Порожняк.

Глава 9. Как дóма.       Пятеро абсолютно разносторонних личностей, казалось бы, едва связные между собой, резво двигались в едином направлении, словно боясь не успеть. Вперëд выбивается девушка весьма неординарного внешнего вида, на данный момент еë самым странным аксессуаром являлась свеча, перематывающая тонкий указательный палец с ярким маникюром. По спине из стороны в сторону бился рюкзак, мешаясь сзади во время бега. На этот раз обувь Джебисашвили не была снабжена каблуком, что давало ей возможность ловко следовать перед остальными, пока те глотали слякоть с асфальта. Блондинка закрывала мелкое пламя, освещающее путь, свободной рукой и неслась по дороге. Еë ледяной взгляд вдруг переметнулся с огонька куда-то в даль.       От толпы стремительно уносилось нечто, не дающее команде покоя. Серое, неразборчивое пятно, напоминающее человеческие очертания лишь в близи. По его подобию тела смято струились увечья, так сильно походящие на колотые, вспоротые удары. Вид поистине жуткий, особенно когда темнеет. Мрак вокруг незаметно сгущается, будто запирает в клетку, о которой по началу даже не догадываешься. Стóит только оглянуться, а выход сзади бесследно рассеялся, предоставляя лишь возможность бежать дальше, не зная, что ожидает тебя впереди. Оборачиваться не хотел никто, каждый жаждет выбраться из этого астрала до наступления полной темноты и потери разума. До чего же опасна игра с неизвестностью, но никто никогда не сможет сообщить последствий, ведь после неë все люди канули в гнетущее небытие, потеряв связь с нашим действительным миром. Обычный человек давно бы ограничился сердечным приступом от подобных картин, однако не данная команда.       Грузинка настораживается, услышав за собой топот, чей-то крайне решительный бег. Он был громкий и слегка тяжкий, в то же время быстрый, как у специально натасканной борзóй собаки, что несëтся стремглав лишь изредка, ради особых целей, но сломя голову. Сбившееся дыхание преследовало за спиной, словно сзади и в правду находится зверь, алчущий вырваться, достичь всего первым, оставляя других плестись за собой без малейшего шанса на восстановление.       Перед глазами всплывает рекордно длинный силуэт Владислава, который, кажется, очень доволен тем, что перегнал свою нынешнюю «конкурентку», хотя по бóльшему счëту не было разницы кто достигнет духа ранее всех. Он был поистине горд собой, наверняка, в любом случае, так показалось Лине, однако на лице парня не красовалось надменности. Каждая морщина, пусть те были не по возрасту, выказывала собственную серьëзность и стимул в этот краткий момент. По крайней мере другой причины ему так спешить, кроме как выделиться перед Константином, блондинка не нашла. Конечно ей бы самой хотелось оказаться рядом с фантомом первее, только не ради показательного выступления для кого-то, а из-за расследования, но физическая форма не располагала к таким резким нагрузкам.       Череватый словно подлетает на скорости, из-за чего его знатно заносит на повороте. Такого они не ждали. Колдун бежал, не разбирая земли под ногами, потому не заметил, что негаданно перед ним предстал высокий забор прямо после того, как сущность свернула с дороги к домам, а за ней юркнул и он. Незнакомый дух задержался на время, длиной в пару секунд, затем прошëл через закрытые серые ворота во двор чужой жилплощади. Одержимый помедлил, прокручивая внутри головы внешний вид мертвеца и осознавая, будто вовсе его не узнаëт. Ну то был мужчина средних лет, незнакомец, чем-то напоминающий зэка. Судя по всему, при жизни личность была не самая приятная. Таких на районе пруд пруди, может и вовсе не местный. Единственной зацепкой на нëм являлись те самые колото-резаные раны, о которых Влад слышал уже откуда не попадя, потому ничего не смог сообразить.       Очень скоро рядом очутилась Джебисашвили, всë ещë прикрывая горящую свечу на пальце и неугомонно дëргая лямки своего рюкзака, чтоб расположить тот как можно более удобно. Та посмотрела на чернокнижника непонятливым, интересующимся взглядом. Она ожидала, что возможно у него получилось уловить след серой сущности. Девушка подошла ближе, однако реакции не последовало никакой, ни единого слова или вздоха. Он безмолвно стоял у забора и метал взгляд по бетону, пока не поднял его выше, заметив в радиусе метра ботинки знакомой. — Он ушëл. — тихо промямлил парень, согнувшись в спине, словно фонарный столб.       Лина нахмурилась. Это она уже успела понять, не заметив духа по близости. Ей были важны детали, ничего нельзя упускать из виду. Будь то лишь какой-нибудь мелкой частичкой к опознанию, любая вещь могла стать ключом к разгадке их тайны, набирающей обороты, и иметь крайне чрезвычайную важность. Владислав молчал. Видимо, не хотел работать с ней, потому ждал остальных, в частности Гецати. Грузинка выдохнула и вновь обратила внимание на знакомого. — Разглядел? — с надеждой в голосе спросила она. — Да зэк какой-то.       Парень помялся на месте. Сейчас он был потрясëн, в том числе тем, будто Джебисашвили реально имеет способности, раз смогла найти фантома. Одержимый безусловно тоже внëс свою лепту, однако, судя по всему, результат для хвастовства перед товарищем был неудовлетворительный. Не о том думал конечно, но наверняка каждый бы решил, что дело именно в данной теме, ведь его борьба за признание врача и, возможно, неуместная ревность просто не могли остаться незамеченными. — Наш «пассажир», как считаешь? — Хуй знает, хах.       Будто по щелчку пальца чернокнижник усмехнулся и поднял голову. Он с неким превосходственным укором посмотрел на блондинку. Подразумевал, что еë расследование снова идëт наперекосяк, хотя команда, особенно она, действительно старалась получить хоть какой-то прок в этот раз, так как поиск информации по собранным листовкам затянулся и пока не принëс ожидаемого результата. Однако, Череватый этому ни капли не удивлëн, даже рад, будто у знакомой ничего не выходит. Это делает его позицию среди остальных более выгодной, ведь он изначально не верил в настоящее продвижение их криминального дела.       Студент приосанивается, демонстрируя оскал и насмешку, после чего осматривается по сторонам. Это место он прекрасно знал, потому как проживал на правом берегу Кумы уже как 8 лет. Отсюда виднеются 16"а"/"б", спуск к полю. Ему всë знакомо. Парень глубоко вдыхает влажный воздух, заполняя лëгкие чем-то кроме отравляющего никотина. Виды вокруг уже словно родные, хотя общество до сих пор готово вытравить его отсюда без всякой на то причины. Здесь было тяжело обосноваться, заявить о себе, но однозначно имелась в данном городе та самая тайна, что полностью влюбляет человека в местность. Далеко не каждый приезжий по щелчку пальца привязывается к бедственным пейзажам, а те «счастливчики», кому это всë же удаëтся, вскоре понимают, будто невзрачный Правокумск и в правду меняет людей.       Единственная забытая, упущенная по неосторожности деталь, наконец заставила его прикипеть взглядом к тому самому дому, напротив которого остановилась их неблагополучная двойка. Влад всматривается в трещинки краски на заборе. Их много, подобно тому, что жилплощадь забросили или просто перестали ухаживать за ней дóлжным образом. Прям как у него. Он оценивает состояние имущества из угла в угол, пока не натыкается на побитую табличку с адресом. Текст выцвел, потому из синего превратился в бледно-голубой, как поток местного водопада, но был вполне разборчивым, потому любопытство взяло над героем вверх. Череватый медленно, никуда не спеша читает надпись. Он слегка удивляется и морщит нос в неком непонимании, после чего отходит подальше от забора, дабы рассмотреть дом. За ним располагалась нетипично высокая постройка, весьма странно спроектированная, но самое главное- цвет еë не как обыкновенно бывает у красного кирпича, больше походящего на оранжевый, особенно со временем, а воистину алый. Этот пугающий многих кровавый оттенок не ушëл даже спустя внушительное количество своих лет, наоборот, даже прибавил реалистичности в окраске, славно его действительно окатили эритроцитной плазмой. Пущей драматичности картине придавало протяжное, разбитое окно практически под сáмой крышей. Складывалось впечатление, будто оно создано такой формы специально, чтоб человеку было легче падать с грандиозной высоты, плашмя раскладываясь на крыльце. Черепица, к слову, также была не в лучшем состоянии. Мох обильно покрывал прогнивающие глиняные пластинки, ещë более заражая их влагой. Скорее всего, в кладовке и на верхнем этаже было крайне сыро, непригодно для жилья. В прочем, совсем не похоже, чтоб там вообще кто-то селился, хотя хозяева были, просто опять уехали. Заброшенность и ветхость делали постройку настолько жуткой, особенно при окружающей темноте, что даже обычный человек почувствует как там небезопасно находится.       Глаза одержимого широко раскрылись, наблюдая обстановку за забором. Туда нельзя ходить, это он точно знал. «Дом с багровым фасадом» — коим тот окрестили на районе, что было даже слишком аристократичным названием для местных умов, славился нехорошими вещами. После того, как владельцы нашли для себя идеальным решением ситуации с отъездами сдавать дом в аренду, туда начали стекаться пренепреятнейшие личности. По бóльшей части то были бывшие заключëнные или обыкновенные любители выпить, не задумывающиеся о последствиях и плачевном состоянии жилплощади после очередного пьянства. Эта постройка буквально кишела историями о том, как кто-нибудь невзначай устроил там очередной масштабный мордобой или проткнул печень товарищу, а тот, увы, оказался не вечен после острого удара. Такие ситуации продолжались из раза в раз, будто преследовали прославившиеся на районе багровые стены. Порой, слухи утихали, но как только люди расслаблялись, по всем улицам уже слышались рассказы, словно убийственный красный кирпич забрал новую жизнь, возможно, не одну. Конечно подобное положение вещей породило множество слухов, однако логично, не все из них были правдивы. Каждый стремился приукрасить действительность собственной истории о невероятном доме, потому приписывал ему всё новые и новые жертвы, словно в нëм погибли десятки, нет, даже сотни человек. Выдумкам в Правокумске никогда не было предела, люди здесь привыкли жить во лжи и «съедали» еë весьма умело, подобно полноценному приëму пищи, хотя даже та при ежедневном употреблении не сделает рабочих на краю бедности сытыми. Наверное именно по этой причине складывалось ощущение, будто багровая жилплощадь построена из кирпичей, основной составной которых являлись сплетни, кровавые как измученные тела, что территория в себе принимала.       