Трапеза тасманийского дьявола

Сплошная тьма царила в этом месте, которому нет официального названия. Охотник для себя называет его «Идоквер». Он взял английскую фразу «I don't know where» и сократил для простоты произношения, хотя idokwer звучит как словесное надругательство, а не как иной мир вне времени и пространства. На самом деле в Идоквере светло, просто охотник накрыл глаза остатками плаща, для сохранности здоровья. Когда-то, по неопытности, он запрыгнул в портал и с любопытством туриста, только что вышедшего из двадцатилетней комы, осмотрел этот ни на что не похожий мир. Лишь на миг ему удалось рассмотреть Идоквер, после чего расплатиться адской болью от сожжённых глаз. Теперь охотник понимает, что тут надо просто расслабиться и на силе каких-то невидимых рук, поддерживающих его, плыть по течению пустого «ничего», не ощущая ни холода, ни жары, ни волнений, ни ответственности, ни своего тела. Ты сознательно знаешь, что ты есть, но тебя на самом деле нет. Ощущения, что тело распадается на мельчайшие частицы и вновь собирается, так по несколько подходов. В результате кажется, будто одна частица потерялась и с каждым разом тебя становиться меньше. Охотник представил, как он дёргается от таких неприятных мыслей, это единственное, что он может делать в Идоквере. Жуткая зона отдыха. Даже у охотника против воли закрадывался страх перед неизвестностью. Чем является Идоквер? Бывает ли тут кто-то кроме охотника? Возможно ли, что когда-нибудь он исчезнет и станет частью «ничто»? Что он будет ощущать, когда однажды сюда попадёт ещё кто-нибудь? Это будет как внебрачное зачатие от святого духа? То есть, Идоквер – это святой дух, личность, прыгающая по порталам – Мария, а миры в которые ведут порталы –Иисус? Так, нет, всё наоборот: личность — святой дух, прыгает в портал Иисуса, оказывается в Идоквере Марии… Да какого… Невидимые руки перестали держать и первое ощущение, как будто всё, кроме тебя, летит вверх. Почему как будто? Охотник конкретно летел вниз камнем, спасая остатки здравого смысла и рассчитывая на мягкое приземление. Он перевернулся лицом вниз, снял повязку, которая тут же покинула руки и отправилась в вольный полёт. Затем открыл глаза в ожидании. Ядерный свет был далеко позади, а впереди блаженный физический мир, который можно ощутить, увидеть, потрогать. В мгновение ока появились очертания какого-то тёмного помещения. Стены, покрытые краской неопределённого цвета, ржавые перила и запылённые турникеты стоявшие друг за другом как забор. Закрывающийся портал с силой вытолкнул охотника. Он по инерции пробежал метр и внезапно оказался остановлен впившимися крокодильей хваткой в бока железными ставнями. Он болезненно охнул и чуть не выронил ядовитый букет. Только подлечившись в Идоквере, ему уже намял бока древний турникет заброшенного метрополитена. Охраны здесь естественно нет, потому ставни придётся ломать, если конечно, рёбра не сломаются раньше. Втянув в себя живот, не без чувства, как ставни ужимают ему почки, охотник всё-таки протиснулся. С печальным скрипом железки полностью сомкнулись. Функция, которую они когда-то ежедневно выполняли, была сделана в последний раз. Охотник подошёл к сломанным шлагбаумам эскалатора и глянул вниз. Кислая вонь ворвалась в ноздри и заставила отойти подальше, но он успел разглядеть зелёную слизь, полностью облепившую нижние ступени аппарата и платформу, а тоннели и вовсе оказались затоплены. Он обернулся к турникетам, хорошенько замахнулся клеймором и беспощадно выбил ставни, то же самое он проделал и с другими. В случае, если ему придётся здесь бежать, внезапные «подставы» от аппаратов сильно помешают. Закончив, охотник подошёл к внутренним дверям и толкнул… заперто. Он прислонился лицом, пытаясь разглядеть через мутное стекло внешние двери, как оказалось, снаружи всё тоже было обработано слизью. Из щелей выходила характерная кислая вонь. Охотник стал ходить по безопасной зоне в раздумьях. В противоположной стороне есть ещё один вход, но если и он закрыт… Он отбросил другие варианты, вновь подошёл к эскалатору, но уже не делая глубокий вдох. Чувствовалась граница между неприятным запахом, который ещё можно терпеть и биологическим оружием тотального уничтожения слизистой носа и лёгких. Напоследок охотник вдохнул свежесть