Порожняк.

Глава 8. Каторжные работы.       Очередной, ничем не примечательный серый день в Правокумске заставлял Олега светиться от счастья. Именно сегодня следственная группа вновь собирается вместе, чтоб по плану Джебисашвили, которая, собственно и назначила сходку, искать маньяка куда более эффективно. По крайней мере без неë мало кто бы пальцем о палец ударил в продвижении данной работы. Хотя даже если и ударил, то найти слишком много информации навряд ли бы получилось. В конце концов Лина уже имела опыт в ведении расследований. Можно сказать, она организовывает основную часть, а за всë практичное отвечает Константин. Как никак он самый старший и управляется с амбулаторией, где обычно стали базироваться не просто прогульщики, а уже некие «следователи». Однако ж удобно иметь подобные подвязки, так в жизни никогда не пропадëшь.       Младший вновь чуть ли не бежал к обыденному месту встречи, изменить которое нельзя. Ему огромным трудом далось просидеть, наверняка точнее даже просуществовать, время уроков, в которые, несмотря на присутствие, он вовсе не вникал. Всë-таки Правокумск меняет людей. Благодаря пребыванию здесь желания получать знания становится с каждым днëм всë меньше, особенно глядя на остальных знакомых учащихся, уже успевших стать студентами (кроме Димы, конечно же), которые вольны грызть гранит науки когда им самим такое вздумается, а не по велению расписания и родственников. Кто решил, что посещаемость- залог успеха? Можно же просто тихо сидеть на протяжении всего образовательного процесса и думать о своëм. Правда, на следующий год ещë надо как-то сдавать тяжëлые экзамены, потому, как ни прискорбно, позволить себе отвлекаться насовсем было нельзя.       Сразу по приходу домой парень мчался делать докучающее домашнее задание, хотя обычно такого рвения с недавних пор не изъявлял, скорее выполнял его, как говорится «из-под палки». Это действительно выглядело слишком странно, но на сегодня у Олега была достойная причина закончить дела как можно скорее- сбор группы. Лина бы не потерпела опозданий на их весьма немаловажную миссию, которую произвëл на огласку сам парень, да тот и сам не горел желанием пропустить всë лучшее. Это расследование было, пожалуй, самым интересным занятием в городе, которое появилось после переезда. Другие вещи отнюдь не радовали. Всë такое же гнусное. Не то чтобы подобный исход оказался слишком неожиданным, вовсе нет, просто некоторые люди склонны до последнего убеждать себя в том, что хорошее всегда находится где-то за углом по близости, главное лишь как можно скорее его отыскать. Кстати, Верба прекрасно спасает от обступившего по сторонам уныния. Порой Шепсу казалось, что любимая собака и дело стали бы его единственными значимыми стимулами выходить на улицу, если б не остальные повседневные занятия.       Вот подросток практически подошëл к приевшейся глазу панацее, загребая ногами осеннюю слякоть, сопровождающую Правокумск пожизненно. Ещë издалека он разглядывает фигуры тех, кто уже стоял рядом с назначенным местом. Приближаясь ближе младшему становилось всë легче понять присутствующих и их количество, что заставляло лишь выдохнуть от того, что он пожаловал сюда не последним.       Под козырьком амбулатории, спрятанной в серой многоэтажке находились несколько человек. Среди них, очевидно, Гецати, которому в принципе не требовалось куда-то далеко ходить, чтобы здесь оказаться, главный фигурант расследования Джебисашвили, и даже пока достаточно не вникший в серьëзность общих намерений Матвеев. Скорее всего он по-прежнему воспринимал происходящее как шутку или коллективную шизофрению, которая в любом случае зашла слишком далеко. Все толпятся в укрытии, минуя холодную противную морось. Солнце, тщательно скрытое за облаками не радовало приветливой погодой. Конечно, на сегодняшний день никто не ожидал положительного прогноза, ведь местные успели смириться с городским климатом. Олег торопливо становится рядом с остальными, переминая бурые опавшие листья под высокими сапогами брата, которые снова взял без спроса. Слишком те ему понравились, что поделать, такое случается. — Здравствуйте. — как-то в полголоса произносит он.       То ли горло слабо першило от постоянного влажного мороза, то ли было непривычно видеть вокруг себя даже такое, казалось бы, незначительное количество людей. — Рады приветствовать. — сообщает за всех Константин.       Мужчина по непонятной привычке глядит себе под ноги, словно высматривая что-то особенное, хотя обыкновенно там никогда ничего не скрывалось. Команда стоит тихо, смурно. Все одеты не совсем достаточно тепло, чтоб не простудиться в этот промозглый день за работой. Как никак они собрались тщательно обследовать улицы, а не как всегда проводить ритуалы в амбулатории, но даже такой расклад плана действий никого не смутил. Стоит выделить, что из них самым закалëнным оказался именно врач, которого подросток наконец смог увидеть без страшного кипельно-белого халата. Впрочем, это неудивительно. Он выглядит брутально и типично серьёзно, но образ не вполне соответствует здешней погоде. Хотя, невозмутимое лицо Константина говорило само за себя. В его теле не было места абсолютно никакой дрожи, ни единого намëка на похолодание, словно тот горячей кровью греет воздух вокруг себя. По-другому просто не удавалось объяснить подобную невозмутимость, особенно когда остальные участники то и дело потирали или совали в карманы слегка покрасневшие замëрзшие кисти рук.       Ещë какие-то пару минут заметно прошли в немом ожидании непонятно чего, пока Шепс наконец не заприметил отсутствие главного завсегдатая панацеи, который, по идее, должен быть здесь сразу же вместе с врачом. Парень оглянулся по сторонам, выискивая на улицах знакомый длинный силуэт, видный ещë издали, но того как на зло нигде не было, словно в люк по дороге угодил. Мелкие капли звучно стекали с козырька, посекундно отсчитывая время, теряющееся с неминуемой скоростью. Пятый «следователь» никак не появлялся. Это странно для Влада, даже слишком. Он сам по себе был весьма экстравагантным, но таких взломов шаблона команда не ждала. Конечно, не стóит исключать, что возможно он решил не приходить, так как посчитал идею с маньяком сущим бредом, однако его чуть ли не постоянным местом нахождения, утрируя- местом жительства, была панацея. Присутствующие мялись. Не заметить пропажу Череватого было действительно глупо.       Гецати то и дело поглядывает на массивные наручные часы, задаваясь вопросом о друге. К сожалению, бегающие на циферблате стрелки проявляли куда больше вопросов, чем ответов. Он первый выходит из-под крыши. По широким плечам бьют мелкие частые капли. Мужчина всë равно по-своему невозмутим. Он с некой решимостью проходит пару метров вправо, но под окнами зданий нет ни единой души. Разве что люди порой юлят в рамах, правда, вряд-ли кто-то среди них мог бы оказаться Владом. Провидец хмурится, осматриваясь вокруг и чуть напряжëнней проделывает тот же путь влево, к мосту, словно его уже и не ждут. Остальные лишь каждый по-своему смотрят ему в след. Как никак врачу лучше знать боевого товарища, с которым они вместе пока не прошли только полëт в космос, образно выражаясь, потому тот ищет первым. Он шагает всë дальше, угнетëнно размышляя на собственной волне. Приближается к магазину ритуальных услуг, где под нещадной моросью мокнут красивые поминальные венки и на плакате красуется надпись «Виктория. Звонки круглосуточно». Что-то заставляет аланца остановиться в странной внутренней панике, которую никогда не заметит посторонний. Его быстро окликнули. Знакомый голос, слегка внушающий отвращение. Эта неприязнь сразу даëт ему понять, что недавно произошло очередное «преступление». — Константин Константинович! — раздаëтся где-то из-за спины.       