how to survive in pair skating?

      Итэр волнительно поправляет прическу, раздраженно пытаясь отбросить длинные волосы подальше за спину. Небольшой ветер дует и всё так и норовит испортить его внешний вид, над которым он пыхтел, наверное, часа два. В любом случае, он должен быть идеальным, собираясь на свидание с самыми лучшими людьми в его жизни. Только малейшее воспоминание о близнецах дарит улыбку на губах молодого человека, если бы его постоянно видела в таком состоянии его сестра Люмин, то точно бы смеялась. И так ведь не упускает шанса подшутить над его влюбленностью. По крайней мере, она не поднимала этот вопрос, когда он говорил, что шансов у него нет никаких — он видел, что близнецы заняты целиком и полностью друг другом. Сестра же не хотела делать ему больно своими ежедневными расспросами. До поры, пока Альбедо не стал отвечать на легкий флирт. Возможно, он даже не замечал этого за собой, но для Итэра это было уже что-то. Он прожужжал все уши бедной Люмин, которая не могла спастись от него нигде. Вроде давно разъехались, а всё равно Итэр занимает у нее почти все часы в сутках.       Итэру правда нравились близнецы. Несмотря на то, что их внешность была очень схожей, он почти научился их идеально различать. Бывали моменты, когда они вели себя и правда одинаково, но почти сразу Итэр понимал, кто есть кто. Сначала удавалось сложно, они были закрыты, не подпускали к себе слишком близко и даже дружеские отношения не позволяли начать. Просто он был их официантом, старавшимся завести непринужденный разговор и пообщаться. Кажется, этим он их только раздражал… Так что навязываться больше не хотелось, но и сдаваться тоже. Кто же знал, что завоевать близнецов можно было посредством вкусненькой еды. Альбедо было проще всего, несколько интересных сладких тортиков, которые не выставлялись на продажу (Итэр любил экспериментировать и менять меню, но для начала нужно было всё это продегустировать… Альбедо был как раз кстати). Дориан был… сложнее. Он совершенно не был открытым, вечно молчал, если Итэр находился меньше чем на пять шагов ближе к ним, смотрел на него таким взглядом, что приходилось разворачиваться и идти куда подальше. Дориан будто бы ревниво относился к кругу знакомых Альбедо, и что же, Итэру пришлось понять, почему. Кажется, его флирт и заигрывания с ними обоими совсем не понравились Дориану, и тот правда видел в нем, в Итэре, своего конкурента. Как бы сказать, что Итэр прекрасно видел, что Альбедо очень любит брата и… Ох, неважно.       Завоевать всё же получилось и Дориана, самым черным кофе, который только можно было приготовить. И, конечно, к этому нужны были особые сладости — старший близнец тоже любил полакомиться. Хотя вкусы у братьев были определенно разные, как и аппетит; Дориан мог много съесть, пока Итэру приходилось убирать недоеденные блюда Альбедо. Он не расстраивался, видел, что этого вполне хватало фигуристу, хотя убедиться, что другой не голоден, было сложно… Кажется, иногда и Дориан не понимал, хочет ли его брат ещё есть или больше нет.       В общем, сложностей на пути к хотя бы знакомству с близнецами встретилось немало. Но он в любом случае мог достичь очень даже неплохих результатов, раз стоит и прикрывает два букета цветов от ветра. Он смотрит на букеты, вздыхая. Почему-то ему просто пришло в голову, что он обязан их подарить братьям. Причем разные, чтобы… ну, это было приятнее? Он мог бы показать, что они для него совсем не одно и то же, и нравятся они ему не только, потому что похожи, но и… потому что такие разные? Дориану он с улыбкой на губах (коварной улыбкой) выбрал розовые и красные розы, а для Альбедо белые и красные. Он совершенно не ожидал, что эти два букета будут такими дорогими, но в то же время ему было совсем не жалко.       