***
На третий удар сердца Гермиона приземлилась, грузно падая и больно ударяясь плечом об асфальт. Она сильно плакала, но не от ушиба. Где-то в душе вновь разошлись швы только недавно переставшей кровоточить с былой силой раны. Было не просто больно. Её сердце разбилось на миллион осколков, когда девушка осознала иную сторону своей, как ей казалось раньше, идеальной речи. Червячок сомнения прогрызал себе путь до разума девушки, оставляя за собой привычную ей раньше пустоту. Раньше, но не теперь. Гермиона сидела на обросшем ледяной коркой асфальте и растирала тёплые слёзы, размазывая по лицу. Мороз кусал её влажные щеки, но она не обращала внимания на дискомфорт или всё ещё ноющее от тупой боли плечо, потому что боль посильнее вновь засела внутри, вскрыв старые раны, словно консервную банку — ножом. Кто-то прошёл по улице вдалеке, оглянувшись на ведьму и Гермиона, наконец, поднялась на ноги, пройдя вглубь аллеи. Туда, где за последние годы она провела многие часы своей жизни. Волшебница шла по заснеженной мягкой земле давно проторенной тропинкой. Двадцать шагов вперёд, поворот налево и ещё пять. Вот и на месте. — Здравствуй, Гарри, — горько произнесла она, присаживаясь на его могилу, укрытую сплошным снежным полотном. Волшебница взмахнула палочкой и иней вмиг сошёл с надписи на мраморном надгробии, а из земли проросло несколько белоснежных подснежников. — Давно я к тебе не заходила, прости меня… Знаешь, мне нечего сказать в своё оправдание: я наделала всякого, но не могу сейчас отступить. Я должна, Гарри. Должна продолжать то, что делаю… У меня наконец-то появился смысл жить! Дин и Грогу — всё, что имеет значение… Я в ответе за них. Я не смогу вернуть их назад, поэтому я должна, должна бороться за права малыша и я должна победить в этой борьбе! Молли никогда не поймёт меня… Ты бы понял… Ты всегда чувствовал всё тоньше, чем остальные. Ты действительно был особенным, Гарри. Я так скучаю по тебе… Она вновь разрыдалась, ложась на заснеженную землю, свернувшись колачиком. Магия защищала её от холода, но ей хотелось думать, что это дорогой друг обнимает её и именно поэтому ей тепло. Девушка пролежала так несколько минут, пока не успокоилась, а затем вновь села и перевела взгляд на второе надгробие, что располагалось совсем рядом. Его не должно было быть тут, но именно Гермиона убедила всех, что так будет правильно. Она смотрела на белоснежный мрамор с глубокими сероватыми разводами внутри и мысли невольно уносили её в далёкий 98-й: Гермиона стояла на входе в Хогвартс, у Мерлиновых ворот, смотря на догоравшую вдалеке хижину Хагрида. Небосвод мерцал мелкой рябью от наложенных на периметр барьерных заклинаний. Было прохладно и она поёжилась от резкого порыва ветра, пронёсшегося рядом. Волдеморт дал им один час на то, чтобы принять предложение, которое, очевидно, они все отклонят. Они умрут, но не отдадут ему Гарри ни за что. Гермиона боялась, что он уйдёт сам, но сейчас они с Джинни пошли смотреть воспоминания Снейпа в кабинет директора, где стоял омут памяти. Девушка не страшилась за то, что её друг примет глупое самоотверженное решение, потому что Джинни Уизли была с ним. Она не позволила бы ему это, поэтому Гермиона могла выдохнуть хотя бы на эти несколько минут, чтобы перевести дух и обдумать их дальнейшие действия… Где-то сзади послышались тихие шаги и она обернулась. Джинни практически светилась от счастья, подходя ближе. — Ну как? Что там было? — Гермиона улыбнулась в ответ подруге. — Гарри сказал, что ничего важного, — отмахнулась девушка. — Вообще-то он ждёт тебя во внутреннем дворе, очень хотел тебе что-то рассказать, я поэтому и пришла, но ещё… Это глупо, но… Она смутилась, прикрывая лицо рукой. — Что случилось? — Гермиона застыла в ожидании. — Когда мы шли в кабинет директора из «Визжащей хижины», Гарри остановился возле ивы и сорвал ветвь, а затем… — Ну, не томи, Джинни, и так нервы на пределе, — Грейнджер кусала губы. — Вот, — рыжеволосая девушка протянула левую руку подруге и Гермиона застыла в изумлении, рассматривая небольшое деревянное колечко на её безымянном пальце, трансфигурированное, судя по всему, из тонкого прутика ивы. — Мы обручились! Только т-с-с! Никто не знает и пусть так и будет! Не хочу всё сглазить. Сначала победим гада, а потом будем радоваться… — Но я всё равно порадуюсь