***
— Значит… это и есть тот самый большой секрет? Намджун не знал, плакать ему или истерично расхохотаться. Политик, чёртов политик. Он-то думал, что Чимин типичный чеболь, но всё было хуже. Намджуну казалось, что дети политиков такой величины постоянно находятся под пристальным вниманием общественности. — Я не должен был кому-то рассказывать, но, надеюсь, учитывая обстоятельства, он простит меня, — пробормотал Тэхён. — И думаю, ты для него не просто «кто-то». — Спасибо, — немного смутившись, ответил Намджун. Эта новость заставила его взглянуть на всё под новым углом. — Но всё же, что нам делать? Это, наверное, безумие, но если бы его похитили, это попало бы в СМИ, да? — Скорее всего, да. — От отчаяния Тэхён едва не бился головой об стол. — Ну почему он просто не может прийти сюда, весь такой счастливый и улыбчивый, такой же, как всегда? — Это было бы… — Намджун остановил себя. Он снова посмотрел на часы и вздохнул. — Уже слишком поздно, вряд ли мы сможем сделать что-то ещё. Хотя меня убивает мысль, что он может быть где-то там и… — ему не хотелось заканчивать предложение. — Можно я переночую у тебя? — робко спросил Тэхён после минутного молчания. — Конечно, я тоже не хочу оставаться один. Намджун велел Тэхёну спать на кровати, а сам соорудил импровизированную постель на полу. Он достал из сумки толстовку Чимина и надел её поверх футболки. Тэхён ничего не сказал, но Намджун увидел понимание в его глазах. Когда около трёх часов ночи раздался телефонный звонок, Намджун на секунду потерялся в пространстве, хотя он толком не спал, а словно дрейфовал на грани. Ему потребовалось ещё несколько мгновений, чтобы сориентироваться, откуда доносится этот звук, но Тэхён уже проснулся и схватил свой телефон. — Номер не определён, — прошептал он, после чего принял вызов и поднёс телефон к уху. Намджун поспешно включил прикроватную лампу. Стоя на коленях перед кроватью, он вглядывался в выражение лица Тэхёна. — Это он! — пробормотал Тэхён, нахмурившись и пытаясь уследить за потоком слов Чимина на другом конце провода. — Притормози. Тебе нужно успокоиться. Намджун сходил с ума. Он отчётливо слышал голос Чимина, но не мог разобрать ни слова. В его тоне слышалось смятение. Сердце Намджуна переполняли облегчение и новая волна страха. — Нет, ни за что. Это не надолго. Мы приедем за тобой. Только сначала нужно придумать, как это сделать. Но мы придём и заберём тебя. Да, он здесь, со мной. Мы до смерти волновались за тебя. И до сих пор волнуемся. Мы скоро заберём тебя. И Чимин… — Тэхён посмотрел на экран телефона. — Связь оборвалась. Блять. — Говори же, Тэхён! Что, блять, происходит? Он в порядке? Ранен? Где он? Тэхён застонал. Взгляд его покрасневших глаз вдруг остекленел. — Он в порядке. Насколько это вообще возможно для человека, которого запер его чёртов отец. — Что за… — Походу, его отец решил, что пора запереть его и оградить от всех соблазнов, которые могут отвлекать от подготовки к выпускным экзаменам, а они аж через два месяца. Этот придурок хотел держать его взаперти два месяца! Он хотел, чтобы Чимина сопровождали в универ и обратно, разумеется, только на занятия по политологии. Ему удалось добраться до городского телефона. Но, наверное, кто-то услышал его, потому что звонок прервался слишком внезапно, — голос Тэхёна содрогнулся. По его раскрасневшейся щеке скатилась одинокая слеза, и он сердито смахнул её. — Прости. Я просто так рад, что с ним всё в порядке. — Не извиняйся, — прохрипел Намджун. Было удивительно трогательно видеть, что Тэхён так беспокоится о своём лучшем друге. Намджун дал ему время собраться с духом, хотя ему до смерти хотелось услышать, что ещё сказал Чимин. Тэхён прочистил горло. — Он просил передать, что не забыл про