Владислав как-то отвратительно, невольно съëжился. В прочем атмосфера была ему привычна. Из-за ворот так и рази́ло всей той мерзостью, которая когда-либо происходила внутри, а он, как подобает экстрасенсу, прекрасно это чувствовал, даже слишком. Ухмылка пропала с его нахального лица. Теперь чернокнижник уж с точностью осознавал от чего старательно преследуемый командой фантом, самый что ни на есть неприятный внешне и, похоже, внутреене человек, скрылся именно здесь. Это абсолютно привычное место, куда стекается маргинальный сплав. В подобных местах в принципе никогда не бывает спокойно. Возможно, весь собравшийся вокруг дома негатив и сделал его столь несчастным, после чего судьба стен была прославиться под разговоры о сплошных смертях, кровавых побоищах. Скорее всего, эта энергия уже поглотила здание целиком, что заставляет нормальных хозяев съезжать от неспособности там ужиться. Давление жутких стен, которые гораздо больше напоминали заброшенную постройку, нежели даже сдаваемую томили живьëм.       Джебисашвили окинула взглядом знакомого, особо не задумываясь о его состоянии при виде багрового фасада. Она также всë осознала, поняла суть того, что должно произойти далее. Девушка сдала назад, смотря в сторону дома. Еë всю покоробило. Ужасный алый цвет, заброшенность и наличие воспоминаний о том, какие вещи происходили здесь сыграли с ней слишком злую шутку. По спине незамедлительно пробежал разряд мурашек, именуемый подлинным человеческим страхом. Он окутывал тело, словно проваливаешься в холодную воду. Мышцы сковывают жуткие судороги, ты не в силах вырваться из объятий того, что так пугает. Невозможно двигаться. Вокруг душащая неизвестность, обстановка накаляется за счëт всë больше и больше спутывающегося в голове клубка тревог, размеры которого безустанно увеличиваются с каждой секундой. В след за телом обмирает и разум, что до последнего рваного вздоха боролся за сохранение самообладания. Этого чувства не избежать. Вот что есть подлинный человеческий страх, захвативший Лину под своë господство, нагло царпающий когтями до пронизывающих покалываний во внутренностях.       Знакомые стояли неподвижно, постепенно покрываясь мраком из-за уличного заката. Только, разве что, чернокнижник нарушил тишину смачным плевком на асфальт в сторону злополучной постройки. В данный жест он вложил часть своих неприятнейшиных воспоминаний, которые обыкновенно сохранял тайной от людей. Это место не вызывало у него ни одного чувства кроме дикого отвращения и, всë же, небольшого страха где-то на подкорке, чего он никак не демонстрировал. Однако, подëргивания века сказали гораздо больше, чем хотел изобразить в действительность парень. Без того брови, посаженные на молодом, но покрытом складками лице, придавали вид постоянной озлобленности одержимому, тем более при моментах, когда она действительно просыпалась в его душе.       Совсем близко послышались приближающиеся шаги, сразу понятно- нескольких человек. Одни звучали быстрее, другие своей медлительностью выбивались из общего такта, но все они явно были направлены к студентам. В отличие от медиума, так и не сумевшей совладать со скованностью и отреагировать на движение сзади, Череватый резво повернул голову, рассматривая настигнувшие их фигуры. Впереди всех со своим внушительным, мощным, грациозным шагом показался Константин, снова одетый слишком легко по здешним погодным условиям. Именно его в большинстве тут так ждали. Он естественно спешил, потому походка его была привычно величавой, хотя и скромной, без напыщенности, слегка суматошной сейчас. Харизма, данная врачу от природы не покидала обладателя ни на единую секунду, из-за чего оторвать взгляд было куда сложнее, чем казалось обывателю. За его широкой спиной были видны и другие люди. Сразу после Гецати продвигался чуть растрëпанный от внезапных бегов Матвеев, не готовый к подобным разворотам событий. В команде он с недавних пор, отчасти посвящëнный делу. Правда, пока замысел искать убийцу казался Дмитрию с какой-то стороны бредовым, ведь подобным образом расследования точно не ведутся, но прикольным досугом для времяпрепровождения. Конечно, не все его жаловали, могли открыто высказать своë недовольство в личный адрес или даже засомневаться в наличии способностей, однако лучше поверить на слово, что делать так не стóило. Шаг его был эленгагтен и тих, словно кошачий, но до чего лукав, как и пронзительные глаза, выражающие в своей непроглядной глубине ту же хитрость. По началу он не стремился догонять знакомых, ведь даже не понимал сути происходящего момента, но завидев фантома как и другие, опередил последнего претендента. Позади всех самой возможной из своих быстрых походок продвигался Шепс, ориентируясь лишь на реакцию остальных следователей и их крики о духе, которого они приметили ещë в далëком начале переулка. По сравнению с друзьями, способностью наблюдать мëртвых или прочие потусторонние сущности он был обделëн, потому просто бежал за толпой, надеясь хоть как-то находиться в гуще всех событий, не обращая внимания на собственную экстрасенсорную слепоту. Пока команда была перед ним, желая скорее разузнать у двойки все подробности встречи с усопшим, подросток шëл с искрами в глазах, думая о том же, что и другие: о зацепках, деталях. Правда, особой уверенности в шаге не присутствовало. Возможно даже наоборот. Конечно, неплохо сотрудничать с другими, являться главным свидетелем невероятного магического чуда, которое творят знакомые- действительно завораживает. Однако, при отсутствии каких-либо способностей и важных умений, что могли бы помочь в расследовании, он непроизвольно начинал чувствовать себя участником «второго сорта». Дело идëт, развиваться оно будет с ним и без него, тобишь особой роли среди всех Олег себе не придавал, словно в любой угодный момент, когда в голове щëлкнет, младший сможет без проблем уйти, ведь с его отсутствием ничего не изменится. Нельзя было назвать школьника безучастным, тем более при учëте того, что именно тот стал инициатором процесса следствия, но природный фактор отсутствия способностей, а по бóльшей части внутренние зажимы с точностью мешали ему достойно влиться в организовавшуюся компанию.       Наконец все поспели на место, где именно застыл авангард из Череватого и его «заклятой подруги» Джебисашвили. Парень недовольно цокнул, снова отворачиваясь от толпы с выражением, мол, «Сколько вас можно было ждать». Без них всё самое интересное закончилось, хотя по факту, оно ещë и не начиналось. Опять же новоприбывшие остановились с мыслью, будто сейчас услышат что-то необыкновенное об этом фантоме и получат новый толчок в расследовании. Одержимый молчал, смотрел в пол и переступал с ноги на ногу, погружëнный в собственные мысли как в омут, ни разу не обращая внимания на окружающих и их прожигающие ауру взгляды. Присутствующие метали взор то на Влада, то на Лину, у которой дела обстояли ещë плачевнее, чем у первого, потому ответов можно было не дожидаться. — Ну? — наконец прервал тишину младший чернокнижник.       Студент отвлëкся от размышлений и как-то чересчур злобно, словно недоволен чужим вмешательством, соизволил ответить: — Баранки гну! Ушëл он. — Куда же? — Точно не на твоë излюбленное место, то есть хуй.       Дмитрий глубоко вздохнул, закатил глаза и сложил руки на груди, отстраняясь от парня. Он честно старается вклиниться в коллектив, стать значимой частью, но люди сами отталкивают его, не желая и знать как личность. Естественно, остальные были более лояльны к присутствию Матвеева, чем Череватый, но особой погоды это для него не делало. — Знаешь, Влад, — он специально выделил имя для пущей выразительности, — Лично мне кажется, что если мы не перестанем грызть друг другу глотки из-за всякой херни, то расследование далеко не уйдëт. Или ты специально его тормозишь? — Когда кажется- креститься надо, хах. — Кто бы говорил.       Чернокнижники вновь успели поругаться. Гецати смотрел на них как-то слегка нейтрально, будто это всё пустое и каждая ссора ни единого сказанного слова не стóит. Мол, то было несерьëзно, обыкновенные глупые разборки, не приводящие к логическим завершениям. Он, скорее, даже не понимал причин для выяснения отношений, так как те обозначались вскользь, подобно изгибам, совершëнным ножевым пером. На данный момент мужчину гораздо больше интересовало иное- состояние грузинки. Он спокойно подошëл к застывшей подруге, выписывая круг, чтоб та заметила его присутствие. Рука аланца, греющая родным теплом, мягко ложится на еë тонкое плечо. Девушка поднимает взгляд и наконец возвращается из своеобразного транса, снова обретает разум. Кроткая улыбка, задержавшаяся на лице совсем ненадолго, обозначает то, что еë обладательница в порядке, хотя лëгкий тремор продолжает трясти пальцы, раскачивая пламя догорающей свечи. Воск тихо капает на кожу, она приходит в себя. — Мы не успели узнать относится ли этот фантом к нашим убийствам… — блондинка оборачивается на одержимого и обратно, — Но очень вероятно, если судить по виду ранений.       