***
Стараясь не шуметь, Чимин приоткрыл дверь и заглянул внутрь. За окном уже стемнело, а потому сложно было рассмотреть что-то в полутьме комнаты, но свет из коридора падал как раз на кровать, где замотанный в одеяло по самую макушку спал омега. Чимин прошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Подсвечивая телефоном, он взял стул и, поставив его возле кровати, уселся, вальяжно откинувшись на спинку, забросив ногу на ногу и сложив руки на коленях. На лице омеги играла легкая улыбка, и это безумно раздражало Чимина. Тому было хорошо, комфортно и спокойно, а у вилианта внутри бушевала буря такой силы, что сложно было сдерживать тяжелое дыхание и биение собственного сердца. Из выставочного центра он отправился в кафе неподалеку и просидел там добрых два часа, обдумывая свое дальнейшее поведение. Решил, что должен сразу указать омеге его место, дать недвусмысленно понять, что ловить в доме Чона нечего. Его дело — выносить и родить потомство. На этом миссия будет выполнена, и Чимин приложит все усилия, чтобы устранить причину своего плохого настроения. Он не хочет и не может терпеть омегу слишком долго. Сейчас, глядя на безмятежно спящего Тэхёна, так, кажется, его звали, Чимин кипел от гнева, понимая, что допустил ошибку, задержавшись. Он должен был приехать раньше и сделать так, чтобы омега дальше кухни не заходил. А так в его отсутствие Хосок постарался и определил его в одну из гостевых спален, по мнению Чимина, в опасной близости от Чонгука. Признаться честно, Чимин не понимал природы своего столь сильного гнева. Их мир устроен таким образом, что отношения между альфой и настоящим омегой невозможны в принципе. Лишь вилианты вправе претендовать на место постоянного партнера или законного супруга. Он слышал, конечно, о вопиющих случаях, когда альфы выкупали омег не только с целью оплодотворения, но и для создания семьи. Но это происходило настолько редко, что тут же подвергалось осуждению со стороны общества. Это и понятно. Омеги не имели права ни на что. Даже в магазин сходить самостоятельно не могли, не говоря уже о посещении общественных мест, вроде кафе или ресторанов. Если на улице встречался омега без сопровождения, об этом тут же сообщалось властям, и те предпринимали соответствующие меры. В последствии такого омегу либо возвращали его владельцу, либо, если вдруг оказывалось, что хозяин умер, например, увозили в распределитель, и там уже решалась дальнейшая его судьба. Учитывая все это, Чимин умом понимал, что беспокоиться не о чем. Чонгук не станет как минимум рисковать своей репутацией и политической карьерой, допуская мезальянс. И все же унять злость на того, кто подарит Чонгуку ребенка, у Чимина не получалось. Он сверлил яростным взглядом умиротворенное лицо, обдумывая свои дальнейшие действия, и обязательно предпринял бы что-то, если бы не хлопнула входная дверь и снизу не донесся голос Чонгука. Тогда Чимин подскочил, решив оставить все на завтра, и поспешил вниз. Когда дверь за ним закрылась, ресницы Тэхёна дрогнули. Он открыл глаза и с облегчением выдохнул, поняв, что один в комнате. Он не столько услышал, сколько почувствовал присутствие чужака. От вилианта исходил слишком сильный запах то ли фруктов, то ли ягод. Тэхён не мог определить, потому как просто не знал многие, лишь самые обычные, которые иногда давали в столовой — вишни, сливы, абрикосы. Иногда клубнику и малину, но очень редко. От вилианта пахло чем-то другим, запах был более изысканным, кисло-сладким, и немного отдавал горечью. Тэхён не шевелился, затаив дыхание и чувствуя на себе пронзительный взгляд, но открыть глаза побоялся. И сейчас, лежа в темноте, гадал, зачем вилиант, — Хосок сказал, что звали его Чимин, — приходил к нему в столь поздний час. В желудке громко заурчало. Есть хотелось до тошноты. Но спуститься вниз, найти Хосока и попросить чего-нибудь съестного казалось невыполнимой задачей. Он осторожно выполз из постели, пробрался в ванную, благодаря небеса, что она в его комнате, напился воды из-под крана и снова юркнул под одеяло. Вода на какое-то время притупила чувство голода. Ненадолго, но этого хватило, чтобы Тэхён снова провалился в сон.***