тот звонок, что он никогда бы не забыл про тебя. И ему очень жаль. На глаза Намджуна навернулись слёзы. Как в такой момент Чимин мог думать об этом дурацком звонке? Как Чимин мог думать о нём? Намджун уткнулся головой в колени. На него нахлынуло осознание. С Чимином всё в порядке. Он жив. Намджун снова увидит его улыбку. Улыбку, которая всегда казалась ему рассветом после долгой и тёмной ночи. Он почувствовал, что впервые со вчерашнего вечера может дышать полной грудью. Намджун ещё не знал, как они вытащат Чимина из дома родителей, но прямо сейчас они ничего не могли поделать. — Давай попробуем немного поспать. Завтра нам потребуются силы.***
— Я же говорю, нам правда нужно встретиться с ним. Мы не можем сказать, в чём дело, но это важно. Это касается его брата, — в голосе Тэхёна прозвучали нотки отчаяния. — Я это уже поняла. — Менеджер посмотрела на часы. Её лицо отчётливо выражало недовольство. — Она не любит, когда его беспокоят в это время дня. Сейчас он занят приготовлениями. Я даю вам пять минут, но только если он не выгонит вас раньше. — Спасибо! Женщина распахнула дверь на кухню, и они пошли следом за ней. Намджун и Тэхён пришли к выводу, что единственным возможным вариантом было попросить помощь у брата Чимина. Намджун был уверен, что ему не плевать на Чимина, пусть он и не показывает свою любовь. Тэхён согласился. Он называл брата Чимина везучим ублюдком, потому что, по мнению их родителей, стать танцором — неприемлемо, а вот поваром вполне можно. Когда они зашли на кухню, брат Чимина кричал на молодого повара, который, видимо, сильно облажался. — Что?! — рявкнул он, когда менеджер осторожно привлекла его внимание. — Они сказали, это важно. Он окинул Намджуна и Тэхёна раздражённым взглядом. — В чём дело? — Может, обсудим это в более уединённой обстановке, сэр? — нерешительно предложил Намджун. — Это касается вашего брата. Не говоря ни слова, он выпроводил их из кухни и привёл в небольшой кабинет. — Выкладывайте, — сказал он, усаживаясь за огромный стол, но не предлагая им присесть. Тэхён был достаточно раскован, чтобы просто сесть на один из двух стульев, стоящих перед столом. Намджун остался стоять позади, положив руки на спинку стула. Он решил, что Тэхёну такое позволительно, ведь он наверняка давно знает этого человека, учитывая, что они с Чимином дружат с детства. Пока Тэхён рассказывал, что произошло, Намджун внимательно наблюдал за братом Чимина, смотрел на его суровое лицо, пытался найти семейное сходство, но не смог. Там, где черты лица Чимина были изящными, черты его брата были грубыми. Зрелыми настолько, что рядом с ним Чимин выглядел как подросток. Отсутствие эмоций сбивало с толку. Только когда Тэхён закончил рассказ, Намджун заметил, как дрогнули мышцы вдоль линии его челюсти. — Я знаю, это не твоя вина. Тебе просто повезло. Но ты в долгу перед ним, хённим. Ты должен помочь ему, — подвёл итог Тэхён. Повисло молчание. — Я помогу вам вытащить его оттуда, но что будет дальше, зависит только от вас. Намджун облегчённо выдохнул. Видя, что всё может обернуться чем-то ужасным, он даже не заметил, как затаил дыхание. — Отец сейчас в США на конференции высшего уровня, и скорее всего он приставил к Чимину своих телохранителей. Он вернётся завтра, поэтому нужно ехать сейчас. Но мне нужно успеть вернуться к открытию. Он поднялся и надел пиджак. — Спасибо огром… — начал Намджун, но его оборвали на полуслове. — Не стоит. В конце концов, он мой брат. И хотя я в хороших отношениях с родителями, это не значит, что я должен во всём с ними соглашаться. Похоже, Намджун не ошибся насчёт братских чувств этого мужчины. Они спустились на подземную парковку и сели в роскошный чёрный седан. Намджун и Тэхён залезли на заднее