Все любят Шан Цинхуа

— Ты ведь идёшь на праздник, верно? Шан Цинхуа останавливается в дверях, оглядываясь через плечо с выражением замешательства на лице. — Что? Му Цинфан закрывает медкарту, которую он просматривал, и встаёт, подходя к другой стороне своего стола. — Празднование дня рождения Лю Минъян. Ты собираешься там быть? — Конечно! — лорд пика Ань Дин смущённо чешет затылок. — Честно говоря, я думаю, что Лю-шиди может избить меня, если я забуду. Я не знаю почему, ведь это не значит, что я близок с Лю-шимей… но я обязательно буду там! Му Цинфан закатывает глаза. — Он не посмеет. Он не бил тебя с тех пор, как ты чудесным образом подружился с ним. И поскольку вы друзья, конечно, он будет ожидать тебя на подобных мероприятиях. Шан Цинхуа озадаченно моргает. — Подожди. Лю Цинге и я? Мы друзья? Когда это произошло? — Когда это…? — настала очередь Му Цинфана сделать паузу, и он воспользовался моментом, чтобы резко остановиться и окинуть своего товарища лорда пика изучающим взглядом. — Нет, серьёзно, — говорит Шан Цинхуа, возвращаясь в комнату и закрывая за собой дверь. — Ты думаешь, Лю Цинге видит во мне друга? Он ненавидит слабых людей! Он видит во мне слабость. Цинфан, он ненавидит меня! — Дорогие небеса, — Му Цинфан проводит рукой по своему лицу, выглядя почти изумлённым, прежде чем медленно покачать головой. Выражение его лица разглаживается, превращаясь во что-то более близкое к осознанию. — Цинхуа, Лю Цинге видит в тебе друга. Как ты думаешь, почему ещё он приносил тебе часть своих охотничьих трофеев? Он делает это только для своих друзей. — Поэтому он продолжает сбрасывать туши монстров на моих перепуганных учеников? — ошеломлённо спрашивает Шан Цинхуа. — Я думал, что сказал ему прекратить это делать, — бормочет Му Цинфан, сжимая пальцами переносицу. Затем он продолжает, громче: — Но, да. Вот почему он это делает. — С тобой он тоже так поступает? — Да, верно, — почти лаконично отвечает доктор, — потому что мы с ним тоже друзья! Цинхуа, — быстро добавляет он, как будто у него голова идёт кругом, — Цинхуа, ты ведь знаешь, что мы с тобой тоже друзья, верно? — Э-эм, — заикается Шан Цинхуа, его руки теребят рукава, а взгляд дико мечется по комнате. Куда угодно, только не встречаться взглядом с Му Цинфаном. Доктор смотрит на него долгое, напряжённое мгновение, а затем испускает тяжёлый вздох. — Я должен был догадаться, — тихо говорит он. — Ты такой… не совсем самый яркий, когда дело доходит до межличностных отношений. — Эй, — жалуется Шан Цинхуа, немного обиженный. Он замолкает, когда Му Цинфан делает шаг к нему, затем ещё один. Доктор широкими шагами пересекает комнату и теснит нервничающего Шан Цинхуа, пока тот не упирается спиной в дверь. — Эм, Цинфан?.. — Почему ты предполагаешь, что я не вижу в тебе друга? — тихо спрашивает мужчина. — Я… я просто, — говорит Шан Цинхуа, его руки зависают между ними двумя, потому что он не уверен, что с ними делать. — Я имею в виду, что ты мой любимчик из всех пиковых лордов, Цинфан, честно, но я просто, я не… я имею в виду, я вроде как думал, что ты был добр ко мне только потому, что из меня получился хороший партнёр для миссий? Или, то есть!.. — лорд пика Ань Дин спешит дальше, как только видит, как расстроен по этой причине другой человек. — Это именно то, о чём я подумал вначале! За то время, что мы знаем друг друга, я понял, что ты определённо совсем не такой! И, в смысле, ты мне, конечно, нравишься, Цинфан, но я просто не осознавал… я не думал, что ты считаешь меня другом, вот и всё! Я имею в виду, обычно это не то, чего люди хотят от меня, так что, я думаю, я просто… эм… Му Цинфан молча наблюдает за ним с невозмутимой нейтральной маской на лице, а Шан Цинхуа неловко переминается с ноги на ногу, когда его нервное заикание, наконец, начинает стихать. Му Цинфан не использовал это выражение при нём целую вечность. Что он сделал не так? Он не знал! Шан Цинхуа многого не знает, ясно?! О, ну, конечно, есть много вещей, которые он действительно знает, большинство из которых ему определённо не следует знать, но ничего из этого, и специальных знаний, относится вообще к отношениям с другими людьми. Такого рода вещи полностью органические! Никаких холодных, достоверных данных вообще! Шан Цинхуа — рыба, выброшенная из воды, когда дело доходит до такого рода вещей. Му Цинфан знает это! Ты не можешь винить его, Цинфан! Ему становится немного жарко под воротником, так как доктор прижал его спиной к двери и теперь стоит так близко, что он мог бы протянуть руку или