Константин медленно отпрянул, когда Джебисашвили «ожила». Конечно, он надеялся на получение значимой информации от первых прибывших, чего не произошло, но был доволен любому результату. Главное, что командная работа идëт полным ходом, даже если кто-то в ней сеет разногласия. Врач двигается к лучшему своему товарищу, выглядевшему весьма недоброжетально, словно его силком тянули вести дело. Уже на ходу прозвучал логичный вопрос: — И у тебя ничего? — Это просто маргинал.       Он остановился рядом и увидел, как тот снова харкает на тëмный асфальт, целясь ближе к воротам дома. Гецати оглядывается по сторонам и видит постройку, что знатно возвышается над всеми соседними, будто совсем скоро раскроит небо своей остроугольной крышей. С наступающей темнотой вид еë был довольно жутким, особенно при обозрении того самого легендарного алого кирпича, который успели оболгать и залить кровью кучи людей. Константин не был исключением в плане того, что знал насколько негуманные вещи могли творится внутри этого здания, а иногда происходят и до сих пор, если владельцы находят новых неблагонадёжных арендаторов. Пьянки, блядства, поножовщины и суицид- удел данного места. Запах лимфы и спиртного пропитал стены, смешавшись, образовав собой зловонное месиво боли, подобное той, которую переживало тут множество людей.       Мужчина едва заметно поморщился, поворотил нос. Картина в голове сложилась, указывая причины недовольства парня, которые крылись даже не в неприятных ему членах команды. Всë не столь очевидно для посторонних, как для друзей. Он всë понял, словно читал открытую книгу, хотя даже и не прибегал к экстрасенсорике. Просто хорошо знал своего приятеля, на этом точка. — Он тоже был здесь? — не смотря на заданный по факту вопрос, слова больше звучали утверждением. — А куда ж без него. — прорычал Череватый, складывая руки на груди.       Старший немного помолчал. Смотрел вдаль, порой удивлялся, грустил, какая доля выпала Владиславу по судьбе. У самого, конечно, жизнь не белá и в грязи успел замараться, подобно настоящему бойцу, но это, похоже, их очень объединяло. Особенно поражало врача насколько они схожи, хотя казалось бы, то совершенно не так. — Всë нормально, ещë обсудим.       Можно сказать, им обоим стало от чего-то легче. Буквально пара переброшенных между собой фраз, понятных только этим двоим, но аура сама собой расслабляется. Вот зачем существует в нашем мире дружба, а у них она была самой настоящей, возможно бóльшей, чем полагается под данным понятием обычно. Связались, словно родственники, встретившийся лишь в самый сложный момент, не знавшие один другого ранее, но уже духовно близкие.       Умиротворение прервала Лина, готовая работать в любых условиях, как конвоир. Теперь она не желала отступать никуда. Пусть паника не отпускала, свеча благополучно догорела, но в запасе всегда была уйма сил и таких же маленьких светил, открывающий дорогу миру иному. Грузинка собрала толпу рядом с собой, дабы вместе овладеть какой-нибудь идеей по поимке ускользнувшего мертвеца. — Предлагаем план, ребята. — Да какой тут вообще может быть план? Уже тумач. — отзывается младший чернокнижник, соображая, что они всë упустили.       Мнение у него было весьма скептическое, не удивительно. Особенно портился настрой из-за постоянного чувства дискомфорта при нахождении с малознакомыми людьми. Можно понять, в принципе, однако, таким страдал практически каждый сокомандник. — Мы не можем этого фантома без внимания оставить, а вдруг он что-то значит? — снова поднимает командный дух она.       Люди суетятся, высказывая свои позиции. Шепс сделал шаг назад, пытаясь избежать данной возни. Всë равно ничего дельного в такой ситуации он, по своему же собственному мнению, придумать не сможет. Это если не брать в расчëт, будто призраки ему в принципе не видны, потому пока экстрасенсы перебирали способы вызвать умершего, не зная о нëм абсолютно ничего, подросток ютился чуть поодаль. — Ух! — крайне неожиданно и громко раздаëтся из-за спины.       Младший резко дëргается, едва не подскочив на месте. Внезапно к его обособлению присоединился ещë один кандидат. Предплечья обхватывают чужие холодные ладони, пронизывающие тело колючим морозом, своеобразно успокаивая и тем самым обозначая своë присутсвие. Затем слышна бесовская усмешка. — Не ссы, это я, хех.       Привычный акцент и жесты выдают знакомого с потрохами, хотя он, так-то, не скрывался. Представлять этого человека будет лишним, ведь его знают практически все здешние, а уж тем более в потаëнных кругах общества, о которых обычно не принято сообщать открыто. — Шо, Олеж, скучно тебе с нами- экстрасенсами, как единственному невидящему всю ту срань, да? — Эм. Наоборот очень интересно, просто я… — Понятно. — быстро прервал речь Влад, который изначально не был нацелен слушать пылкую речь в ответ, — У меня к тебе деловое предложение, мой «дорогой друг», мутки-то вдвоëм уже хуевертили.       Шепс сглотнул. Совсем скоро ему стало понятно, будто их отстранëнное от остальных лиц обсуждение не сулит ничего светлого и доброго, как хотелось бы на самом деле. Он не привлекал внимания, а с ним, тем не менее, заговорили, да никто иной, как сам Череватый- значит быть авантюре. С трудом можно представить ситуацию, когда этот человек решил бы заобщаться без всяких деловых обязательств, ведь поднимать простой диалог он бы вряд ли пожелал. Вроде, ему со школьником и делить было особо нечего, они явно не дружат, общих тем пока не нашли. Его точно ожидают заковыристые манипуляции. — Короче, есть товар прям на руках. Просто завтра нужно перед начальством отстреляться, шо всë толкнул, а я за этот вечер хер покупателя найду с этими расследованиями. Дедлайн горит, понимаешь? Выручай в беде.       Олег поднял голову и столкнулся взглядом с чернокнижником. Тот нетерпеливо покусывал губы, стоя в ожидании, словно на иголках или углях. Конечно, он был уверен, что безупречный план не провалится ни при каких обстоятельствах и работадатели не сдерут шкуру с его высокой тушки, ведь иметь должность в криминальных кругах- занятие весьма опасное, к тому же очень ответственное. Хотя, если потенциальный клиент вдруг решит стушеваться, то может сильно поплатиться за своë неверное решение, что Владислав был готов достаточно доходчиво обозначить при необходимости. — Товар- в смысле, наркотики? — вполголоса спросил младший. — Хаха, другим и не торгую. Тот самый цветок, тебе ж вкатило. Бери пока в наличии, а то именно его потом до-о-олгое время может не быть.       Подросток призадумался. Эффект психотропа, который он пробовал незадолго после приезда сюда действительно был для него необычным. Возможно такая положительная реакция сложилась из-за того, что ранее баловаться галлюциногенами ему ни разу не приходилось, но единичный случай, судя по всему, стал основополагающим. Конечно отход после употребления оказался менее приятным и заставил помучиться, но, как инструктировал когда-то одержимый, с каждый разом проходит всë легче. Непонятно правда, стóит ли воспринимать данные слова или знакомый снова умело крутит человеческим доверием ради своей работы, но повседневная рутина успела достать настолько, что вникнуть в аффект ещë хоть один раз захотелось немедленно. Было ли это зависимым желанием или отсутсвием воли и самообладания доподлинно неизвестно. Полагается, вероятно. Слюни потекли по глотке, как у голодной собаки, жадно глядевшей на смачный кусок мраморного мяса. Неподконтрольность- сила психологической зависимости. — Я согласен. — вздыхает Шепс. — Прекрасно, вот и договорились! — довольно улыбался Влад, — Выручил, молодец! Проинформирую, шо услуга не бесплатная, через пару дней взыму деньги. — А.. Сколько?       Чувство того, будто тебя только что обманули подросток ощутил моментально, словно сейчас у него на лбу было высечено «лох». Это опять произошло. Он практически с точностью понимал невозможность расторжения данной сделки, ведь студент после всего в покое его не оставит. Снова не повезло встрять в какую-то весьма туманную авантюру. Видимо, ему стóит держаться подальше от людей и вообще ни с кем не общаться, дабы не создавать себе прицеп из неприятностей. — Всего один косарь! Цена приемлемая за такую-то цацу, хехе. — Ну я не уверен, что должен тратить столько денег.       Реакция Череватого не заставила себя долго ждать. Он быстро повернулся к знакомому и нахмурил свои выразительные брови. Злобный демонический взгляд мысленно разрывал тело на части, не оставляя ни единого шанса выжить. Даже данная метафора ощущалась болезненно, будто происходит на самом деле. Секундное ожидание ответа разрушает нервы. — Ты хоть в чëм-то в своей жизни вообще бываешь уверен? — эти слова прозвучали очень пренебрежительно и пугающе вкупе с интонацией, выражением лица, — Не советую давать заднюю, мы ведь всë решили. От оплаты тоже, пожалуй, лучше не уклоняться. Я ведь знаю, где тебя найти и к кому обратиться, если вдруг шо. Всë-таки не один живëшь, шаришь?       Зрачки сузились, словно перед ними находилось ясное солнце, но глаза нетипично при таком раскрылись. Это весьма жестокая манипуляция, неизбегаемая. Хотя, то был не просто умелый обман. Завуалированно в чужой речи прозвучала угроза. — Хей, галëрка! Что вы там в стороне тусуетесь, может предложите свои версии как фантома отыскать? — внезапно звучит обращение Джебисашвили.       Парни обернулись. Чернокнижник ещë пару раз кинул мрачный взгляд в сторону Шепса, не давая ему полностью расслабиться, после чего утвердительно кивнул. Из кармана в руки товарища перемещается тот самый легендарный цветок с длинными листьями и мелкими розовыми цветками, одурманивающий одними только воспоминаниями о себе. Младший растерялся, но делать было нечего, поэтому спрятал наркотик, дабы не оказаться замеченным лишними свидетелями. Становится зависимым в планах не было, конечно, поэтому приходится утешать себя мыслями, мол, «это последний раз». — Предлагаю по домам расходиться. — иронизируя отвечает одержимый, однако явно намекая, будто это и желает сделать. — Понятно, тебя можно было не спрашивать. — также язвит девушка, дабы не оставлять проброшенную фразочку на самотëк.       