Древо Смерти

Король Мавемату, как только ему доложили о возвращении Кайона, немедленно поднялся на лапы и вышел прочь из своей пещеры. Почти сразу он разыскал Асара и велел распорядиться насчёт остатков вечерней трапезы: в том, что его новым друзьям определённо было не до охоты, сомневаться не приходилось. Уже почти стемнело, было тихо, и звёзды постепенно заполонили небосвод, освещая долину сквозь перистые облака. Зрение короля утратило былую остроту, и он сильно щурился, высматривая вдали силуэты путников-героев. Они совершенно точно вернулись с победой – в этом Мавемату не сомневался. То время, что их не было, сильно обеспокоило его старое сердце, но теперь-то он воодушевился, едва сдерживаясь, чтобы не побежать навстречу – всё же несолидно, да и под лапы нужно внимательно смотреть. Ах, старые кости! Но вот, показались три фигурки в сопровождении одной из львиц его прайда – и он всё-таки ускорил шаг, на его устах появилась торжествующая улыбка. Но почему лишь трое? Мавемату остановился и поприветствовал гостей: – Я вижу, вы вернулись с победой! – торжественно сказал король, – Я очень рад вас видеть! Кайон вышел вперёд и склонил голову, отвечая на приветствие: – Доброй ночи, король Мавемату! Да, Древо смерти уничтожено, твой сын отомщён. Надеюсь, весть о нашем возвращении не помешала твоему сну, – улыбнулся лев. – О нет, этой ночью я ещё нескоро сомкну глаз, – посмеиваясь, ответил Мавемату, – Идите за мной, вы, должно быть голодны и устали, я приму вас, как самых желанных гостей. А все торжественные речи отложим до полудня. Кайон чувствовал усталость и потому поддержал предложение короля. Мавемату оказался достаточно внимателен, чтобы заметить их утомлённый вид. Однако, один вопрос не давал покоя. – Я не вижу кое-кого, – тихонько спросил Мавемату, приблизившись к Кайону. – Сожалею, но Кенора погибла. Телуджани тоже мёртв, – грустно произнёс король Древа жизни, – И дар рыка предков исчез. – Ужасная весть! А как же теперь Мереву? Он же сын Телуджани и теперь, выходит, остался один. – Нет, теперь он – наш сын. – О! – только и произнёс в удивлении Мавемату, а затем внимательно посмотрел на юного льва. Между тем, у входа в королевскую пещеру собрались любопытствующие, до которых уже успел дойти слух о возвращении того самого льва, который своим рыком свалил старое дерево на холме. В большом прайде сплетни разносятся очень быстро. Ночью обыкновенно говорили тихо, и потому собравшиеся с взволнованным видом перешёптывались друг с другом. И лишь когда кто-то заметил приближение короля в сопровождении гостей, поднялся шум. Мавемату моментально рассердился и подозвал Асара: – Почему разрешил им всем тут собраться? Гости устали! Пусть все приходят завтра после полудня! – Хашира их привела. Спорить с ней бесполезно. Уселись и не уходят, любопытно им! – с возмущением ответил Асар, – А, впрочем, для спокойствия наших гостей могу проводить их в более тихое и спокойное место. Только бы за нами кто не увязался, – подмигнул лев своему отцу. – Это не проблема, – шепнул в ответ Мавемату, а затем громко обратился к членам своего прайда: – Как хорошо, что вы все здесь собрались! Самое время обсудить, как некоторые из вас отлынивают от своих обязанностей посреди дня! После этих слов короля наконец-то воцарилась почти полная тишина. Тем