***
Гермиона попрощалась с семьёй и устремилась на кухню. Сегодня планов было много и стоило поспешить, чтобы успеть всё реализовать. Соня и Расти встретили её с радостью. Они были в предвкушении поездки, что, безусловно, было для них, не покидавших пределы замка со дня, как Хизз привела их на кухню, большим событием. Дети были рады волшебнице, чего не сказать о других домовиках, что смотрели на Гермиону ныне с опаской или даже с презрением. По пути они заскочили в больничное крыло, чтобы навестить Винки. Палата была пуста и мадам Помфри сообщила своей коллеге, что отпустила домовушку ещё вчера, взяв с той обещание поменьше колдовать какое-то время. Гермиона задумалась и позвала: — Тинки! — Профессор Джарин, мэм — учтиво поклонился домовик. — Чем Тинки может помочь? — Ты случайно не знаешь, где Винки? — Гермиона немного нервничала. Было странно, что её подруга не заскочила к ним хотя бы с малейшим поводом вроде грязной посуды, чтобы увидеться и сообщить о своём выздоровлении. — Винки в своей бочке, мэм. Тинки её позвать? — Не стоит, спасибо… — Гермиона не понимала, что происходит. — Это не дело Тинки, но… — он замолчал. — Говори, прошу, — она кивнула. — Винки обижена на профессора Джарин, — спокойно произнёс домовик. — Многие эльфы злы на профессора из-за того, что произошло вчера на кухне, но Винки обиделась больше всех. — Но почему? — недоумевала волшебница. — Винки рассказала Тинки, что мечтает служить профессору по-настоящему, быть эльфом профессора Джарин. То, что профессор выбрала Соню и Расти, огорчило Винки так сильно, что Винки снова стала пить… Тинки пытался отговорить Винки, но не выходит… — Я же не… Так! — воскликнула девушка. — Я вернусь вечером и разберусь. Не давай ей ни капли алкоголя ни за что! — Тинки кивнул, поджав губы и скрылся за хлопком трансгрессии. Плечи Гермионы поникли. Она даже не представляла, что этот фиктивный ритуал так сильно огорчит её подругу. Винки не единожды называла Гермиону своей хозяйкой и последняя всячески противилась такому к себе обращению. На этой почве, за все годы их дружбы, у домовушки с Гермионой было множество споров и оживлённых дискуссий. После одной из таких Винки, однажды, в порыве гнева, сильно хлопнула дверью и случайно разбила несколько флаконов с ценными зельями профессора Грейнджер, после чего, в наказание, прищемила себе руку дверным проёмом и ещё неделю была тише воды, ниже травы, хоть Гермиона всячески и пыталась убедить её, что это лишь случайность и ей не следует винить себя и тем более увечить. Гермиона знала, что Винки одержима идеей служения ей, но также понимала и то, что домовушка не осознаёт, что хочет служить волшебнице лишь потому, что рядом с ней Винки была вольна делать и говорить, что пожелает. Она хотела протекции, но вовсе не рабства. Задатки свободолюбия после общения с Добби были в эльфийке однозначно, поэтому такое нелогичное стремление её подруги раздражало Гермиону, но убедить её в том, что ей необходимо на самом деле, было недостижимой целью. Вот и сегодня, судя по всему, им предстоял очередной тяжёлый разговор. Если Винки снова взялась за пьянство — добра не жди. Домовушка пристрастилась к бутылке ещё давно, когда только попала на кухню. Её бывший хозяин — Барти Крауч старший, выгнал её из дома и Добби привёл безутешную Винки в Хогвартс. Она не могла смириться с позором, поэтому начала пить. Когда Гермиона устроилась в Хогвартс — ей, имевшей в прошлом не лучшую славу среди домовиков из-за пресловутого ГАВНЭ, определили в помощники самую «бедовую», на взгляд