Отчасти прокуренный мужской голос звал к себе. Гецати нехотя поворачивается назад, замечая то, чего он меньше всего хотел в этот момент. Перед ним полицейский. Толстый рабочий в тëмной форме, фуражке и погонах, любящий затирать о их равных социальных слоях, но огромной разности намерений. Он отходит от белой машины с мигалками, на которой, судя по всему, собирался пораньше свалить с работы. Хотя куда раньше-то, если их день длится в среднем по 2 часа? — Подойдëте? Договориться надо. — вновь подаëт голос полицейский.       Врач покорно и мрачно направился к нему, устраиваясь рядом. Этот тяжкий огромный силуэт мог напугать постороннего, но явно не в данном случае. Запах довольно дешëвого табака от сигареты, что курил собеседник противен ему, хотя сам аланец тоже порой позволял себе пользоваться таким. Он как-то расстроен, разочарован, потому всë кажется слишком резким, не как обычно. Константин кладëт кисти по своему фигурному поясу, судорожно смотря на мента. Он уже знал, что будет нехорошо. — Чем могу помочь?       Знакомый приглушëнно усмехается, но смех его смешался с нездоровым кашлем. Он давился так сильно, что харкнул отвратную мокроту на асфальт и отошëл чуть в сторону. Конечно оба прекрасно понимали о чëм пойдëт речь дальше. — Мы тут с мужиками вашего беспризорника взяли.       Мужик стряхивает влажный от погоды пепел, после чего вновь затягивается и выпускает вонючий серый дым, будто задыхаться пару секунд назад ему не хватило. Вот она- сила зависимости.       Медлительность знакомого слегка раздражала провидца, но полицейский просто по жизни был человеком неторопливым. Можно сказать, что он не вписывается в стандарты собственной профессии, однако для местного отделения эти заявления весьма ошибочны. Гецати мучило ощущение, словно его тыкают носом в очередной промах, хотя тот в ни в чëм не виноват, а паузы нужны специально для того, чтоб он смог побольше прочувствовать на себе это пренебрежение. Мужчина едва заметно закатывает глаза, но тут же быстро опускает их в пол, снова фиксируясь неясно на что. — Понятно. От меня вы чего хотите? — отчуждëнно произносит врач.       Это снова заставляет полицейского посмеяться. Манера общения подобного быдла не привлекала мужчину. Он любил когда всë уважительно, кратко и по делу. Так куда практичнее, более доходчиво. — Заберëте может? Нам просто тоже домой пораньше хочется, а тут он, сами понимаете. — Ага…       Настолько пренебрежительного взгляда от самого себя Константин обыкновенно остерегался, но сейчас он просто не мог смотреть на «коллегу по цеху» в ином ключе. Вот наши показательные правоохранительные органы. Аланец выдохнул, после чего кивнул знакомому. Где-то поодаль послышались цокающие шаги. Никто обернуться и подумать не успел, как за ними неожиданно оказалась Джебисашвили, которая, видимо, уже сама осознала по какой причине врач разговаривает с полицейским. Она преспокойно подошла к другу, сканируя его верным взглядом. Мент не мог не узнать эту девушку, потому его лицо расплылось в злорадной улыбке, больше походящей на немую насмешку. — А вы, Константин Константинович, как я посмотрю, всех сирых и убогих у себя собрали? Ахах. — Должен же кто-то вашу работу делать. — отозвался тот, смотря на новоприбывшую.       Та ничуть не смутилась словам мужика, лишь слегка нахмурила тëмные брови. Это было немного несправедливо и даже неуважительно по отношению к ней. Несмотря на всë спокойствие Джебисашвили подзакипела, ведь этот ублюдок не имел права так к ней обращаться. Однако злость будет здесь излишней. Гецати вполне достойно ответил «мусору», заставляя понимать общественные рамки и помнить свои прямые обязанности, а не уклоняться от них. Тот уже не сильно смеялся после слов Константина, скорее как-то быстро возымел раздражение, но сказать ничего не смог. Грубо, зато чëтко. Всë в стиле аланца. — Ладно, входите.       Блондинка даже будучи не приглашëнной, всë равно решила проникнуть внутрь за остальными. Как никак никто не запретил, да ещë и в компании врача. Полный блат. Ей принципиально нельзя было упускать возможность побывать в отделе. Главное, что не за криминал и на том спасибо. Двойка принялась проходить вслед за полицейским. Мужчина галантно придержал тяжëлую железную дверь для Лины, на что та благодарно кивнула. После того, как в коридоре оказался замыкающий гость раздался лëгкий удар гарнитура о стену. Довольно непривычно, ведь менты не церемонясь гремели им при передвижении, но Гецати прикрыл всë аккуратно, как привык обращаться со своим рабочим местом.       Трое быстро вошли в основную комнату с тремя раскиданными по разным углам, заваленными чем только придëтся столами. За одним из них одиноко восседал такой же незаинтересованный как и коллеги страж порядка, углубившийся куда-то в экран мобильника. Казалось, словно тот вообще не заметил появление людей рядом, потому как его душное безделье продолжалось. — За заявлением? — не отрываясь спрашивает он.       Товарищ всплëскивает руками и вздыхает. Удручающая картина. Мент срывает с себя фуражку, кидает на столешницу другому рабочему, заставляя обратить на себя внимание. — Ты только это и знаешь! У нас тут вообще-то гости, за мудаком пришли.       Тот сделал явный акцент на втором предложении и пару раз метнул взгляд к выходу. Второй взбодрился, телефон тут же был отложен в сторону. Почесав затылок при кратковременных раздумьях он указывает на прикрытую дверь соседнего помещения и глуповато улыбается. — Проходите туда. — Мы знаем. — уже на ходу сообщает аланец.       Как же тот неимоверно жалел о том, что в принципе уже выучил план отделения из-за визитов, происходивших время от времени. Причëм, к сожалению, далеко не все его заходы складывались на предлоге внезапно закончившегося сахара, ох не все.       Мужчина напролом идëт в нужном направлении, подсекая знакомого, за ним не отстаëт грузинка, жаждущая рассмотреть абсолютно всë вдоль и поперёк, запомнить каждую деталь. Естественно, местный отдел никаким образом не походил на аналоги из красивых детективных сериалов, но в прочем, был в нëм какой-то свой непередаваемый вайб. Однако, задерживаться здесь и снова впитывать многолетний негатив этих стен продолжительное время не хотелось. Слишком уж давит здешняя атмосфера, которую люди обычно стараются не чувствовать. Каждая щербинка на стене и полу жаждет затянуть в свой повседневный тухлый быт, показывая нескончаемую безнадëгу.       Гецати распахивает дверь. Это было невесомо, тихо, но напряжëнно и крайне серьëзно. Лопнувшая когда-то много лет назад штукатурка, которая до сих пор сыпалась на пол, хотя тот обыденно не подметали, обозначала безразличие окружающих, а слишком яркая, впивающаяся до самой подкорки продолговатая белая лампа тут же ослепляла входящих. Казалось, будто после одного только взгляда на неë сразу теряется какой-либо рассудок или его скудные остатки, надежда вскоре выйти угасает как уличный фонарь в пугающую чëрную ночь. Глубокий взор тëмных глаз падает в самый угол небольшого светлого помещения. Он страшен. Общая площадь комнаты совсем отличалась от него, однако произошло подобное только из-за весьма эксцентричного присутствующего, что неторопливо поднял голову, когда дверь наконец отворилась.       Студент ухмыляется при виде врача, складывает руки на груди. Он не ждал, но предполагал такой исход событий. Клыки сверкнули, ещё больше ослепляя потерявшегося в световом пространстве друга. Дезориентация упорно не давала старшему взглянуть на чернокнижника, оставалось лишь ждать, пока злорадная пелена рассеется. Едва это случилось, тот тут же раскрыл очи и направил взор в нечистый угол. Именно тогда там собралась вся тьма, словно по остальной комнате пропали тени, от чего-то переместились именно туда. Влад как обычно тихо усмехается, потирая щетинистый подбородок и смотрит прямо на товарища из-за железных палок своей скудной решëтки. Небольшая клетка для передержки не способна удержать его яростного пыла, таящийся где-то глубоко внутри потенциал, обыкновенно невидимый никому.       