горного родника, исходящего от его одежды, натянул на нос фиолетовую водолазку и устремился вниз по ступеням. Под ногами зачавкала липкая карамельная субстанция. Не вдыхая тошнотворный запах, он бежал вперёд с полузакрытыми глазами, что болели и слезились. Внезапно, с лестницы скатился желеобразный комок, он как тяжёлый мяч для регби лениво прыгал по ступеням, а затем проехался по полу, расползаясь бесформенной жижей. Охотник краем глаза посмотрел на существо, но не замедляясь пробежал мимо. При подъёме пришлось попотеть. Застывший водопад слизи, разложившийся по всей ширине лестницы, поглотил в себя перила и отвалившиеся куски потолка. Редко и малыми порциями вдыхая воздух через ткань, охотник переборов в себе отвращение, схватился за перила и проваливаясь ногами в мерзкий зелёный холодец, медленно поднимался вперёд. Добравшись до верха, его лицо смягчилось при виде вынесенных ко всем чертям дверям и дыре в потолке. Помятые турникеты выглядели так, словно они мешали пройти кому-то большому, но охотника это не напугало. С начавшейся головной болью от кислородного голодания и воспалёнными глазами он подбежал к дыре, попутно сбросив с ноги ещё один живой сгусток слизи, на которого по невнимательности наступил. Охотник посмотрел на звёздное небо парящее над дырой в потолке, потом перевёл взгляд на побитую стену, которая, видимо, оказалась слишком толстой для того, кто не пролез между турникетами и решил сделать проход в потолке. Букет и сумку придётся оставить, иначе охотник туда не взберётся. Внезапно эти две вещи полетели вверх, исчезли за границей дыры и приземлились, судя по звуку, на траву. Чёрта с два он оставит кровью и потом полученные вещи! Разогнавшись на сколько возможно, охотник запрыгнул на стену и оттолкнувшись ногами ухватился за торчащую арматуру в потолке. Не переводя дух, он сразу подтянулся и выбрался на свежий воздух. Став на четвереньки, охотник вдохнул полной грудью и медленно выдохнул. В этом маленьком парке, состоявшем из высоких кустов и изящных согнутых над тропами фонарей нежно пахло сладостями, несмотря на отсутствие кондитерских заведений поблизости. Большой лунный диск в этом мире, аналогично солнцу в Холмах, светил всегда, только ходил он по кругу, а не по стандартной дуге. Надышавшись сладким воздухом, охотник вытер руку от слизи о голую землю. Трава здесь была очень твёрдая, словно пластмассовая. Падать на такую будет даже опасней, чем на асфальт. Вытираясь, охотник заметил, что земля была вскопана. Поднявшись на ноги и посмотрев шире, теперь был заметен след того, кто проделал дыру в метрополитене и когтями держался за землю, чтобы помочь себе вылезти. Он отметил с каким-то удовлетворением на лице, что с такими когтями-культиваторами, да запрячь работать в поле… Охотник поднял сумку. Не найдя рядом букет, он стал смотреть дальше ощущая подкрадывающуюся тревогу. Затем, он заметил кое-что. Отдалившись от парка в сторону улиц, хорошо освещённых настенными фонарями в виде рук, протягивающих пальцы для прошения, он остановился у очередного сгустка слизи. Тот торопливо переставлял свои полупрозрачные бока вперед, с букетом жал, торчащим из него как булавка из игольницы. Охотник учтиво кашлянул и попытался вытянуть свой трофей, но почувствовал внезапное сопротивление. Букет увяз в слизне как в застывшем бетоне и на попытки вытянуть, существо лишь тянулось следом. Поразмыслив над проблемой, он потащил слизня назад к дыре. То, как напряглись его мышцы, указывало на то, что сопля весила явно не меньше человека. Само существо частью своего тела наклонилось вперёд, пытаясь усложнить задачу человеку, так нагло похищающего слизня среди белого света фонарей в ночи. Хотя, вряд ли слизень понимал что с ним делают. У него просто была цель ползти вперёд, но заметив, что он отдаляется от пункта назначения, всего лишь прилагает больше сил думая, что так процесс пойдёт быстрей. А вообще, кто их знает. Оказавшись возле импровизированного входа в метро, охотник аккуратно скинул туда слизня. Крепко вцепившись в букет и уперевшись ногами, он ждал, когда это желе сползёт вниз. Охотник хотел его ещё потрясти, но побоялся, что у него просто развяжется пупок. Послышался звук удара резинового мячика о пол, это, наконец, свалился слизень. Он несколько раз отпружинил