сейчас! — Гермиона крепко обняла подругу, прижимая к сердцу. — Вы заслужили быть счастливыми, ребята. Я вас так люблю! — Спасибо, Гермиона, — Уизли смахнула непрошенную слезу. — Я тоже люблю тебя. Всегда хотела иметь такую сестру! — И я! — она улыбалась во весь рот. — Ну ладно, иди скорее, он ждёт, — Джинни привела себя в порядок и махнула рукой, выпроваживая Гермиону. Тогда она не знала, что именно Гарри увидел в омуте памяти и так и не узнала до самого конца. Он не сказал ей, просто не смог. Гермиона была единственной, с кем он поделился. Именно так и начался её бесконечный Ад, состоящий из взваленных на плечи мисс Грейнджер секретов и тяжкого бремени. Гарри рассказал лишь ей, что пойдёт на смерть и ей пришлось принять это, а затем и всё, что было после. Так было десять лет назад, так будет и сейчас. Ей нужно преодолеть этот путь ради Грогу и Дина и она ни за что не отступит. Гермиона поднялась на ноги, коснулась губами своих пальцев и положила их на надгробие друга, а следом — и на белоснежную плиту Джинни. Затем ведьма закрыла глаза, отсчитывая удары и трансгрессировала прочь из Годриковой впадины.***
Спидер громко тарахтел, трещал и плевался черным дымом, от чего Мандо начал беспокоиться за безопасность такого спорного метода передвижения. Грогу сидел у него в ногах, внимательно наблюдая за пепельным комочком, который Дин крепко прижимал к груди. Его шлем рассекал воздух, крупные снежинки сыпались в «коляску», в которой все трое сидели. Хагрид мчал над землёй. Они проносились вдоль бескрайних просторов, лесов, рек и озёр. Со всех сторон виднелись небольшие поселения с невысокими домиками, а вдалеке начинал проглядываться город побольше, отдалённо напоминавший Хогсмид. Грогу попытался выглянуть из коляски, но Дин слегка надавил ладонью на его лоб, чтобы малыш вернулся на место. — Вывалишься, сядь на место, — буркнул отец и малыш недовольно зафырчал, одарив Джарина соответсвующим взглядом, но послушался и вернулся назад. Они приземлились очень жёстко и Мандо едва не выронил малышку из рук. Хагрид слез со своего спидера и снял с глаз очки, кидая в коляску, а сам протянул руки к мандалорцу, забирая зверька. — Идём, скорее, — пролепетал тот и бросился ко входу в большое каменное здание с красным крестом на вывеске. Внутри было шумно. Вдоль коридора на скамьях сидели люди с различными зверями на руках. Ни одного из них Дин не видел раньше, кроме нюхлера. Совсем такого же, какого они видели вчера в том логове у дерева. Пожилая женщина поглаживала крохотного сорванца, не замечая, как тот тянет что-то блестящее на цепочке из кармана соседа. — Мистер Хагрид, доброе утро! — попривествовала Рубеуса женщина в белом халате за стойкой регистрации. — У нас преждевременные роды, — тревожно пролепетал лесничий, прижимая к груди пушистый комочек. — Сколько ей? Как зовут пациента? — женщина принялась искать листок по форме и заполнять в нём пункты. — Предположительно — год, Лулу, — голос Хагрида срывался от тревоги, а руки, прижимавшие малышку к широкой груди, дрожали. — Пушишкам очень опасно рожать раньше времени, не могли бы вы скорее… — Мистер Хагрид, доктор Ритс сейчас на операции, Вам необходимо подождать. — вежливо, но жёстко ответила женщина. — Не волнуйтесь, доктор займется Лулу сразу же, как освободится. Подпишите вот тут и ожидайте. Хагрид, не смотря на бумагу, сделал пару размашистых завитков и отложил документ в сторону, а сам присел на скамью. Затем встал и начал ходить из стороны в сторону, нервно поглаживая скулящее существо у себя на руках. — Тише, девочка, тише, доктор Ритс поможет тебе, потерпи ещё немного. Внезапно раздался звук щелчка и яркая вспышка на мгновение ослепила глаза даже через затонированный визор шлема мандалорца. Дин повернул голову в сторону и заметил низкорослого мужчину с коробкой в руках. Он уже видел такую у Бруствера однажды, когда тот сфотографировал Грогу в больничном крыле. Мужчина победно ухмыльнулся и помчался прочь. — Будь с Хагридом, — ледяным тоном произнёс Мандо сыну и бросился в погоню. Он выбежал следом за пронырливым репортёром, толкаясь плечом в массивную входную дверь. Плут магией раскидывал коробки и бочки за собой и Дину приходилось преодолевать препятствия, откидывая их в стороны, потому что его джетпак остался на Мандалоре. Поворот во дворы, ещё