***
Прошло три недели с тех пор, как они начали официально встречаться. В комнате Намджуна теперь всегда царил полнейший хаос. Шкафа едва хватало на вещи Намджуна, поэтому по сути «шкафом» Чимина стал пол. Но это ни капельки их не волновало. Ведь главное, что они вместе. Чимин полюбил эту тесную кровать и ни за что не променял бы её даже на все двуспальные кровати, к которым он так привык. Им приходилось лежать совсем рядом, чтобы не упасть. Теперь Чимин не мог уснуть, не поддавшись соблазну исследовать тело Намджуна. Предстояло ещё столько узнать, и Намджун никогда не возражал. Чимин был уверен, что ему крепче спится после того, как он помогают друг другу кончить руками. Каждый раз, когда Намджун обнимал его со спины и прижимал к своей груди, а они оба слегка задыхались, Чимин думал только о том, как же сильно он влюбился в этого человека. Теперь пути назад уже не было. Намджун метался по комнате, бормоча проклятия себе под нос. Он не мог найти свою счастливую ручку. Сегодня был важный день: ему предстояло пересдать тест для допуска к экзамену. В последнее время Намджун только учился, учился и учился, но всё равно выносил Чимину мозг, что провалит тест. Все знали, что на пересдачах этот преподаватель даёт более сложные задания. — Джун, успокойся. Всё будет хорошо. Гляди-ка! — Улыбаясь, Чимин вытащил «счастливую ручку» из нагрудного кармана тёмно-серой рубашки Намджуна и вложил ему в ладонь. — Ты ведь знаешь, я буду любить тебя, даже если ты не сдашь. Лишь когда Намджун притянул его к себе, крепко обнял и прошептал в макушку заветные «Я тоже тебя люблю», Чимин осознал, что именно сорвалось у него с языка. Не слишком ли рано? Разве шесть недель — не слишком короткий срок, чтобы признаваться в чём-то настолько важном? Чимин поднял неуверенный взгляд на Намджуна, но в его глазах он увидел только привязанность и… да, любовь. Намджун слегка наклонился, чтобы поцеловать его. Если это был не самый идеальный поцелуй во всём мире, Чимин не знал, что это тогда было. Губы Намджуна двигались так нежно и осторожно, и эти прикосновения разбивали что-то глубоко в душе Чимина. Они отстранились друг от друга раньше, чем хотелось бы. Намджун осторожно стёр слезу с уголка глаза Чимина. А ведь он и сам не заметил, как на глазах выступили слёзы. — Почему ты вечно заставляешь меня плакать, хён? — в шутку пожаловался Чимин, пряча лицо на его плече. Отпускать Намджуна было так невыносимо. Всё, чего жаждал Чимин, — это обнять его, затащить обратно в постель и… Он с нетерпением ждал вечера. Хотя они и жили вместе, видеться получалось только утром и вечером. Теперь они устраивали свидания каждый раз, когда появлялись свободные вечера. Намджун даже не возражал, если Чимин звал его на танцы. Но этим вечером они собирались в кино, чтобы отметить важное событие: Чимин назначил встречу со своим куратором, чтобы окончательно отчислиться с политологии. Навсегда. С тех пор, как он перебрался к Намджуну, он не посетил ни одного занятия, у него стало меньше стресса, и это благотворно сказывалось на танцах. Спускаясь по лестнице и выходя на улицу, Чимин шёл почти что вприпрыжку. Все его мысли витали вокруг их идеального утра. Они сказали друг другу первые «Я люблю тебя». Ему больше не придётся тратить нервы на политологию. У них будет самое идеальное свидание, после которого Чимин уверен, что — ох, от этой мысли в животе у него трепетали бабочки, — сегодня ночью кое-что ещё случится у них впервые. Наконец-то он станет свободным. Он не мог сдержать самую счастливую улыбку. — Пак Чимин-ши. Как же я рад нашей встрече. Чимин обернулся, едва не споткнувшись о свои ноги. Этот голос он ненавидел всей душой. Любимый телохранитель отца стоял у двери в общежитие, привалившись к стене. Его губы искривились в самодовольной усмешке. Как он нашёл Чимина здесь? — Оставьте меня, блять, в покое! — Чёрт, его голос звучал слишком встревоженно. Он не мог позволить этому ублюдку пугать его. — Не заводись. Думаешь, я бы заявился сюда один, если бы собирался отвезти к отцу? — Тогда что тебе от меня нужно? — Ну… — он бросил выразительный взгляд в сторону общежития. Осознание, словно осколки льда, пронзило тело Чимина. Конечно, неспроста этот урод ждал его здесь. Именно в этом месте. Намджун. Его единственное слабое место. — Я тут недавно вспомнил ту милую фоточку у тебя на заставке. Твой отец был не в восторге, когда узнал, что тебя связывает с этим человеком. Ну конечно. Он всё доложил отцу. — И что с того? — взорвался Чимин. — Неужели у него других проблем нет, кроме личной жизни его никчёмного сына? — Он хочет, чтобы ты покончил со всем этим. Или он покончит с ним. Ледяные