временем Асар привёл гостей к берегу реки. Оглядев тихую поляну в излучине, мягко освещённую луной и звёздами, он посмотрел назад, в сторону пещеры короля, и, убедившись, что никто более не проявляет излишнего интереса, молча откланялся, задержав взгляд на Мереву. Юный лев даже немного смутился и собрался было уже что-то спросить, но Асар опередил его: – Было бы интересно услышать о ваших похождениях. Ты, может быть, хочешь рассказать, молодой лев? – улыбнулся он. – Нет, я устал, – зевнул Мереву, удивлённый таким вопросом. Разве не для того их привели сюда, чтобы избавить от всей этой назойливой болтовни. – Ну, как знаете. Приятных вам снов, – немного выждав, сказал Асар, поглядывая на Кайона и Рани. Когда его шаги окончательно затихли в ночи, Кайон примял траву, после чего повалился на спину, прихватив следом Рани, затем за хвост подтащил к себе Мереву. Юный лев как-то безвольно распластался на земле, слегка ошалев от такой наглой выходки своего нового папаши. Довольно хмыкнув, Кайон решительно притянул вплотную к себе левой лапой львицу, а правой – Мереву. – Истинно королевские манеры! – иронично заметила Рани. – Вот так и лежите, а я буду наслаждаться вашим теплом и уютом. У реки по утрам может быть прохладно, – шутливо ответил Кайон. – Какой ты несносный! И что с тобой делать? – слегка возмутилась Рани. – Ты прекрасно знаешь. Но для начала нужно дождаться, когда наш сын уснёт. Ой! – Кайон вздрогнул, когда получил лёгкую, но ощутимую пощёчину от львицы. Хотя бы без когтей. Разговор стих, и Кайон прикрыл глаза, внимая ночной тиши. Мереву выбрался из его объятий и устроился рядом, прижавшись боком. Лев повёл ушами, прислушиваясь к ровному спокойному дыханию сына. Он, конечно, не станет держать Мереву в строгости, в конце концов, он это обещал, но заняться им, прежде всего, его телом, обделённым силой и ловкостью, определённо стоило. «Даже прыгать как следует не умеет» – задумался Кайон, припоминая, как юного льва пару раз вытаскивала Кенора. Хотелось спать, но сон совершенно не шёл, и Кайон, раздражённо зевнув, открыл глаза. Рани пристроилась головой на его животе, и когда лев пошевелился, ласково посмотрела на него. Как бы глупо он не шутил, она никогда за это всерьёз на него не злилась. – Как они там, Кайон? Беспокоюсь за них и очень скучаю. Давно ушли, – прошептала львица. – Думаю, Анга скоро будет там, если уже не прилетела. Добрые вести только приободрят Ночной прайд. Уверен, что всё хорошо. Разве ты не помнишь, как я порою изнывал от скуки, и всё, что мне оставалось – это вспоминать былые приключения. Я даже рад тому, что мне пришлось отправиться в это путешествие, хотя и понимаю, чего оно стоило. – Но мы смогли спасти его, – кивнула Рани, поглядев на Мереву, – И это главное. Интересно, как все отнесутся к тому, что теперь у нас есть сын? – Кто ослушается короля и королеву? Такова наша воля. Так что если кто-то осмелится высказаться против, то познакомится с моим гневом! – Тихо ты. Мереву разбудишь. Кайон внимательно посмотрел на сына: похоже, он действительно глубоко уснул. – Так это хорошо, что он спит, да ещё так крепко, – сказал Кайон, осторожно поднимаясь на лапы. Его глаза сверкнули жадными янтарными огоньками в темноте. Рани бесшумно встала и последовала за своим королём в таинственную серебристую ночь.