от стен и когда его тело перестало трястись, с полной невозмутимостью продолжил движение по новой дороге. Охотник осмотрел букет и только сейчас заметил проблему. Один из мешочков всё-таки лопнул. Осталось двенадцать. Досадно. Как только в воздухе появились нотки знакомой вони, охотник резко развернулся и направился прочь. За свою жизнь он разную дрянь нюхал, но всё это не шло ни в какое сравнение с кладбищем слизней. Они как слоны, приходят в одно место, умирают и атакуют окружение газом, который отпугнёт даже тех, у кого нет носа. Неважно сколько времени пройдёт, но этот запах останется с охотником до смерти и после. Бросив взгляд на луну, он что-то внезапно вспомнил и глянул на часы. «14:30», — показывали они. Озадаченно почесав голову, он посчитал примерное время, которое потратил пока выбирался из кладбища и доставал свой трофей. Он поставил команду сигнала на «21:40». Лучше предупредить появление портала как можно раньше, чем опоздать на него. Поправив ремни на перчатках и взяв букет поудобнее, охотник уверенно помчался сквозь широкие улицы молчаливого города. Многоэтажные здания, маленькие парки в каждом дворе, красиво уложенные минералами дороги, магазины разных сфер, вечная ночь и единственный свет, видный на окнах, – тот, что бросала бледная звезда. Над призрачным городом не бывало облаков, на крышах зданий можно заметить плоские прямоугольные сооружения, являющиеся батареями, что давали бесконечную энергию. Однако, без должного ухода, вся система вскоре загнётся и город повторит судьбу метро. Из-за угла здания показался круг света, он быстро проплыл по дороге, сопровождая тихое гудение двигателя. Охотник быстрее собственных мыслей свернул с пути и спрятался внутри рекламного стенда в форме куба, напротив него находился магазин, который он и рекламировал. Затаившись, он слушал приближение тяжёлой машины. Круг света изучающе прошёлся по витрине того магазина и теперь там можно было разглядеть непонятные устройства, скорее всего служащие для массовой коммуникации в этом мире. Звук усилился, когда машина выехала из-за одного здания, но вновь затих при въезде за другое. Охотник выждал подходящий момент и покинув укрытие побежал вслед за техникой. Он аккуратно следовал за чем-то похожим на увеличенную железную катушку. Цилиндр машины оставался на месте и выполнял функцию освещения дороги, колёса приделанные к нему невозмутимо двигались вперёд, ровняя с землёй всё, что попадётся на пути. Так они вышли на очень знакомую охотнику дорогу. Машина остановилась у театра, издала звук, похожий на пение писклявого кита и заглохла. Между колёс замигали красные огоньки, цилиндр сделал несколько быстрых оборотов и отделился от машины. Цилиндр самостоятельно покатился вверх по ступеням театра, колёса примагнитились друг к другу, вновь издали мелодию и резко дали назад. Охотник упал за низкий декоративный забор и едва успел прикрыть голову сумкой от разлетающихся кусков дороги, по которой, как лесопилкой прошлась машина и исчезла вдалеке. Приподнявшись и убедившись в безопасности маршрута, он побежал по лестнице театра. Люстры в виде подвешенных на полупрозрачных тканях серебряных обручей, высокие вазы, раскрашенные разноцветными брызгами, изящные, но пустые деревянные рамки на стенах окружили охотника, когда он вошёл в огромный, едва освещённый лунным светом из высоких, узких окон, зал для приёма. Выход из него был украшен вырезанными на стене птицами, пока его не расширила неуязвимая машина. Теперь это была просто дыра с уцелевшими головами птиц. Охотник неспеша шёл на звук катящегося цилиндра по полному разрухи коридору. Разбитые вазы, статуи, сорванные шторы с карнизом и оцарапанные бежевые обои с рисунком тянущихся вдоль стен рук. Наверное, обои должны вызывать ощущение, что тебя обнимает театр — тебе тут рады. Охотник остановился у входа в зал для выступлений. На этот раз ему повезло оказаться достаточно широким, чтобы машина его даже не поцарапала. Шагнув на мягкий ковёр, охотник обратил внимание на отсутствие сидений. Неужели жители города наблюдали выступление стоя? По среди зала стоял цилиндр, он больше не светился и не издавал звуков. Похоже, он выключился. Охотник посмотрел вверх, где должен быть потолок, но вместо него там было большое тёмное пространство, в