Константин переводит всë своë имеющееся внимание на Череватого. Молодой человек выглядит как-то размыто благодаря скопившейся около него темноте, которая, если рассуждать чисто по законам физики, ни коим образом не могла там оказаться. Только следующее заставило мужчину обомлеть. На стене за длинной спиной возвышается фигура, чëрная, как гадкая смоль. По очертаниям она была уж слишком схожа с людскими формами, хотя, опять повторим, быть такого просто не могло. Силуэт качнулся над чернокнижником, а после скоропостижно пропал из виду, словно того и вовсе тут никогда не существовало. Аланец, не сумев сдержать себя, потирает глаза, грезя мыслью разобраться в тайне этого феномена. Приходя в себя он пытался что-то произнести, но оказался перебит. Владислав хмыкнул и с интересом покачал головой.       В комнате резко появляется ещë один человек, но на нëм уже красуется служебная форма, погоны с не вполне заслуженными чинами. Он также оглядывает помещение, целиком и полностью залитое излишне ярким светом, вызывающим контраст в сравнении с остальными частями отделения. Его курсор внимания заострился на непонимающем враче, но не надолго. В клетке громыхнуло, хотя пленник не двигался с места, просто сменил ноги, укладывая их одну на другую. — Эй, мусорок, ты это ко мне гостей привëл?       Рабочего всегда раздражали эти нелестные жаргоны, но такая уж у него была участь по должности. Он не спеша подошëл к Гецати, останавливаясь рядом и вновь окинул взглядом парня. — Ты ещë кого-то в обезьяннике видишь, чтоб к другим водить? И вроде твой близкий товарищ, не узнаëшь?       Череватый посмеялся, переминаясь на месте. Видимо, уж очень не терпелось наконец покинуть клетку, однако без своенравных шуток он был как немой. — Да мало ли. — ехидно жмурится студент.       Полицейский поднимает взгляд на мужчину, наблюдавшего за всем абсолютно молча, без какой-либо реакции. В уставших даже при отсутствии работы глазах читалось главное желание- как можно скорее вручить негодяя, выпроводить знакомых на все 4 стороны и наконец отправиться домой, чтоб не торчать в отделе. — Ну, забираете?       Мысли о том, что Константин мог передумать все сразу отметнули далеко в сторону. Это не в его случае, не в его компетентности, не в его природе. Тот огляделся по сторонам и вновь остановил взор на клетке, где уже не наблюдал ничего подозрительного. Всë самое привычное, ничуть не удивляющее разум. — Конечно.       Провидец утвердительно кивнул головой, в следствии чего мент двинулся к замку у железных прутьев. Это место вовсе не казалось обособленным даже несмотря на защиту входящих. Череватый, как только приблизился человек, подскочил с места и встал у дверцы, которая вскоре должна перед ним отвориться, как обычно. Клетка, ободранная лавка, уже изрядно посветлевший угол, словно никогда и не видавший тьмы- вся дрянь останется позади него. Студент лишь выдохнет и уйдëт не оборачиваясь до следующего момента, когда придëтся здесь отсиживаться.       Что-то не вполне приятное тут же окатило его как ледяная колодезная вода. Из-за двери вальяжно, по-хозяйски показывается Джебисашвили, осмотревшая все ближайшие комнаты в удобный момент, пока никого не сновало рядом. Она была довольна собой, но, видимо, зла на одержимого за то, что заставило их всех ждать. Девушка расположилась около друга, глядела куда и все- на обезьянник. Еë ничуть не волновала картина с находящимся внутри Владиславом, такое давно стало нормой в районных кругах. Однако, считала она это довольно жалким зрелищем.       Череватый вскипел. Он ожидал всего, но не еë присутствия в этот момент. Лицо исказилось в нервозе, яром раздражении и показательной высокомерной усмешке. Единой кучей эмоции выглядели нескладно, перебивали друг друга, хотя как никогда изображали подлинный настрой. Его ладони быстро прильнули к тонковатым серым прутьям. Ограда громко звякнула. Но, вот ведь дело было, когда в миг этого происшествия внезапно заморгал ярчайший белый свет той самой продолговатой лампы, которой обыденно хватало для озарения всей комнаты. Присутствующие удивились, разом всматриваясь в потолок. С виду всë абсолютно исправно, да крайне удивительно, что момент замыкания здесь в принципе настал без явных на то причин. Только чернокнижник продолжал горячо дышать в железную решëтку, не отвлекаясь от мыслей.       Полицейский, слегка смутившись, пожал плечами. Он не стал придавать этому большого значения, даже если вдруг оно действительно было. Ключ от клетки вошëл в замочную скважину. Спустя какие-то пару мгновений оттуда раздался звонкий щелчок. Слабенькая дверца мигом отъехала назад, передавая проход одержимому. Тот уже не спеша перешагнул порог и оказался условно на свободе. Моргающее освещение разом закоротило, при том оно издало абсолютно неприятнейший электрический треск. Лампа потухла в краткий миг, словно дохлая мушка на подоконнике. Комната залилась темнотой. Люди изумлены. — Вот теперь здравствуйте, Константин Константинович. От чего же Вы так потеряны? — со странной иронией произнëс вольный пленник, двигаясь ближе к другу. — Тебе показалось. — Тогда эту стерву зачем взяли? — Мне это скажи. — сурово вмешалась блондинка.       Парень посмотрел на неë, привычно сверху вниз ввиду своего внушительного роста и слегка нахмурился. Этот неприязненный взгляд не передать никакими словами. Брови Владислава от природы были посажены в какой-то злобной манере, но сейчас видимая черта обострилась, стала куда заметнее. — Делать мне больше нечего.       С этими словами он проследовал к выходу, чтоб скорее покинуть здание. Его грубое плечо в порыве задело Лину, как бы случайно, но не понять этой открытой неприязни было странно. Девушка раздражëнно выдохнула, пытаясь убедить себя не обращать внимания на провокации и тоже скрылась за косяком. Лишь двое человек остались стоять посреди затихшей комнаты. Рабочий посмеялся, повторно прокручивая в голове сцену встречи тех знакомых и вспомнил про врача. — Ещë не пожалели о своëм выборе, Константин Константинович?       Тот задумался о чëм-то глубоком, незримом. Тусклое разочарование расплывалось по сознанию, однако его наличие было не слишком заметно на каменных чертах его лица. — Никогда. — кратко ответил Гецати.       Они вместе пришли к первоначальному помещению, что встречало сразу после коридора. Там уже толпились, стараясь держаться поодаль от оппонента чернокнижник и медиум. Их не желал выпускать второй полицейский, пока свободу не объявят официально. И нет разницы, что грузинки заключение вовсе не касалось. Как только мужские силуэты оказались в комнате, третий сразу подскочил. — Что? Этого отпускаем? — Добро. Пусть благодарит своих спасителей.       Менты радовались. Для них было бесспорно важно то, что совсем скоро они смогут покинуть рабочие места, как всегда отлынивая от работы.       Резко в коридоре зазвучали быстрые шаги, за ними грохот железной двери. В помещение буквально влетает ещë один человек в форме, а значит, все трое из них теперь в сборе. Однако, судя по всему, его появление не сулило ни чем хорошим. Тот размахивает руками, крепко зажимая между пальцами практически выкуренную сигарету и что-то неразборчиво твердит. Следующие слова его были превыше всяческих сил, даже Божьих. — Мужики, полный пиздец! — кричит тот, хлопая дверью, — У нас там труп нашли! Колото-резаные раны! Опять!       Он настолько был ошарашен новостью, что спешил сообщить это своему отделу, но совсем не заметил лишних присутствующих. Уже шестеро человек чуть не взмыли на месте, вслушиваясь в это крайне громкое заявление. Коллега огляделся по комнате, после чего принялся одëргивать полицейского. — Русик, больной блять, чë при людях об этом орëшь?!       В отделении воцарилась идеальнейшая тишина, какую оправдывают только тем, что мимо пролетают ангелы. Встревоженный мент лишь икнул от испуга, косясь на остальных. Теперь ему явно было неловко от всего устроенного в буйном порыве эмоций действа. Другой рабочий разочарованно, даже злостно провëл рукой по без причины уставшему лицу и вздохнул. Он поднял взгляд только через пару секунд, наблюдая состояние явного шока у знакомых, что здесь не работают. Ему не оставалось буквально ничего, как всего-навсего обратиться: — Пожалуйста, выйдите. У нас тут дела важные.       