сидение. Поглощённый мыслями о Чимине, Намджун даже не обратил внимание на дорогой вид автомобиля, но, приближаясь к богатому району, он всё чаще смотрел по сторонам. Тэхён выглядел таким же нервным и измотанным, как и Намджун. Он постоянно кусал нижнюю губу и никак не мог усидеть на месте. Намджун не знал, как успокоить Тэхёна, когда ему самому казалось, что мир обрушится на него в любую секунду. Они остановились напротив дома, который напоминал скорее настоящий особняк. Трёхэтажный, судя по тому, что Намджун видел сквозь внушительные ворота из кованого железа. По обе стороны висели камеры видеонаблюдения, видимо, находящиеся под постоянным надзором, потому что они открылись без проблем. — Похоже, мамы нет дома. Это упрощает дело. Я поговорю с охраной. Только без глупостей. Они действительно знают толк в своём деле, — давал указания брат Чимина, пока они шли к величественному входу. Намджун окинул дом взглядом, и сердце глухо заколотилось в грудной клетке. Где-то там сидел Чимин, запертый от всего мира. Намджун не знал, что хуже: родители, выгнавшие его из дома в пятнадцать, или вот это. Не успели они подойти к двери, как её открыл парень, который вполне мог сыграть в «Людях в черном». Солнцезащитные очки и всё такое — такое клише, что Намджун тряхнул головой. В какой же мир он попал? — Я приехал увидеться с братом. — Я не могу пустить вас к нему. Приказ министра. — Или ты сейчас же уйдёшь с дороги, или я вызову полицию, и нас всех ждёт пиздец какой скандал. Намджун и не подозревал, что брат Чимина способен на такое. Видимо, Тэхён думал так же. Стоя рядом, он взволнованно шептал: «Давай, хённим». Несмотря на предыдущие слова, парень из службы безопасности убрался с их пути. — Это шантаж, — разъярённо прорычал он. — А это похищение, — прошипел брат, переступая через порог дома. Минуя охрану, он решительно направился к комнате на втором этаже. Сердце Намджуна ёкнуло. Снаружи был установлен дополнительный засов. От этого стало тошно. Какие родители могут так поступить со взрослым сыном? Брат Чимина схватил ключ, висевший рядом с дверью, и открыл сначала засов, а затем и замок, с такой лёгкостью, словно ему не впервой вытаскивать брата из этого места. Дверь с тихим скрипом отворилась. Намджун вошёл в комнату следом за мужчиной. Чимин словно стал совсем другим человеком. Намджун с трудом узнавал его. Одетый в классические брюки и белую рубашку, он сидел на полу под окном, прислонившись спиной к стене и уткнувшись лицом в колени. А его волосы… Их неаккуратно покрасили в чёрный. Слегка влажные, они падали на глаза. Кажется, Чимин недавно принял душ — в спальне была собственная ванная. — Что теперь? — мрачно спросил он, не потрудившись посмотреть на гостей. Намджун сделал три шага и опустился перед ним на колени. Только тогда Чимин поднял голову. В глазах, поначалу горевших яростью, мелькнуло недоверие, а затем его взгляд совершенно изменился, став безжизненным и расфокусированным. — …Джун, — еле слышно произнёс он. И больше Намджун не чувствовал ничего, кроме рук Чимина, крепко обхвативших его за талию и прижимающих к себе изо всех сил. — Всё хорошо. Всё в порядке. Теперь я рядом. Давай вытащим тебя отсюда. Он поцеловал Чимина в макушку, вспоминая, что они не одни, только когда брат прочистил горло. Тело Чимина мигом напряглось. Отстранившись, они посмотрели на дверь. Волнение на лице Чимина сменилось слабой улыбкой, когда он перевёл взгляд с брата на Тэхёна. — Нужно уходить, пока мама не вернулась, — бесцеремонно сказал брат. — Не вернётся. Она улетела в Японию на неделю, — тихо сказал Чимин. Заботливо обнимая его, Намджун помог встать. Чимин выглядел таким замученным. Он провёл здесь чуть больше суток, но стал выглядеть старше лет на