Вдруг сзади кто-то на него наскакивает, сжимая плечи. — Замёрз? — успокаивающий голос Альбедо заполняет все внутренности теплом. Итэр улыбается, облизывая губы. — Совсем нет. Хотя определенно сегодня ветреннее, чем обычно, — Итэр жмет плечами. Он надел только рубашку, так что ветер пробирал всё его тело, заставляя вздрагивать каждый раз. Но какая разница, сам виноват, что прогноз погоды не глянул даже, будучи таким взволнованным. — Мы всё равно пойдём куда-то в здание, — Дориан стоит возле брата, сложив руки на груди. Они, конечно же, оделись лучше по погоде; Дориан надел черную водолазку, сверху легкий блекло-коричневого цвета кардиган, черные штаны, немного схожие с клеш; а Альбедо был в вязанном белом свитере, в бежевых штанах, смахивающих чем-то на штаны старшего брата, просто другого цвета. Если бы Итэр мог себе позволить, то пялился бы на близнецов несколько непрерывных часов. Но это было бы уже ненормально и странно, да и у них ещё очень много дел. — Да. И ещё, — длинноволосый протягивает братьям букеты, которые как-то неуверенно и с опаской их принимают. Близнецы переглядываются, будто бы молча говорят друг с другом, но видно, что они будто бы смущены этим… И кажется Итэру, что это смущение означает что-то не совсем хорошее. — Эм… Надеюсь, вам нравятся цветы…       Итэр неловко чешет затылок, когда молчание затягивается. Альбедо отмирает первым, подносит розы к лицу и вдыхает запах, прикрывая глаза. — Ох, прости за такую реакцию. Нам ещё не дарили цветов именно в таком смысле, и… ну… Честно, мы не привыкли получать подобное внимание в нашу сторону, — младший из близнецов вздыхает. Итэр был первым человеком, который так ими интересовался, и нет, видел в них не эксперимент на одну ночь, а что-то большее… Конечно, такое было пока совсем непривычным.       Дориан же продолжает молчать, пялясь на цветы в своих руках и хлопая ресницами. — Оу… В любом случае, надеюсь, я вас порадовал этим… подарком… — Итэру слегка неловко, но Альбедо быстро кивает, даря ему улыбку. Он был счастлив. И знал, что Дориану тоже было это внимание приятно, просто… он совсем не мог выражать эмоции нормально… — Спасибо, Итэр, не стоило так… — Альбедо резко толкает локтем под ребро брата, не давая ему договорить. Дориан хмурится, недовольно глянув на Альбедо, и, заметив в его глазах намёк, что не стоит вообще-то говорить этого, быстро успокаивается. — Я только рад сделать вам приятное. Пойдемте? — Итэр уже указывает на дверь в большой ресторан. Дориан тяжело вздыхает, думая, как будет тяжело находиться там, ведь вести себя в таких местах он не научился. Он буквально собирался с друзьями или командой, пока Альбедо так же тратил свое время на себя, где-нибудь на квартире, они смотрели телевизор, иногда выпивали, часто играли на плойке и так далее. Вот к такому он привык. Альбедо, наверное, чаще находился в таких местах. С той же Сахарозой, подругой ещё со школьной скамьи, фигурист ходил в какой-нибудь тихий и скромный ресторан. Дориан в общем-то не лез в свободное время брата, как и он в его, иногда им нужно было отдыхать друг от друга. — Бронь на семнадцать тридцать. Итэр, — близнецы даже не заметили, как подошли к милой девушке. За разглядыванием кирпичных серых стен с приятной подсветкой, они чуть ли не врезались в Итэра. Тот оборачивается к ним на секунду и улыбается, прося минутку подождать. — Ох, добрый день, мы уже Вас заждались, — девушка сначала смотрит на Итэра, а через несколько секунд переводит взгляд на близнецов. Она смотрит на них чуть дольше, чем нужно, а после разворачивается. — Пройдемте, я вас провожу.       