осколки впились прямо в сердце Чимина. — У вас ничего нет на него, — прошептал он, не в силах повысить голос. — О, не так уж сложно это устроить. Достаточно обмолвиться нужным людям, что некий Ким Намджун нанял человека, который сдаёт за него экзамены. И прощай, карьера. — Ты не сделаешь эт… — Уйди от него. — Не сказав больше ни слова, мужчина развернулся и ушёл. Уйди от него. Уйди от него. Уйди от него. Он не мог дышать. Он не мог думать. Паника вспыхнула и охватила его, словно лесной пожар. Это было хуже, чем сидеть взаперти. Именно когда будущее представлялось ему ровной и чистой дорогой. Когда их отношения с Намджуном складывались самым идеальным образом. Почему? Почему его жизнь вечно была такой? Почему? Как только всё налаживалось, жизнь тут же шла под откос. Счастье никогда не длилось дольше пары ударов сердца. Ему не стоило надеяться, что это продлится долго. Ничто хорошее в его жизни не длится долго. И теперь, чтобы спасти Намджуна, Чимину придётся разбить ему сердце.***
— Да что с тобой такое сегодня? — проворчал Тэхён, когда Чимин снова сбился и врезался в другого студента с такой силой, что они оба рухнули на пол. Не сказав ни слова, Чимин покачал головой. Он не осмелился заговорить, будучи уверенным, что стоит ему открыть рот, как он тотчас расплачется. Единственное, о чём он мог думать — это тёмно-карие глаза Намджуна, его согревающий взгляд и осознание того, что он больше никогда не посмотрит на Чимина так же, как всего несколько часов назад во время признания в любви. Ему было совершенно плевать, что он наконец-то осмелился бросить политологию. Какая разница, если сейчас он не справлялся даже с простыми танцевальными движениями? Какая разница, если он не оправдывал ожидания даже на обычном занятии по современному танцу? Он провалит выпускные экзамены. Сегодня он даже не заслуживал танцевать в одном зале с остальными студентами. Он был пиздец каким никчёмным. — Чёрт возьми, Чимин! Вдруг Тэхён схватил его за левую руку. Лишь опустив взгляд и увидев, под каким неестественным угол выгнулся его мизинец, Чимин почувствовал боль. У него закружилась голова. До выпускных экзаменов оставалось всего полтора месяца. — Мне так жаль, Тэ, — прошептал он. — Тебе жаль, что ты сломал палец? Ты что, совсем спятил? Подожди, я сейчас отвезу тебя в больницу. Тэхён побежал сообщить преподавателю о случившемся. Вернувшись, он помог Чимину переобуться и накинул куртку на плечи, чтобы не пришлось беспокоить травмированный палец рукавом. Он придержал дверь перед Чимином, и они вместе пошли на автобусную остановку, чтобы взять такси до ближайшей больницы. — Может, написать Намджун-хёну и рассказать, что случилось? Даже слышать его имя было больно. — Нет, он сейчас на парах. Не хочу отвлекать его из-за своей же глупости. — Ну если ты в этом уверен… — Тэхён одарил его скрептическим взглядом, но больше ничего не сказал. Хотя в отделении неотложной помощи было не так много пациентов, они ждали уже третий час, и у Чимина появилось слишком много времени на размышления. По крайней мере, ему дали обезболивающее. Вот бы таблетки могли унять душевные муки. Почему это произошло именно сегодня? Может, он заслужит. Может, это наказание за то, что ему предстояло сделать с Намджуном. Тэхён сходил в больничный буфет и принёс им немного еды, но Чимин сделал всего пару крошечных кусочков и тут же отодвинул бумажный пакет. К горлу подступила тошнота, желудочный сок горел в горле, словно огонь. Тэхён пытался завести разговор, спрашивал, в чём дело, но в конце концов сдался. Чимин чувствовал на себе встревоженный взгляд, но не мог поделиться с ним своими проблемами. Он вообще ни с кем не мог этим поделиться. Телефон завибрировал, но Чимин не хотел даже доставать его, зная, что тогда придётся смотреть на экран блокировки и… Джун: Вроде сдал нормально. Как ты и говорил. (2 часа назад) Джун: Эй, малыш, а ты как? Наконец-то стал свободным человеком? С нетерпением жду вечера, отпразднуем вместе. Скучаю по тебе. Очень. Не могу перестать думать о том, что было утром. (2 минуты назад) Чимин бросил телефон в сумку. Он понял, что слишком сильно закусил губу, только когда почувствовал вкус крови на языке. От её солёного горького Чимин опешил. Любая физическая боль казалась незначительной на фоне его душевных страданий. Чимин попытался зализать ранку на губе, пока Тэхён ничего не заметил. Вскоре металлический привкус на языке исчез. — Пак Чимин-ши, — позвала медсестра. Тэхён проводил его до двери рентген-кабинета и остановился только потому, что медсестра, совсем молодая девушка, настойчиво попросила его ждать в коридоре. Медсестра надела на него защитный