домовиков, эльфийку. Винки приходила к ней в покои с жутким перегаром и едва держалась на ногах, но однажды Гермиона заварила крепкий чай и пригласила домовушку побеседовать. После двух часов разговоров по душам та, разрыдавшись на диване профессора Грейнджер, дала Гермионе слово завязать с пьянством. С тех пор они стали подругами и с годами их дружба лишь крепла, но, видимо, Винки расценила вчерашнюю авантюру Гермионы по-своему, поэтому теперь им срочно стоило поговорить. Расти и Соня вели себя очень тихо и почти не разговаривали с бывшей хозяйкой и Гермиона иногда забывала, что они вообще рядом. Вот и сейчас она очнулась от воспоминаний, обернувшись на бессознательное пощёлкивание пальцами откуда-то со стороны Расти, покорно ожидавшего, когда же они, наконец, пойдут. — Идём, — произнесла она негромко и направилась прочь из Хогвартса.***
Сегодня они продвинулись намного глубже в лес, чем в прошлый раз. Компания не останавливалась на привалы или исследование следов. Теперь они просто знали, в какую сторону идти, поэтому уже к обеду приблизились к какому-то подозрительному блок-посту, где было трое часовых по периметру. Часовые находились вдалеке, но, несмотря на это, Дин призвал свою компанию к тишине. Они отошли подальше и расположились в овраге, чтобы их точно не заметили. — Думаю, мы на месте, — заключил Мандо, снимая сына с плеча и вытаскивая волшебную мантию из подсумка. — Ты сиди тут, с Рубеусом и не лезь вперёд. Понял меня? — Дин посмотрел на сына и тот кивнул. — Я осмотрюсь, а вы будьте тут и следите за территорией. Если что-то пойдёт не так — дайте мне условный знак. — Какой? — резонно спросил Хагрид. Дин задумался и присмотрелся к ближайшему блок-посту. — Кто-нибудь из вас собьёт магией вон тот кувшин на столе. Всё понятно? — Джарин перевёл взгляд с Грогу на Хагрида и оба безмолвно кивнули. Дин набросил на плечи мантию и двинулся вперёд.***
— Проходите, — произнесла Гермиона, пропуская малышей в коридор своих апартаментов на Энглфилд роуд 15. — Это магловский район, поэтому сюда лучше перемещаться исключительно трансгрессией. Квартира защищена, в том числе, заклятьем «Фиделиус». Знаете такое? Малыши активно закивали и волшебница продолжила: — Хорошо, — она удовлетворённо кивнула. — Теперь и вы посвящены в тайну. Надеюсь на ваше благоразумие. Мало кто знает про это жилище и я бы хотела, чтобы так и оставалось впредь. — Мы сохраним тайну, хозяйка, — улыбнулся Расти и слегка поклонился Гермионе. — Мы умеем хранить секреты! — Прекрасно, — вздохнула Гермиона. — Давайте установим несколько правил: первое и самое главное — я вам не хозяйка. Я — ваш друг. Меня можно просить о помощи, спрашивать что-то, чего вы не знаете и обращаться по любым вопросам, но я не вправе вам что-либо приказывать, как и никто другой. Это понятно? — Да, мэм! — отрапортовали оба и Гермиона снова вздохнула. — Зовите меня по имени. Мы же друзья, так? Малыши активно закивали и она усмехнулась. — В этой квартире вы можете жить, если захотите или приходить по надобности. Мусор за собой убирайте, но наводить чистоту или ещё что-то подобное от вас не требуется. Я пообещала взять вас под свою защиту и я исполняю свой долг, но вы двое ничего мне не должны. Ключи вам не нужны — трансгрессируйте прямо сюда. Я дам вам доступ на перемещение в этот дом. Расти пожал плечами. — В общем, осмотритесь тут. — с этими словами Гермиона бросила на детей быстрый взгляд и пошла на кухню. Она потянулась к холодильнику, чтобы достать оттуда сок и заметила новую записку, закреплённую магнитом