Древо Смерти

– Мереву! Мереву! Крохотный ярко-рыжий львёнок донимал его уже очень долго – едва ли не с рассвета. Он прибежал в одиночку, пока остальные сладко дремали, и принялся охотиться за кисточкой на хвосте светлого льва. Он был самым бойким из всей четвёрки – кажется, он никогда не уставал. Мереву поднялся и демонстративно отвернулся, но это только раззадорило малыша. – Кванзи, хватит! – рассердился Мереву, – Поиграй со своим братом! – Я не Кванзи! – пропищал малявка, – Я – Телуджани! И ты – мой брат! Вот я с тобой и играю! – Гениально! Мереву шумно выдохнул и закатил глаза. Ну вот каким образом пришло в голову Кайону назвать так одного из сыновей? Телуджани – имя большого и сильного льва, короля гор Телуджи, который мог творить настоящее чудо лишь одним касанием лапы. Теперь же всё было как-то неправильно. Мереву поднялся и пошёл прочь, но шумный неугомонный львёнок не желал его оставлять в покое, следуя по пятам. Все малявки – жутко назойливые существа. Мереву осмотрелся и увидел довольно высокий плоский валун, на котором было бы удобно лежать. Телуджани точно не сможет залезть следом, а значит можно будет отдохнуть от его общества. Светлый лев разбежался и ловко запрыгнул наверх, даже не карабкаясь – тренировки с Кайоном пошли впрок. Он вольготно разлёгся почти в центре валуна, довольно щурясь от солнца. Наконец-то его никто не трогает. Ах, как приятно! – Мереву! А-а! Мереву! Ты где? А-а-а! – жалобно захныкал львёнок. Мереву повернулся на спину и легонько зарычал от раздражения. Нет, в покое его не оставят! Светлый лев лениво поднялся и спрыгнул вниз. – Прекрати! – рассердился Мереву, – Я, вообще-то, болею! Мне два дня назад плохо было, или ты уже забыл? – Папа сказал, что тебе снова хорошо! – Вот оно как. Мереву перешагнул через львёнка, бросив краткий взгляд свысока, а затем решительно направился к Древу жизни – самое время поговорить о кое-каких семейных делах. В конце концов, он не львица-нянька, чтобы всё это терпеть. Разумеется, надоедливая мелкота и не думала от него отвязываться – бежит так быстро, что только пыль летит. И совершенно не смотрит под лапы. Впрочем, как только он заработает первую шишку на лбу, то сразу же станет осмотрительнее. Мереву хорошо знал это по собственному опыту. – Ой! – взвизгнул львёнок, и Мереву обернулся назад. «Вот и первая шишка» – подумал светлый лев. Однако, Телуджани куда-то исчез, и это встревожило Мереву. Лев осторожно пошёл назад, тщательно прислушиваясь, пока его уши не уловили какой-то жалобный писк. Приглядевшись, Мереву увидел в земле рядом с собой старую заросшую невысокой травой нору. – Мереву! Ой-ой! – стонал львёнок. «Глубокая. Может, позвать кого на помощь, Древо совсем рядом» – подумал Мереву, но оставлять маленького брата в такой ситуации совершенно не хотелось. Он склонился над норой, заслонив собой свет, и попытался достать Телуджани, но сделать это было непросто – слишком узко. Тогда Мереву аккуратно разрыл края, после чего всё-таки смог подцепить малыша лапой и вытащить наружу. – М-м, больно, – стонал львёнок, поджав переднюю лапку. – Этого ещё не хватало, – буркнул Мереву. Светлый лев до сих пор побаивался лишний раз даже коготком дотрагиваться до такой мелкоты, однако же, ситуация требовала разрешения. Мереву склонился над малышом и внимательно осмотрел его, затем, приоткрыв пасть, попытался поднять за шкирку. К сожалению, эта попытка не увенчалась успехом, и львёнок тут же свалился обратно на землю, жалобно пискнув. Мереву беззвучно выругался, затем, сделав несколько глубоких вдохов, аккуратно взял его в пасть, перехватив между передних и задних лап. Львёнок безвольно повис, продолжая слегка постанывать. Прямо возле Древа Мереву встретился с Кайоном. Светлый лев аккуратно опустил на землю свою ношу, затем как-то виновато поглядел на главу семейства. – Что-то случилось? – спросил Кайон. – Случилось. Кое-кто не даёт мне отдохнуть. А ещё он свалился в нору, пришлось доставать. Кайон смерил взглядом младшего сына, который в этот самый момент принялся играться с травинками. – Отнесу его маме, а потом вернусь к тебе, – сказал Кайон.