Константин опомнился и как-то ошарашенно кивнул, словно стал свидетелем особенного, необъяснимого явления. Хотя, многое, что было особенно для других, уже не было удивительно ему, на то он и провидец. Мужчина едва подтолкнул друзей, направляя их к выходу. Очень скоро, не произнося ни слова они оказались на улице, вдыхая влажный свежий воздух. Череватый втягивал его, казалось, более жадно, нежели остальные. Морозный вечер встречал своей промозглой погодой и едва начавшимся закатом. Как же ему было приятно выбраться из «карцера». — Ну шо, товарищ имам, благодарствую за помощь Вашу ратную, хаха.       Молчание рассеялось неким интересом. Теперь захотелось разузнать всë. Конечно то, как называет его Череватый, мужчине было не по душе, однако споры будут излишни, в своëм роде бесполезны. — Пожалуйста, но в следующий раз не попадайся, а то вдруг не заберу. Оформят тебя по всем фронтам и в распределитель… — Ахах, так мы это уже проходили. — усмехался Череватый, почëсывая выстриженный затылок, — Вот шоб я без тебя делал?       Иногда после таких слов мужчине самому казалось, что на нëм уже весь мир держится, лишь бы только не обронить, а то больно тяжкой была его доля. — Очевидно, сел. — вмешалась Джебисашвили.       Парень хмыкнул, даже не повернувшись в сторону блондинки. Показал недовольство. Она просто не знает всего, не в курсе этой глубокой встречи, всех еë подробностей. Наверняка оно и к лучшему. — Не твоë дело.       Все трое переглянулись, после чего негласно согласившись, направились к школьникам. Те довольно долго ожидали возвращения команды. За такое время можно было простыть и уйти домой, но оба держались стойко, подобно оловянным солдатикам, по крайней мере пытались. Руки слегка покраснели, а носы изрядно громко втягивали. Смешное зрелище.       Остальные трое наконец приближаются к знакомым, заставляя тех выдохнуть или разозлиться. Как никак, столько ждать при чëтко назначенном времени сборов- не нормально. Личность студента тут же привлекает к себе повышенное внимание за счëт своего таинственного опоздания, хотя на самом деле ничего необычного в нëм и не было. Он практически сразу ловит на себе непонятливые взгляды и только больше улыбается, что все так удивлены то ли его внезапной пропаже, то ли появлению. Доподлинно не ясно чему больше. Джебисашливи ораторски располагается среди всех, объясняя план последующих действий. — Короче, дело к ночи. — проговаривает та, наблюдая за тем, как гаснет солнечный свет в положенное время, — Сейчас проходим за мной по близжайшим улицам и собираем все объявления, что попадуться на глаза. В конце похода сдаëм всë нажитое мне, позже получаем результаты по пропавшим, ясно? — Да. — слышится утвердительный голос аланца, сообщающий, по всей видимости, за всех. — Как бонус рассказываю- будучи в отделении мы с Гецати и Череватым стали свидетелями того, как мент заявил об очередном убийстве с множественными колотыми ранами, как у наших «пассажиров». К сожалению, узнать больше нам не удалось, но такое свидетельство уже пришлось как нельзя кстати. Лица полицейских надо было видеть, хах.       Каждый согласуется, принимая нужное направление. Кучкой коллеги отправились обыскивать район. Каторжные работы. Впереди всех привычно шагала девушка, задающая темп каждому по отдельности. Видимо, она настолько проникается процессом текущего расследования, что даже неприметная работа в полевых условиях становится ей интересна по-своему. Оно и правильно, сейчас таких людей стало мало. Ведь всем давно известно: кто действительно увлечëн своей деятельностью и вкладывает в неë имеющееся- тот обязательно достигнет более остальных, оставаясь счастливым не только от результатов, а ещë от исполнения запавшей в душу работы.       Владислав шëл позади остальной компании, что стало весьма неудивительно. Никто даже интересоваться не желал, от чего парень так относится к делу, ответ лежал на гладкой, кристально-чистой поверхности. Хотя, также предполагалось, будто одержимый лишь наигрывает собственную неприязнь по расследованию. Возможно его недовольство связано с присутствием среди них Лины, а уж тем более тем, что та своим настроем вечно отвлекает на себя внимание врача. Ранее боевые товарищи всегда были вместе и только вдвоëм, без лишних людей, однако теперь всë переменилось. Особенно привлекало Константина в новой знакомой еë доблестное желание добиться справедливости во многих жизненных аспектах, это непременно откликалось в нëм и заставляло непроизвольно вручать грузинке дань уважения. За какие тяжкие грехи Гецати у него такой хороший? Эти мысли угнетали чернокнижника. Ему не хотелось, чтоб события разворачивались именно подобным образом. Он уже попросту не мог стерпеть появления столького народа вокруг, потому шëл довольно понурый, но виду не подавал. — Влад, — обращение этого однотонного, но близкого голоса привлекло Череватого, потому тот сразу повернулся, — На этот раз за что?       Парень остановился и замер на пару секунд, быстро моргая. По началу он не смог сообразить о чëм вообще пойдëт речь, ведь был слишком погружëн в свои траурные размышления и просчитывал все способы отомстить Джебисашвили за еë положительные личностные качества, притягивающие его друга, однако скоро опомнился. Судорожно дëрнув головой, тот практически подлетел к провидцу. Эмоциональный настрой внешне контрастно поменялся, изображая некий азарт, проявился блеск хитрых карих очей, хотя мрак в голове, как весьма логично, абсолютно никуда не делся. Студент оказался на своëм «положенном» месте рядом с Константином настолько гармонично и резко, что едва не снëс собственным туловищем, подобном железнодорожной шпале, свою новую ненавистную подругу. И сказать, будто его это совершенно никоим образом не напрягало, словно такое в порядке вещей, станет, пожалуй, самым верным решением. Лина возмутилась действиям, хотела уже было что-то возразить, но вспомнив кто перед ней тут же передумала. Она лишь недовольно хмыкнула, глядя на представшую перед ней картину. Жаловаться или как-либо оскорбляться тут было нечего. Девушка в принципе считала его взрослым только телесно, но, судя по всему, внутри этот плут был тем ещë капризным мелким гадом. — Рассказываю! Пришëл я значит в ту конторку ставочки на спорт сделать… — Снова? И как они вообще тебя допустили? Сказали же, что теперь нам вход закрыт. — задумчиво приподнял бровь Гецати, рассуждая о слепой неосторожности тех сотрудников.       Череватый видел его интерес, ему это нравилось. Теперь он наконец занял внимание товарища, как и должно быть в природе, хотя в прочем, даже не только его. По обоим бокам собралась шайка желающих послушать невероятное повествование от кладмэна, состоящая из врача и, что весьма неудивительно, ничего не знающего в здешних кругах Олега. Тот не упускал возможность погреть уши за чем-то необычным, чего ранее в жизни не встречал. Не то чтобы для других криминальные проделки Влада были запредельны, но младший внимательно ловил каждое сказанное им слово, ведь сам никогда с таким не сталкивался. — Во-от! Сделал Толику подношение на кладбище, шоб удачные ходы на спорт мне показал, ну я как обычно и обобрал этих лохов. Ставочки-то сыграли. Им моя удача просто не выгодна, потому опять ментов вызвали, вышвырнули и сказали, шо я в шулера играю, а выигрыш даже не выплатили. Эх, как несправедлива жизнь.       На какие-то пару мгновений рассказчик замолчал, подняв взгляд в небо. Закат всë больше настигал улицы. Над головой тот смог разглядеть только грязно-серые, раскатанные по небу тучи, больше напоминающие ущербные куски ваты, ни на миг не уходящие от города. Он словно мысленно обратился к непонятно кому, задрав шею и только позже потянулся, вновь посмотрев на товарищей. Видимо, не услышал свыше ответа на свой беззвучный земной вопрос. — Чего притихли, хахах? — с мелкой грустью произнëс студент, но дабы не заострять внимание на плохом быстро переключился, — Кость, сходишь в букмейкер за меня? Через пару дней, допустим?       