фартук и бережно положила его руку под аппарат, объясняя каждый шаг. Ему не впервые делали рентген из-за травмы, полученной во время танцевальных репетиций. Он привык к этой процедуре. Как только Чимин вышел из кабинета, Тэхён тотчас подскочил к нему. — Тэ, оставь меня в покое. Это просто ебучий палец. Жить буду. — Я не о твоём чёртовом пальце переживаю, — огрызнулся Тэхён, и Чимин тут же пожалел о своих резких словах. Он не мог потерять ещё и Тэхёна. — Прости меня, ладно? Тэхён не успел ответить — Чимина снова вызвали в кабинет, и на этот раз никто не стал возражать против того, чтобы Тэхён зашёл с ним. Вторая пара ушей никогда не помешает. — Хорошие новости, — начал врач. — Вывих пальца, отсюда и угол, а также небольшая трещина проксимальной фаланги. Сейчас я вправлю сустав, а потом медсестра Ким наложит шину. Чимин молча кивнул. — Сэр, — заговорил Тэхён. — Мы студенты танцевального направления. Через полтора месяца выпускные экзамены. Когда он сможет снова заниматься? — Шину придётся носить две недели, а потом, если не будет осложнений, палец можно забиновать ещё недели на три. Но, конечно, процесс восстановления займёт какое-то время, пока мышцы не придут в норму. Но вам придёт свести нагрузку на руку к минимуму. — Вы хотите сказать, что я не смогу танцевать как минимум пять недель, да?! Хотя кость даже не сломана? — Трещина — это серьёзная травма. К ней нельзя относиться легкомысленно. Неужели всего один день отнял у Чимина и Намджуна, и танцы? В голове стало так пусто, все мысли исчезли, как в тумане. Он толком не заметил, как Тэхён провёл его в процедурный кабинет, и даже не вздрогнул от боли, когда врач вправлял сустав. Тэхён забрал справку, которая освобождала его от всех физических нагрузок на две недели. Когда такси остановилось напротив общежития, чувства Чимина внезапно обострились. У него ведь даже не было плана, как сделать это. Как… бросить Намджуна. — Тэ, — начал он, не решаясь произнести эти слова. — Можно я останусь у тебя на пару дней? — Так и знал. Что-то случилось, да? Вы поругались? — Давай не будем об этом говорить. Не сейчас. Он взглянул на время и увидел новые сообщения. У Намджуна сейчас занятия, поэтому оставалось ещё немного времени, чтобы собрать одежду и… Не мог же он просто так взять и уйти. Но Чимин не был готов встретиться с ним лицом к лицу. — Просто помоги мне. Пожалуйста? Он чувствовал, что Тэхён не одобрял его действия, но всё равно поднялся с ним в комнату, которую последние три недели Чимин называл своим домом. Он не смог бы забрать все вещи, поэтому просто бросил самое необходимое в чемодан и привести хотя бы часть хаоса в порядок. Услышав, как Тэхён пробормотал «Блять» себе под нос, Чимин замер на месте. Он готов был поклясться, что и его сердце остановилось на мгновение. — Чимин? — раздался озадаченный голос. Нет. Нет. Пожалуйста, нет. Чимин даже не осмелился повернуться к нему лицом. Так и остался стоять на месте. Он не хотел смотреть в глаза Намджуну. Хотел запомнить их другими: полными нежности, любви и понимания, такими, какими он смотрел на Чимина столько раз. — Что ты делаешь? — Ухожу… ...от тебя. Я ухожу от тебя. Чимин не смог найти в себе силы закончить предложение. Тэхён вдруг присел на колени рядом с ним, закрыл чемодан, а затем поднялся и направился к двери: — Буду ждать снаружи. Чимин хотел закричать, чтобы он не оставлял его одного, здесь, один на один с Намджуном. Чимин почувствовал ладонь Намджуна на своём плече. Его голос стал тенью того, чем он был раньше: — Хотя бы смотри мне в глаза, когда говоришь такие вещи. — Не могу… — Тогда хотя бы скажи, в чём дело. Почему, Чимин? — Я просто больше ничего не чувствую. Осколки льда, не покидающие его сердце с самого утра, теперь глубже впились в него. Боль казалась настолько реальной, что ему стало трудно дышать. Стоя спиной к Намджуну, он встал и стряхнул руку, лежавшую на его плече. — Не делай этого, Чимин. Не сбегай вот так без веской причины. Ты ведь только утром говорил, что любишь меня. Я не верю ни одному твоему чёртову слову. Не верю. Без веской причины? Без веской причины? — Тебе придётся поверить. Чимину хотелось плакать, кричать, обнимать и целовать его, но он остался на месте, царапая кожу чуть выше наложенной шины. — Что с твоей рукой? — Повредил палец на тренировке. Он услышал, как Намджун резко втянул в себя воздух, и почувствовал нерешительное прикосновение к своему плечу. — Мне так жаль, — задыхаясь, выпалил Чимин. Он рванул к двери и пробежал мимо Тэхёна, ни разу не оглянувшись. Но он был недостаточно быстрым: из комнаты донеслись болезненные рваные всхлипы, разрывающие его сердце на мелкие кусочки.