***

– Папа!.. Его лохматая грива развевалась на ветру, а сам светлый лев медленно брёл прочь, даже не оборачиваясь. Мереву стоял на месте, не в силах пошевелиться, и лишь беспомощно глядел ему вслед. Что-то удерживало на месте, какая-то сила сковывала его тело, и юный лев отчаянно задёргался, но не сдвинулся и на волосок. Луна ослепительно сияла, будто обратилась в солнце, и лапы Телуджани оторвались от земли. Он медленно ступал над речной долиной, и его тропой были лучи света. Могучая фигура тонула в них, словно бы растворяясь в ночном небе. Всё выше и выше, вот он ступает над рекой, и совсем уже становится не виден. Мереву всё-таки срывается с места, бежит за ним, но подняться следом ему не суждено. На мгновение Телуджани замирает и оборачивается назад: хотя он отдалился, но Мереву каким-то образом сумел ясно различить, как из его глазниц проросли тонкие ветви. Вся фигура короля Телуджи дрожит, череп раскалывается, а затем он окончательно исчезает. Кратко вспыхнули небеса, загоревшись пламенем тысяч солнц, и Мереву обдало жаром. Юный лев проснулся в поту, тяжко дыша, и принялся озираться по сторонам, но никого вблизи не было. Он вскочил на лапы и посмотрел вверх, на ночное небо: оно выглядело совершенно обычно. Мереву медленно побрёл в сторону реки. Продираясь сквозь камыши, он в просветах заметил, как в лунном свете плескалась вода, напоминая небесную дорогу из сна. Взобравшись на большой плоский камень, Мереву уселся и посмотрел наверх: сейчас всего его отчего-то влекло к звёздам, всё его внимание, все ощущения были устремлены вверх, туда, где среди неисчислимого множества белых точек должна была явиться ещё одна. Взгляд блуждал из стороны в сторону, пытаясь угадать, какая именно из них та самая, но выбрать что-то было невозможно. Слишком много, слишком далеко и непонятно. В груди защемило, и все созвездия сразу же исказились, расплываясь в его слезах. Мереву знал, что где-то там, прямо в этот момент, на него должен смотреть отец – эту легенду когда-то рассказал ему сам Телуджани, и они даже пытались найти звезду короля Седжутуани – деда Мереву. – Наверно, ты можешь видеть меня, а я не могу найти, – едва слышно произнёс Мереву. Ответом ему был лишь лёгкий бриз, мягко колыхавший окружавшие его заросли. Где-то застрекотала цикада, послышался далёкий крик встревоженной птицы, и юный лев безучастно повёл ушами. Затем он улёгся на спину, прикрыв глаза, будто пытался сосредоточится на свете далёких звёзд, среди которых непременно была одна самая дорогая ему – звезда короля Телуджани. Упокоенный этими мыслями, он задремал. – Мереву! Юный лев проснулся и поглядел в сторону, где среди колыхавшихся камышей сразу же приметил фигуру Кайона. Понемногу светало, и у воды клубился утренний туман. Мереву поднялся и тихонько рыкнул в ответ. Его услышали, и вскоре на камень рядом с ним запрыгнул Кайон. – Так вот ты где! Заставил нас побеспокоиться, – сказал он без всякого осуждения, скорее даже слишком ласково, чем немного смутил Мереву. – Мне приснился кошмар, – ответил юный лев. – Кошмар? – удивился Кайон. – Да… Хотя, должно быть, это не кошмар. Не знаю. Всё-таки, мне снился отец. – Идём назад, расскажешь всё.