котором равномерно распределилось большое количество красно-оранжевой магмы, стоило закрыть глаза. Губы охотника широко растянулись в улыбке. Плохо различая детали в темноте, он вёл руками по корпусу машины пытаясь что-то найти. Его пальцы прошлись по стыку и нашли место идеально подходящее для того, чтобы за него потянуть. Внутри мягко загудел вентилятор, когда поднялась дверца машины. Охотник загадочно посмотрел на сундуки, чётко составленные друг на друга под «багажник», в котором они были. Материал, из которого они сделаны был похож на сталь, но старательно привлекающее к себе внимание клеймо на плоском замке заставило руки потянуться к этому сокровищу. Вытянутый шестигранник заключивший в себе лицо в профиль и цифра «950» справа. Охотник ошарашенно округлил глаза, прикусил нижнюю губу и со странным звуком восхищения и досады, закрыл дверцу. Заставить себя не касаться сундуков и лишить возможности ими любоваться стоило невероятных усилий. Охотник похлопал по корпусу и посмотрел куда-то в стену. За ней был вход в театр и некий активно передвигающийся объект. Не позволяя себе промедлений, охотник оббежал цилиндр и спрыгнул в большую яму, в которой оказались стулья, много разных музыкальных инструментов и немного дальше, в гордом одиночестве, стоял пюпитр. Это оркестровая яма. Там, где стоит цилиндр — сцена. Но где же зрительный зал? На стене висело устройство с четырьмя маленькими рычагами, каналы уходили куда-то под пол. Охотник подошёл к устройству, закрыл глаза и замер в ожидании. Излучающая бело-голубой свет фигура выглядела и передвигалась как человек. На уровне головы светилась красная точка — единственный источник тепла. Ничего не подозревающий объект вошёл на сцену и приблизился к машине. Вновь раздалась китовая песнь и сцену озарил свет. В этот момент сверху началось движение. Красно-оранжевое пятно стало делиться на огоньки. Опасные обитатели ночного города скрылись в забытом всеми театре, в поисках покоя и домашнего уюта во тьме. Теперь они готовы рвать и метать. В душе не зная, за что отвечает каждый рычажок, охотник поднял вверх все четыре. На потолке включился прожектор, чей свет был мгновенно поглощён зловещей тучей. Сцена дала толчок, от которого охотник чуть не свалился и медленно прокручиваясь по часовой стрелке поднялась вверх. Запаниковавший объект погасил свет цилиндра, но было поздно. Летающие тени схватили его и стали разбирать на части. Несколько кровожадных существ подлетели к совершенно спокойному охотнику. Летучие мыши с ногами как у цапли обнюхали его курносыми мордами и сразу улетели подальше. Пусть основная вонь и выветрилась, но ткань насквозь пропиталась слизью. Сцена остановилась и теперь можно было лицезреть загаженный помётом монстров зал и погрызенные стулья с порванной обивкой. Здесь было второе устройство с рычажками, которые охотник смело дёрнул. Прожектор погас, сцена закрутилась в обратную сторону и опустилась. Монстры раскидали механические части робота и разбрелись по своим местам. Охотник подошёл к его голове, что невнятно произносила какие-то команды. Он сел, положил её на колено и стал беззаботно рассматривать. Глаза робота засветились и отсканировали лицо охотника. Голова на некоторое время затихла, но внезапно из неподвижного отверстия, которое являлось ртом, раздалось следующее: «Рояо… Йор… Рой… Моыр наяодёирм теогбоя… Ым дёмнай ябет… Мы найдём тебя… Моыр удое наясиоли… Ым ежу шлина… Мы уже нашли…» Вновь тишина. А потом: «Спеокояонояо ноияти…ха-ха». Красная точка в голове погасла и сзади раздался писк. Человеческое сердце бешено забилось, заставляя ноги бежать раньше, чем мозг отдал команду. Кровь разгоняется по телу как спортивная машина на первом гоночном кругу и бьет адреналином мощностью самолёта-истребителя. Охотник улыбается, прижимает язык к зубам и прыгает в окно первого этажа, за которым оказывается что-то огромное и зелёное. Осколки царапают лицо и уши, но не останавливают этот двуногий поезд с вагонами выносливости позади. Охотник чувствует секундное притяжение к театру, что резко сменяется мощной отталкивающей силой. Его кидает в объятия мягкого слизня. Театр вспыхивает яркой звездой и волной пыли, земли и осколками всего, что сломалось, набрасывается на ближайшие здания и дороги. Фильм-катастрофа, основанный