Аланец посмотрел на друга. Надо сказать, что даже спустя столько лет он не привык видеть глаза Череватого выше, чем свои собственные, ведь с момента их самого знакомства тот знатно вымахал в росте. Пусть разница была небольшая, всего в 4 сантиметра, но немного смущала мужчину, который всегда думал, что выше себя никого не встретит. — Нет. Ты помнишь чем закончился мой прошлый визит туда по твоей воле? Они сказали, что больше меня не впустят, за такое же «шулерство». — Вы свои способности монитезируете? Класс! — подал голос школьник.       Константин повернулся в его сторону, прекрасно осознавая, что сейчас начнëт происходить. Ох зря же он это вообще сказал, в такой негатив ввяжется, что горевать потом будет дальше, чем видеть. Одержимый перехватил фразу, фокусируясь на подростке и оскалился как бешеный. Это лицо могло сниться в кошмарах, если знать, будто обыденно данное обнажение клыков не предвещало ничего хорошего. Своей тощей жилистой рукой чернокнижник подтащил к себе Шепса, крепко ведя его рядом с собой. Длинные, цепкие пальцы удерживали надëжнее змеиного кольца, да так, что на гладкой коже ещë долго будут красоваться тëмные, страшные синяки. Подстать судьбе хватка пришлась именно на левое плечо, где без того оставалась крупная гематома. Боль в разы сильнее сковала движения, хотя только недавно ему стало получше и, казалось, состояние плеча шло на поправку. Не тут-то было. Влад не обращал внимания. Он знал, прекрасно чувствовал, что делает неприятно, остро, но то ничуть не вызывало у него волнения, ни единой капли. — Ай! — не выдержав вскрикнул младший. — Шо, больно? Да ничего не больно, хаха!       Студент потащил ноющее тело знакомого за собой, шагая поодаль от провидца. Ему вовсе не нужно было, чтоб благодушный настрой Гецати вновь мешал коварным планам, выстроившимся в хитросложенном уме. — Я вот шо тебе предложить хотел, Олежа… — целомудренно, по-деловому сделав паузу, тот продолжил, — Давай так: я тебе подскажу на шо ставки делать надо, а ты пойдëшь и за меня их поставишь, слышал же, со мной там напряг, не впускают, суки, а Константин Константинович для того слишком правильный. Вот и получается, шо вся надежда только на тебя, с остальных-то не спросишь. Как, по рукам? — М-м-м, нет. Я не хочу в это ввязываться. — Да посто-о-ой, шо ты ссышь сразу? Я тебе взамен на это ещë цветок передам. — Мне не надо пока.       Отрицательный ответ заставляет Череватого куда сильнее сжимать плечо, доводя подростка чуть ли не до судорог в суставе. Наверняка та огромная гематома под длинным рукавом, скрывающим всë безобразие, с самого начала давления чужой руки расплылась в бледно-фиолетовый океан плоти, как такое обычно происходит. Давить на подобные ранения категорически нельзя, заживление станет сложнее, но будем честны о безразличии его оппонента. Даже шипение, болезненный стон и нервные движения Шепса не останавливают чернокнижника. Он хочет добиться своего, пытается сделать желанное угодным путëм, а то есть быстрым и доходчивым. — Влад, уймись. Отпусти его.       Интриганты замечены. Подобные «замесы» на стороне не могли оставаться без внимания провидца. Константин наблюдал за всем, пока ситуация не вышла из-под контроля, ведь как правило, он должен быть итоговым, а не пошаговым. К сожалению, закончилось всë как ожидалось. Возможно этим двоим не хватало правильных социальных навыков- чтобы постоять за себя и чтобы контролировать свои действия. Вполне очевидно, чего кому. М-да, это явно не дружба.       Парень резко развернулся, после чего заметил рядом с собой силуэт врача. Он говорил вполне серьëзно. Взор уже без слов просил прекратить завуалированную манипуляцию, которая всë больше становилась похожа на открытое издевательство. Хотя то был вовсе не приказ, Владислав отпрянул. Олега больше ничего не держало. Рука его безжизненно болталась, напоминая о себе болевыми ощущениями. Через пару минут он уже вновь смог ею распоряжаться, но даже заглядывать в сторону плеча, попутно представляя, что с ним стало под слоем одежды школьник не решался. Не по себе. — Ой, какие все нежные стали. — бурчит Череватый, отойдя в сторону и как-то раздражëнно глядя на Шепса, хотя тот и звука не издал. — Я не потому тебя одëрнул, сам знаешь.       Чернокнижник тяжело вздохнул и шëл уже молча, поторапливался за провидцем. Ещë не хватало ему за такие мелочи отчитываться. Младший огляделся по сторонам, в поисках объявлений, чтоб скорее выбросить из головы произошедшую сцену, но ничего не нашëл. Единственной вещью, которая смогла привлечь его стала надпись на очередном скучном, хотя в прочем, как оказалось, весьма интересном столбе, коих здесь куча, гласящая «Саша лох». Конечно, ввиду имелся совершенно иной человек, но это не помешало Шепсу представить на месте жертвы глупой шутки конкретно своего брата. Он даже улыбнулся, думая об этом, возможно и было смешно.       Только неаккуратно шагая вперëд, наблюдая лишь то, что находится впереди, он случайно наступил в глубокую серо-коричневую лужу. Нога погрязла на холодном дне, брызги полетели во все возможные стороны. Ему без того было зябко, но осенний мороз не останавливал. Поглядев вниз подросток слегка задумался, стóит ли вообще это делать, но очень скоро нашëл ответ где-то в глубине своего сознания: «Определëнно, дерзай»! Олег невысоко подпрыгнул и вновь приземлился в грязную воду. На этот раз капли расплескались куда дальше прошлого, но всë равно недостаточно далеко. Он повторял своë действо ещë и ещë, наблюдая за летящими по сторонам брызгами. Что ж, будет глупо отрицать, будто такое дело не затягивает. У него поднялось настроение. Какое-то примитивное, странное, забытое, но доброе чувство просыпалось внутри, потягиваясь после длительного сна. Младший посмотрел вдаль. Команда ушла уже довольно далеко, словно те и не заметили пропажи. Не слишком удивительно, учитывая его неприметность, но немного неприятно. Шепс решил не отставать знакомых, потому поспешил вперëд. На этот раз он запрыгивал во все попавшиеся на пути лужи. Глубокие или мелкие, относительно чистые или грязные- не имело значения. Он просто не мог оторваться. К тому же, в таких высоких, внушительных сапогах, которые школьник снова в тайне стащил у старшего, ноги не намокнут, вот в чëм всë счастье. ***       Так и дошëл домой, не разбирая ни времени, ни дороги. За весь путь каждая ближайшая ямка, хоть немного залитая водой, успела побывать у Олега под ногами. Тяжëлую обувь, что так хорошо защитила его от всесторонней грязи, он вернул на место, поставив в коридоре у угла, где та обычно располагалась. Пусть сапоги были не его, но гулять в них удобно. Тем не менее главное, чтоб брат не заметил их регулярную пропажу.       Подросток вновь сидел у себя в комнате, абстрагируясь от внешнего мира. Рука по-прежнему ныла, а он вместе с ней. Даже Верба чувствовала неладное и словно старалась не нагружать хозяина, чтоб не травмировать ещë больше. Тем не менее выздоровление протекало слабо, состояние ухудшилось после стычки с Владом. Не повезло же так подвернуться рядом с ним. Все эти события не радовали, да ещë помимо них была куча нудных обязательств, которые с каждым днём душили куда пристрастней.       Где-то в квартире послышался грохот. Непонятный, резкий, неясно откуда возникнувший. Первым делом можно было подумать, что показалось или, вероятно, звук донëсся вовсе не отсюда и в нëм виноваты соседи, если бы шумы не продолжились, причëм более отчëтливо. Младший прислушался.       