Команда снова кучно застряла на месте. Какие-то версии обсуждались, но в основном их особо и не было. Блондинка склонила тяжëлую голову, подпëрла еë рукой, не жалея волос и почти застывшего воска свечи. Идеи крутились вокруг да около, но никакая не являлась подходящей. Она думала. Дело нужно закончить, если вдруг начал, здесь та же тема. Внезапно ключевая мысль возникла. Произошло это самым неожиданным образом, потому Лина сама удивилась. — А знаешь что, Череватый? Ты прав. Нам нужно в дом зайти. — Ахах, шо?       Не один он опешил. Все присутствующие приковали к ней свои непонятливые взгляды, ожидая объяснения для дальнейших действий. Из толпы раздался голос Гецати: — Ты правда собираешься проникнуть туда? — Да. Я должна.       Грузинка ещë раз осмотрела жуткую постройку и потряслась от страха. Ей не хотелось не то что заходить внутрь, даже на таком расстоянии находиться с багровым фасадом было для неë по-настоящему невыносимо. — Ну-у… Я очень надеюсь, что кто-нибудь решит пойти со мной.       Она встала перед товарищами, наблюдая их реакцию. Ничего. — Неэтично. — кратко сообщает Константин. — И я не пойду. Вдруг там мудилы какие-то сидят, мне вот опять отхватить не сильно хочется. Это уже слишком. — бурчит Матвеев, видимо не придумавший оправдания получше, хотя оно и так имело вес.       Девушка глянула на оставшихся кандидатов для незабываемого путешествия в багровые стены. Олег опустил глаза на асфальт, неловко скрываясь за чужими фигурами. Школьник подобных разворотов событий избегал, этот случай был не исключением. Даже сказать что-то в свою защиту у него не вышло, слишком стыдно сдаваться. Не следует и представлять насколько логичным было то, как на улице прозвучал раскатистый смех Владислава, довольно потирающего свою редую бороду. Он так и думал, так и ожидал. Живот заколол от хохота, что заставило схватиться за болевую точку, после чего парень согнулся в три погибели не в силах прекратить собственное веселье. — Понятно. Придëтся всë самой делать. — разочарованно произнесла Лина.       Дрожа всем телом та приблизилась к не слишком высокому забору, битому жизнью и дурной славой. Из-за него действительно разило опасностью, но пути назад у неë было. Душа внутри трепетала. В голове юлили настойчивые мысли отказаться от затеянного, которое, вполне вероятно, могло привести к ужасным последствиям, однако Джебисашвили отгоняла их с не мéньшим напором. Повиснуть на заборчике, сесть сверху и спрыгнуть с другой стороны не составляло грузинке никакого труда, хотя руки тряслись, а сердце бешено колотилось в груди, подобно метеору. Люди молча наблюдали, как девушка благополучно исчезла во мраке, словно и не было еë здесь. ***       Прошло лишь пару минут после начала пребывания Лины в доме с багровым фасадом. Она, естественно, успела войти внутрь. Почему-то манило еë именно туда, нежели осматривать прилежащую территорию. Возможно блондинка чувствовала, будто заветный фантом находится конкретно внутри постройки. Однако проникнуть оказалось непростой задачей. Нет, вовсе даже не из-за того, что двери были наглухо заперты, такая эрудированная личность легко смогла отомкнуть еë благодаря поржавевшему запасному ключу, спрятанному поблизости. Самым тяжëлым стало пересилить себя. Она боялась заброшенных зданий. Кровь стыла в жилах при осознании того, будто придëтся столкнуться с подобной вещью бок о бок. Багровый фасад не был необитаем формально, ведь иногда там всë же появлялись арендаторы, но вид у него был неухоженный и изначально пугающий, поэтому девушка боялась. Тем не менее, стóило позавидовать еë железобетонному характеру, стремлению, не давшим свернуть с поставленного пути.       Тëмная комната мрачнеет ещë больше. Со всех сторон поддувает неприятнейший сквозняк, моментально заставляющий чувствовать тревогу. Желание оставить дело и броситься наутëк кружит совсем рядом, как стервятник вокруг падали. У неë фобия, с которой она борется, но делать это становится сложнее с каждой новой минутой, проведëнной в жутком алом доме. Стены его покрыты старыми пятнами, окна сквозят на право и на лево, плитка на полу давно потрескалась после всего, что пережила здесь. Общую атмосферу можно было описать как постройку в каком-нибудь второсортном триллере, где герои канонично мрут по одиночке. Но нет, она не должна представлять это.       Из соседней комнаты внезапно доносятся шаги. Осторожные такие, напряжëнные. Джебисашвили замерла на месте. При панике ей далеко не сразу удалось разобрать момент появления данного звука в доме. Грузинка напряглась. Возможно, если бы не испуг, был шанс скрыться до того, как внезапный гость настигнет еë среди старых стен, однако он уже упущен. Если рядом опасность, то нужно бежать с такой скоростью, о способности к которой ты никогда и не догадывался до происходящего часа. — Лина! — громко, дабы привлечь внимание, но без ощутимого восклицания произносит человек.       Голос однозначно узнаваемый. Эту привычную манеру грубости, за которой обыденно скрывается нескончаемое благодушие невозможно спутать ни с чем. — Я здесь! — вполголоса кричит она.       Вскоре перед глазами возникает силуэт врача, расположившийся у косяка. Его сложно заметить ввиду общей темноты помещения, но особые вибрации, передающие собой лишь спокойствие, не давали обмануться. Это действительно был он, пусть даже проникнуть на чужую территорию было неэтично, как ранее упомянуто. — Чувствуйте себя как дóма, ха… — с лëгком смешком иронизирует подруга.       Мужчина подходит. Мелкий огонëк слегка освещает фигуру, однако только вблизи. Теперь в багровом доме явно не так страшно. Тревога девушки чуть посторонилась, предоставляя возможность работать дальше. Они обмолвились парой слов и разделились с условием подать знак, если вдруг произойдëт что-то нехорошее. Напарники доверяли друг другу, и хотя Константин больше не желал оставлять Джебисашвили одну, она настояла, будто со всем справится, ведь любое дело ей по плечу.       Грузинка поднялась наверх. Одна из комнат особо привлекла еë внимание. Оттуда раздавался странный гул, имеющий с точностью не физические причины. Там веяло могильным холодом, будто с пары штук захоронений. Ощущения, мягко говоря, не самые приятные. К тому же происходящее казалось Лине уж больно странным. Она предвкушала как столкнëтся с сильным набором некротики, с бóльшей энергией такого типа приходилось встречаться только на кладбище.       Девушка аккуратно приблизилась к открытой двери, наблюдая то, что творилось внутри. Комната оказалась заполнена фантомами, сразу и не скажешь был ли там тот, кого команда старательно предследовала ещë с улицы. Как никак рассмотреть таинственного мертвеца удалось только отказавшемуся идти Череватому, что значительно затрудняло задачу. Однако, сильно помогал факт различия убийственных травм у присутствующих в комнате душ. От каждого из них веяло безнадëгой, морозило всë тело, но призраки, собранные здесь по-своему отличались. Кто-то стоял с широко перерезанным горлом, подобно жертве злобного, принципиального вайдáха, у другого под ребром зияло огромное отверстие, явно высеченное ножом, третий был безжалостно заколот в сердце, четвëртого не под расчëт мощи ударили по голове, пятый чуть ли не весь заполнен расплывшимися гематомами и лицо его было неузнаваемо- забили до смерти толпой. До девушки весьма быстро дошло, будто данный контингент был убит здесь. Всех их порешали словно собак, да ещë по пьяни.       Свеча на пальце тухнет подобно спичке, от чего грузинка резко вздрагивает всем своим бледным, тощим телом. Вид был довольно ужасающий. Однако, она боялась вовсе не мëртвых, а того, что здесь время от времени происходит и тяжести сдавливающих стен, накопившихся в себе уйму негатива. Они словно резко сжались над головой, по бокам, делали это всë интенсивнее и быстрее. Заставляли задыхаться, кашлять от страха. «Заброшенное» здание с жуткой историей повергало в тремор. Из этого стоятояния невозможно выйти без последствий, нельзя вернуть контроль над мыслями и телом. Разум словно ускользал сквозь щели между окном и рамой, покидая строение без обладателя. Ни один нормальный человек не стал бы восхищаться тем злом, что тут таится.       Горячий воск прижëг палец. Лина хотела позвать товарища, но голос отнялся. Небольшая боль вернула частичное ощущение себя. Она резко вдыхала воздух, надеясь вернуться в норму. Пока есть возможность двигаться, нужно действовать. Блондинка сбросила с тонких плечь свой относительно лëгкий рюкзак. Тот вполне тихо упал на пошарпанный пол, поднимая вокруг клубы серой, удушающей пыли. Не смотря на относительную беззвучность удара, это привлекло духов из пугающей соседней комнаты. Те принялись медленно приближаться к медиуму, наводя только больше шока. Она отчасти болезненно приземляется на колени, тяжело дышит. Руки хватают ранец, пальцы судорожно расстëгивают молнию на портфеле. Когда тот оказывается открыт, девушка вздрагивает и вытаскивает изнутри вещь. Это была рубаха персикового цвета. Она в панике накидывает одëжку на себя, силясь попасть в рукава. Когда всë вышло через пару секунд, прошедших подобно целой вечности, падающей по песочным крупицам куда-то в тëмную бездну, Джебисашвили оглянулась. К ней больше никто не шëл. Фантомы остановились у косяка, не желая двигаться дальше. Она устало выдохнула. Всë тело трясло словно в назойливой лихорадке. Та осмотрела по сторонам. Глаза поднялись выше, завидев совсем рядом знакомую фигуру. Сверху вниз на неë смотрел и по-доброму улыбался самый дорогой человек в этой жизни, покинувший свою уже несколько лет назад- отец.       