***
Клинт сидел на кухне со Стивом, болтая о том, что, по ее мнению, было бейсбольным матчем. — Э-э, Клинт? Она спросила. Оба мужчины посмотрели на нее снизу вверх. Было облегчением видеть, что в этом месяце он ведет себя более нормально, чем неделями ранее. Но теперь Дарси понятия не имела, в какую сторону он собирается отскочить. — Могу я с тобой поговорить секунду? — Она взглянула на Стива. — Наедине? Благослови господь Стива, он, должно быть, что-то услышал в ее голосе, потому что, не раздумывая, извинился и вышел. Дарси устроилась на пустом стуле и поняла, что они находятся почти в тех же местах, которые в первую очередь привели ко всей этой ситуации. Это почти рассмешило ее, а потом чуть не заставило расплакаться. Черт бы побрал ее гормоны. — В чем дело, Дарси? — спросил Клинт, отодвигая свою тарелку. После той ночи он был идеальным джентльменом, поцеловав ее утром так нежно, что она едва проснулась, прежде чем вернуться в свой номер. И с тех пор он больше не пытался залезть к ней в штаны. Дарси не знала, хорошо это или плохо. Она резко вдохнула через нос и медленно выдохнула через рот. — Я опаздываю, — сказала она, глядя на стол перед собой, не в силах встретиться взглядом с этими милыми серыми глазами. — Опаздываешь на что? Если ты опаздываешь, то почему сидишь здесь и разговариваешь со мной? О боже, он этого не понял. Дарси заставила себя посмотреть ему в лицо. — Я опаздываю, Клинт. Даже для меня. Замешательство на его лице не исчезало. Дарси сняла очки и потерла глаза, затем надела их обратно одной рукой и полезла в задний карман. Она выложила перед ним на стол все три теста на беременность. — Я опаздываю. Около трех недель. Дарси показалось, что Клинт не дышит. Один за другим он брал каждый из тестов. Все они положительные. — Знаешь, я подумывала о том, чтобы завести детей. — спросила Дарси, костяшками пальцев водружая очки обратно на нос. — Не так, как сейчас, но когда-нибудь. Но! Я имею в виду, — она вздохнула, злясь на себя. — Не то чтобы это было плохо. Я не… я не планирую избавляться от этого ребенка, — сказала она. Ей потребовалось много времени, чтобы прийти к такому выводу для себя. Дарси позволила тишине на мгновение наполнить комнату, пока Клинт созерцал разложенные перед ним палочки. — Если ты не хочешь быть вовлеченным, — сказала она в конце концов. — Тебе и не обязательно. Я просто подумала, что тебе следует знать. Клинт встал и отошел от стола, не глядя на нее. Дарси вздохнула, поправляя очки на макушке и прижимая ладони к глазам. Все могло бы быть лучше, но могло быть и хуже. Когда она снова посмотрела на стол, на его поверхности лежали только два теста.***
Клинт был- Он не знал, кем. Онемел, определенно онемел. Крошечное болезненное ощущение поднялось в глубине его горла. — Она делает это, чтобы манипулировать тобой», — сказал тихий голос глубоко внутри него; порочная и осторожная шпионская часть, подумал Клинт. Но в Дарси не было ни грамма коварства, он знал ее достаточно долго, чтобы понимать это. Нет, если только она не была абсолютной лучшей актрисой в мире и ни разу не сбросила свою маску. Ноги привели его на вершину башни, к его любимому насесту. Схватив свою бутылку текилы из ниши, в которой он любил ее прятать, Клинт сделал укрепляющий глоток, сидя на краю, свесив одну ногу, а другой подперев руку, в которой держал бутылку. Он прислонился спиной к каменной кладке и достал тест Дарси, который взял со стола. Вот они, две маленькие голубые линии, которые перевернули мир с ног на голову. Клинт никак не мог уложить это в голове. Он никогда… он всегда думал, что в конце концов встретится с Наташей. А Наташа не могла иметь детей; Красная комната позаботилась об этом. Тщательно. Честно говоря, он даже не думал о защите, когда был с Дарси; он был слишком погружен в свой собственный ад. Он полагал, что она со своей стороны обо всем позаботилась. И снова раздался тот тихий подозрительный голосок, который говорил ему, что все это была манипуляция. Клинт отпил еще из бутылки, затем отставил ее в сторону и достал свой телефон. Обычно он обсуждал это со своим лучшим другом. Но его лучшим другом была Наташа. Его запасными вариантами были Стив или Коулсон, или, если он был в отчаянии, Старк. Клинт не стал бы вешать что-то подобное на Бэннера, учитывая его собственные проблемы в этом отделе. Что ему действительно было нужно, так это пространство, чтобы, черт возьми, подумать. Он нажал кнопку быстрого набора на своем телефоне и через несколько мгновений был подключен к официальной линии Коулсона. — Бартон. Тебя не будет в расписании еще две недели. Зачем ты мне звонишь? — Мне нужна работа, Фил. — Голос Клинта звучал так, словно он полоскал горло стеклом. — Долгая работа, где-нибудь далеко отсюда. На другом конце линии воцарилась тишина, если не считать обычной фоновой болтовни команд наблюдения Щ.И.Т. Клинт надеялся, что Коулсон пытается найти в нем примету, а не подвергнуть его психоанализу по телефону. — В Саудовской Аравии есть цель, — наконец сказал Коулсон. Клинт испустил тихий вздох облегчения. — Его трудно найти, и у нас есть только одна фотография половины лица. — Я буду в самолете через полчаса, — сказал Клинт, прежде чем отключиться. Это было как раз то, что ему было нужно; хитрая мишень в негостеприимной среде, что-то, что потребовало бы всей его концентрации, пока это откровение сидело на задворках его сознания. Тогда он мог бы перевернуть его на досуге, ожидая в своем гнезде. Он направился прямиком в свои комнаты. Его дорожные сумки были упакованы, и, сказав пару слов ДЖАРВИСу, его любимый лук был быстро доставлен через здание в квинджет. Он помедлил, переодеваясь в свою полностью черную дорожную форму; тест на беременность торчал из заднего кармана его джинсов. Рука Клинта на мгновение замешкалась над ним, затем схватила его и засунула в боковой карман. Это послужило бы ему ощутимым напоминанием о том, о чем ему нужно подумать.***
Дарси видела, как квинджет оторвался от посадочной площадки из одного из окон ее номера, и она знала, что Клинт был на нем. Вздохнув, она положила руку на живот, чуть выше пупка. — Похоже, остались только ты и я, мармеладка, — сказала она, взглянув вниз, на то место, где лежала ее рука.