Саша блуждал по кухне. Он старательно суетился, переходя из одного угла комнаты в противоположный. Взгляд вновь упал на предмет, лежащий под ногами. Огромная коробка занимала площадь около стола. Мужчина двигал еë, пытался унести, но та была поистине предательски тяжела. Он вновь заглянул внутрь. Там картонный органайзер, створок внушительное количество. В каждой из них стеклянная бутылка, все одинаково пусты, словно тело без души. Но как одно без другого существовать не может, так и смысл хранить эти вещи теперь отсутствовал. То ли дело, если б внутри переливалось содержимое с немалым спиртным процентом, греющее глотку как родное тепло, однако теперь это всë ни единой ломки не стóит. Александр пинает коробку. Он был готов тут же отпрыгнуть в сторону от возникнувшей боли, но на удивление практически ничего не почувствовал. При ещë одном обыске тот заметил, что органайзер в углу, куда влетела нога оказался пустым, хотя ещë пару секунд назад Шепс был уверен в том, что избавился от всего мусора своей прошлой жизни. — И где же я забыл… — пробормотал старший.       Его руки беспокойно тëрли шею, пока не начали снова обыскивать шкафы в поиске единственной оставшейся частички того ада. Полки гремели, как не происходило этого никогда раньше, будто специально выдавали всë. Словно их треск тут же доложит подноготную старшего соседям, одиноким прохожим за окном или даже его ничего не подозревающему родному брату. Нет, он не мог такого допустить. Пусть эта грязь будет известна любому, но только не, ради всего святого, Олегу. Нарочно придумать нельзя.       Спустя довольно непродолжительное время последняя бутылка всë же оказывается найдена. Она по-сказочному маняще сверкает вкупе с комнатным освещением, выглядит волшебно. Правда, теперь смысла в ней нет. Сосуд пуст, как и тот, кто его опустошил. Алкоголь помог ощутить себя цельным лишь на какой-то гнусный миг, явно того не стóивший. Тем более, практически ничто в нашем неустойчивом мире не может быть вечно, потому упущенный момент экстази пережит, пройден, в надежде на то, что скоро станет ещë и забыт.       Бутылка быстро оказывается среди себе подобных, когда еë поместили в картонный органайзер. Та, весьма ожидаемо, звякнула, за ней остальные. Все одинаковые как на подбор. Такое множество, безликая масса. Смотреть противно, думать невыносимо. Что-то подсознательно заставляет грустить, глядя на содержимое коробки. Вместе с той эмоцией постепенно нарастает, подобно снежному кому, желание выпить. Мужчине самому было крайне неприятно знать о том, что если б хоть один из блестящих сосудов был полон, то он бы вряд ли смог отказать многолетней зависимости, которую столь старательно пытался стереть из своей жизни подобно страшному сну. Она окутывала голову туманом. Этот белый шум становится невыносимо слушать. В одну руку Александр хватает со стола скотч, взятый про запас ещë на начале действа, а во вторую первый попавшийся кухонный нож. Резкими, неаккуратными движениями он режет самоклейку, после чего запахивает коробку и крепко запечатывает сверху. В этот момент он был зол на себя, даже думать не позволял о каком-либо алкоголе. Пора выкинуть его из своей жизни во что бы то ни стало. Ради себя, ради других, ради брата. Нужно избавиться от всего пока дело не пошло хуже, ведь последствия давно настигли Шепса и накрыли с головой как холодное пенистое цунами. Из-за его совсем недавнего прошлого не должен пострадать ещë кто-то, ведь ответственность всегда должен нести только виновный.       Старший прерывисто дышит. Он наконец разгибается, вставая во весь рост над злополучной коробкой. Сколько ненависти и слабости в неë вложено никак не передать словами. Это находится далеко за гранью понимания у обычного человека. Он страстно желает скинуть хлам с окна, лишь бы больше никогда не наблюдать подобную картину, но, к сожалению, делать так нельзя. Ничего, ведь дело осталось совсем за малым- только вынести этот мусор из квартиры. Мужчина хмыкает, словно на миг чувствует собственную независимость от спиртного. И хотя утверждать о таком ему было ещë рано, он всë же горд исходом. Саша победительски осматривает коробку. Его цель ясна как никогда, потому откладывать нет нужды. Он подходит ближе и легкомысленно охватывает коробку своими длинными руками. Вещь очень тяжко, но всë же поднялась при чужих усилиях. Старший мигом напрягается, словно готов открыть себе грыжу. Пронеся груз на расстояние в пару метров, до косяка кухни, он осознаëт, что его лихо начатая попытка не увенчается успехом. Дышать уже стало трудно, словно камень застрял в лëгких, а мышцы с суставами разогрелись и заныли, почти как грешники в адских котлах. Мужчина опускает мусор на пол, наблюдая всю безнадëжность своей ситуации. Как бы ни хотелось скорее выкинуть бутылки, даже прилагая максимальные усилия, выходит крайне плохо. Это раздражало Александра и выбивало из колеи, учитывая изначально решительный настрой. Где-то в голове он подумал, что ни в коем случае не проиграет войну жалкой зависимости, делающей ещë более жалким его. Так не пойдëт. Надо срочно придумывать новый план, который окажется значительно действеннее нынешнего.       Мало что вообще приходило на ум. Да и какие тут могут быть варианты? Тем не менее, избавляться коробки надо, чем быстрее- тем будет лучше. Имелся лишь единственный запасной план, а то есть воспользоваться силой Константина Константиновича, по совместительству соседа снизу, который, наверняка, уже наслушался этого грохота, ведь стены передавали звуки так, словно состояли чуть ли не из картона, как та коробка. Правда, прибегать к такому методу вовсе не хотелось. Что-то отталкивало их друг от друга, хотя возможно то было просто какое-то непонятное презрение от Шепса. Но и ведь «поругались» в последнюю свою встречу. К тому же, просить его перетащить хлам из квартиры, где без того живут двое лиц мужского пола будет не солидно. Только он хотел отчаяться, как вот вспомнил о существовании брата, выглядевшего на его фоне более внушительно и физически развито. Возможно младший будет способен обеспечить исполнение желаемого результата. — Олег! — раздалось на кухне.       Парень вздохнул и закатил глаза. Даже желания не было спрашивать по каким таким важным делам его вызывают к себе, достаточно того факта, что это в принципе случилось. Конечно, он не хотел покидать стены своей уже мало по малу обжитой комнаты, хотя та и выглядела со стороны весьма печально, словно давно оставлена жильцом. Пусть теперь это пространство Олега, но тем не менее в чужой квартире он чувствовал себя немного неуютно и неловко, потому помещение продолжало запустение стен с углами.       Ещë с полминуты Шепс неподвижно лежал на кровати, смотря в одну точку. Зрение успело расфокусироваться. Подросток обыденно оттягивал момент контакта, но деваться ему было некуда. Тем более, если не явиться по первой же команде, то, возможно, вскоре тебя достанут самолично, как знаменитого приевшегося кролика из шляпы. Отнюдь не лучшая перспектива, пожалуй, легче будет возникнуть по «своей воле». Ну, а если не достанут- значит не так уж и срочно его вызывали, проблем нет.       Младший поднимается со своего излюбленного тëплого ложе. Если бы кто-то знал насколько он недоволен в такие моменты, то давно бы впал в отчаяние. Олег отворяет дверь и размеренно, подобно чернеющей туче в пасмурный день, направился к брату. Долго держать путь не пришлось, уже у кухонного косяка произошла их встреча. Вот только первым, что привлекло внимание парня стал вовсе не выдохшийся непонятно от чего мужчина, стоящий напротив него, а огромная, слегка помятая картонная коробка на полу. Вроде вещь обыденная, но цель подзыва кажется по-прежнему неизвестна. — Это что? — спрашивает подросток, своими движениями явно показывая желание пнуть хлам.       Он словно приготовился к удару, приподнял ногу, согнул в колене, однако Саша быстро заприметил это рвение и тут же остановил намерения. На самом деле, старший просто прекрасно осознавал, что не должен показывать содержимое, которое станет понятно после пинка. — Не трогай! — с нервозностью прикрикнул Шепс, не ожидая такого сам от себя.       