***

После полудня, когда со всеми церемониями – главным образом, торжественной болтовнёй, - было покончено, Кайон распрощался с Мавемату – довольно скромно и тихо, не привлекая излишнего внимания. Хотелось уже быстрее попасть на родные земли, встретить их всех, кто так долго ждал. И поделиться своей радостью – но не от победы над Древом. День в пути шёл размеренно и спокойно, и лишь ближе к вечеру Мереву попросил об отдыхе. Остановились под раскидистым баобабом – и юный лев свалился, почти сразу же задремав. Пока он отдыхал, Кайон и Рани отправились на охоту – хорошая трапеза перед ночью была бы весьма кстати. – Надо бы с Мереву позаниматься, а то слабоват, – прошептал Кайон, крадясь в высокой траве. – И что ты планируешь с ним делать? – улыбнулась Рани. – Почему бы не начать с прыжков, как думаешь? – хитро ответил Кайон. – О, ну-ка, покажи отличный прыжок! – и львица взглядом указала на одинокую антилопу. Кайон напрягся всем телом и ещё ниже припал к земле, почти касаясь её животом. Он двигался очень осторожно, практически бесшумно, внимательно смотря, на что ступает. Лев слился с травой, его редкое глубокое дыхание доносило до его чувствительного обоняния близкий аромат добычи. Пасть наполнилась слюной, и он жадно облизнулся. Вокруг него вились назойливые мухи, но лев даже не смел пошевелить головой, лишь кратко дрогнуло ухо. Но, возможно, именно это единственное предательское движение заставило антилопу поднять голову. Они встретились глазами – хищник и добыча, и Кайон, разжав затёкшие в томительном ожидании мышцы, быстрее ветра рванул вперёд. Стремительный прыжок, краткий рык, когти мелькают в воздухе. Он промахнулся лишь чуть, зацепив бок добычи – и тут же получил ощутимый удар копытом в плечо. Жертва вырвалась из объятий смерти лишь на пару мгновений. Отвлечённая на льва, антилопа не заметила тёмную львицу – и королева Древа жизни использовала свой шанс. Брызнула кровь, недолгие конвульсии – и вот ещё одна душа навсегда отделилась от тела. Всё кончилось очень быстро. Очередной безжалостный, но такой нужный поворот Круга жизни. – В твоё оправдание, Кайон, можно сказать лишь то, что охота – удел львиц, – саркастически заметила Рани, вытирая лапой кровь на мордашке. – Если бы я её не отвлёк, у тебя бы ничего не вышло, – ухмыльнулся в ответ Кайон. – Да ну? В прошлый раз я всё сделала сама, да и в позапрошлый, да ещё… Эй, та нога – моя! И вообще, Мереву оставь, ненасытный лев! Когда остатки добычи были заботливо сложены у баобаба, солнце уже почти касалось горизонта. Ветер утих, стало душно, и где-то вдалеке громыхнуло – дело шло к грозе. Рани внимательно посмотрела на небо, принюхиваясь к влажному воздуху. – Не поискать ли укрытия от дождя, Кайон? – Я думаю, мимо пройдёт, любимая, – улыбнулся лев, – И вообще, зачем нам бояться какого-то дождика? Эй, Мереву!.. – О-ох! – потянулся юный лев, продирая глаза, – Что-то стряслось? – Ага! Над нами пролетело десять бегемотов! – рассмеялся Кайон, – Ты всё пропустил, так что поешь-ка быстрее, и займёмся делом. – Бегемоты… – пробурчал Мереву, обнюхивая подношение. Пока Мереву кушал, Кайон откуда-то притащил две большие ветки, а затем осторожно сложил их на земле друг против друга на расстоянии прыжка. Рани с интересом наблюдала за происходящим, затем подошла к супругу и что-то шепнула ему на ухо. Лев оценивающе посмотрел на Мереву, затем передвинул одну из веток ближе к другой. – Мереву, подойди ко мне, – сказал Кайон, когда молодой лев насытился. – Что это? – удивился Мереву, разглядывая землю. – Попробуй допрыгнуть от одной ветки к другой. – Хм… Это обязательно? – Просто сделай это, пожалуйста. Я хочу позаниматься с тобой, в конце концов, теперь я твой отец, – улыбнулся Кайон, – Отойди на несколько шагов и прыгай с разбега. Мереву с сомнением поглядел на дальнюю ветку, бросил краткий взгляд на Кайона, а затем отошёл немного назад. Он разбежался, как ему было сказано, и прыгнул, задев сучок передними лапами, после чего приземлился в шаге от цели. Кайон только покачал