Девушка уходит вперед, Итэр ещё раз оборачивается к парням и приглашает их вперёд себя. Альбедо с Дорианом, сжимая цветы, следуют по краю ресторана за девушкой, разглядывая множество столов, за несколькими сидели люди, тихо переговариваясь. — Надеюсь, нас не узнают здесь. Будет неловко объяснять маме, почему мы с тобой с кем-то в ресторане, — вдруг шепчет Альбедо, Итэр, кажется, их не слышит, идёт позади, просто любуясь ими двумя. Он будто слегка подвис, но они ему прощают этот момент слабости. — Будет тяжело вообще объяснить, почему мы с кем-то, с учетом, что она даже не знает о наших отношениях. Мне страшно знать, как она отреагирует на это, — Дориан вздыхает, и Альбедо качает несколько раз головой. Страшно подумать только то, что она сделает с ними, когда узнает, какую любовь они испытывают к друг другу. Это же… в любом случае аморально. Они братья, близнецы, они никак не могут желать друг друга поцеловать или ещё что-то. Возможно, она их просто убьет… Поэтому они как-то не хотят говорить о себе ей, ведь она точно не примет это. Никто не примет нормально, и только тем, кому они полностью доверяют и верят, могут это сказать. Для Альбедо это Сахароза, для Дориана же Хэйдзо. Конечно, кто-то догадывался, кто-то буквально в лоб спрашивал о них. Казуха же смог легко догадаться, Итэру тоже не потребовалось много времени, чтобы понять, что к чему. И близнецы были рады, что пока не получили от близких никакой негативной реакции на это. Ну, это пока… — Мы на месте. Меню уже лежат на столе, когда определитесь, то нажмите на кнопку. К вам подойдет официант, — девушка им слегка кланяется и убегает дальше принимать гостей. Итэр же с улыбкой отворяет им белую дверь, пропуская в целую отдельную комнату со столом и мягкими креслами.       У обоих братьев все переворачивается внутри с ног на голову, и они тупят свой взгляд на длинноволосом. — Что…? По поводу того, что вас могут узнать, я позаботился. Здесь никто нас не увидит, и только официант будет к нам заглядывать, чтобы принести еду или убрать тарелки, — Итэр хихикает. Возможно, он всё же слышал их разговор… Дориан с Альбедо выдыхают, проходя дальше в комнату и разглядывая светлый приятный глазу декор. Кресла выглядели такими удобными и мягкими, что хотелось тут же сесть, но пока они просто стояли, разглядывая комнату. — Не беспокойтесь. Я знаю, как вам неловко есть в окружение большого количества людей. Вы даже в моем кафе забиваетесь в угол, даже я иногда вас не вижу, — Итэр улыбается им, подталкивает дальше и помогает поставить два букета в заранее приготовленные вазочки. Близнецы, если честно, всё ещё шокированы тем, как Итэр всё продумал… — Откуда у тебя вообще столько денег… Это же… наверное, так дорого… — Дориан сглатывает, даже не представляя, на что пошел их молодой человек. Ведь Итэр решил заплатить за весь ужин самостоятельно, говоря, что следующее свидание (кажется, он уверен в своих силах) будет уже в руках близнецов. И это их слегка смущало! Ведь Итэр… он правда хотел порадовать их и сделать что-то, из-за чего они точно не переживали, где смогли бы расслабиться и почувствовать себя по-настоящему любимыми… так странно. И да, даже если вопрос Дориана не казался хорошей идеей на первом свидании, Итэр всё равно ответил. — Вообще, мои родители очень обеспечены. Мы с сестрой никогда не испытывали нужды в чем-то. Даже сейчас они купили нам раздельные квартиры… Только, знаете, они супер опекающие, иногда чересчур. Но это дало возможность мне открыть свое дело и хорошо зарабатывать, так что, — он вдруг подмигивает, удивляя братьев, — в общем, могу себе позволить, я неплохо так-то зарабатываю, — выдохнув, Итэр отодвигает два стула и приглашает близнецов сесть наконец за стол. Те неспешно садятся, поглядывая на книгу с меню. — Кажется, мы многого о тебе не знаем, — вдруг вырывается у Альбедо, и Итэр тихо смеётся, садясь напротив них и кивая. Они несколько минут молчат, разглядывая меню. Братьям слегка неловко, ведь Итэр пока ничего не говорит, читая книжку. — Надеюсь, мы сможем узнать друг друга ближе, — вдруг всё же говорит длинноволосый. Кажется, только ради этих слов он собирался с духом, чтобы просто мысли озвучить.       Братья тихо усмехаются, Альбедо смущенно опускает взгляд и улыбается, пока Дориан поглядывает то на довольного близнеца, то на смутившегося Итэра. — Определенно узнаем… — отвечает он, глядя в золотые глаза напротив, что в эту же секунду будто бы начинают гореть от того счастья, что переполняет теперь парня напротив близнецов.