— Вообще-то я думал, что ты сегодня пораньше придешь, — сыто откинувшись на спинку стула и отхлебнув немного виски из квадратного стакана, проговорил Юнги, и Чонгук удивленно посмотрел на друга. — Ну как же, — пояснил тот, — новое приобретение, да еще и такое масштабное. Во сколько тебе обошелся этот омега? Юнги бросил мимолетный взгляд на сидевшего по правую руку от Чонгука Чимина, заметив, как тот недовольно поджал губы. — Тоже мне приобретение, — фыркнул Чон. — Банальная необходимость. — Вроде нового костюма или дивана? — хмыкнул Мин и снова перевел взгляд с друга на вилианта. — Что-то вроде, — ответил Чонгук. — А с чего ты вдруг заговорил об этом? — Бедняга грохнулся в обморок прямо перед крыльцом, и мне пришлось тащить его на руках в дом. — В смысле, грохнулся в обморок? — рыкнул Чон, насторожившись. Вошедший минутой ранее Хосок застал окончание разговора и поспешил вмешаться: — А как ты думал? Мальчика прислали сюда прямо с ярмарки. Их между прочим с вечера не кормят. Да и эмоциональная нагрузка берет свое. Вот он и не выдержал. — Очень надеюсь, что со здоровьем у него все в порядке, — уже спокойно проговорил Чонгук и сменил тему на более интересную для него: — Сегодня выдвинули новый законопроект. Хотят снизить налог для автомобильной промышленности. Если получится его протолкнуть, машины значительно подешевеют. — Просто замечательно! — ехидно воскликнул Хосок, привыкший к подобного рода разговорам в этом доме. — И так уже дышать нечем и пробки такие, что дорога до ближайшего магазина занимает почти час. — Да погоди ты, — отмахнулся Чонгук, — налоги-то снизят, зато ежегодные платежи за загрязнение атмосферы для автовладельцев планируют поднять почти в два раза. — И какой смысл тогда? — возмутился Хоби, опустившись на стул рядом с Юнги и положив себе в тарелку два кусочка кимпаба. — Смысл в экспорте, — спокойным голосом пояснил Чонгук, дожевывая свое мясо в медовом соусе. — Ну разве что, — кивнул Хосок, а Чимин как раз в этот момент нарочито громко зевнул, показывая тем самым насколько скучен разговор. — Устал? — заботливо поинтересовался Чонгук. — Иди отдыхай, а мы с Юнги еще немного поработаем. — А почему бы тебе не подняться наверх вместе со мной? — не стесняясь присутствия других людей за столом, поинтересовался Чимин, поглаживая ладонь альфы. — Я соскучился. — Я тоже, малыш, но нам надо подготовить важные документы на завтра. Иди, я постараюсь освободиться поскорее. Чимину не оставалось ничего другого, кроме как покинуть столовую. Сегодняшний день вымотал его. Хотелось принять расслабляющую ванну с ароматными маслами, чтобы избавиться от усталости в теле и тяжелых мыслей в голове, чем он и занялся. А Хосок, дождавшись пока Чимин скроется на лестнице, вернулся к разговору об омеге. — Чонгук, мне надо понимать, что делать с мальчиком. У него нет никакой одежды, в конце концов. Пока что я поселил его в одной из гостевых комнат, но… — Послушай, Хоби, — прервал его альфа, — мне абсолютно все равно, где он будет жить. Ты прекрасно знаешь, что это не моя прихоть. Я просто не мог больше терпеть нотации отца. Да и