Дверь дома, выложенного багровым кирпичом широко распахивается. С порога сходит, что чересчур странно, только один человек- врач. Ни во дворе, ни за забором нет больше ни единой души. Он в компании с пустотой. Темнота ему к лицу. Чëрные волосы, борода, одежда и суровый взгляд кажутся ещë более строгими, чем при дне. Над головой светит единственно луна и звëзды, кое-как добивающие до асфальта. Мужчина жадно вдыхает воздух, как в последний раз, хотя и планировал жить дальше. Он поднимает руку, собираясь провести ею по своей короткостриженной голове, но резко замирает, словно получив электрический разряд, скорее сравнимый с ножевым ударом. Это было воспоминание Константина. Взор ложится на конечность. Ночное освещение придаëт происходящему куда более жуткую атмосферу. Ладонь и пальцы обрели неподдельный цвет вонючего мазута, обыкновенно скопленного у массивной железной дороги, делящей город пополам. Фаланги словно заражëнные, отмершие. Если б не луна можно было бы сразу заприметить, что жидкость, растëкшаяся по тяжëлой руке на самом деле являлась такой же багровой, как стены за его широкой спиной. ***       Всего один шаг до косяка. Одна попытка пройти до кухни, не привлекая к себе лишнего внимания. Примерно один к одному вероятность молча проследовать к цели и обратно. Всего было по одному, а кружки в каждой руке по две. И братьев в квартире тоже двое.       Младший вольно вдыхает всей грудью. Спëртый воздух в комнате вечно душил, и хотя до переезда он не был любителем устраивать сквозняк с помощью открытого окна, пришлось им стать, проветривая помещение дабы не удавиться. Непривычен этот дом, чувство подобно живëшь в гостях. Внутри будто бы специально не циркулировала ни одна струйка свежего воздуха, словно не покидаешь подвал. Конечно, это неплохо прогревает, но и Олег особо сильно не мëрз, так как климат Правокумска оказался куда теплее Самарского, к которому он успел прикипеть за годы своей жизни.       Дела обстояли паршиво. Требовалось покинуть комнату, чтоб пополнить свои «запасы» воды в виде нескольких кружек на столе для уроков, где обычно всегда оставалась какая-нибудь нищая капелька на случай желания утолить жажду. Сейчас же нет абсолютно ничего, а где-то за дверью как самый ответственный смотритель расхаживает Александр, до сих пор желающий прознать историю возникновения той самой злосчастной гематомы, которая, к слову, уже практически не болела. Возможно, если б была большая нужда, тот бы самолично пришëл и завалил брата вопросами, не дожидаясь того, когда подросток соизволит выйти из своей «конуры», однако неоправданная тактичность толкала совершать допросы в менее формальной обстановке, а то есть как в раз во время подобных вылазок.       Шепс совершил контрольный подход к столу. В запыленных чашках больше не было воды, значит пора перестать себя обманывать и задерживаться. Где-то сбоку стопкой валялись учебники 10 класса. Ни один из них не представлял для парня особой ценности, поскольку весь образовательный материал казался тому предельно скучным, право преуспевать приходится в любой из данных тем, потому жизнь сама по себе становилась такой же тяжëлой, как все имеющиеся книги вместе взятые. Смотреть туда желания нет. Дабы ещë хоть немного отсрочить поход, пальцем он провëл линию по пыльному месту. Композиция представила собой что-то непонятное по типу недосягаемой абстракции, но была больно пуста. На линии начертился полукруг, также мало говорящий о сути произведения. Пара чëрточек над фигурой расставила всë по местам. В общей сложности вышло солнце, которого так не хватает в чужом городе. Небесное светило якобы поднималось за горизонтом, этакий рассвет, часто встречающийся на кистях заключëнных. Обычно подобное изображение несëт в себе смысл обретения мудрости и начала новой жизни, хотя здесь скорее играла роль именно ассоциация с тюрьмой. В голове непроизвольно пробуждается визуализация себя с данной татуировкой, вызывающая нервный смешок. Пока рановато думать о чëм-то похожем. Лагеря́- восприятие квартиры таково, а ведь это не предел страданий. Самое интересное обыденно ожидает впереди. Прямо чувствуйте себя как дóма.       Вновь захватив в руки по две кружки, составляющие весь набор для сбора запасов, школьник повернулся в сторону двери. Он осторожно подошëл к ней, словно та рассеется если спешить, но то было вовсе не правдой. Внимательно прислушавшись к обстановке, Олег не заприметил шагов по жилплощади. Можно выходить, наверное.       Под нажатием кое-как дëргается ручка, слишком громко звенит сервиз. Однако дороги назад уже нет. Подросток быстро двинулся на кухню. В след не раздалось ни одного призыва подойти или крика, гласящего его имя, что очень странно. Вокруг спокойно. Только перешагнув через порог нужной комнаты он увидел Вербу, старательно обнюхивающую стол. Едва негодяйка предприняла попытку вскинуть на мебель передние лапы, хозяин окликнул еë, приказывая оставить надежды слизать оттуда аппетитные крошки. В прочем, их там никогда не оставалось, ведь Саша протирал столешницу после каждого минувшего приëма пищи. Для собаки это мало что значило, ведь запахи на кухне, от которых младшему становилось лишь дурно, вечно морочили ей голову, заставляя слюну капать на пол всë обильнее.       Пушистая довольно смачно облизнула хитручую рыжую морду и подбежала к парню, ожидая своих ежедневных ласк. Теперь вместо гарнитура целью являлся человек. Пропустив мимо ушей тихий мат она поставила лапы на Шепса. Обычно это положение использовалось чтобы удобнее чесать животному пузо, да и вообще когда Верба стояла на своих задних, то была выше ростом, а значит еë дорогому другу становилось не нужно садиться на корточки или нагибать спину, дабы обнять собаку. Правда, на данный момент школьнику не до того. Обе руки, предназначавшиеся для поглаживаний любимицы сейчас были заняты чашками, что не оставляло ту без возмущения. Однозначно, она была довольно любвеобильна и сильно скучала в отсутствие близких, могла вредничать, если на неë не обращают внимания. Даже предположить сложно похожи ли они ещë в этом. Скорее явно да, чем нет. — Верба, иди сюда. — питомца подозвали.       Собака оглянулась, едва заслышав свою кличку. Еë глубокие, слишком выразительные и умные для обычной собаки карие глаза метались из стороны в сторону не понимая за кем смотреть. Олег поставил кружки к раковине, чуть не выронив их, когда подружка отпрянула крепкими лапами от боков. Немного удивило, что обратились не к нему. Та развернулась и хотела было подскочить навстречу другому, но команда остановиться от хозяина заставила еë застыть посреди комнаты и вертеть головой влево-вправо. Всего-навсего младшему не нравилось, когда его верная псятина таскалась к кому-нибудь иному. Да, именно таким образом проявлялась неуверенность в себе, будто выберут не его, а значит за своë счастье нужно бороться, чëтко обозначая границы. Получалось только с животным… Ну, в данном случае требовалось постоянно пресекать еë попытки хоть раз помахать хвостом чужим. Он уже мысленно клялся освободиться и сразу затискать любимицу, просто чтоб не остаться для неë на втором плане.       Парень глянул в сторону. У дверного косяка стоял брат, весьма логично. Его зрак был как-то неоднозначен, сложно разобрать что произойдёт дальше. По крайней мере, младший искренне желал с ним разминуться. Однако, мужчина никак не уходил. Подросток лишь слегка напрягся. Пальцы на автомате раскрутили вентель холодной воды, после чего та хлынула с крана. Смотреть на это можно бесконечно, как говорится. — Рука не болит? — наконец поинтересовался старший.       Вопрос обыденный, но сразу не предвещающий ни грамма хорошего. Собеседник даже не думал отвлекаться от своих дел, потому и глазом не повëл. Это один из его постоянных способов продемонстрировать свою незаинтересованность в разговоре, оказавшийся абсолютно бесполезным в компании Александра. Можно любыми способами вертеться подобно ужу на сковородке, однако от контакта тебя это не спасëт. Ни один неосознанный уровень манипуляций школьника не действовал при таком. Конечно иногда прокатывало, ну так, временами, но всë же не на постоянной основе. — Ты меня слышишь? — снова допытался тот. — Нет.       Мужчина постоял молча пару секунд, слушая как бездумно течëт вода. Еë, похоже, специально не выключали, пока даже и не использовали. — В каком смысле? — В смысле «не болит», Саша. — слегка раздражëнно произнëс парень, особо злостно выделяя имя в конце предложения. — Поня-я-ятно… Дай я посмотрю.       Олег закатил глаза, представляя всë будущее действо. Он точно знал, что сейчас при виде травмы его снова начнут порицать, потом станут долго допрашивать откуда та возникла и завершится это показательное выступление каким-нибудь умозаключением, будто тебя нельзя оставить без присмотра ни на минуту, мол, «заставь дурака Богу молиться- он и лоб расшибëт». Нет, слушать подобные тирады сил никаких не было, тут хоть убейте. — Не надо, всë нормально. — Тогда может потрудишься объяснить из-за чего эта гематома вообще появилась?       Подросток вздыхает. Он отвлекается на что угодно, лишь бы не вникать в диалог. Из зала раздаëтся крик, там бесились между собой люди в телевизоре. Судя по всему идëт какая-нибудь близкая народу передача о провинциальных лохах, дескать «Мужское/женское», где бедные семьи не могут поделить свой скудный капитал, либо скотина-бывший бросил семью и отказался платить алименты, в ином случае люди просто жалуются на низкие социальное и денежное положения. Хотя в прочем бывали выпуски пожëстче… Один герой программы начинает повышать тон, дабы перебить чужую «неправду», вставляя свои пять копеек «как было на самом деле». Второй не теряется и кричит в ответ. Они сцепляются как две агрессивные шавки, вздымая загривки к небу, а спустя пару мгновений орëт вся студия. Сила коллективного разума, который, честно говоря, отсутствует. М-да, потребителю такая целостность мира нравится. Со стороны смешно смотреть на чужие страдания, особенно когда те никаким образом не перекликаются с твоими. Чем громче, зрелищней разборки- тем больше рейтинги и толще кошельки у директоров на телевышках. Однако, действительно, что-то затягивающее в этом есть. Судя по диалогам из зала, сейчас дело идëт о каком-то очень серьëзном конфликте между родственниками, жизненная тема. Пока ещё единичному, кричащего голосу с экрана хочется втóрить, особенно теперь, в этот час раздражения. Школьник пренебрежительно глянул на брата. Правда, получилось только в ноги, но в целом он всё равно чувствовал себя не так уж жалко. По крайней мере пока, мало ли что может случиться далее.       