Тайна созвездий Амита Таккара

      Их завели в просторную комнату, оборудованную какими-то высокими капсулами с зеленоватой жидкостью, содержимое которых Гермиона не смогла различить издалека.       Слева находилась панель управления, а по центру — большой прибор с кушеткой, который напоминал ведьме магловский аппарат МРТ.       Дина провели в конец комнаты и поставили на колени, оставив в молчаливом ожидании.       Гермиону обыскали штурмовики и сняли с неё поясную сумку, но не найдя там совершенно ничего — отбросили на стол.       Мофф вошёл к ним спустя минут пять и встал перед волшебницей, снимая свой шлем. Он снисходительно усмехнулся и начал свой театральный монолог, явно наслаждаясь собственным триумфом:       — Совсем скоро мои воины завершат чистку этой планеты, — повторил он то, что говорил уже ранее. — Каково осознавать, что ты будешь последним из мандалорцев, Дин Джарин?       Дин нервно дёрнулся в его сторону и получил прикладом по спине от штурмовика.       — Не прикасайся к нему, — прошипела Гермиона. — Я выберусь. Может быть не сейчас и не сегодня, но, будь уверен, это произойдёт и тогда я выпотрошу тебя, если ты тронешь его ещё хоть раз.       — Какая ярость, какая преданность, — усмехнулся мофф. Его глаза сверкнули хищным блеском. — Тёмная сторона Силы поглощает Вас, не так ли, миссис Джарин? Пожалуй, нам стоит ускорить этот процесс. Снимите с него шлем!       — Нет! Умоляю! — Гермиона попыталась броситься вперёд, но её грубо остановили. Она разрыдалась и упала на колени. — Мофф, я сделаю всё, что Вы скажете. Не делайте этого! Отпустите его! Я не стану сопротивляться. Прошу…       — Ваша покорность, миссис Джарин, была бы очень кстати. Я не имею ни малейшего желания заливать эту комнату кровью Вашего мужа. Познакомьтесь с доктором Першингом. — мофф указал рукой в конец комнаты, откуда женщина в форме Новой Республики вывела растерянного мужчину. Он неуверенно подошёл к аппарату.       — Что тебе нужно от неё? — Дин не мог молчать больше.       — О, цепной пёс подал голос, — хмыкнул мофф, не оборачиваясь. — Ты, Дин Джарин — назойливая муха, которая изводит меня своим надоедливым жужжанием. Если бы не твоя жена, которая по какой-то непонятной мне причине так сильно дорожит тобой, ты бы уже давно отправился вслед за своими сородичами. Поэтому, будь добр: закрой свой рот и не мешай нам с дамой договариваться о сотрудничестве. Итак, миссис Джарин, сейчас мои люди снимут с вас наручники и Вы послушно ляжете на кушетку, а доктор Першинг проведёт необходимую процедуру и чтобы у Вас не было соблазна сопротивляться, Ваш муж нам в этом любезно поможет.       Мофф дал отмашку и преторианский гвардеец достал энергетический меч, который приставил к горлу мандалорца, обжигая кожу мужчины. Мандо терпел жар изо всех сил, не произнеся ни звука.       — Я сделаю, всё сделаю! — она спешно подошла к кушетке и выставила руки вперёд.       Один из штурмовиков подошёл ближе и достал ключ, вставил его в скважину и провернул дважды. Замок щелкнул и оковы ослабили давление на руки волшебницы. Сила вновь прошла сквозь её тело и на мгновение ведьма задумалась над тем, чтобы использовать её, но, бросив взгляд на мужа, заметила, как меч гвардейца оставил заметные ожоги на его шее. Одно резкое движение и Дин умрёт.       Гермиона мысленно взвыла и покорно легла на кушетку.       Штурмовик закрепил её руки такими же блокирующими магию браслетами, находившимися по бокам конструкции. Оковы защелкнулись, вновь контролируя поток энергии внутри Гермионы.       Чувство было просто отвратительное. Примерно так, по описанию в научных статьях, себя ощущают сквибы: они чувствуют магию вокруг, но не могут наполниться ею.       — Что вы со мной сделаете? — наконец решилась спросить Гермиона.       