на работе уже поглядывают косо. Рано или поздно это должно было произойти, но я не хочу менять свою жизнь только потому, что в моем доме появился какой-то омега. У меня забот хватает, чтобы взваливать на свои плечи еще и эту. — Он перевел дыхание, отметив недовольство на лице Хосока, но продолжил пояснять свою позицию: — Если нужны деньги на то, чтобы снабдить его всем необходимым, у тебя они есть. — То есть ты купил омегу и все? Умываешь руки? — хмыкнул Юнги, приподняв одну бровь. — А что еще от меня нужно? — в том же тоне поинтересовался Чонгук. — Оплодотворить, например, — вмешался вилиант. — Вот и скажешь, когда у него начнется течка, — безразлично бросил Чон и поднялся из-за стола. — Пойдем в кабинет, — обратился он к Юнги. — Дел много, а времени мало. Я планирую еще поспать сегодня.***
Тэхён проснулся, когда небо только начало светлеть, но продолжал лежать в кровати, закутавшись в одеяло, и думал о папе. Как он сейчас чувствует себя? И вообще, что их всех ждет дальше. Он знал, что Намджун давно хотел выкупить папу, а теперь, когда все до последней воны потратил на шанс для Тэхёна на лучшее будущее, оставалось только гадать о судьбе Сокджина. Омега повторил в памяти номер, который врач заставил его выучить наизусть, прежде чем покинуть питомник. Возможно, Хосок позволит ему воспользоваться телефоном. Так за размышлениями Ким не заметил, как веки отяжелели, и парень снова задремал, хотя на этот раз сон его был чутким настолько, что он услышал шаги еще до того, как открылась дверь. — Доброе утро, малыш, — лучезарная улыбка на лице Хосока заставила губы омеги тоже растянуться. — Как спалось? — Хорошо, — кивнул Тэхён, умолчав, однако, что знал о вечернем визите Чимина. Вилиант поставил на тумбочку поднос, и Ким невольно потянул носом, вдыхая приятный аромат. — Я подумал, тебе будет спокойней позавтракать здесь, — пояснил свой поступок Хосок. — По утрам Чонгук в не очень хорошем расположении духа. Ворчит все время, недовольный, сонный. Тем более они с Юнги работали до поздней ночи, он поспал всего несколько часов. К тому же сегодня какое-то важное совещание. Мужчина тараторил, не позволяя Тэхёну и слова вставить. Зато тот, свесив ноги с кровати, с аппетитом уплетал еще горячие хоттоки с орехово-медовой начинкой, запивая фруктовым чаем. — Да и Чимин сегодня не в духе. Впрочем, как и всегда, когда Чонгук поздно приходит, еще и работу на дом берет. А тут еще ты… — Он осекся, виновато хмыкнув, что ляпнул, не подумав. Однако уже в следующую минуту поток слов возобновился: — У нас сегодня много дел. Надо купить одежду, показать тебе все тут. Потом ты расскажешь, чем любишь заниматься. Не можешь же ты все время сидеть в комнате и бездельничать. Я, например, обожаю рисовать и читать. Могу часами провести с книгой в руках. Сейчас, конечно, можно в интернете скачать, но я предпочитаю старые добрые печатные книжки. Этот запах, когда берешь новенький том! — Он восхищенно прикрыл глаза и даже причмокнул от удовольствия. — А шелест страниц? Никакая электронная штука не заменит этого. Когда посуда опустела, Хосок отправил Тэхёна в ванную, а сам застелил постель, не позволив омеге сделать это, хотя тот порывался. — Позволь мне заботиться о тебе, — попросил вилиант, погладив Тэхёна по голове, запустив пальцы в спутанные каштановые волосы. — Я тут иногда просто умираю от скуки, — пожаловался он. — Чонгук изначально поставил так, что я не прислуга. Максимум, что мне позволяется — готовить еду. Да и то лишь потому, что Гук-и жить не может без моих кулинарных изысков. В остальном он непреклонен. Для уборки есть клининговые компании, для стирки — прачечные и так далее. На этом Хоби ушел, оставив омегу одного. Переодевшись в брюки и блузу, оставленные вилиантом накануне, Тэхён приоткрыл дверь и опасливо выглянул в коридор. Снизу доносилась негромкая музыка, коей вторил приятный голос Хоби. Больше ничего. Понадеявшись, что в доме никого кроме них нет, омега осторожно прокрался к лестнице и спустился вниз. И лишь оказавшись в кухне, по которой порхал вилиант, наводя порядок после завтрака, облегченно выдохнул. — Ты прекрасно выглядишь! — воскликнул Хосок, увидев Кима, неловко топтавшегося на пороге. — Я знал, что тебе пойдет этот цвет. — Она, — негромко выдохнул омега, проведя ладошкой по легкой ткани, — очень красивая. У меня никогда не было ничего подобного. И только когда слова сорвались с его губ, омега понял, что невольно проболтался. Ну конечно! Омеги высшей категории были привычны и к такой одежде, и еда у них была совершенно другая. А он вот так по-глупому сдал себя! И от Хосока не укрылся страх, промелькнувший на лице Тэхёна. — Не бойся, — проговорил он, вытерев руки бумажным полотенцем и подойдя к парнишке. — Я еще вчера понял, что ты не элитный. Но лично мне все равно. Чонгуку, думаю, тоже. Он вообще никогда не гонится за роскошью. Вилиант погладил ладонью заалевшую щеку Кима, а после обнял его, прижимая к себе. — Но альфе его статуса положено, — пробормотал омега в плечо Хосока, однако тот перебил парнишку: — Обещаю, что ничего никому не расскажу. И научу тебя, как стать элитным. Они постояли так еще немного, после чего Чон вернулся к уборке, и Тэхён настоял, чтобы помочь ему — лучший способ отвлечься от собственных удручающих мыслей. Хосок не замолкал. Принялся рассказывать о книге, которую сейчас читал — фантастическая история про космос. Ким не понимал толком, что к чему. Ничего подобного в библиотеке питомника не было и в помине — лишь второсортные бульварные романчики и конечно же медицинская литература, обязательная к изучению, вроде «Как вести себя во время беременности», «Как ухаживать за младенцами» и тому подобное. Потому Тэхён посещал библиотеку крайне редко. Но рассказ Хосока оказался настолько захватывающим, что захотелось ее прочесть. — И что здесь происходит? — недовольный голос разбил вдребезги приятную атмосферу и заставил омегу замереть и сжаться. — Моем посуду, — пожал плечами Хоби. — Это я и так вижу, — фыркнул Чимин, скрестив руки на груди. — Он что здесь делает? И что на нем надето? Хосок перекрыл воду, вытер ладони и только потом повернулся и посмотрел на стоявшего на пороге молодого хозяина. — Я дал Тэхёну свои вещи, пока мы не купим ему все необходимое, — пояснил он довольно строгим тоном, что удивило омегу, наблюдавшего за диалогом вилиантов. Доброжелательность слетела с лица Хосока, а в голосе звучали металлические нотки. — Я уже все купил, — фыркнул Чимин. — Пусть заберет пакеты из гаража. И еще — сегодня привезут мебель. Подготовь для него одну из комнат внизу. Я не хочу, чтобы он поднимался наверх. — И Чонгук, конечно же, не против, чтобы его омега жил в одной из кладовок, — не скрывая сарказма, поинтересовался Хосок, на что Пак ответил согласием, не поддающимся сомнению. Идти в открытую конфронтацию с партнером Чонгука Хосок не решился, но как только тот покинул кухню, недовольно фыркнул: — Вот же мелкий заносчивый паршивец. Ну ничего, я обязательно поговорю сегодня с Гук-и. Уверен, он вовсе не будет против, чтобы ты занимал гостевую спальню. — Не надо, пожалуйста, — почти шепотом взмолился Тэхён, понимая, что подальше от господ ему будет намного спокойней. Он и носа боялся показать из комнаты наверху, дабы не наткнуться на альфу или его