пять. В немалой степени этому способствовали чёрные волосы, на фоне которых кожа казалась почти белой. У Намджуна разрывалось сердце, когда он видел его таким. Тэхён подхватил Чимина с другой стороны. Они вывели его из комнаты и помогли спуститься на первый этаж. Охранник по-прежнему стоял возле двери, вызывающе кривя губы. — Телефон, — тихо прошипел Чимин. — Отдай. Видимо, этот парень сыграл не последнюю роль в том, что Намджун мысленно называл похищением. Ему потребовались все силы, чтобы не наброситься на парня и не вмазать ему. Но он помнил просьбу хённима не глупить. Кроме того, ему пришлось бы отпустить Чимина, а в ближайшее время Намджун ни за что этого не сделает. — Помни, о чём я тебя предупреждал, — вмешался брат Чимина, требовательно протягивая руку. Без лишних слов парень в чёрной одежде отдал телефон брату, а тот вернул его Чимину. — Интересная фотография на экране блокировки, — крикнул им вслед этот придурок. — Не думаю, что твой отец обрадуется, узнав об этом. Похоже, ярость придала ему сил, потому что Намджуну и Тэхёну пришлось удерживать Чимина. — Не смей ничего говорить отцу! — закричал он, пытаясь вырваться из их рук. — Тише, Мини, — тихо сказал Тэхён. — Он только этого и добивается. Не делай ему одолжение. Чимин сдался. Казалось, он ещё больше ослабел и теперь с трудом держался на ногах. Они вернулись в машину. Чимин лёг на плечо Намджуна, как только тот сел рядом. В голову пришла ужасная мысль. Вдруг Чимина напичкали успокоительными? Может, он надоел им после ночного происшествия с телефоном, и они хотели убедиться, что такое больше не повторится? — Чимин, посмотри на меня, — умолял Намджун. Но в ответ смог получить лишь слабое моргание. — Нужно остановиться где-нибудь, купить воды и что-то поесть. Думаю, они давали ему снотворное или типа того. — Блять, вот мудаки! — выругался Тэхён, глядя на Чимина с растущим беспокойством. — Я сразу заметил, что он какой-то странный, но я думал… Учитывая происходящее… Брат Чимина остановился на ближайшей заправке, молча вышел из машины, а через несколько минут вернулся с шестью бутылками воды, сэндвичами и злаковыми батончиками. Он передал продукты Тэхёну и сел обратно за руль. Намджун заметил, как напряжены его мышцы. Он был немногословен, но, по крайней мере, беспокоился о своем брате. Когда телефон Чимина выскользнул из рук и упал на пол машины, Намджун поднял его. Он не смог удержаться и нажал на кнопку «Домой». Экран загорелся, и внутри всё затрепетало. Под многочисленными уведомлениями о пропущенных звонках и сообщениях была его фотография. Наверное, Чимин сделал её во вторник вечером, когда Намджун уже заснул. На фотографии он обнимал подушку, а его волосы были в безнадёжном беспорядке. Намджун поцеловал его в макушку и почувствовал, как Чимин вздрогнул от прикосновения. Как он мог сомневаться в его чувствах? — Чимин… — Он осторожно потряс его за плечи. — Можешь проснуться? Всего на секунду? Тебе нужно перекусить и выпить воды. Чимин медленно открыл глаза и сперва оглянулся по сторонам, но потом взял воду, сделал несколько глотков и снова прижался к плечу Намджуна. — Голова такая тяжёлая, хён. — Знаю, малыш. Он понял, что сказал это вслух, только когда Тэхён отвёл взгляд, пытаясь подавить улыбку. Намджун смутился. — Дай сэндвич, Тэхён. Он надеялся, что мужчина на водительском сидении не услышал этого ласкового слова. Намджун снова опустил взгляд. Чимин слабо улыбнулся ему, едва удерживая глаза открытыми. Намджун отламывал от сэндвича маленькие кусочки и осторожно кормил ими Чимина, пока тот, закрыв глаза, неохотно жевал. — Съешь хотя бы половину и спи дальше, хорошо? Чимин мужественно продолжал есть, сделал ещё несколько глотков воды, а затем тут же отключился. — Нам