Школьник дëрнулся, подняв взор от резкости. Теперь он не глядел на мусор, лишь желал услышать, что от него требуется, дабы быстрее скрыться назад в комнату, где не будет происходить неожиданных поворотов, подобных этому. Александр выдыхает, как-то виновато смотрит в глаза брата, который, в свою очередь, как всегда избегал зрительного контакта и специально оглядывался по сторонам. Он ожидал скорейшего окончания поручения или хотя бы пояснений, чего всë-таки требуют. — Можешь, пожалуйста, коробку в бак вынести?       Олег слегка удивился и вновь принялся оценивать груз. Выглядел он вполне внушительно по своим размерам, но была одна загвоздка- весил ещë внушительнее, потому, собственно, старший просит помочь. Тем не менее, для парня это показалось бредом. Он просчитал путь до мусорника, после чего слегка смутился. Здесь точно есть подвох, не может всë быть столь легко. — А она тяжëлая? — Я не смог долго тащить, так что тяжëлая, но… Ты же наверняка посильнее меня будешь, верно?       С этими словами мужчина улыбнулся, глядя на брата. Тот смутился, но старался не подавать виду. Ему было не вполне приятно это слышать. Правда, думать о своëм недовольстве некогда, нужно решать главную проблему предстоящей задачи, а то есть скрывать усугубийвшийся ушиб от Саши. Унести коробку было само по себе задачей не из лëгких, но с таким недугом триумф точно долго не продлится. Наверняка подросток бы не смог даже поднять еë в таком состоянии. Его ступор длился уже с минуту, а в голове были лишь мысли: «Ëб твою мать, надо что-то делать».       Он снова смерил взглядом тяжесть, но на этот раз куда более показательно и будто бы призадумался. Постояв ещë немного Олег добавил: — У меня не получится еë унести.       Старший расстроился. Брат даже не попытался оказать помощь. Не то чтобы это было неожиданно, но осадок остался. Хотя в прочем, долго такое состояние не пролилось. Надежды младшего разбились практически вдребезги после реакции Шепса. — Тогда давай вдвоëм попробуем.       Парень туго сглотнул и слегка подался назад. Хотелось посмеяться в истерике. Придумал же эти каторжные работы. Мужчина от своего не отступает. Его план имел место быть, являлся вполне разумным решением сложившейся ситуации, если, конечно, не учитывать травму, о которой тот и не догадывался. Настолько мастерски школьник прятал свой посиневший расплывшийся ушиб плеча, что даже кривой мысли не отложилось в голове Александра на счëт его здоровья. — Разве оно сейчас так надо? — Да. — моментально отрезал брат.       Поникший Олег не знал что и предпринять. Выбора у него нет, остаëтся повиноваться чужой воле. Единственным возможным вариантом, в прочем, не слишком плохим, хотя и недостойным, показалось ему давать бóльший упор на правую руку, чтоб левая не заныла ещë больше. Судя по всему, такой схемы он станет придерживаться, ведь шанса отказаться участвовать в действе не предоставляется. Саше было чересчур принципиально выкинуть всë конкретно сейчас, доказывая свою независимость. Не зря же он весь вечер собирал бутылки по кухне, громыхая, словно в комнате запустился фейерверк. — Давай, берись. — нетерпеливо произносит старший.       Сам обхватывает ближний край коробки, старается как можно крепче вцепиться по углам, лишь бы не выронить тяжкий груз. Второй Шепс слегка хмурится и проделывает то же самое, только с противоположной стороны, делая упор исключительно на правую руку. Ещë изначально, держась за хлам ему захотелось тихо зашипеть от боли, но приходилось навязчиво сдерживаться. Лучше он перетерпит все эти неприятные ощущения, чем спалиться перед братом.       Оба принялись поднимать мусор. Первым сделал порыв Александр, показывая свою готовность, за ним кое-как подхватил младший. В этот момент ему сделалось жутко плохо, но дальше стало куда хуже. Как только коробка поднялась в воздух, Олег вдохнул всей грудью. Ему было крайне тяжело скрываться, с каждой секундой боль нарастала, подобно противному гнойному нарыву. Это мешает. Они переглянулись. Мужчина кивнул в бок, после чего началось движение к коридору. Идти было всего пару шагов, но давалось всë с трудом, гиперболизировано, словно целый километр позади. Дверь с каждым шагом становилась ближе. Цель почти достигнута. Вроде план оказался осуществим.       В миг школьник запнулся. Хватка ослабла, а ушиб взял вверх над усиленным контролем. Он больше не смог удерживать груз, левая рука окончательно вышла из строя. Одна секунда и в глазах потемнело от адской боли. Подросток отпустил свой край. Всë произошло настолько быстро и непредвиденно, что Саша не успел даже осознать происходящего. Поначалу он ощутил резкую тяжесть, после только и увидел, как коробка с дичайшим грохотом валится вниз, словно великая держава прошлого. Звон залил помещение целиком, полностью. Картон неминуемо рвëтся под давлением, а из-под него выкатывается настоящее множество стеклянных сосудов, когда-то наполненных весьма крепким алкогольным напитком. Вся картина выглядела невероятно трагично, а в некой стороне даже смешно.       Старший, не разбирая случившегося, принимается собирать бутылочную обельму, перекрывшую полы коридора. Парень скулит и изгибается так, словно в позвоночнике ютилась змея. Поистине ужасное зрелище. Он сразу схватился за руку, от чего та усилила болевые ощущения чуть ли не до астрала. По крайней мере так чувствовал это Олег. Только через время он наконец смог открыть глаза и осмотреться, наблюдая последствия собственной неосторожности. Было ужасно. Перед глазами встал вид того, как Александр сгребает в кучу сосуды, словно на помойке, чтоб сдать их и заработать немного денег. Он выглядел так судорожно, странно. Мужчина, казалось, ощутил на себе чужой взгляд и повернулся, быстро завершив своë дело чрезвычайной важности. Он вытянулся во весь рост, будто не было ничего. Всë внимание сразу пало на младшего, который уже не понимал что предпринять в свою защиту. Этот томный взгляд, вызывающий желание спрятаться подальше, будет вспоминаться на протяжении всей оставшейся жизни. Он чуть сжался, приготовился к ругани или что там ещë могло произойти, когда ты провинился. Неизменным оставались только слабое поглаживание больной конечности и попытки искусать губы, дабы немного успокоить себя.       Старший делает шаг навстречу, вставая ближе. Некомфортно. Олег машинально зажмурился, ожидая худшего. Вот и возобновились неприятные наказания. Новая жизнь с братом пошла по-старому. — Что у тебя с рукой?       Хотя вопрос прозвучал с неким упрëком, видимо потому, что данный факт скрывался, но интонация была… Спокойной? Парень открыл глаза. Перед ним всë тот же человек. Раздосадованный, пока ничего не понимающий, но это был он, ничуть не злой. Стало даже как-то неловко. Школьник помялся и мельком посмотрел на Сашу. Тот стоит прямо перед ним, глядит словно в душу, аж не по себе, как беззвучно сопереживает, а чему- не понятно. — Ушиб п-просто. — нерешительно проговорил младший. — Я посмотрю?       Хотя с уст подростка и вырвалось совсем тихое «нет», слова брата скорее звучали как утверждение, нежели вопрос, потому мужчина принялся аккуратно задирать рукав чужой кофты. Парень старался стоять тихо, не дëргаясь лишний раз, чтоб не раскрывать своим поведением весь масштаб трагедии. Конечно, он получал вовсе не удовольствие от преследующих ноющих ощущений, однако показывать это перед Александром не хотел. Возможно, считал то за проявление слабости и явно не с такой стороны мечтал себя преподнести.       Мужчина же наконец лицезрел злосчастный ушиб, который сопровождал подростка не первый день, что было понятно по его размякшей, крайне страшной структуре, в частности после нагрузок на повреждение. Вид действительно сложился довольно жуткий, врагу не пожелаешь, не то что родному брату. Фиолетовое, громадное, распухшее пятно пестрело на левом плече. По внешним данным ему не менее 3 дней, ибо бока гематомы уже принялись постепенно окрашиваться в бурый цвет, свидетельствуя возраст. В тëмном синяке красовались множества сосудов, задетых после того самого падения, в следствии которого образовалась боевая травма. М-да, функции суставов явно ограничены в связи с этим. Был заметен след старого кровоподтëка, теперь уже перешедшего во внутреннюю стадию. Он нахмурился. Конечно, исходя из произошедшего становилось ясно, что гематома здесь не первой свежести и лечилась весьма небрежно, но только как Олегу удалось так долго скрывать еë наличие, к тому же зачем? Сам мучается от этого, ещë и молчит. — И когда ты планировал рассказать мне?       