Рука устало тянется к одной из многочисленных кружек, недавно вынесенных с комнаты. Захватив ту, Шепс хочет налить холодной воды. Еë морозная температура хоть слегка бодрила и напоминала о том, что ты находишься в реальном мире, а не периферии у себя в сознании. Со временем, стоя на столе, жидкость нагревалась, потому даже столь примитивный способ всколыхнуться сводился к нулю. Вот только чашка приближается к струе, неустанно, бездельно бегущей из крана уже весьма продолжительное время, со стороны велят прекратить действие. — Отвлекись. И воду выключи наконец, а то потом счëтчик запредельную сумму мне выставит.       Приходится слушатся. Кран умолкает, кружка со звоном возращается на прежнее место. Скорее всего сейчас будет несдобровать, однако всеми фибрами души младший продолжал надеяться на спасение. Всë-таки не стоило выходить, лучше было перетерпеть жажду, выбрать более подходящий момент и вернуться назад победителем по неприметности. Тогда б вечер не обернулся так погано. В прочем, каким бы несчастным не представлял себя парень, старшему повезло ничуть не больше, скорее даже в разы меньше. Хотя тот никогда о подобном не задумывался, будучи привыкшим фокусироваться лишь на личных проблемах, Александру также было непросто. Мужчина молчал, чувствовал какую-то сомнительную неловкость и пассивную агрессию в разговорах, взаимоотношениях в целом. Он никак не мог понять что делать можно, чего нельзя, как угодить, дабы наладить с братом этот чëртов контакт, которого вроде никогда не было, а значит нужно создать, причëм хороший. Тяжко общаться с человеком у которого круглые сутки принято настолько скорбное выражение лица, будто бы его обидела вся жизнь, дав самую непосильную ношу, даже если то вовсе не правда. Да и характер оставлял желать лучшего. Мало что можно сказать или узнать о столь замкнутом человеке. Вся основная информация, которой при контакте руководствовался Шепс- то, как описывали Олега родители, но видимо, она уже мало походила на действительность, что также усложняло задачу.       Старший вполне спокойно приблизился к брату, заставляя того повернуться, чего он никак не желал делать. Однако пришлось, здесь ему уж никуда не деться. Саша скрестил руки на груди. Со стороны он всегда выглядел довольно уверенно в подобных ситуациях, будто знал чего хочет и как этого добиться, хотя на самом деле это было не совсем так. Свою цель мужчина, естественно, наметил давно, но путь к ней оставался затуманен даже в его представлении. Какие слова подобрать, чтоб собеседник стал расположен к разговору, как реагировать на его непредсказуемые действия? Загадки человечества. Конечно он старался быть снисходительным, понимающим в любом случае, как бы не повернулись обстоятельства, но имел минимальные знания для общения с таким закрытым подростком, которые пополнял с помощью различных статей по психологии, найденных в интернете. Те гласили быть именно таким- надëжным, Саша старался соответствовать. — Расскажи мне как появилась гематома. Давай, я же не ругаюсь. — Не хочу.       Только односложные ответы. Редко когда Александр удостаивался чего-то иного в общении с ним. Диалоги как всегда заканчивались толком не успев начаться. — Послушай, дело не касается хочешь ты этого или нет. Я несу за тебя ответственность, потому обязан знать что случилось.       Где-то нужно было проявлять оправданную твëрдость, примерно как сейчас. Однако, школьник данную настойчивость оценивал резко негативно. Естественно ему не нравилось оправдываться перед братом. Скорее, он даже не считал, что должен это делать.       Из зала снова раздаëтся крик героев той самой скандальной программы, но теперь гораздо громче. Какие-то родственники в телевизоре также ругаются, только не стесняясь кидать друг другу довольно колкие оскорбления, в отличие от Шепсов. Чужой ор оказывается крайне заразителен в своëм роде, даже толкает повышать голос самому. Он словно прибавляет храбрости в такой непростой момент, подливает масла в огонь, распаляя неустойчивую пассивную агрессию разгораться до красного, подобно углям. Ощущение, будто ты дерзишь не один, а компанией, ведь параллельно раздаëтся иной спор, придаëт смелости. — С чего вдруг тебя вообще стала интересовать моя жизнь?! — внезапно рявкнул младший, сам от себя того не ожидая.       Он был весьма удивлëн, что смог произнести это, ведь ранее считал задачу непосильной. Осознание пришло не сразу, но вместе с ним возникла и довольно мнимая гордость. Обычно позволить себе говорить со старшим в таком тоне он не имел возможности. Да и ладно, было бы дело только в эмоциональной окраске предложения, здесь бóльшую роль сыграла непривычно дерзкая фраза.       Мужчина оцепенел. Сгоряча проброшенные слова ввели его в дикий ступор, из которого оказалось не слишком-то просто выбраться. Никаким образом он не ожидал услышать что-нибудь подобное в свой адрес. Сейчас невозможно было понять насколько заслуженно прозвучавшее, но сердце неприятно кольнуло изнутри. Довольно болезненно. Всë же слова могут ранить человека не меньше оружия. Старший смутился и молчал. Неприятно. Он изо всех сил старался общаться без криков, без унижений, но происходит нечто подобное. Только со временем удалось выдохнуть. Александр нахмурил брови, дабы показать всю серьëзность сложившейся ситуации не смотря на собственное глубокое замешательство. — Да с того, Олег, что ты мой младший брат! И не смей разговаривать со мной в таком тоне. — закончилась речь куда спокойнее, чем началась, но ничуть не менее строго.       Подросток возмутился ещë больше. В чужом ответе вызверило абсолютно всë- от формулировки до повышенного голоса, чего с самого момента переезда слышать не приходилось. Кем это для него Саша себя возомнил? По мнению школьника тот вообще не имел права обращаться с ним данным образом. Невозможно уже воспринимать нравоучения. Желание продолжать диалог стремительно падает, хотя и без того находилось далеко не на вершине. Насупившись он отвернулся к раковине, как планировал прежде включил воду. Одно лишь возмущение переполняет весь спектр эмоций, в прибавку ведëт за собой жуткое раздражение, теперь скорее походящее на злобу. Больше не отвлекаясь ни на что парень берëт в руки кружку, мирно ожидавшую этого дебюта, затем наполняет холодной жидкостью. Изначальная цель выхода должна быть выполнена. — Я вообще-то к тебе обращаюсь.       Постепенно Олег залил каждую частичку успевшего стать его собственностью домашнего сервиза, которые вынес из комнаты. Аккуратно захватив их все, он затаил дыхание и направился к выходу с кухни, минуя недовольного мужчину. Главным оставалось не пролить ни капли холодненького. Старший оказался крайне не рад такому раскладу вещей. Он двинулся с места, быстро настигнув парня у косяка зала, где под стать им пытались переорать друг друга с пеной изо рта герои передачи. Александр хватает его за руку в попытках остановить. Младший даже опомниться не успел, как все его запасы чуть ли не разом полились на пол, чего он крайне опасался. — Ни о чëм сложном не прошу. Говори, откуда у тебя этот синяк на руке. Небось Череватый вломил, а ты ещë его покрываешь.       От таких заявлений сносило крышу. Крики по ту сторону экрана весьма своевременно усилились вдвойне, а то и гораздо больше. Сейчас безумно преследовало желание орать вместе с ними, дабы наконец оказаться услышанным. — Даже если вдруг это был Влад, какая тебе разница!       Данные слова явно не были утверждением, ведь на самом деле история происхождения травмы была совсем иной, однако мужчина смог зацепиться за сказанное, отложив всë у себя в голове. Новый знакомый ему слишком не нравился, особенно учитывая его дурную славу и тот факт, что в последнее время парни как-то слишком много времени проводят вместе. Этот человек опасен. Другого варианта с гематомой «быть не могло». — Бесит! Я же не спрашиваю откуда у тебя огромная коробка пустых бутылок из-под алкоголя, хотя может мне очень интересно! Вот откуда?! — Не твоего ума дело. — устало выдавливает строгость Шепс.       Оба продолжали топтаться на мокром линолеуме. По квартире так и брызжело их условным ядом. Поспешившая за остальными Верба громко лаяла, словно призывала тут же успокоиться. Казалось бы, скоро соседи начнут жаловаться на разборки, устроенные в изначально спокойный вечер. На телевизоре замелькали картинки. Они синхронно глянули туда, в сторону. Там показывали страшные кадры, где, похоже, глава семейства неустанно лупил своë чадо. Ракурсы изображали весь крайний сок жизни, о котором не принято говорить. Изверг издевается над ребëнком, ни секунды не размышляя о пощаде. Операторы молодцы. Жестокая картина заставила Олега мигом отвернуться и зажмурить глаза. Старший немного удивился, завидев его реакцию. — Скажи «спасибо», что у нас не так. — объявил Саша вновь покосившись на экран.       