нужно поговорить, — сказал мужчина, остановившись у дома, где жил Чимин. — Ему нельзя возвращаться в квартиру. Похоже, отец узнал, что Чимин живет там один. Он больше не будет это терпеть, только не в такой ситуации. Он вспыльчивый, и ему точно не понравится, что Чимин ослушался его приказов. — Приказы… — раздраженно повторил Намджун. Что за хуйня творится в этой семье? — Думаю, ты уже догадался, что он не отец года, — брат Чимина прочистил горло. — Я живу не один, поэтому не смогу снова пустить его к себе. — Он может остаться у меня, — без раздумий сказал Намджун. — Я так и думал. Похоже, ты очень заботишься о моём брате. Сейчас ему именно это и нужно. Намджун внутренне сжался от неловкости. Ладно, возможно, он слишком явно выражал свои чувства к Чимину. — Значит, мы приехали, чтобы забрать его вещи из квартиры? У вас осталось время до открытия? — Вообще-то нет, но я не могу бросить вас, пока Чимин в таком состоянии, а без меня вы не попадёте в квартиру. Тэхён и брат поднялись в квартиру, а Намджун остался с Чимином в машине. Он не просыпался, но цвет лица заметно улучшился: он больше не был таким пугающе белым, как всего час назад. Намджун гладил его чёрные волосы, всё ещё хранящие запах краски. Это сделали непрофессионально, и на идеальной шее Чимина оставались чёрные пятна. Намджун вдруг вспомнил, как три недели назад он обратил внимание на шею Чимина, сидя позади него и гадая, как же он выглядит. Намджун знал, что всё изменится. Теперь в его жизни появился человек, о котором он будет заботиться.***
Им пришлось наполовину нести, наполовину тащить Чимина в общежитие. Его брат ушёл, как только они занесли чемоданы и он убедился, что с Чимином ничего не случится. Тэхёну тоже пришлось уйти на занятия: он не мог позволить себе пропускать учёбу. Видимо, в последнее время он был не таким уж прилежным студентом. Намджун чувствовал, что Тэхён не хочет оставлять лучшего друга в таком состоянии и злился на себя, но не мог поступить иначе. Намджун позвонил в бар и сказал, что, должно быть, съел что-то не то и не сможет прийти. Разобравшись с работой, Намджун лёг на узкую кровать рядом с Чимином и подложил руку под голову. Он не мог отвести взгляд от спящего Чимина. Даже в нынешнем состоянии — спутанные чёрные волосы падали на закрытые глаза, а щёки слегка раскраснелись от сна — Чимин был самым прекрасным, самым идеальным человеком из всех, кого когда-либо видел Намджун. Слушая размеренное дыхания и видя расслабленное лицо, Намджун позволил себе успокоиться впервые за 48 часов. Пережитый стресс дал о себе знать, и, засыпая, Намджун продолжал смотреть на Чимина. Намджун проснулся, когда что-то щекотало его под подбородком. На секунду он не мог понять, что происходит. На улице стемнело, и комнату освещали только уличные фонари. Но потом он вспомнил. Чимин был в безопасности. Он был рядом. Сердце Намджуна переполнило облегчение. Чимин прижимался к нему: одной рукой свободно обнимал его за талию, голова покоилась на его груди, отчего волосы щекотали лицо Намджуна. От тела Чимина исходило приятное тепло, и в голове Намджуна осталась одна единственная мысль: он хочет всегда просыпаться только так. —Прости, хён. Я тебя разбудил? — Нет, — вздохнул Намджун, обнимая Чимина за плечи и прижимая к себе ещё сильнее. — Я просто рад, что ты наконец-то проснулся. — Я уже давно проснулся. Просто не хотел тебя будить. С тобой так уютно… Намджун тихо засмеялся. — А я-то думал, ты испугаешься, когда проснёшься. Наверное, странно проснуться в незнакомой комнате. Да ещё и в такой паршивой… — Мы ведь у тебя в общежитии, да, хён? Я совсем ничего не помню после того, как мы сели в машину. Всё как в тумане. — Тэхён с твоим братом забрали почти все твои вещи