⊹──⊱✠⊰──⊹

— Иди пока на лёд, я подойду скоро, — уже в спину кричит Казуха Скарамучче, махнув ему рукой. Тот закатывает на это глаза, и так прекрасно зная, что ему делать.       После их небольшого танца на природе прошло совсем немного. Но чувств от этого меньше не стало. Наоборот, Скара думал, что они буквально его переполняют, заставляют взрываться и кричать по ночам в подушку, вспоминая тот раз… Казуха так близко… Ещё немного, и Скара… Скара…       Скарамучча не мог даже думать о таком! Он зарывался с головой в одеяло, визжал как сумасшедший и пытался забыть хоть на секунду Казуху. Его теплое дыхание возле щеки, его крепкие, прижимающие к груди объятия, его успокаивающий голос, нежные касания… Кажется, Скарамуш теряет рассудок.       Совсем не помогало и то, что они каждый день продолжали тренироваться. И снова каждый день Казуха обнимал его, поднимал, вел в танце, помогал, держал… Он был постоянно близко. Непозволительно. Скара хотел уже накричать на него за то, что позволяет себе его трогать! Но как-то резко уж вспоминал, что так-то без этого никак, и скоро у них выступление. Как взяться за голову и собраться, Скарамучча совершенно не понимал.       Казуха такой… такой…       Слов не подобрать, у него правда съезжает крыша.       Будет проще, если он, возможно, будет пока его выводить и вести себя глупо, потому что если Казуха заметит, что Скарамуш испытывает к нему какие-то чувства, то последний просто провалится сквозь землю. И он будет надеяться, что его никогда и никто больше не найдет.       Заходя в зал, фигурист зевает. Сегодня он совсем не выспался и надеялся, что тренировка пройдет быстро и легко, ради того, чтобы пораньше свалить и лечь поспать ещё на несколько часиков подольше.       Он хотел было уже спуститься и выйти на лёд, как боковым зрением замечает что-то странное на трибунах. Оглянувшись он видит букет странных голубых цветов. Прикусив губу, он подходит ближе и фотографирует их. Ему понравилось то, как они выглядят и, если честно, он никогда таких не видел в жизни.       Поискав в интернете по фотографии похожие, он решил, что это голубые гортензии. Он таких ещё не видел, так что улыбка трогает губы, он приседает перед букетом и нежно касается лепестков. — Кто же вас здесь оставил? — тихо спрашивает Скарамучча, разглядывая крафт бумагу, в которую былы завернуты цветы. Вдруг взгляд цепляется за приоткрытую открытку возле цветка. Его глаза расширяются, как только он видит знакомое «-уччи». Сглотнув, он берет в руки открытку, думая, что скорее всего ошибся.       Но ошибки быть уже не может. «Для Скарамуччи. А.»       На добрые несколько секунд Скара замирает, перечитывая строчку несколько раз. Ещё раз глянув на букет, он и поверить не мог, что они предназначены для него. Это было приятно, букет был большой, бутоны пышные, яркие, таких цветов в жизни Скарамуш не получал, но…       От кого?       Кто такой «А»?       Мысли путаются, но из знакомых Скарамуш знал только одного человека с именем на А. Альбедо. Впрочем, зачем ему дарить Скару букет, было неясно, но, улыбнувшись, он наклоняется к цветам ближе, вдыхая аромат. Резко чихнув, он отодвигается, протирая глаза. Ничем не пахло.       Вздохнув, Скарамучча встаёт, услышав, как хлопает дверь и появляется Казуха. Его вид такой счастливый, он уверенно идёт к темноволосому, но приостанавливается, заметив, что тот держит в руках букет. Нахмурившись, он поднимает удивленный взгляд на парня, что смущенно тупит взгляд в пол, прижимая букет к груди. — Красивые, правда? — спрашивает Скарамуш, и Каэдэхара неуверенно кивает, подходя чуть ближе. Скар вздыхает, показывая открытку. — Это мне, представляешь? Кто такой «А»…? Альбедо…? Как думаешь? — вдохновенно, Скарамучча перебирает бутоны в руках, нежно касаясь цветков. Он пытается сдержать радость, что его так мило одарили вниманием. И не абы кто. Это ведь его кумир! — Да… Очень мило, — неуверенно кивает Каэдэхара, несколько раз удивленно моргая, перечитывая записку. Подняв взгляд на Скара, он тяжело вздыхает. Скарамушу так нравился Альбедо… Он был восхищен им. Он видел в нем того, на кого стоит ровняться. В конце концов, он любил его.       