один, ещё. Мандалорец забежал ещё за один угол и попал в тупик. След репортёра обрывался. Вероятно гад трансгрессировал. Дин ударил кулаком по стене от досады и развернулся, чтобы пойти назад, но внезапно из-за угла появилось трое рослых мужчин в тёмных масках, выше Джарина на голову. Двое были с палочками в руках, а один — с посохом, но всех их объединяла одна и та же эмоция на частично скрытых лицах и Дин приготовился принять бой, протягивая руку к кобуре, в любой момент готовясь достать бластер. — Послушай, ведроголовый, — начал один из них, самый щуплый на вид. — Тебе же не нужны проблемы, так? Снимай свой шлем, мы хотим посмотреть на твою рожу, а потом может даже отпустим. — Я дам вам шанс уйти, — грозно прорычал мандалорец. — Или уползти, если кому-то из вас повезёт сегодня остаться в живых. Решайте сами. — Какой борзый, вы посмотрите на него, парни! — усмехнулся один из оппонентов. — Давайте научим нашего нового друга уличному этикету. С этими словами громила надвинулся на Дина и отправил заклинание ему в грудь, но оно вмиг рассеялось и тот опешил. Мандо резко достал бластер и сделал три точных выстрела прежде, чем острая боль пронзила его бедро туда, где не было бескара. Двое из противников отразили удары, а третий взвыл от боли в боку. Мандалорец упал и выронил оружие. Ближайший из громил отбросил его заклинанием. Раздался громкий хлопок и оружие отскочило в сторону, ударяясь о каменную стену. — Так-так-так, — он победно ухмыльнулся и сложил руки на груди. — Давайте-ка посмотрим, кто скрывается под этим ведром. С этими словами он протянул руки и получил виброножом куда-то в левый бок, под рёбра. Заряд давно исчерпался и клинок больше не вибрировал, но всё ещё был очень острым и вошёл в плоть, словно в масло. Тот заорал и Дин выкрутил его руку, хватая палочку и разламывая пополам, а затем вытащил нож из тела противника и пнул его в рану ботинком. — Кто следующий? — прохрипел Джарин, возбуждённый адреналином. По венам разливалось знакомое чувство и оно одновременно доставляло удовольствие и причиняло дискомфорт. Хотелось изрезать их на куски, но, в то же время, не хотелось вовсе. В голове пронеслась внезапная мысль о том, как было бы приятно сейчас нежиться в постели со своей ридуур вместо этого мордобоя и воин пропустил ещё одно заклинание. Оно попало чуть выше ключицы и Мандо зашипел от боли. На этот раз чары прожгли одежду и плоть, которая теперь жутко ныла. Рана пульсировала и Дин стиснул зубы, сжимая в руке нож, который смог удержать. Мандалорец ринулся на врагов. Шаг, выпад, взмах, удар. Один из них скастовал щит, но Мандо легко прошёл сквозь него, бескаром пробивая защиту колдуна. Взмах, удар. Кровь полилась из раны подонка, он выронил свой посох. Дин попал ему туда же, куда ранили его самого пару мгновений назад. Разбойники явно не хотели его убивать и Джарин проявил милосердие. Он пнул ногой второго противника и тот грузно повалился на вымокшую от подтаявшего снега грунтовую дорогу, жалобно скуля и отползая куда-то за бочки. — Твоя очередь? — Дин вошёл во вкус и бросился на третьего, но тот попятился назад, кастуя щит, который Мандо снова с лёгкостью преодолел. — Да кто ты такой, мужик? — с ужасом в глазах спросил тот и закрыл лицо руками. Дин хотел было наброситься на него, но от чего-то его жалкий вид не позволил воину совершить задуманное. Он опустил нож в тот момент, когда произошла ещё одна яркая вспышка. Дин зарычал и обернулся, но проныру-репортёра и след простыл. — Проваливайте, даю вам последний шанс, — ядовито процедил мужчина и все трое собрались в кучку, спешно трансгрессируя. Дин прислонился спиной к холодной припорошенной снегом стене и съехал по ней вниз, усаживаясь на землю, смешанную со снегом и кровью. Он снял перчатку и достал из подсумка лоскут ткани, перебинтовывая рану на бедре. Он потерял много крови. Голова немного кружилась. Джарин с трудом заставил себя подняться и сделал два шага, но земля ушла из-под ног и он почувствовал, как падает, а затем, как чьи-то сильные руки хватают его за плечи.***