головой. – Думаю, стоит сильнее отталкиваться задними лапами, да и разогнаться, как следует, – принялся поучать лев, – Так! Продолжим! Мереву – на исходную позицию! Юный лев послушно последовал обратно, удивляясь странной задумке своего папаши. «Должно быть, ему просто скучно» – рассудил Мереву, однако же решив поддаться странным причудам. Занятие продолжилось, но прыжки лучше не становились, лишь только поднялась пыль. Кайон постоянно комментировал всё происходящее, давая многочисленные наставления – и всё с жутко назойливой настойчивостью. По всему было видно, как он увлёкся, не обратив внимание на то, что мордашка сына уже оскалилась от раздражения. В конечном итоге дальняя ветка была совершенно сбита со своего места и отправлена неловким, но решительным броском перепачканной лапы куда-то в кусты. – Ну всё! – рассердился юный лев, – Довольно! – Кайон, я же говорила, что занятия после еды – плохая идея, – с укором сказала Рани. – Ой, да брось ты, туша маленькая, не так уж и много он съел. И вообще, опасности не будут ждать, пока он… Внезапная яркая вспышка на мгновение осветила окружающую саванну, заставив льва умолкнуть, и на землю стали падать крупные дождевые капли – и всё сильнее и сильнее. Моментально потемнело, и громовые раскаты усилились – дело шло к настоящей буре. – Нужно найти укрытие! Вот тебе и какой-то дождик! – крикнула Рани. Впрочем, на поиски требовалось время, которого уже не было: небеса разверзлись, насылая на запылённую землю потоки воды всё с нарастающей силой. Очень быстро дождик перешёл в мощный ливень, который вымочил всю шерсть в мгновение. Троица львов побежала куда-то вперёд, но различить что-либо в кромешной стене дождя было едва ли возможно. Земля под лапами быстро размокла, превратившись в противно хлюпающую грязь. Мереву в ужасе жался то к Кайону, то к Рани, но это его не спасло – он будто бы упал в реку. Где-то совсем рядом ударила молния, и юный лев в ужасе вздрогнул. Никакого укрытия поблизости найти не удалось, и Кайон решил просто остановиться. В конце концов, они всё равно совершенно вымокли и терять было нечего, а кроме того стихия начала отпускать саванну. Рыжий лев даже поднял голову, подставив всю свою пышную гриву слабеющему ливню, а затем произнёс: – А дождь-то тёплый! И чего мы так его испугались? – Кайон, мы все вымокли! – Ну и что, Рани? Считай, что искупались! И вообще, в саванне есть вещи куда опаснее и неприятнее дождя! – Вечно ты находишь какие-то отговорки! Несносный лев! – сердито выпалила Рани, и Кайон нахмурился, но затем на его устах появилась хитрая улыбка. Сейчас она ответит за свои несправедливые претензии! Королева Древа жизни, сама того не заметив, уселась рядом с крупной дождевой лужей. Второй её ошибкой было то, что она демонстративно отвернулась от льва. – О, ты даже не представляешь, насколько! – хищно оскалился Кайон, прыгая на неё. – А-а! Ты что творишь?! – только и успела выкрикнуть львица, с размаху плюхнувшись в лужу. Мереву застыл на месте, не обращая внимания на уже весьма редкий дождь, и его морда вытянулась в немом удивлении. Потасовка, поначалу довольно агрессивная, постепенно утратила весь боевой запал, когда Рани выбралась из цепких объятий своего льва, а затем сама повалила его на лопатки. Жутко грязные и разгорячённые, они внезапно замерли на месте: Кайон – лёжа на спине в мутной воде, и Рани, которая упёрлась лапами в его грудь. – Вот я тебя и победила! – торжественно объявила львица. – Как бы не так! – решительно ответил Кайон, резко поворачиваясь набок, но львица успела среагировать, отскочив назад. – Глупый лев, у тебя ничего не получится! – рассмеялась Рани, но ровно в этот же момент могучее рыжее тело придавило её к земле. – Попалась! Кайон принялся игриво покусывать шею своей королевы, но тут же получил ощутимый тычок в живот. Проследив за направлением её взгляда, лев увидел Мереву, о котором в пылу как-то совсем позабыл. Юный лев выглядел так, словно уселся на дикобраза. – Да мы просто играем! – с глупой ухмылкой сказал Кайон.