дотронуться до него, если бы захотел, и Шан Цинхуа сильно потеет. — Я просто… не думал… — шепчет он, чувствуя себя дерьмово теперь, когда понял, как глубоко он запутался. Му Цинфан сейчас расстроен из-за него? Шан Цинхуа, он… не хочет этого. Он совсем этого не хочет. Он должен как-то это исправить. Но, может быть, сначала, просто для подтверждения? Он прикусывает губу, внезапно чувствуя себя застенчивым. — Мы… мы друзья? — спрашивает он с надеждой. — Цинхуа, — раздражённо вздыхает Му Цинфан. Шан Цинхуа чувствует его дыхание на своём лице. Он моргает. Му Цинфан протягивает руку и нежно проводит ладонью по щеке Шан Цинхуа. Он несколько раз мягко похлопывает по ней. — Мы называем друг друга по нашим настоящим именам. — Ну, конечно, — уклоняется Шан Цинхуа, тыкая пальцами друг в друга, как какая-нибудь отпетая аниме-девчонка, потому что он абсолютный неудачник, и эта нелепая привычка, порождённая СМИ, последовала за ним во вторую жизнь, как и остальные грехи его прошлого. — Это значит «да»? Это значит «да», верно? Ты мой друг, Цинфан? Я бы… эм… мне бы действительно этого хотелось. Сейчас он что-то бормочет, его лицо горит, вероятно, сродни помидору, но он не может заткнуться. — Я не знал, что ты думал, что из меня получится хороший друг, но я действительно рад, что ты… Му Цинфан пристально смотрит на него. На его лице недоверчивое и раздражённое выражение. Он выглядит невыносимо любящим. Шан Цинхуа беспомощно отводит взгляд от него, к дальней стене, и мысленно начинает запускать процесс самоустранения. Это займёт некоторое время, раз он так невероятно взволнован, какого хрена. Но он справится с этим за секунду! Стой там, Цинфан! — …потому что я бы действительно хотел иметь друга, и это немного жалко звучит, когда я говорю это вслух, но… Му Цинфан фыркает. — Цинхуа. Это звучит вроде как смех, но его голос полон каких-то эмоций, для которых Шан Цинхуа не обладает достаточными знаниями или опытом, чтобы назвать. Он качает головой, немного дико, потому что он почти у цели! Он скоро заткнётся, спасибо, что остаёшься с ним, Цинфан! Его друг такой терпеливый, какая находка. — Я думаю, что теперь я должен извиниться? Потому что я не заметил, и, э-э-эм, как давно это продолжается? Мы были друзьями, а я даже не знал? Я в некотором роде идиот, прости меня… — Цинхуа, — говорит Му Цинфан и заканчивает тем, что заставляет замолчать самого Шан Цинхуа. Подождите. Шан Цинхуа останавливается. Всё остальное могло бы продолжаться в эту секунду, но Шан Цинхуа переживает момент абсолютного блаженства, потому что губы Му Цинфана — красивого, умного, доброго Му Цинфана — прикасаются к его губам, и Шан Цинхуа не знает, что делать. Цинфан намеревался это сделать? С ним? Что, если это ошибка? Конечно, он не может… Му Цинфан проталкивается вперёд. Шан Цинхуа ударяется спиной о закрытую дверь позади себя, и их грудные клетки внезапно прижимаются друг к другу. Это тепло. Шан Цинхуа чувствует себя так, словно в огне. Он всё ещё краснеет? Наверное, сейчас ещё хуже. Рука Му Цинфана выходит вперёд и надежно обхватывает тонкую талию Шан Цинхуа, притягивая его ещё ближе. Другая его рука поднялась от лица, чтобы нежно запутаться в волосах Шан Цинхуа. Через мгновение лорд Цянь Цао отступает примерно на дюйм и прижимается лбом ко лбу Шан Цинхуа. Он молча смотрит ему в глаза, а затем сжимает руку вокруг его талии. — Ты опять ничего не ел, — лениво комментирует доктор, как всегда, пугающе точный. — Тебе действительно нужно перестать забывать это делать. — Что происходит? — говорит Шан Цинхуа, затаив дыхание и ошеломлённый. Он понимает, что его руки уперлись в грудь Му Цинфана, и рассеянно убирает их за широкий воротник мужской мантии. — Я понял, что если я когда-нибудь захочу, чтобы ты заметил, тогда мне придётся быть с тобой более откровенным, — Му Цинфан отвечает, как ни в чём не бывало. Он наклоняет голову набок, кончик его носа едва касается носа Шан Цинхуа, и доктор запечатлевает ещё один короткий, но крепкий поцелуй на его губах. — Невероятно откровенным, — говорит он, звуча одновременно раздражённо и удивлённо в равной мере. Затем он осторожно, многозначительно соединяет их губы ещё раз. Руки Шан Цинхуа сжимаются на мантии мужчины, и он наклоняется вперёд в объятия Му Цинфана, привставая на цыпочки — все остальные пиковые лорды такие чертовски высокие, это несправедливо! — и откидывает голову назад, чтобы обеспечить лучший доступ, потому что… потому что Му Цинфан всё ещё целует его, и Шан Цинхуа… Шан Цинхуа не хочет, чтобы он останавливался.