где-то сбоку на дверце, рядом со списком покупок, который висел тут уже минимум пару лет. На оторванном бумажном стикере аккуратным ровным почерком было выведено несколько слов на мэндо’а: «Ни кар’тэйл гар дарасуум, нер ка’рта» Гермиона забыла, как дышать. Она прижала записку к груди и присела на стул позади, вовсе позабыв зачем пришла. Глупая улыбка не сходила с её лица до тех пор, пока из соседней комнаты не послышались истеричные вопли: — Хоз… Гермиона! Гермиона-а! А-а-а! Волшебница сорвалась с места, убирая бесценную записку в карман своей мантии. — Что случилось? — она примчалась к малышам и усмехнулась от увиденной картины: дети забились в угол, кастуя защитные заклинания в сторону работающего телевизора. — Я взял в руки ту черную штуку! — Расти ткнул дрожащим пальцем на пол. — А потом в этой коробке появились люди! Я не хотел, клянусь! Я теперь проклят? — домовик изобразил самое скорбное выражение лица из всех, на которые был способен и Гермиона с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Волшебница взяла в руки пульт и нажала на кнопку выключения. — Это телевизор, — пояснила девушка дрожащим от страха детям. — Он безопасен. Люди внутри — это изображения, как на колдографиях. Маглы фиксируют или рисуют придуманные истории и потом их можно смотреть на этом устройстве. Например вот. — Она снова включила прибор и нажала на детский канал. На экране шёл какой-то мультфильм, но он Гермионе был не знаком. — Это называется мультфильм. Малыши с опаской вылезли из укрытия и с интересом стали рассматривать картинки, сменявшие друг друга на ярком экране. — Вау! — восторженно прошептал Расти и уже совсем без страха присел на диван. — Маглы разве умеют колдовать? — Не умеют, — улыбнулась Гермиона. — А как же тогда они сделали эту коробочку? Она же намного сложнее колдографий! — Недоумевала Соня. — Тут нет ни капли магии, но вы правы: это сложнее колдографий. Маглы вообще — удивительные изобретатели. Идёмте, я покажу вам, что ещё есть в этом доме, чтобы вы его случайно не уничтожили по незнанию.***
Первого часового Мандо оглушил с лёгкостью. С помощью волшебной мантии подобраться к нему не составило и труда, однако, когда он грузно упал на землю от сильного удара рукоятью «Маузера» по затылку — второй часовой тут же поспешил к своему напарнику. Дин застыл на месте, выжидая. Противник его не заметил и у мандалорца вновь было преимущество. Браконьер приблизился к лежавшему на полу и попытался растолкать его, но резкий и чёткий удар Мандо отправил и его в глубокий нокаут. Третий прибежал на шум и на этот раз избежать столкновения не удалось. Он послал заклинание в Дина и тот отбил его наручем, а затем ещё одно и ещё. Мандо наступал на врага до тех самых пор, пока тот не вытянулся струной, ровной доской падая на спину. Джарин обернулся и заметил Рубеуса, держащего палочку в боевоем положении. Лесничий пожал плечами и убрал волшебный инструмент в карман своей плешивенькой шубы. Грогу вылез из укрытия и начал скакать по лесу до тех пор, пока не допрыгнул до Хагрида. — Их нужно связать, — заключил Дин, стаскивая три бессознательных тела в одну кучу. — Неизвестно, сколько времени у нас есть на допрос, пока на смену не придут другие. Мандо двумя пальцами зацепил краешек троса, закреплённого в его наруче и принялся разматывать катушку вручную, крепко связывая одного из пленников. — «Инкарцеро»! — произнёс Хагрид и тонкие изящные верёвки вылетели из древка его палочки, ударяясь о тело разбойника. Они вдруг осыпались, так и не связав браконьера. — Я