Она чудовищно боялась разозлить своего пленителя. Пытай он только её — она бы выдержала, но терпеть страдания Дина было выше её сил.       — Это модификатор разума 6. 0. 2, — услужливо пояснил мофф. — Неинвазивное лечение для реабилитации заключённых Новой Республики. На низком вольтаже оно помогает смягчить травмирующие воспоминания, а вот на среднем… Оно поможет Вам осознать свою природу. Подтолкнёт туда, куда Вы и так уже давно стремитесь, Гермиона. А Ваш муж любезно поможет нам в этом.       — Что вы сделаете с ним? Нет! Нет! Мофф! Не впутывайте его в это! — она кричала и пыталась вырваться, пока доктор Першинг подключал к её голове какие-то провода.       — Мне жаль, — доктор выглядел разбитым и опустошённым. — Постарайтесь расслабиться, тогда процедура пройдёт менее болезненно.       Откуда-то из соседней комнаты послышался сдавленный крик Дина и Гермиона закричала, срывая связки:       — Я убью тебя! — ярость затмила её разум в тот самый момент, когда Першинг подал разряд. Она смотрела в глаза ухмылявшегося моффа. — Я разорву тебя в клочья, кусок гоблинского дерьма! А-а-а!       Невыносимая мигрень пронзила мозг волшебницы болезненной стрелой.       — Лейтенант Кейн, — Гермиона слышала моффа, но была не в силах поднять голову. — Посылка от коменданта Хакса уже доставлена?       — Так точно, сэр! — суровый женский голос прорезал пространство.       — Тогда, доктор, сообщите, когда миссис Джарин будет готова к вживлению. Я вернусь, когда вы начнете процедуру.       — А-а-а! — в соседней комнате вновь послышались с трудом сдерживаемые крики Дина и Гермиона задохнулась от боли.       Позвоночник вновь прострелило разрядом тока. Где-то внутри её тела защемило нерв, отдавая болью в горле. Гермиона кричала изо всех сил, растворяясь в агонии без остатка, полностью утопая в ней.       — Нет! Отпустите его! Пожалуйста! — она рыдала и захлёбывалась собственными слезами. — Мофф! Я умоляю!       Но Гермионе никто не ответил. Лишь новый электрический разряд прошёл через всё тело волшебницы под очередной едва различимый стон боли её ридуур.       Тело ведьмы натянулось струной. Слёзы заливали её лицо. Дыхание сбилось настолько, что она стала рвано дышать, пытаясь хоть сколько-нибудь насытиться воздухом, которого катастрофически не хватало. Резкая вспышка затмила её взгляд, унося разум волшебницы куда-то в самые глубины сознания. Туда, куда она никогда не спускалась, стыдясь своих пороков:       — Не могу поверить, что клювокрыла убьют! Это так ужасно! — Гермиона была подавлена и зла. Очень зла.       — Только их не хватало! — вздохнул Рон.       Чуть поодаль, за высокими каменными изваяниями прятались Малфой и его дружки, внимательно наблюдая за происходящим в хижине Хагрида.       — Отец сказал, что я могу забрать голову гиппогрифа! — рассмеялся слизеринец.       — Здорово! — поддержал его Крэб.       — Класс! — не уступал ему Гойл.       — Повешу её в гостиной Гриффиндор! — не унимался Малфой. — Это будет смешно!       — Смотрите, кто пришёл! — едко выплюнул Крэб, смотря в сторону Гермионы, устремившейся прямо к ним.       — А! Идёте смотреть шоу! — воскликнул Драко.       — Ты! Ты — мерзкий, отвратительный, грязный таракан! — с ненавистью выплюнула ведьма и наставила палочку прямо на слизеринца, пригвоздив того к каменной плите.       Лицо слизняка выражало неподдельный ужас и Гермиона впервые в жизни почувствовала вкус власти над кем-то. Запах его липкого страха практически витал в воздухе. Она, словно хищница, загнала свою добычу в угол и наслаждалась этим зрелищем.       — Гермиона, нет! — попытался вразумить её Рон, но ведьма лишь отмахнулась от него, как от комара.       