из квартиры, а потом мы привезли их сюда. Твой брат сказал, что отец будет искать тебя там первым же делом, а ещё твоя ключ-карта заблокирована. И… — На секунду Намджун перестал гладить Чимина по волосам и задал вопрос, который был важнее всех мелочей. — Ты в порядке? — Не уверен… — устало ответил Чимин. Он перекатился на спину, отодвигаясь от Намджуна, и потёр глаза костяшками пальцев. — Мне так жаль, что ты узнал меня в худшее время моей жизни. — Чимин… — Но это так. Вокруг творится полный пиздец, и я уже стал для тебя обузой. Из-за меня ты пропускаешь пары, я ночую в твоём общежитии. И ты вот так узнал, кто мой отец. А я хотел, чтобы всё было нормально. Разве мы не можем быть просто двумя людьми, которые очень-очень нравятся друг другу? Последние слова вызвали дрожь, прокатившуюся по всему телу Намджуна. — Пак Чимин, — прошептал он, — ты не обуза. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя от отца. И ты мне тоже очень‐очень нравишься. Он осторожно взял Чимина за запястье, желая заглянуть ему в лицо, которое он по-прежнему застилал ладонями. От бережного прикосновения Чимин вздрогнул, и по его лицу пронеслась тень боли. Намджун мгновенно отпустил его. — Что за?.. Чимин молча расстегнул манжеты рубашки и неохотно показал запястья. Намджуну вдруг снова стало плохо. По нежной коже тянулись тёмно-красные синяки. — Только не говори мне, что они связывали тебя или… — Намджун не знал, что и сказать. Ему не хватало слов, чтобы передать свою злость. — Блять, Чимин. Что за пиздец? — Я слишком сопротивлялся, когда они хотели покрасить меня. Очевидно, я проиграл, — его голос упал до шёпота. — Думаю, вскоре это они что-то подмешали мне. — Не двигайся, — попросил Намджун, вставая с кровати. Он ушёл в ванную за мазью, которая осталась после их столкновения три недели назад. Когда он вернулся, Чимин сидел на кровати, скрестив ноги и прислонившись к стене. Он увидел мазь и протянул руки. — Я же говорил, я обуза, хён… — Перестань, — только и смог выдавить из себя Намджун, садясь рядом с Чимином. Он начал наносить мазь так бережно, как только мог. Внутри закипали гнев и ненависть, обжигая его изнутри, словно раскалённым железом. Он знал, что не в силах что-то исправить, но не мог управлять этими чувствами. Так было, пока Намджун не закончил и не поднял взгляд. По лицу Чимина беззвучно текли слёзы, и беспокойство тотчас вытеснило все остальные чувства. Их взгляды встретились, и Чимин сразу уткнулся лицом в грудь Намджуна, вцепившись в футболку. Рыдания сотрясали его тело, теперь такое хрупкое, слёзы пропитали ткань, а Намджун мог только обнимать его, беспомощности гладить по спине и ласково шептать успокаивающие слова. Чимину потребовалось какое-то время, чтобы выплакаться. Наконец, он поднял покрасневшие и опухшие глаза и посмотрел на Намджуна: — Прости, я такой плакса. Просто… Обо мне впервые так заботятся. Намджун не знал, что и ответить. Горло внезапно сжалось. Как так вышло, что этот идеальный парень никогда не получал любви и ласки ни от родителей, ни от других членов семьи? И вдруг Намджун осознал, как ему повезло. Родители любили его. Когда-то. По крайней мере, в те времена он чувствовал себя их сыном. Его детство было обычным. Иногда они ругались, но ведь такое происходит в каждой семье. Но тут? Намджун даже представить себе не мог, каким было детство Чимина в том холодном особняке, которое он называл домом. Часы показывали полвторого, когда они приняли душ, смывая слёзы и усталость, и теперь сидели рядом за маленьким столиком и доедали оставшиеся сэндвичи и злаковые батончики. Жизнь постепенно возвращалась в своё русло. Намджун был рад, что уже суббота и ему не нужно на работу аж до вечера среды. Они оба чувствовали