сейчас, погоди, я… — залепетал Рубеус. — Последнего вяжи, с этим я разберусь, — отозвался Дин, взяв в руки волшебные верёвки. Так или иначе, они были вполне себе настоящими и Мандо быстро управился с крепкими узлами на запястьях и лодыжках часового. Со второй попытки у Хагрида, всё же, получилось и он повернулся к своей компании с выражением лица победителя. Грогу стоял у подлеска с высокими кустами каких-то неизвестных Дину растений и пытался колдовать. Маленькие искры появлялись в воздухе, но тут же рассеивались. — Я тебя потом научу, — подмигнул крохе Хагрид и тот серьёзно кивнул, оставляя это занятие и переключившись на происходящее вокруг. Джарин усадил одного из пленников возле дерева, упирая того спиной к стволу и хлёстко ударяя жёсткой пластиной своей перчатки по лицу. Тот что-то неразборчиво промычал, не открывая глаз и Дин снова треснул браконьера, но теперь уже в челюсть и кулаком. Хагрид недовольно скривился и отвернулся, уводя Грогу к пышным кустам с волчьей брусникой. В это время года она была совершенно безвредной и уж очень вкусной, что поспешил рассказать малышу лесничий. Дин снова занёс кулак и на этот раз браконьер очнулся, зажмурившись. — Я не стану с тобой торговаться и покажу один раз, что тебя ждёт, если ты не заговоришь со мной откровенно, — процедил спокойным, но устрашающим тембром мандалорец, а затем приложил ладонь в перчатке ко рту разбойника и плотно зажал его, медленно вводя давно разряженный вибронож в ногу своего визави, чуть выше колена. Тот глухо застонал от боли, сильно зажмурив глаза. Где-то из уголка правого потекла слеза. Дин всунул острый клинок в мягкую плоть где-то на треть и остановился. — Сколько там человек? — прошипел он у лица разбойника, наклонившись и убрал ладонь с его рта. — Десять, — разбойник задыхался от ужаса и неведомой ранее боли. — Где единорог? — Я не знаю! — Дин снова заткнул его и прокрутил лезвие внутри раны. Послышалось громкое жалостливое мычание и Мандо убрал руку. — Не знаю я! Клянусь! Тварь уже забрали! — Кто? — Заказчик! Я не знаю имени! — он тараторил очень спешно, чтобы Дин не успел усомниться в его честности и вонзить лезвие поглубже. — У нас только его письмо! Там координаты, куда нужно было сумку отправить. Оно лежит в шатре нашего… Главного. Воло тоже знать не знает, кто это. Какой-то богатей, пожелавший остаться «анонимным»! Прислал только шкатулку с галлеонами и инструкцию! Нам-то что, если бабки платят вперёд? Отпусти меня, я всё тебе рассказал! Больше ничего не знаю! — Значит ты больше не нужен, — процедил Мандо, но Хагрид быстро вмешался. — Надо их это, оглушить, да в пещеру тут неподалёку отнести, вот. А на обратном пути вызовем мракоборцев, чтобы они их забрали! — У нас нет времени с ними возиться, — возразил Дин и снова ударил браконьера по голове. Тот вмиг отключился. — Нельзя так! — протестовал Рубеус. — Они ж тут сгинут! Бэзил со своими детьми нас только трогать не будет, а этих… Хоть и мерзавцы они, все до одного, но без сознания не спастись им! Никто такой страшной смерти не заслужил! Даже эти вот! — Ладно, — тяжело вздохнул Дин. — Бери их сам только. Унесёшь троих? — Унесу! — обрадовался лесничий. — Мы с Грогу пока разведаем обстановку. С этими словами мандалорец забрал ребёнка, усадив на плечо, а Хагрид принялся подхватывать разбойников, словно поленья для растопки и закидывать себе на плечи так, словно они не были такими уж и тяжёлыми. Грогу довольно громко причмокивал, с наслаждением уплетая какие-то тёмные ягоды. Дин хотел было возразить и даже