Её друг казался таким незначительным. Они все были таковыми. Она могла расправиться с ними без особого труда и знала это. Они все знали. Именно поэтому Драко Малфой почти скулил, вжимая лопатки в холодную мокрую после вечерней росы каменную плиту.       Столько вариантов, как наказать червя, крутилось в её голове: «Экспульсо», «Редукто», «Инсендио», «Диффиндо».       Она была ещё юна и лишь читала о них в запретной секции, куда только у неё одной на их курсе был доступ, но соблазн испытать боевые заклинания на Малфое был велик.       — Он того не стоит! — не унимался Рон и Гермиона сдалась.       Она отмахнулась от накатившей ярости и взяла себя в руки, опуская палочку.       Гермиона заметила облегчение в глазах Драко. Она отвернулась к друзьям и на мгновение ей даже стало немного жаль слизеринца… До тех самых пор, пока хорёк не стал смеяться.       Волшебница убрала палочку и развернулась к нему вновь, не давая себе возможности отступить, а затем впечатала свой кулак в лицо подонка, что было сил.       Рука сильно заболела в ответ на удар, но где-то глубоко в душе разлился неизведанный ею ранее жар, который манил волшебницу.       Она очнулась от наваждения, когда слизеринцы помчались прочь.       — Гермиона! — удивлённо и с флёром осуждения окликлнул её Гарри.       — Бежим быстрее! — кричал Крэб, помогая встать Драко.       — Никому ни слова! Ясно? — прошипел Малфой, обращаясь к дружкам.       — Неплохой удар? — немного смущённо спросила волшебница.       Её тело всё ещё потряхивало от адреналина, а разум затмевало то неведомое ранее чувство свободы и чего-то ещё… Манящего и притягательного.       — Ни то слово! — восхищённо пролепетал Рон. — Блестящий!       Воспоминания сменились.       Лес Дина. Их палатка. Злосчастный 98-й.       Гермиона так устала. Она тратила все свои силы на поддержание щитов и не могла доверить это кому-то из парней. Ей казалось, что эти беспечные дети всё ещё не осознают всей серьёзности ситуации.       Рон легко поддался власти медальона и бросил их! Он бросил их! Как он мог?       Ярость вскипала в ней волнами. Чувства плескались в переполненной чаше, норовя вот-вот вырваться наружу.       Если она когда-нибудь увидит подонка вновь — прихлопнет на месте! Предатель! Он обещал быть с ними до конца! И что теперь?       Гермиона не успела додумать мысль: Гарри подошёл к ней и взял за руку, помогая встать. Приятная успокаивающая музыка играла по радио. Он снял с неё медальон Слизерина и пьянящее чувство злости вдруг отступило, прибивая её к земле непомерно тяжёлой горой вины.       Воспоминания вновь сменились.       Гарри пал от руки змея. Она не могла поверить в это. Её разум и тело отторгали эту мысль.       Где-то вдалеке послышался крик. Это была Лаванда Браун. В прошлом — соперница, ныне же — союзник.       Трое оборотней облепили её со всех сторон.       Фенрир Сивый злобно скалился, норовя разорвать испуганную девушку в клочья. Он сделал длинный прыжок и тут же отлетел в сторону, словно тряпичная кукла.       Гермиона отбросила зверя, трансгрессировала в кольцо, прикрывая собой Лаванду, а затем резко переместилась в сторону вместе с сокурсницей.       Дезориентированные оборотни озирались по сторонам до тех пор, пока ведьма не стала осыпать их проклятьями. Один за другим они падали замертво, пока Фенрир не остался совсем один.       Он был напуган. Гермиона наслаждалась его страхом. Она связала его и трансгрессировала, приблизившись вплотную, а затем сделала несколько взмахов палочкой, разрезая кожу на его лице и груди, оставляя глубокие росчерки, словно от когтей. Такие же, какие он сам оставлял на своих жертвах, коих Гермиона видела сегодня не мало.       Пёс заскулил и она ухмыльнулась.       — Что, тебе не нравится? — театрально усмехнулась ведьма. — А что так, Фенрир? Неприятно быть беспомощным, правда?       — Я разорву тебя, сука! — рычал оборотень, но в его глазах Гермиона видела ужас.       Уже знакомый в прошлом жар разлился по венам, а чувство власти над чьей-то жизнью возбуждало разум. Она вдохнула полной грудью и на мгновение боль от смерти Гарри отступила, уступая место наслаждению муками её врага.       — Гермиона, — испуганно отозвалась Лаванда, опасливо касаясь плеча сокурсницы.       Хищный блеск её затуманенных ненавистью глаз пугал её сильнее, чем оборотни.       Гермиона очнулась от наваждения и перерезала глотку псу одним точным движением, а затем жар отступил и привычная пустота утрат вновь сковала её тело и душу.       Вспышка в сознании перенесла её в очередной болезненный эпизод её жизни:       Они с Оливией возвращались домой после подхода в кино. Как обычно это бывало — девушки зашли в любимую закусочную «У Тэда».       — Мне — как всегда, Стив, — Оливия неприкрыто флиртовала с местным красавчиком-официантом.       — Двойной чиз и спрайт! Я помню, — парень подмигнул подруге и та едва не завизжала от радости при нём же.       — А мне хот-дог и колу, пожалуйста, — улыбнулась Гермиона и Стив кивнул, покидая их столик.       — Нет, ну ты видела? Ты видела? Ох, поверь мне, Джин! Я выйду замуж за этого парня.       Гермиона усмехнулась и бросила мимолётный взгляд на столик в самом углу кафе.       На них косилась компания из трёх мужчин, подмигивая и похабно присвистывая.       Девушка скривилась и отвернулась к подруге, пропустив возбуждённую речь последней.       — Ты меня вообще слушаешь? — Оливия щелкнула пальцами перед носом собеседницы. — Эй! Да что там такое-то?       Девушка повернулась в ту же сторону, куда мгновением ранее смотрела Гермиона и также заметила мужланов. Один из них облизал губы, недвусмысленно намекая на близость.       — Пойдём отсюда, — скривилась Гермиона, хватая подругу за руку.       — Эй! А как же наш заказ? — возмутилась Оливия, но покорно пошла за Гермионой.       — В другой раз пофлиртуешь, Оли, — шикнула на неё ведьма.       Они вышли из кафе и компания мужчин двинулась следом.       Девушки шли по темной малоосвещённой улице, ускоряя шаг.       — Эй, крошки! — окликнул их тот, что проявлял самое настырное внимание. — Стойте! Куда же вы? Давайте пообщаемся!       Гермиона сжала ладонь Оливии крепче.       — Я кому сказал: стоять! — он резко появился перед ними. Проклятье! Это волшебники!       — Как он?.. — тело Оливии дрожало от страха. Она растерянно хлопала глазами в надежде, что кто-то ей объяснит, как этот парень очутился прямо перед ними только что.       — Будьте послушными и всё пройдёт быстро и приятно для вас, дамы, — он растянул губы в приторной усмешке и внутри Гермионы вновь вскипела ярость       Ей следовало схватить подругу за руку и трансгрессировать домой, а ещё лучше — прямиком в участок к аврорам, но она поступила также, как и всякий раз, когда ярость заполняла её душу.       Ведьма перехватила палочку покрепче и оттолкнула Оливию в сторону, а сама двинулась на подонка.       — Что? Ты — ведьма? — он опешил.       — Я — твой ночной кошмар! — прошипела Гермиона. — «Диффиндо»!       Три огромных энергетических лезвия вырвались из палочки волшебницы и устремились в сторону врага.       Тот отразил атаку и бросил проклятье в ответ. Гермиона создала щит и принялась заплёвывать его заклинаниями до тех пор, пока противник не выдохся. Тогда она наслала на него «Сектумсепру» и молча смотрела, как он истекает кровью.       — Эй! — её окликнули. Гермиона развернулась и заметила как ещё один подонок из их компашки схватил Оливию и приставил палочку к её горлу. — Расколдуй его! Немедленно!       — «Вулнера санентур», — произнесла ведьма.       — Хорошо, а теперь бросай свою палочку! — подонок рассёк кожу на шее Оливии.       Ведьма спокойно подчинилась и положила палочку на пол. Третий из их компашки забрал магический иструмент.       — Отлично! — усмехнулся тот. — А теперь будьте хорошими девочками и тогда мы сохраним ваши жизни!       Он развернул Оливию, прижав грудью к стене. Девушка рыдала, её плечи тряслись. Истерика поглотила её разум.       Подонок приподнял её платье и расстегнул свою ширинку.       Ярость снова волнами разливалась по телу Гермионы, словно отрава. Яд ненависти наполнял каждую клетку её тела и в момент, когда подонок оголил свой орган, ведьма точным и резким взмахом руки отсекла его с помощью невербальной магии.       Он упал на колени и закричал. Кровь лилась во все стороны и Оливия отползла в сторону, издавая не менее громкий крик. Неподдельный ужас читался на её лице.       Третий пытался сбежать, но Гермиона призвала из его рук свою палочку и вскрыла глотку насильнику, а затем — двум другим. Когда всё было кончено, Гермиона подошла к Оливии, но та отползла от подруги на метр, выставляя руки вперёд.       — Не подходи ко мне! — кричала Оливия.       — Оли, всё в порядке! Всё закончилось! Ты в безопасности! — ярость отступала, лицо Гермионы вновь приобретало привычные мягкие черты. — Прости, что тебе пришлось видеть это…       — Ты! Ты убила их!       — Мне пришлось…       — Нет! — Оливия прикрыла лицо руками. — Уходи прочь!       — Ты права… — Гермиона тяжело вздохнула. — Прости меня, Оли. «Обливиэйт».       Ещё одно, совсем свежее воспоминание всплыло в сознании волшебницы:       Бронелюк закрылся. Штурмовики отрезали Дина от группы.       Всё, о чём она могла думать, так это о всеобъемлющем гневе, что атомной бомбой взорвался в выжженной душе ведьмы.       Она трансгрессировала к мужу и принялась раскидывать врагов.       Преторианский гвардеец двинулся на неё и искусное смертельное проклятье, придуманное профессором Снейпом, вновь не подвело волшебницу.       Гермиона часто применяла его к тем, кто особенно заслуживал смерти. Ведьма упивалась властью над их жизнями и ощущала, как тёмная Сила мощными толчками заполняет её тело.       Это чувство было сравнимо с сексом, только лучше: абсолютная лёгкость и неистовая жажда власти. Ей наконец-то хотелось жить. После всех утрат и боли, что причинил ей мир, она хотела подчинить его себе.       Никто и ничто не могло заставить её сердце трепетать также, как это делала тёмная Сила… Никто, кроме Дина. Её муж. Её лучик света, за который стоило ухватиться, за который стоило сражаться.       Она не успела завершить мысль: один из штурмовиков бросил им под ноги гранату и Дин прикрыл её собой, пока она пыталась в спешке наколдовать хоть какую-нибудь защиту.       Гермиона отлетела в сторону и едва не потеряла сознание. В глазах двоилось, слух был частично утерян. Она коснулась виска, а затем посмотрела на кровь и растёрла её между пальцев.       — Гермиона! — крикнул Дин, с трудом поднявшись на ноги.       Её муж стал стрелять в гвардейца рядом с ней, не обращая внимания на угрозу позади себя. Дин закричал от боли в тот момент, когда алый воин воткнул своё копьё между деталей его брони и провернул внутри раны.       Гермиона обезумела. Чаша её гнева наполнилась до краёв, расплёскивая смертельный яд неистовой ярости вокруг.       Ведьма взлетела и бросилась на ублюдка, а затем трансгрессировала вместе с ним и пролезла пальцами под бескар.       Жестокое проклятье сорвалось с губ Гермионы легко и тьма почти полностью заполнила её душу. Она была готова разорвать их всех, но её гнев вновь сыграл на руку врагам. Дин был пленён и в этом была лишь её вина.       С этой мыслью Гермиона ощутила последний разряд тока перед тем, как отключиться.