Казуха понимал это.       И понимал, что испытывает… Может, ревность, а может, зависть. Ведь он тоже хотел бы быть тем, кем Скара бы восхищался. Хотел быть тем, про кого Скарамучча мог без умолку болтать, говоря, как мечтает оказаться вместе на льду. Казуха хотел бы быть таким человеком, в котором Скарамуш видел бы кумира.       Но он видит в нём только соперника, врага, вынужденного партнера, но никак не кумира.       Конечно, в последнее время у них определенно меняются отношения, но совсем незаметно, маленькими шагами они становятся всё ближе и ближе, и Каэдэхара очень переживает, что спугнет и разрушит между ними то, что они начали выстраивать.       Конечно, Казуха ощущал зависть к Альбедо. Скара не скрывает (или плохо это делает), что младший из близнецов Крайдепринцев ему нравится. Другой вопрос, как именно он ему нравится… Казуха даже не хочет думать, что будет делать, если эти чувства окажутся романтическими. Он, конечно, не думал, что Скара влюблен, но и в то же время в его голову он не залезал, чтобы быть уверенным в этом на все сто процентов.       Но даже если будет, он знает, что ничего не скажет против. Только поддержит, успокоит, когда Скарамуш, возможно, осознает, что у него нет шансов и… ну… Казуха считает, что думать об этом бред и совсем не то, что нужно. — Подожди, нужно написать и поблагодарить его за цветы! — не видя смятений Каэдэхары, Скарамучча достает телефон и быстро печатает сообщение Альбедо, кладя его в итоге на трибуны и рядом цветы. — Пойдем! Пора заниматься!       Он тянет за руку Казуху, и тот повинуется, следуя за счастливым парнем. Что же, по крайней мере тот очень рад. Может быть, и ему стоит как-нибудь подарить букет?       Если, конечно, букет от него вызывает такое же счастье, как и букет от Альбедо…       А пока он будет надеяться, что активность Скарамуччи продлится всю репетицию, и им удастся хорошо потренироваться.       Ну, надежды, видимо, умирают последними, ведь Скарамуш каждую секунду отвлекался. Смотрел в сторону этого букета, задумчиво прикусывал губу, а глазки горели каким-то… вдохновением, что ли. Каэдэхара на него не сердился, всё же понимал, что внимание от кумира — приятно, и от такого отойти сразу же тяжело. Он не давил, не ругался, только нежно отвлекал, просил сосредоточиться, ведь навернуться в какой-то момент ни ему, ни Скару, он уверен, не хотелось. Скарамучча слушался, но через несколько минут снова летал в облаках. В общем, не удалось им нормально позаниматься, так что пришлось закончить чуть раньше.       Это Скарамуша только обрадовало, на льду тут же его след простыл, и блондин уже в следующее мгновение увидел, как его партнер проверяет свой телефон, придерживая у груди букет.       