на реальных событиях, длился пять минут. Звезда исчезла вместе с театром и внушительным куском земли. Слизня, принявшего на себя всю энергию взрыва, вместе с охотником отбросило на уцелевшую часть здания. Такие монстры рождаются в водоёмах с активным фитопланктоном, из-за которого цветёт вода. Большие слизни менее плотные, чем маленькие, поэтому, монстр вобрал в себя много мусора. Кусок стекла попал в грудь охотника. Он выбрался из слизня и трясущейся рукой коснулся раны. Приглушённый стон вырвался из его рта. Охотник обернулся к развалившемуся на здании монстру. Слизень медленно втянул бока, умело очищая себя от инородных предметов, снова растянулся и отделил от себя сгусток поменьше. Маленький слизень плюхнулся на землю и сразу осознав себя как ответственного взрослого, подражая движениям гусеницы, направился вперёд. Из оставшегося слизня вылезли ядовитый букет и сумка, охотник взял их и благодарно кивнув склизкой зелёной массе, побежал с пробитой грудью в нужном себе направлении. Хотя это было и не просто. По дороге в глазах несколько раз мутнело, а разум в предобморочном состоянии темнел. Охотник остановился у здания строгой прямоугольной формы. Он с трудом открыл двери и вошёл. Ни на что не обращая внимания, охотник брёл по знакомым коридорам. Остановкой оказался обычный кабинет, из окон которого был хороший обзор на дорогу. Здесь не было ничего лишнего, только вещи охотника. Он открыл аптечку с полным медицинским комплектом. Спирт, бинты, жгуты и лекарства вроде жаропонижающих, обезболивающих и антибиотиков. Но из всего этого, охотник лишь завязался бинтами, фиксируя осколок. Сейчас слизь служила лучшим обеззараживающим средством, при контакте с таким активным веществом, как спирт, она не оставит на кожных и мышечных тканях и живого места. Пока надо просто подождать. В мыслях охотника была лишь куча сундуков из чистой платины, разлетающихся на куски вместе с театром. Там, правда, ещё семейство летучих мышей погибло, жалко немного. И робот, которого совсем не жалко. Пусть ещё раз взорвётся! Конечно, можно будет потратить время и пособирать драгоценные куски, но… Взгляд на часы: «17:49». Казалось бы, просто пробежался от точки А, в точку В, а прошло три часа и он ещё даже не начинал поиски места, где возникнет портал. Легкий взмах маленьких крыльев, как бы желая дать совет по сложившейся ситуации, заставил охотника посмотреть в окно. На куст синего цвета уселась бабочка. Она разложила сиреневые крылья в стороны, подставляя их теплу садового фонаря, но кажется, она заметила пристальный взгляд охотника и упорхала. В след за ней показалось несколько таких же, а потом ещё и ещё. За несколько минут бабочки обрушились цунами на улицу и под сиянием луны облачили её в белоснежное покрывало. Приземлившиеся насекомые подолгу не сидели и почти сразу летели за косяком товарищей, потому что позади их гнали хищные соседи. Летучие мыши возникли в толпе бабочек и, вызывая сильные порывы ветра, разгоняли их в стороны, но не похоже, чтобы они проявляли к насекомым дегустаторский интерес. Открывшийся охотнику невероятный вид вызвал в нём облегчение. Все живые существа стремились покинуть место искажения реальности задолго до самого явления. Он гордился своей способностью ориентирования, но ему всё равно далеко до существ, идеально использующих шестое чувство и ощущающих изменения ещё до их проявления. Охотник посмотрел на противоположную стену, где находится карта города. Он определил примерное место, откуда уходят животные и решительно выдернул стекло из груди. Влажная от слизи марля окрасилась кровью. Охотник прижал рану льдом, обёрнутым в ткань и не без болезненного вздоха, лёг на спину. Из темноты показался платиновый сундук. Медленно, но верно, он становился всё ближе и ближе. Свет отражался на его поверхности и плыл по изгибам изделия. Когда сундук уже стоял вплотную к лицу, крышка открылась оскалив острые в три ряда зубы и только маленькие блестящие глазки показались на дне сундука, когда он проглотил человека. Охотник раскрыл глаза и быстро посмотрел на время. «19:01». Он уснул! Сон показался таким коротким, но на деле был упущен целый час. Охотник без проблем поднялся и развязал бинты. Слизь на ране затвердела и остановила кровотечение. Теперь можно и побегать.