***

Мереву поглядел с обрыва на реку терпения, восхищаясь открывавшимся видом. Вокруг не было никого – весьма уединённое место для разговора по душам. Его растрёпанная ветром грива заметно подросла за последнее время, и молодой лев временами украдкой рассматривал отражение в воде, чувствуя прилив гордости. Он быстро рос и креп телом, и не так уж далёк был момент, когда ростом он догонит Рани. – Здесь когда-то был цветок. Чтобы до него добраться, пришлось прыгать по брёвнам в воде, – сказал Кайон, устраиваясь рядышком, – Моё исцеление стоило Нирмале немалых усилий. – История со шрамом? – спросил Мереву, и Кайон в ответ кивнул. – Мы много о чём успели побеседовать, папа, но есть один вопрос, который мы не затронули вообще. Это вопрос моего будущего. – Как всё серьёзно! Думаю, подрастут твои братья и сёстры, и мы навестим прайд моего отца. Последняя встреча вышла уж очень краткой: только и успели Симбе сообщить, что с Древом покончено. – Я не о том говорю, – с лёгким раздражением возразил Мереву. – Снова сердишься, Мереву? Да, я могу понять тебя, но и ты пойми меня. Столько хлопот: гости Древа жизни, разрешение конфликтов и споров, помощь ночному прайду, четверо малышей, в конце концов. Но я всё равно нахожу время для тебя. Кайон заботливо пригладил лапой гриву Мереву, ожидая, что ответит молодой лев. Но тот умолк, отстранённо поглядывая куда-то вдаль, будто всё сказанное приёмным отцом было ему совершенно неинтересно. – Я так и не стал частью вашего прайда, вашей семьи. Я сам по себе, – тихо проговорил Мереву, так что Кайону даже пришлось наклониться к нему, – Для охраны земель я не гожусь из-за болезни. Вдруг со мной случится приступ в самый неподходящий момент? Стать наследником я тоже не могу, потому что не родной тебе. Всё, что мне остаётся – это болтаться без дела, чего мне особенно сильно не позволяет один из твоих сыновей. – Вот, тебя здесь кое-кто очень любит. Для них – ты любимый старший брат. Так что нечего расстраиваться, – ласково ответил Кайон. – Я думаю о том, чтобы вернуться в горы Телуджи и возродить свой прайд. Кайон отвернулся от Мереву, затем поднялся и обошёл кругом молодого льва. Конечно, насильно держать его здесь определённо не стоило, но изложенная идея выглядела совершенно безумной. Король Древа жизни нахмурился, замерев на самом краю обрыва, прямо над рекой. – Мереву, как ты собрался это устроить? Из твоего прайда остался только ты сам, а какой ты король, если ты в одиночестве? – Я думал найти кого-нибудь… – Кого? Молодой лев смутился и замолчал. Он толком не представлял, как именно сможет осуществить свой план, но сама идея, зародившаяся едва ли не с момента прибытия на земли Древа жизни, не давала его душе покоя. Мереву понимал, что невозможно было себя заставить просто отказаться, слишком навязчиво, слишком глубоко это засело внутри. – Я не знаю, – сдался Мереву, так и не найдя вразумительного ответа, – Если только не предложить бродячим львам… – Оставь эти глупости! – резко отсёк Кайон, но тут же смягчился: – Слушай, я понимаю твоё желание, но пока что непонятно, как именно его осуществить. Мне следует подумать об этом. Пожалуйста, пообещай мне, что пока не будешь ничего предпринимать. – Обещаю, – мрачно буркнул Мереву, думая, что Кайон, скорее всего, посреди всех своих нынешних забот, просто забудет о его вопросе. Слишком глупо, слишком неосуществимо. Должно быть, лучшее, что можно сделать – это просто отпустить своё прошлое и жить настоящим, не слишком заботясь о будущем. Да, должно быть, он ещё повстречает какую-нибудь львицу, может быть, даже сложится семья, и вся жизнь наполнится совершенно новым содержанием. Когда-нибудь… Но как унять это жгущее чувство вины перед Телуджани, перед всем своим родным прайдом за то, что Мереву просто отрёкся от них? Разве это не есть то самое разочарование? Итак, их разговор окончен, и вскоре короля Древа жизни ожидает множество других хлопот. В голове Мереву возникла мысль, что вот прямо сейчас честнее всего было бы просто сказать: «Я ухожу очень далеко и очень надолго. Я возвращаюсь в горы» Но Мереву просто промолчал. Всё же, он пока не готов к этому.