Подкатившись ближе, Казуха выходит со льда, подходя к юноше и внимательно на него глядя. Кажется, тот был чем-то слегка разочарован. — Что-то не так? — всё же уточняет Каэдэхара, когда Скарамучча слишком долго тупит взгляд в экран телефона. Тот отвлекается, вздыхая. Вот он был только что счастливый, и вот уже грустит. Ну что за быстрая смена настроения… Что же случилось? — Альбедо так и не прочитал сообщение… — глянув на время, Скара понимает, что занимались они сейчас около часа. Совсем немного, видимо, он потерялся во времени… Альбедо всё же мог быть занят. — Неудивительно. Он писал, что пойдёт на свидание. Так что я уверен, что, возможно, он тебе только утром ответит, — усмехнувшись, Казуха идет в сторону раздевалки. Он правда и сам устал, тренировки очень изнуряли. Но он понимал, что осталось совсем немного, последний рывок до с нетерпением ожидаемых выступлений. Ещё немного, и он может уверено поехать на отдых, всё же выступать без перерывов и работать без отпусков совсем уже что-то ненормальное, и он устал. Очень… Если Скара, возможно, поймёт небольшой намёк, то они смогут съездить на отдых вместе… Ладно, до этого ещё так много времени, подумает об этом чуть позже. — Свидание…? — в спину Каэдэхары тихо спрашивает Скарамуш, глядя на аватарку Альбедо в соц.-сети. Вздохнув, он догоняет Казуху, — Тогда пойдём в кафе Итэра? Мы так давно с ним не общались, — предлагает фигурист, но светловолосый только от неожиданности икает, запинаясь об порог. — Эм… знаешь. Такое дело… Альбедо и Дориан на свидании… с Итэром. Так что сегодня не выйдет поговорить с ним, — Казуха жмет плечами, и Скарамучча задумчиво хмурится, снова поглядывая на свой букет в руках. Ладно… он понимает. — Я рад, что наконец они смогли выбраться куда-то вместе… Наблюдать, как они вокруг друг друга круги наворачивают, порой так наскучивает, — Скара зевает и вдруг бежит вперёд Каэдэхары, забегая в раздевалку и начиная быстро стягивать с себя одежду, даже не обращая внимание на то, что рядом стоит блондин. Как-то привык, да и Казуха никогда не смотрел… — Скорее, это Итэр вокруг них постоянно кругами ходил, пытаясь добиться хоть небольшого внимания, — он усмехается, не смотря на переодевающего фигуриста, и сам раздевается, перебинтовав руку снова. Во время тренировок бинты часто развязывались, что было не совсем удобно.       Скарамуш смотрит боковым зрением за парнем, вновь цепляясь взглядом за немного открытую татуировку. Быстро отвернувшись, он надевает джинсы и толстовку, поправляя волосы. Удача, он сегодня даже не вспотел — а как мог, если постоянно отвлекался и зависал… — Кстати, Казуха… Я случайно заметил как-то, что у тебя есть татуировка. Но ты скрываешь ее за бинтами. Почему? — любопытство когда-нибудь погубит Скарамуччу, но терпеть и не знать, что же это за тату, он не мог. Он поворачивается к Казухе, когда замечает, что тот тоже уже переоделся. — …       Молчание встречает его в ответ, и Скарамуш неловко опускает взгляд. Как же глупо. Наверное, не стоило спрашивать это вообще. Как глупо. Глупо! — Прости, если что, то ты можешь не говорить… — Просто тяжелая история. Не знаю, как рассказать… Она так же связана с Томо, но… — Казуха жмет плечами, и Скарамучча наконец понимает, почему другому так тяжело. Он подскакивает к парню, опуская ладони на его плечо. — Не рассказывай, если не хочешь. То есть… типа… я готов выслушать, но если ты не готов, то так и скажи! — Скарамуш путается слегка в словах, заикается, и Каэдэхара тихо усмехается, вставая со скамьи и убирая одежду в сумку. — Расскажу. Просто… мне всё ещё тяжело это принять. Так что давай в другой обстановке и в другой раз, — Казуха подмигивает, берет сумку и идет к выходу из раздевалки, натягивая капюшон и очки. — Давай, — Скарамуш кивает, а после быстро собирает свои вещи, так же натягивает хорошенько капюшон и бежит за Каэдэхарой, случайно чуть ли не наступив на его пятки.       