Атриум Министерства сегодня, как никогда, был полон людей: как узнала Гермиона по пути — сейчас шла неделя переаттестации для многих специалистов и все были на нервах. Кто-то грыз ногти, прижимая папки с документами к груди, кто-то курил возле входа в здание, судорожно вдыхая полной грудью едкий клубистый дым, кто-то же был совершенно спокоен. Например, Кингсли Бруствер, её друг и министр магии, который встретил её в своём кабинете. — Чай? Кофе? Чего покрепче? — он намекнул на слегка размазанную тушь на глазах девушки и та посмотрела на себя в зеркало, спешно убирая следы своей истерики магией. — А что из «покрепче» есть? — она ухмыльнулась, пожав плечами. — Огневиски, сливочный ликёр, бренди. — Не многовато ли алкоголя в кабинете у главного чиновника магической Британии? — подстегнула друга волшебница и позволила себе присесть в кресло. — Работа у меня нервная, — хохотнул Кингсли и пожал плечами. — Предпочту ликёр, раз уж предложил. Мужчина направился к книжному шкафу и трижды постучал по нему в разных местах. Одна из полок разошлась в стороны и отрылся небольшой бар с несколькими бутылками в нише. Одну из таких изящных бутылок министр взял в руки и направился к волшебнице, а затем взмахнул палочкой и замок на двери в его кабинет щелкнул. — Я принесла письмо, — без лишних слов начала Гермиона, пригубив немного алкоголя. Сладко-терпкий напиток заполнил рот и неприятно скользнул по пищеводу, обжигая горло своей крепостью. Девушка поморщилась, но проглотила, отправляя порцию горячительного в пустой урчащий от голода желудок. — Хочешь прочесть до того, как я отнесу его вниз? — Ты же всё равно отнесешь его, что бы я ни сказал, — он снисходительно усмехнулся. — Отнесу, — она прищурилась. — Тогда прочту, когда Элмор прибежит ко мне плеваться ядом и брызжать слюной. — Я призываю магических существ к протесту, — совершенно серьёзно произнесла Гермиона, ожидая реакции своего визави. — На меньшее от тебя я и не рассчитывал, — Бруствер подмигнул ей и плечи Гермионы расслабились. — Будь осторожна, девочка, Чарльз — опасный противник. Он не отступит. — Как и я. Кингсли закатил глаза, отхлебнув немного огневиски, который уже стоял на его столе вместе с подходящим бокалом и кусочком нетаявшего льда. — Налегаешь на спиртное с утра пораньше на рабочем месте? — она перевела тему. — Я же сказал — работа нервная, — он сделал ещё один небольшой глоток. — Предвкушаю, как уже вечером начнётся всеобщая истерия. — Извини, что доставляю тебе проблемы… — она вздохнула. — Эй, — он коснулся её подбородка пальцем, призывая посмотреть себе в глаза. — Я же пообещал Минерве, что присмотрю за тобой. Всё в порядке, девочка. Мы с тобой всё уладим. Я не дам Элмору навредить тебе. Он убрал руку от её лица и отставил бренди в сторону. Гермиона смотрела на него несколько мгновений, а затем заплакала. — Эй, ну ты чего, Гермиона? — он обошёл свой стол и приблизился к девушке, поднимая её за руку и по-отечески приобнимая. — У вашего с Бэном законопроекта есть все шансы пройти. Элмор — та ещё заноза в заднице, но несмотря на все препятствия, что Чарльз учинил за эти дни, Бэн как-то сумел убедить почти половину сенаторов голосовать «за». Уж не знаю, как ему это удалось. Он обладает таким необъяснимым обаянием, которое никому из моих знакомых больше не доступно. Поэтому я и попросил его помочь тебе, Гермиона. Не отчаивайся раньше времени. — Спасибо, — она отстранилась от друга и вытерла слёзы рукавом. — За всё, что ты сделал и делаешь для меня, Кингсли. Я не знаю, как справлялась бы без тебя все эти годы… Он улыбнулся и кивнул. В дверь его кабинета постучали и министр схватил обе бутылки, заталкивая их в тайник, словно нашкодивший школьник. Он спешно убрал следы «преступления» и разблокировал дверь, усмехаясь. Гермиона смеялась почти что открыто, но когда в кабинет Кингсли вошёл Элмор, она внезапно посерьёзнела. — Министр, — кивнул тот Брустверу. — Мисс Грейнджер… Чарльз посмотрел на неё пренебрежительно, словно на грязное пятно на полу и Гермиона сложила руки на груди. — Джарин, — процедила она в ответ. — Ах да, как я мог забыть, — ехидно выплюнул тот. — Я зайду позже, министр, прошу меня извинить. Кингсли устало вздохнул и жестом отмахнулся, присаживаясь в кресло, а Элмор спешно удалился. — Пойду, отнесу это, пусть побесится, — она потрясла конвертом в своей руке, направляясь к выходу. — Не бережёшь ты меня, — он театрально вздохнул. — И закрой за собой дверь, у меня обед. С этими словами Кингсли снова достал бутылку спиртного и бокал из тайника. Гермиона рассмеялась в голос, покидая кабинет друга.