бодрость, потому что проспали весь день. Намджун отдал ему серую толстовку, и теперь натянул капюшон на голову, желая скрыть волосы. — Можно я воспользуюсь твоим осветлителем? — спросил он, проглотив последний кусочек сэндвича. — Я видел его в ванной. Не могу смотреть на свои волосы, пока они в таком виде. — Я понимаю, но ты так без волос останешься, если будешь краситься слишком часто. — Но, хён. Это… — он указал на чёрные пряди волос. — Это просто не моё. — Знаю, Чимин-а. Давай сделаем это завтра, как только разберёмся с делами в универе, хорошо? Если, конечно, тебе захочется туда идти. — Придётся. Я больше не могу пропускать занятия. У нас скоро итоговые экзамены. Да и вообще завтра всего одна пара. Намджун только сейчас вспомнил, что Чимин не в курсе, что он знает о двойной специализации. — Чимин-а, Тэхён рассказал мне о твоей ситуации в университете. Пожалуйста, не вини его. Учитывая, что произошло, у него просто не было выбора. — Всё в порядке. Не такая уж это страшная тайна. Просто я так ненавижу это, что стараюсь не говорить об этом вообще. — Чимин встал и выбросил пустые упаковки в мусорное ведро. Вернувшись, он снова сел рядом с Намджуном. — Я всё равно хочу бросить политологию. Не то чтобы я планировал становиться политиком, — фыркнул он. — Серьёзно, ты можешь хотя бы представить меня, занимающимся политикой? Это так глупо. И я ненавижу всё, что с этим связано. Все эти фальшивые улыбки, эти интриги… — Из тебя бы получился такой горячий политик, — ухмыльнулся Намджун. — Ты мог бы говорить что угодно, потому что все были бы очарованы твоей харизмой. — И страна погрузилась бы в ад, — проворчал Чимин, неистово краснея. У Намджуна пересохло во рту, когда Чимин облизнул свои пухлые губы. — Чимин, я очень хочу поцеловать тебя прямо сейчас… — Чего же ты ждешь? — спросил Чимин. И тут их губы встретились. Чимин целовал его так, словно он задыхался, а Намджун был его воздухом. Он потерялся в ощущении мягких губ Чимина, прижатых к его губам. Он стянул капюшон с волос Чимина, отчаянно желая дотронуться до его шеи. Не разрывая поцелуя, Намджун начал гладить его вдоль линии волос, наслаждаясь, как напряжённые мышцы расслабляются под прикосновениями его пальцев. Чимин тихо застонал в поцелуй, и через долю секунды его губы исчезли. Пытаясь отдышаться, он смущённо спрятал голову на плече Намджуна. — Я скучал по тебе, — вздохнул Намджун. Ему нравились эти тихие стоны, то и дело срывающиеся с губ Чимина, когда он продолжал массировать его шею. — Повернись, малыш, — прошептал Намджун ему на ухо. Чимин устроился между ног Намджуна, сев по-турецки и наклонив голову вперёд в ожидании. — Малыш, — повторил Чимин, словно хотел попробовать это слово на вкус. — Ты ведь называл меня так раньше? Я не был уверен, показалось ли мне это или нет, но сейчас… — он сделал паузу, — мне нравится. — Да, называл. Ещё в машине, — Намджун медленно целовал шею Чимина. Сердце заколотилось часто-часто, когда по чувствительной коже пробежали мурашки. Намджун начал массировать шею и плечи Чимина обеими руками. Он провёл большими пальцами по позвонкам, слегка надавливая, а затем сократил пространство между ними и поцеловал их. Рассеянных стонов и лёгкой дрожи в теле Чимина хватало, чтобы завести Намджуна. Он опустил руки на живот, продолжая зацеловывать шею до самого уха. Звук, который издал Чимин, когда Намджун лизнул мочку его уха, пронзил всё тело. Полувздох, полухныканье. Намджун хотел услышать его снова, хотел заставить его забыть обо всем, что произошло сегодня, хотел, чтобы ему стало хорошо. Он запустил руки под толстовку, оглаживая рельефный пресс и лаская чувствительную кожу на груди. Задыхаясь, Чимин прижался к нему спиной и вцепился в бок Намджуна. Чимин наверняка