, учитывая, что Темнолесье предположительно все еще находилось под контролем железнорожденных. Одно было ясно точно: они определенно были против дома Болтонов, но это не означало, что они будут сражаться за него и Сансу. Но в целом это была хорошая новость, в распоряжении дома Болтонов будет меньше людей. Джон вернулся в свое тело и обдумывал свой следующий шаг. Он рассматривал идею отправиться в Железный Холм и поговорить с Гловером, но быстро отказался от нее. Они, скорее всего, знали его как дезертира Ночного Дозора, и попытались бы свершить над ним правосудие Севера. Он и его фамильяры отловят всех дезертиров этой битвы и на несколько дней обратят внимание на оставшихся разведчиков Болтона. Затем они присоединятся к войску одичалых и Сансе, прежде чем прибудут к Винтерфеллу.