Олег встряхнулся и недовольно хмыкнул, вырывая руку из ослабшего хвата. Подобная угроза не вызывает никакого шока. Ещë найти повод благодарить за отсутствие рукоприкладства, как же. Гораздо легче школьник бы ответил, когда было по-другому. Как только предоставилась возможность, он сразу двинулся к себе, звеня кружками в руках. Ни в единой из них больше не было воды. Довольно досадно возвращаться в комнату без того, зачем выходил изначально, однако далее пересекаться с Александром нет никакого желания. Оказавшись около двери в комнату, подросток поманил за собой собаку, внимательно наблюдавшую за развитием и концовкой их горячей ссоры. Та моментально юркнула в комнату и оглянулась назад в ожидании хозяина. Сегодня вечером этот пушистый антидепрессант на первом месте. Да, видимо наступило самое время запереться у себя с мыслями «Никто кроме Вербы меня не понимает». Довольно глупо и наивно, словно жизни не видал, но успокаивает.       Мужчина остался стоять у входа в зал. Прийти в себя помогла лишь злополучная холодная вода под ногами. Что ж, теперь ему остаëтся лишь убрать весь оставленный беспорядок и обдумывать случившееся перед сном, как то обычно бывает с ним. Какое всë-таки неблагодарное дело- налаживание взаимоотношений и ответственность за брата. ***       Владислав оказывается в узком коридоре. Холодный уличный ветер заскочил в дом вслед за ним, продолжая морозить спину. Краткий шорох при закрытии входной двери оповещает остальных о возвращении «главы семейства», если, конечно, хата ныне не пустует. Он медленно стягивает свой потрëпанный ватник и кидает куда-то в угол. Одежда падала с крючков, по данной причине всë лежало как удастся. До невозможности грязные кроссовки, эксплуатируемые обладателем в любое время года, даже не по сезону, отправляются в горку остальной обуви. Череватый внешне спокойно продвигается далее, минуя комнаты, но не смотря на всю видимую прямоту словно опасается этого места. Под ногами предательски скрипит деревянный пол, окрашенный многолетней коричневой краской, местами затëртой донельзя. Его семья была далеко не первыми обладателями данной халупы, что можно было понять по еë крайне плачевному в своëм роде состоянию.       Ещё издали он заслышал треск динамиков большого квадратного телевизора. Разобрать доносящиеся звуки не находясь прямо напротив этой шайтан-машины было отчасти непросто. Возможно домашние просто забыли выключить его, хотя обычно подобный проступок карался чем-то довольно жестоким, ведь такая вещь за время работы сжирала энергию атомного коллайдера и нагревалась до температуры ядра нашей планеты. Исходя из всех характеристик, студент принял взвешенное решение, что дома присутствуют люди. Он оказался не вполне обрадован подобным исходом. Брови безнадëжно и даже раздражëнно сомкнулись, изображая в общей сложности серьëзность с недовольством, коим выражением тот пользовался весьма часто при нахождении здесь.       На волне разочарования Влад вздохнул, приближаясь к залу. Сбоку от него красовалась огромная белëсая печка, а точнее то, чем она стала сейчас. Обычно те часто встречаются в сельских домах, однако данную постройку тоже не обошли стороной. Теперь старушка, ранее прогревавшая весь семейный барак, дабы не дать хозяевам замëрзнуть насмерть, обветшала и без дела ютилась у стены, цепляя на себя длинную паутину. Именно поэтому от печи там осталось одно лишь название. В прочем, при яром желании еë можно было бы затопить, даже что-нибудь на ней приготовить, если сильно постараться ради цели. Сейчас тут провели газ. Колоть дрова во дворе, стирая руки в кровь, давно не требуется. Однако, Череватый навсегда запомнил те скудные времена, которые, так и быть, мало отличались от нынешних.       Ноги переступают через порог комнаты, откуда доносилась неразборчивая экранная речь. Обывателю понять еë не так просто, но его ухо привыкло разбирать слова сквозь белый шум и перещëлкивать каналы в надежде найти тот, что меньше фонит. Взор падает на квадратную коробку, до сих пор рабочую, раз изображение мелькает, хотя иногда факт еë дееспособности действительно поражал воображение. Тяжëлый телевизор, сверху него расстелена мягкая шерстяная шаль, стои́т на покосившейся деревянной тумбе со стеклянными дверцами. За ними обыкновенно сокрывался настоящий клад- коллекция самых различный кассет со старыми мультфильмами и советским кино, которые сейчас днëм с огнëм не сыщешь. Спроси о любой из них- парень без промедления ответит, перескажет содержание, ведь в свои годы пересмотрел каждую, не переставая восхищаться их наличием дома. Конкретно в этой тумбе хранятся воспоминания. Грех на душу тому, кто подобное не ценит. На такого человека он сразу поглядит как на сумасшедшего и покрутит пальцем у виска, заставляя чувствовать себя последней сволочью. — О, вернулся наконец! — всплеснула руками женщина, — Где пропадал?       Со стороны раздался смешок ещë одного голоса. Ни привета, ни обеда- это не вызывает у Владислава ни капли удивления. Имени при обращении он, похоже, не удостоился, да и непонятно когда это вообще произойдëт. Если честно, уже как-то без разницы. Студент потоптался на месте, вслушиваясь в скрип деревяшек и смеряя, что на данном месте полы сильно проседают, после чего вновь осмотрел экран.       Через пару секунд взгляд переместился к дивану. На нëм располагались две знакомые личности. Одна из них- высказавшаяся на счëт прихода, являлась ему родной матерью. Да, та самая Инна Анатольевна о которой говорил Константин, оплачивающая шарагу горе-студенту. Еë не столь часто можно было увидеть дома, поскольку женщина трудилась на нескольких работах, дабы прокормить семью. Вид у неë крайне уставший, собственно как всегда. Мешки под глазами сообщали о состоянии. В прочем, голос также обозначал многое. Иногда он звучал подобно крику о помощи, сразу становилось не по себе. Ощущение долга никак не покидало разум, даже если ты ничему себя не обязывал перед этим человеком. Только развязная поза на диване давала Инне Анатольевне отдохнуть, хотя мыслями она вся была погружена в бездну долгов и отчаяния. Вторым знакомым лицом в комнате стала младшая сестра. Сейчас ей было около 13 или 14, по правде говоря Влад не запоминал. Самым главным его впечатлением о девочке было, что она является той ещë пубертатной язвой, которой палец в рот не клади- сразу без руки останешься. Данные черты его знатно выбешивали, ведь никого более дерзкого чем он сам на хате быть не могло, хотя оказывается всë же могло, раз она по-хозяйски проживает здесь. Контакт у них был не очень, ведь практически любой совместный диалог начинался со взаимных оскорблений, а заканчивался кровопролитием. В прочем брат с сестрой были даже чем-то похожи, а точнее тем, что оба стали разочарованием матери. Наличие одного вечно злющего лодыря, ненавидящего учëбу и посылающего всех в дали дальние теперь дополнялось женской версией помладше.       Череватый молчал. По началу он не думал отвечать на поставленный вопрос. Настроение не сопутствовало, однако потом соизволил заговорить. Слова звучали как в лихорадке, но те уже привыкли к его манере общения. В прочем, у каждого присутствующего имелся тот самый национальный смятый говор, как у парня. Может не настолько быстрый, но заметно выделяющийся в речи, ведь семья являлась беженцами из Украины. — На работе был. — предложение довершается кратким кашлем в ладонь, обозначающим весьма небрежное отношение к начатому диалогу.       Инна Анатольевна вздохнула. Еë уставшая и какая-то недовольная реакция не сообщала радости собеседнику. Тот также поëрзал, продолжая стоять у косяка. — Ты шо там, весь день пахал шо-ли? — с явной иронией замечает старшая. — Может и так, тебе откуда знать.       Острый же на язык. От его привычной улыбки, заражающей всех окружающих не оставалось и следа. Видимо, здесь никто просто не способен быть счастлив. Только негатив в ветхих стенах. — Ну скажи, кем работаешь хоть? Столько лет прошло, а молчишь как партизан на допросе. — Мама, тебя это не касается. Главное- деньги в хату приношу, есть вопросы?       Студент кашлянул ещë пару раз, своеобразно поставив точку на диалоге. Ему было не по нраву, когда лезут куда не просят. Данную информацию домашним знать вовсе не обязательно. Только после слов Череватого вновь раздались смешки сестры. Мелкая язва была в курсе его рабочей деятельности, подобно многим на районе. Такое чувство, словно от неë не скорется абсолютно ничего. Остаëтся лишь пригрозить нахалке на будущее, дабы не решила вдруг разболтать матери про оборот наркотических веществ, в который Влад впутан самым прямым образом. — И вообще, не стой столбом. Садись с нами телевизор смотреть, раз пришëл. — смягчается женщина.       Владислав вновь оглядывает диван. Для него с самого начала стало удивительным, будто младшая с Инной Анатольевной отдыхают вместе. Не часто можно встретить подобные картины у них дома. Как никак, девочка тоже любила надолго уходить из к подружкам, хотя мало ли с кем она там гуляла на самом деле. Парень и вопросом о таком старался не задаваться, ведь касательно настолько дерзкой сестры помимо лютой черни в голову ничегошеньки не лезло. Мать, судя по всему, за компанию с сыном не особо верила в еë сказки, но проверить не могла. Тем более, от чего-то досуг старшего вызывал у неë куда больше подозрений, непонятно по каким критериям. Он, к счастью, хотя бы в подоле принести не мог, чем часто отшучивался молодой человек в отношении непорядочной школьницы.       Недолго пораскинув мозгами студент оценил общую обстановку. Передача, которую, видимо, любил каждый член их маленькой семьи показалась ему веской причиной задержаться в зале. Он подошëл ближе. Мéста на истëртом до корок диване уже не оставалось. В прочем, парень был не привередлив, зачастую отдавал предпочтение сидеть на полу, нежели в «удобствах». По крайней мере, старые окрашенные деревяшки так не кололись, как делали это пружины, норовящие вырваться из-под обивки. Копчик болел, но терпимо. И в этот раз он расположится внизу. Правда, пришлось сметать мусор со своего места, поскольку дома было не слишком чисто. Вся основная грязь обыденно валялась по углам. Из-за практически постоянного отсутствия жильцов в доме и банальной лени убирались здесь не так часто. Брат с сестрой прекрасно осознавали, что после нескольких работ матери будет проблематично драять хату, однако данный фактор вовсе не останавливал их убегать отсюда, не вытерев ни пылинки. Крайне благодарно.       