уже чувствовал, как стояк давит ему на поясницу, но спортивные штаны Чимина тоже не скрывали его возбуждение. Боже, как же сильно Намджун желал прикоснуться к нему там, внизу. Он знал, что простых касаний через ткань, как в прошлый раз, сейчас будет слишком мало. — Хён, — прохрипел Чимин. Намджун понял, что совсем потерял связь с реальностью, глядя на пресс Чимина и спускаясь глазами всё ниже и ниже. Он позволил рукам свободно блуждать по его телу. Сначала Намджун дразняще погладил его член сквозь плотную ткань, наслаждаясь его отзывчивостью. Затем он потянул вниз края штанов и обнаружил, что на Чимине вообще нет нижнего белья. И снова он поймал себя на том, что не может отвести взгляд от Чимина, осознав это только тогда, когда с губ сорвался ещё один соблазнительный стон. Намджун обхватил рукой член. Его нежная кожа была такой мягкой, горячей и бархатистой. Он медленно повёл ладонью вверх, но, не доходя до головки, снова спустился вниз. Чимин выгнулся дугой при первом же прикосновении, уже не стараясь сдерживать стоны. Намджун задыхался от внезапного накрывшего его возбуждения. Он продолжал ласкать член Чимина, гладить головку и размазывать стекающую смазку, сжимая его всё сильнее. — Хён… Джун… остановись… — задыхаясь, сказал Чимин дрожащим голосом. Он накрыл ладонь Намджуна своей. — Пожалуйста, пожалуйста, дай мне тоже к тебе прикоснуться. Я не могу дотянуться до тебя, пока мы так сидим. Намджуну не потребовалось много времени, чтобы обработать информацию. Сердце словно пропустило пару ударов, когда Намджун встал из-за его спины и, тяжело дыша, посмотрел на Чимина. То, как он лежал на подушках: спортивные штаны, спущенные до колен, задравшаяся толстовка, чуть раздвинутые ноги… Казалось, Чимину всё равно, как он выглядит. Он лишь в ожидании смотрел на Намджуна. Его щёки раскраснелись, а губы слегка приоткрылись. — Мне нравится, как ты сейчас выглядишь, — прошептал Намджун. Он избавился от своих штанов и лёг рядом, радуясь, что теперь они оказались лицом к лицу. Чимин притянул его ближе, снова впился в губы и, не теряя ни секунды, запустил руку в трусы Намджуна. Нетерпеливо стянув их вниз, он обхватил головку возбуждённого члена одной рукой, а второй стал водить вверх и вниз. Ошеломлённый настойчивым желанием Чимина, Намджун не смог сдержать сдавленный стон. Им не потребовалось слишком много времени. Намджуну хватило увидеть, как Чимин кончает на свой обнажённый пресс всего лишь от его рук. Хватило лишь факта, что это именно он, Намджун, заставил Чимина чувствовать себя вот так. Одного этого хватило, чтобы Намджун больше не смог сдерживаться. — Надо было дать тебе отдохнуть. Намджун осторожно вытирал салфетками нижнюю часть тела и руки Чимина. Когда Чимин захотел встать и пойти в ванную сам, он опасно покачнулся, и только благодаря быстрой реакции Намджуна он приземлился на кровать, а не упал лицом вперёд. Намджун был уверен, что это побочный эффект от того, чем эти мудаки напичкали его. Он ненавидел себя за то, что не смог сдержаться, когда нужно было думать только о самочувствии Чимина. — Разве я жаловался? — на губах Чимина мелькнула слабая улыбка, а затем он снова закрыл глаза: всё этого оказалось слишком много для его уставшего организма. — Всё равно. Прости. Утром я напишу Тэхёну, чтобы он передал, что ты ещё плохо себя чувствуешь и не сможешь танцевать. Я знаю, ты хочешь пойти, потому что это занятие по контемпорари, но если бы с тобой что-то случилось… — Я в порядке, хён, — сказал он едва слышно. — Конечно, в порядке. Именно поэтому ты сейчас даже не можешь открыть глаза, — сказал Намджун, нежно целуя Чимина в лоб. Он накрыл одеялом их обоих и выключил свет. — Спокойной ночи, Чимин. Завтра тебе станет лучше, обещаю.