Парень сглотнул, не поднимая глаз, словно побитая собака. Хотелось сразу уйти и никогда не поднимать данную тему на поверхность. До невроза непривычно видеть Сашу столь спокойным, но небезразличным. Этот фактор дико смущает, вводит в ступор, будто в небытие, что мысли уходят далеко-далеко и ты не знаешь что ответить. Безумно стыдно и как-то неприятно, а может просто необычно принимать подобное отношение к себе. Да и от кого, от брата? Позор. До такой степени он чувствовал себя паршиво, что ком жестоко сдавливал горло, не давая возможности даже вздохнуть, дабы успокоить себя, а уголки глаз чуть ли не заблестели влагой. — Что молчишь? Это же не игрушки, а вполне серьëзные вещи. Неужели не понимаешь, насколько сильно ты мог пострадать, если бы секрет не раскрылся? На плече полная жесть, почему не сказал?       Мужчина слегка надавливает на место ушиба, сразу последовала болезненная реакция от Олега. Держать себя в руках становилось всë сложнее, однако у него, что весьма странно, пока получалось. Он не мог дать волю эмоциям, то будет унизительно. — Оставь…       Слова младшего звучали слишком подавленно, словно были сказаны партизаном на допросе с пристрастием. Тем не менее, такой являлась его реакция и сделать с ней ничего тот не в силах. Шепса самого не устраивали какие-то черты в себе, но подобное бывает с каждым, потому, возможно он просто мирился с этим и пытался не обращать внимания, хотя характер его губил. Старший, в свою очередь, изумился. Позиция брата оставалась для него никак не ясна, она не поддавалась разгадке, лишь сильнее углубляла в вечную апатию, вопросы о всех минусах жизни. Он был отчасти раздражëн, что настолько важные вещи оказываются скрыты от него, словно от врага народа. Будто Александр отказал бы в помощи, посмеялся или наоборот своим лечением калечил бы ещë сильнее. Нет, это не так, по крайней мере на самом деле, однако школьник, видимо, придерживался иного мнения.       Саша опустил руки и ещë какое-то время молча глядел на тяжкую травму. Она казалась ему чересчур гнетущей, в некой мере даже пугающей, но всë это его брат тихо сносил на протяжении пары дней, лишь бы не демонстрировать проблему. Насколько огромным должно быть нежелание делиться трудностями и общаться. Не слишком приятно осознавать подобное, когда во всю стараешься угодить, чтоб стать дорогим человеком. — Сейчас вернусь. — проронил старший.       Мужчина приблизился к выходу из квартиры, после чего натянул тапки. Мельком он смог разглядеть уже изрядно застывшую грязь на своих сапогах. Долго гадать от чего она там вдруг возникла тот не стал, ведь прекрасно помнил, что сегодня выходил вообще в другой обуви, а значит успеть их испачкать мог только Олег. Он покачал головой. Не то чтобы ему было жалко, но как-то непривычно знать, что твоими вещами без спроса пользуется другой человек. Ладно, младшему прощается, но только на первое время.       Шепс щëлкнул замок, после чего покинул квартиру. Оказавшись на лестничной клетке, тот слегка помялся, предвкушая всю несуразность грядущего момента. Явно не такое завершение дня он себе представлял перед тем, как позвать брата выносить коробку. Мог продумать всë, но точно не это. Александр непонятно зачем огляделся по сторонам, направился вниз по ступенькам. Шаги раздавались по подъезду приглушëнным эхом. Долго идти, конечно, не пришлось, достаточно было просто спуститься на этаж ниже, ведь конкретно там обитал помощник всех квартирантов корпуса 16"а"/"б». Причина распределения по буквам никому не понятна, так что от него там одно название.       И вот уже старший стоял перед той самой дверью, в которую время от времени стучат здешние, он был почти не исключением. Что-то противное всплывает в голове при воспоминаниях прошлого, как данный гость наведывался и к нему домой, дабы исправить ситуацию, к тому же, не всегда с приглашением. Возможно, в том был его шарм, помогать всем нуждающимся. Рука нехотя тянется к тëмной двери с мелким глазком, которым владелец квартиры вряд ли пользовался. Слышится неуверенный стук, однако внутри сразу заходил человек. Он приближался, шаги всë отчëтливей. Наконец хозяин оказался на пороге, оголяя косяк входа. Столкнулись лицом к лицу. Перед Шепсом стоял не очень-то уважаемый им, по непонятным причинам, знакомый. — Добрый вечер, Александр Олегович. Чем могут помочь?       Мужчина вздохнул и отвëл взгляд. Неимоверно патовая ситуация. — Добрый, добрый… — слегка прорычал он, — Понимаете, мне тут коробку надо перенести, а мы даже вдвоëм не справились. Да и там у Олега не понятно откуда ушиб плеча, не знаю что делать. Помогите. Пожалуйста…       Врач немного удивился, пожал плечами и кивнул в знак готовности. По факту ему почти ничего не стоило пойти туда, разобраться. Всë равно заняться у себя особо нечем. Даже непонятно от каких дел он оторвался, когда вышел в люди. Для всех оставалось загадкой, чем провидец занимается дома, но у него всегда царил с виду идеальный порядок. Только вот, пусто там было. Ни единой души. Жил Гецати один-одинëшенек, гостей впускал редко. Хотя впрочем, никто этим и не интересовался. Все приходили ради решения чисто своих задач, а не размышления над чужими.       Мужчины поднялись по лестнице и зашли в злополучную квартиру, где, похоже, теперь постоянно будут случаться какие-нибудь неприятности. Там уже чуть поодаль так же стоял подросток, знатно опешивший при виде аланца. — Здравствуйте, Константин Константинович. — Здравствуй, бандит.       Буквально в этот момент под ногами врача пробежала подпалая собака. За время отсутствия старшего она успела раскидать бутылки по сторонам, что продолжала успешно творить на их глазах. М-да, весьма ожидаемо. Провидец хотел было протянуть руки к Вербе и присесть, чтоб погладить негодяйку, но завидев недовольство школьника решил этого не делать. Он всегда бесился, когда дворняжка ластилась к кому-то кроме него самого.       Гецати медленно приблизился к парню, сообщая показать травму. Тот сразу подумал, что брат выдал с потрохами. Проводить осмотр, а тем более лечение вовсе не хотелось, однако тут не стоял вопрос мнения. С первого и последнего раза рана стала выглядеть похуже. Всë же свежая гематома значительно отличается от повидавшей жизнь. — Ну и как это мы умудрились? — спокойно задаëт вопрос Константин, чтоб не подавать виду, будто давно о ней знает.       На его лице появилась едва заметная улыбка, почти насмешка, мол: «наворотил же ты, Олег, дел». — А мне вот тоже интересно. Откуда? — вмешивается Александр.       Мужчина повернулся на старшего, после чего перевëл взгляд вниз. По полу катались пустые сосуды, валялось пару крупных осколков где-то там, под коробкой. Несколько раз он уже наблюдал подобную картину здесь. От всего этого явно нужно избавиться, и чем скорее- тем лучше. — Ладно, давайте сначала бутылки заберëм. Есть пакет, чтоб туда сложить? — Конечно, сейчас принесу.       Саша удалился куда-то на кухню, чтобы снова заняться увлечëнными поисками и наконец довести начатое до конца, чтоб не возникало. Константин огляделся по сторонам и достал телефон. Где-то в контактах мессенджера он быстро нашëл один из важных, потому видный. Через пару секунд этому человеку уже было отправлено сообщение с содержанием: «Добрый вечер. Влад, тебе стеклянные бутыли для сбора не нужны»? Он облокотился на стену в ожидании ответа и слегка подтолкнул какой-то из сосудов под ногами, убирая его от себя. Да, ближайшее времяпрепровождение явно обещает быть нестандартным, не каждый же день Гецати подобными патовыми случаями занимался.