Влад опустился на пол, принимая самую оптимальную позу, дабы не ходить потом с ноющими суставами. Смотреть телевизор со всей семьëй приходилось редко. Он ещë разок оглянулся назад, убеждаясь в том, что ему это не кажется. Всë действительно взаправду. Давно родственники так не собирались. — Эй, шпала, мне твоя голова экран загораживает! — крикнула девочка.       Вот и начался в колхозе вечер. — Сиди и не рыпайся, иначе на тебя лягу! — рычит в ответ старший и грозит ей кулаком. — Вот вы собаки! Ни себе, ни людям! — подключается мать.       Вскоре обоим зачинщикам летит по звонкому подзатыльнику. Владислав раздражается и глядит на эту язву, пока не решает далее наблюдать за шоу. Люди в телевизоре ругаются между собой. В такие моменты он особо жалеет, что Инна Анатольевна находится рядом. Нет на месте еë- драка непременно случится. Позже на экране мелькает картинка, где герои программы демонстрируют своë крайне скудное место жительства. Стремящийся обвалиться день изо дня потолок, дыры в полу, побитые окна и двери вместо кроватей- происходящее по ту сторону экрана. Каждый присутствующий принялся насмехаться над глупостью нищих людей из передачи, оправдывающих своë бедственное положение самыми различными причинами. То они работу найти не могут, может зарплата маленькая, даже луна в убывающем состоянии, что непременно негативно сказывается на трудоустройстве. Какой несусветный бред. Они смеются глядя туда. По бараку валяется мусор, в кошельке привычно пусто. Ветер лупит ещë не закрытые ставни на окнах, которые вот-вот развалятся при эксплуатации. В трубу от печи постоянно залетает различный мусор, но дверца еë закрыта, поэтому там зачастую не убирают. Лучше не заглядывать, а по возможности не представлять какие ужасы творятся внутри этого допотопного обогревателя. Удручающая и отчасти юмористическая ситуация.       Гвоздь программы заводит разговор о неуплате налогов, теперь огромной задолженности по домашнему снабжению. Мол, сейчас они живут без всяких «удобств» и семью это убивает. Инна Анатольевна косится на сына. Хотя Череватый не видел данного жеста, то не помешало ему всë почувствовать. Словно дрель пронзает череп. — Влад, скоро придëт счëт за коммуналку. — медленно и чинно объявляет она. — Ладно, я оплачу. Как всегда.       Вот кто настоящий добытчик в семье, еë глава, косвенно. Ещë пару минут он ощущал на себе чужой взгляд. Его можно было выдержать, но не долго. Взор пытает, изводит ум. — Ты ещë шо-то хотела? — нехотя задал вопрос он. — Да. Мне звонили из «Перспективы».       Парень сглотнул. Всë встало на свои места. Еë слова уже о многом говорят. Пора готовиться к очередной порции пыток. Его протрясло на месте, уголок рта нервно приподнялся. — Почему прогуливаешь в шарагу? Я шо, зря плачу́ за это? Когда ты вообще был там в последний раз?! — Не знаю… — Небось опять у Константина Константиновича отсиживался! Позорник, тебе хоть перед ним не стыдно, раз на мнение и траты матери плевать хотел?!       Сестра принялась смеяться. Студент хотел было перевести тему на то, что она не ходит в школу также, как он в колледж, однако тогда крики продолжаться с двойной силой. Ещë обвинят, будто с разговора соскакивает, такого добра нам не надо. — Я ему скажу, шоб не впускал тебя больше до конца пар, понял?       Череватый встал с пола не сказав ни слова. Он слегка потупи́л первые несколько секунд. Рука незадачливо почесала бритый, подобно срочнику, затылок. Совсем скоро молодой человек повернулся в сторону кухни и рванул туда. Досматривать передачу желания уже не было, у него в бараке без того жизнь похожа на этакое культовое «Мужское/женское», особенно парой лет ранее. Лишь чужие вопросы остановили его на проходе. — Куда на ночь глядя? Снова из хаты свалить решил? — причитала Инна Анатольевна, в прочем, не беспричинно. — Мне просто нужно полить цветы. — Ц, нашëл развлечение.       Влад не стал вслушиваться, даже не понял прозвучал ли на его слова какой-либо ответ. Типичное непонимание чужих увлечений. Мигом он оказался в нужной комнате. Крошки под ногами весьма неприятно кололись, напоминая, что давно пора прибраться дома. Хотя, здесь легче вызвать химчистку, денег на которую как всегда нет. Есть вариант съехать, но халупу никто не купит. К тому же, мать будет против, мол, они сами могут навести чистоту, однако никто как всегда не займëтся этим делом. Оно откладывается в глубокий ящик на протяжении очень долгого времени. Только иногда случается, что уставшая после длительных рабочих дней женщина решает сделать их общий «шалаш» более светлым и уютным, потому пытается вынести весь мусор и сметает грязь. Хватает подобных добродетельных рывков ненадолго, но то уже хоть что-то да значило.       Парень нагибается, дабы открыть ящик гарнитура. Внутри находилась уйма сваленных в кучу кастрюль и прочей утвари для готовки. Ими редко пользовались, какие-то вообще постоянно валялись без дела, но вся собранная коллекция хранится здесь уже настолько долго, что даже с самой бесполезной в своëм роде посудинкой будет слишком сложно проститься, потому их никто не выкидывал. От сердца оторвать невозможно, так сказать. Подобная бережливость привела к путанице в шкафчике. Практически невозможно было найти то, зачем лез изначально. Нужная вещь обыденно пряталась в самом тëмном и неудобном для поисков углу, никто подумать бы не мог заглянуть, а всë вечно именно там.       Тем не менее одержимому удалось весьма быстро отрыть в этом месиве свою цель. Возможно из-за того, что она знатно отличалась от остальной кухонной утвари. Он дастаëт большую тëмно-зелëную лейку, которую стал использовать для полива ещë с незапамятных времён. — Я тебе сколько раз говорила не класть свою хреновину к моим кастрюлям?! — вновь раздаются недовольства из зала.       Не обращает внимания, только настроение себе портить. Ничего здесь нельзя сделать для себя, видимо. Вновь принимая позу струной парень спешит наполнить сосуд водой, наиболее благоприятной растениям. Конкретно с этим возникают проблемы. Раковина сверху до низу наполнена посудой, некоторая еë часть не вместилась, потому лежала по краям. В голове сразу мелькает мысль, будто язва не помыла всë, как должна была, а скорее всего свалила гулять к очередной подружке, дабы не заниматься домашними делами. Влад раздражëнно вздохнул и издал тихий звук, напоминающий рычание. Разочарован. Немного подумав парень перемещается в ванную, оставляя за собой след прохладного ветерка. Члены семьи лишь проводили того взглядом и продолжили просмотр программы, вновь вникая в проблемы несчастных героев, любящих прибедняться.       Череватый крутит кран, подставляет руку под струю. Ему требуется подобрать оптимальную температуру. Хорошенько всë отрегулировав он ставит лейку посреди раковины, наполняет ту водой. Уж постарался, чтоб ни один цветок не завял. Пустой взгляд падает на забрызганное зеркало. Лицо в отражении не выражает положительных эмоций. Их словно вообще нет. Трëхдневная щетина, короткие растрепавшиеся волосы и проседающие веки, норовящие закрыться, дабы заснуть навечно. Ужасающая картина. Так выглядит путь в никуда. Как только жидкость достигла отметки на боку, небрежно нарисованной чëрным маркером, он понëс сосуд в комнату. Нести нужное было немного тяжко, но, как говорится, своя ноша не тянет, потому Влад прекрасно справлялся со своей задачей. Грязь на полу его уже не заботила.       Дойдя до двери он с крайней осторожностью нажал на ручку локтем, стараясь не пролить ни капли. У него прекрасно получилось, всë-таки дело мастера боится, а парень занимался этим бóльшую часть жизни. Он заходит внутрь, также лихо затворяет комнату, прижав дверь ногой. Студент как можно скорее подходит к подоконнику, полностью заставленному зелëными насаждениями, и ободранному столу, из которого те захватили пока только половину. Глаз радуется при взгляде на всë многообразие флоры в его сычевальне, сразу как будто чувствуешь облегчение. Становится свежó. Руки приподнимают лейку, наполненную водой, и разливают добро по горшкам самого различного размера, культуры. Там росло абсолютно что угодно- от безродного сорняка до венериной мухоловки. Среди них не хватало лишь декоративного бамбука, появлением которого пока не пополнилась семья из растений, хотя чернокнижник давно грезил завести его. Ухаживать за ними Владу было интересно, да и он знал как делать это правильно.       Окончательно смочив землю каждому цветку он услышал ругань за дверью. Видимо, мать с сестрой снова что-то не поделили, или же в мире действительно восторжествовала справедливость и женщина спросила о прогулах младшей. Хотя с другой стороны, мало ли что могло вызвать конфликт. Эта хата терпела их из раза в раз. Череватый наконец угарает, без чего его было трудно узнать. Чужие разборки рисуют на его лице привычную глазу демоническую улыбку. «Теперь я вспомнил, почему мы так редко собираемся вместе- каждая встреча оканчивается мозгоеблей. Чувствуйте себя как дóма, нах» — размышляет тот про себя. Оглянувшись по сторонам молодой человек наблюдает кривые стены, убогую мебель и отталкивающий бардак. Он был бы рад облагородить, да как же это сделать, если по старой привычке жить получается лишь в беспросветной безнадëге. В сравнении с остальным зелëный угол кажется поистине райским местом, что стало поводом для гордости.       Рука тянется наверх, после чего щëлкает кнопку на специальной фиолетовой лампе, купленной весьма недëшево. Необычный свет разливается над насаждениями подобно усладе. Ещë немного отсмеявшись, он поглаживает одно из многочисленных растений на подоконнике- постепенно подрастающий стебель с длинными, тонкими листьями, усыпанный кучей мелких цветков розового цвета.