Они выходят из здания, людей не так много, Казуха опирается об фонарь, доставая телефон. Скарамучча сразу же замечает взглядом машину, что приехала за ним. Но он не спешит убегать, переступая с ноги на ногу. — Тебя проводить до дома? — вдруг спрашивает Каэдэхара, и Скара удивленно смотрит на парня, не зная, что ответить. Хочется сказать «да!», оно чуть не вырывается, правда. А после он в ужасе понимает, что совершенно не готов к такому. К таким… прогулкам… То есть… это ведь как-то всё по-другому. Это не встреча нескольких друзей, это не резкое желание просто сбежать куда-то из города и побыть одному (с Казухой), это не тренировка. Это буквально идти по улице вместе и… и что? Говорить? Молчать? Он не знал! Это слишком, это слишком рано, он не готов. Да и если их узнают? Что тогда с ними вообще сделает Яэ, которая и так чистит лишнюю информацию о них? — Там машина за мной. Так что я доберусь, — собравшись с силами, Скарамучча отказывает. Но с таким нежеланием… Он совсем не хотел говорить Казухе «нет», но всё равно пришлось. Как же обидно… — Оу, тогда иди. Скоро и за мной подъедут, — если Казуха и расстроился немного, то не подал виду. Он уверен, что и в следующий раз сможет уломать на небольшую прогулку Скара. — Эм… тогда… — Скарамуш не хотел уходить, он прижимает букет к груди сильнее, так что один бутон мнется, и Каэдэхара осторожно поправляет руки Скарамуччи, чтобы тот не сломал цветы. — Ты так счастлив был получить их, так что не ломай, — Казуха смеётся, он заглядывает в чужое лицо и пытается что-то разглядеть за чужими очками. К сожалению, мало что видно. — Интересно, если бы я подарил тебе цветы, ты был бы так же счастлив? А быть может даже… поцеловал меня? Мм…? — вдруг вырывается у блондина, он сам не ожидал этого, но отступать назад нет смысла. Он кладет руку на чужую щеку, улыбаясь.       Скарамучча тут же краснеет, поднимает высоко брови и отталкивает от себя руку парня, отступая от него на три шага. — Идиот! — он вдруг помчался в машине, пытаясь не уронить букет. — Не пиши мне сегодня, ясно?! Даже не думай! — напоследок говорит он так, чтобы Казуха услышал. Скарамучча быстро сел в машину, и та отъезжает, скрываясь за поворотом.       Каэдэхара подавляет глупую улыбку, опуская взгляд на свою ладонь.       Даже не видя глаза и полностью лицо Скарамуччи, Казухе оно показалось до безумия милым… — Вот идиот, — тихо ругаясь, Скарамуш заходит в квартиру, кидая сумку на пол и снимая кроссовки. Букет он аккуратно кладет на стол, вздыхая и думая, что так-то стоит его поставить в вазу. Будет грустно, если он завянет раньше времени.       Но как можно думать о чем-то другом, когда Казуха вытворяет это?! Поцеловать? Его? Серьезно? Да он, должно быть, совсем из ума выжил?       Что он вообще такое несет?       Скарамуш падает на стул, тяжело вздыхая и трёт лицо руками, делая его только ещё более красным.       И вот как… Как Казуха понимает его желания? Или не понимает? Не знает? Как тогда он вечно попадает в точку? Скару хочется его… ну даже, может, чмокнуть. Так быстро, чтобы просто попробовать. Если не понравится, то, может, сразу же и отплеваться. Но какой же ужас! Каэдэхара снова       заставляет думать о себе, так ещё и снова в таком… в таком смысле… «Если подарю букет… Поцелуешь меня?»       Ну что за бред?!       Гневные мысли Скарамуччи, где он убивает и мучает Казуху, прерывает оповещение телефона. Он хмурится, недовольно доставая его. — Я же просил этого придурка не писать. Опять будет смущать, да? — вслух рассуждает Скарамуш, но имя того, кто ему написал, сразу же всё меняет, заставляя загореться от счастья.       Альбедо.       Наконец ответил!       Скарамучча прикусывает губу, чтобы сдержать улыбку, но она сама меркнет, когда он переходит на сообщение и видит содержание.       Он широко раскрывает глаза, тяжело вздыхая.       В каком смысле…? «Скарамучча: спасибо за букет. очень красиво, мне такие ещё никто не дарил!» «Альбедо: какой букет…?»