наругать сына за то, что он снова тянет в рот не пойми что, но заметил, что Хагрид ему одобрительно подмигнул и Мандо не стал ворчать. Уж местный лесничий точно должен был разбираться в ягодах. Они двинулись вперёд. Вдалеке виднелся лагерь. Валил клубистый дым от костра, а на вертиле крутилась сама по себе какая-то дичь. Желудок скрутило и Дин услышал голодное урчание где-то со стороны своего плеча. — Проголодался? — шепнул Мандо. — разберемся с делом и поужинаем. Вон тем, что у них над костром. Идёт? Грогу мечтательно закивал, гипнотизируя вожделенную незнакомую дичь. Мандалорец накинул мантию и двинулся вперёд. Он шёл тихо, почти бесшумно, а Грогу прижался к плечу отца, почти не дыша. Они прошмыгнули мимо второго пункта дозора, полевой кухни, клетки с животными и юркнули в самый большой шатёр. Тут никого не было и Мандо спешно принялся обшаривать рабочий стол: стопка чистой бумаги, простой кинжал, какие-то зелья, кусок кожи и никакого письма. Взгляд упал на резную шкатулку в шкафчике. Дин откинул её крышку. Золотые монеты засияли перед глазами и Мандо какое-то время сомневался, но всё же забрал её, сунув в один из подсумков. В этот самый момент в шатёр кто-то вошёл. — Воло, я тебе говорю: дело верное! — лысоватый громила сделал шаг вглубь шатра вместе с худым высоким мужчиной. Судя по выбитым из дозорного данным, это был их главарь. — Не дури! — грозно ответил тот. — Единорога украсть из леса я ещё могу, но становиться врагом Гермионы Грейнджер — это уже не наш уровень. За ней весь аврорат стоит, да и сама она — героиня войны. Какой бы ценной ни была её зверушка — пусть у неё и остаётся! Здоровее будем. — Ну вот! — отмахнулся громила. — Воло, которого я знал — уже не тот. Совсем размяк, тряпка. В эту же секунду в сторону громилы полетело проклятье и резким точным движением отсекло ему часть уха. Кровь брызнула в сторону Дина и окропила мантию. Громила заорал, прикрывая ухо ладонями, а Воло стал приближаться, внимательно рассматривая место, где стоял Мандо. Дин напрягся, готовый к парированию и когда главарь сорвал ткань с его головы, Джарин сделал выпад, отбрасывая сына куда-то вглубь шатра, а сам принялся палить по сторонам. Патронов было всего девятнадцать и стоило расходовать их с умом. На шум слетелись все браконьеры, быстро заполнив просторный шатёр. Выпад, выстрел, ещё, ещё. Первым и вторым промахнулся — Воло вовремя трансгрессировал. Третий пришёлся в плечо браконьеру-громиле и тот выронил свою палочку, хватая ближайший стул и надвигаясь на Джарина. Практически бесконечный поток магии рассеивался, достигая брони Дина. Мандо выстрелил ещё трижды и попал точно в цели. Враги упали замертво. Громила ударил Джарина стулом, дезориентируя, а затем схватил за плечи и бросил в сторону. Дин не выронил «Маузер», крепко сжимая оружие в руке и выпустил остаток обоймы в противников, но те, наученные опытом павших подельников, выставили щиты. Мандо отступил, практически на ходу меняя обойму и сделал ещё несколько выстрелов, но в какой-то момент застыл, бросая оружие на землю: Воло крепко держал Грогу за шиворот, прижимая палочку к его виску. Малыш был без сознания. — Вот так, уже лучше, — ухмыльнулся главарь банды разбойников. — А теперь мы с тобой обсудим наше дальнейшее сотрудничество. Он свистнул и Дин почувствовал резкий укол в районе шеи, где-то справа. — Тинки! Забери его! — очень громко прокричал Мандо из последних сил. Он видел, как Воло, столбенея, падает наземь, а Грогу исчезает прямо в воздухе. Затем тьма поглотила его и Дин отключился.