партнера. — Так и правда лучше. Он не стал пояснять Чону мотивы своей просьбы, однако во взгляде было столько мольбы, что вилиант согласился. Они вместе прошлись по помещениям, расположенным за кухней и выбрали наиболее просторную по мнению Хоби комнату. Вынесли из нее весь хлам и вымыли до блеска к моменту, когда прибыла доставка из мебельного. — Он издевается?! — воскликнул Хосок, увидев узкую кушетку с тонким матрасом и крохотный по его мнению шкаф. — Хочет, чтобы ты на этом спал, — он указал на кровать, — а тут хранил одежду? — Все в порядке, Хосок-щи, — попытался убедить его омега. — Мне этого вполне хватит. В конце концов, я к такому привык, для меня ничего не изменилось. — А зря! — всплеснул руками Чон. — Теперь ты принадлежишь альфе с высоким социальным статусом. И он, как твой хозяин, обязан обеспечить тебе достойные условия. Но возмущение скудной обстановкой и крохотной комнатушкой, в которую пришлось запереть Тэхёна по велению Чимина, оказалось ничем по сравнению с гневом, которым разразился Хосок при виде так называемой одежды, приобретенной для омеги вилиантом. — Он издевается?! — зарычал мужчина, высыпав содержимое двух пакетов на кровать. — Он хочет, чтобы омега Чонгука ходил в этом?! — Подцепив двумя пальцами серую рубашку из грубой ткани, Хосок поднял ее и поморщился от омерзения. — Это носить невозможно! Такими тряпками только полы мыть. Тэхён сжался еще сильнее. Промолчать оказалось настолько сложно, что пришлось сцепить зубы до боли. Хосок держал в руках стандартную одежду для омег из питомника. Ким носил такую всю свою жизнь. И в принципе его все устраивало. Папа с самого детства учил, что обстоятельства, какими бы сложными они ни были, не должны формировать личность. Одежда это всего лишь необходимость, дабы не замерзнуть. Жилье — место для сна. Предназначение омег в современном мире — дать возможность этому самому миру и дальше существовать. Но сейчас Тэхёну почему-то стало стыдно. И очень не хотелось вновь менять приятную для тела одежду на робу, грубую, жесткую и… некрасивую. Омега мысленно отругал себя за такие мысли. Он здесь всего сутки, а уже думает, как сноб. Да какая разница, что будет носить? В конце концов, он родился омегой, вырос в питомнике с мыслью о том, что до конца своих дней должен выполнять лишь одну роль — приносить потомство. Так почему его должно волновать, как при этом будет одет? — Все хорошо, Хосок-хён, — отозвался он, проглотив горечь обиды. — Я совсем не против одеваться так, как прежде. Тэхён улыбнулся, взял из рук вилианта рубаху грязно-серого цвета и принялся аккуратно складывать ее, после чего положил на одну из полок в шкафу. — Позволь мне переодеться и я верну твою одежду, — сказал он, а Чон нахмурился. Еще два часа назад этот парнишка улыбался, с интересом слушал его, а глаза сверкали, но сейчас взгляд снова потух, а на лице отражалась грусть. — Ну уж нет, — махнул рукой Хосок, — теперь эти вещи твои. Пусть это выглядело, как благотворительность, но ему хотелось хоть так поднять омеге настроение. Эгоистичное желание, и Хосок не мог с ним бороться, а потому для себя решил, что обязательно сделает все, дабы этот мальчик улыбался. А еще Хоби понимал, почему Чимин сделал это — распорядился, чтобы омегу перевели в эту комнатушку, сам озаботился приобретением одежды. Паршивец сразу дал понять, где место Тэхёна. Показал, кто в доме хозяин, как бы банально это не прозвучало. К сожалению, Хосок ничего не мог поделать, по крайней мере кардинально изменить участь омеги ему не под силу. Да, он в этом доме давно уже не прислуга. За годы работы в семье Чон удалось скопить достаточно денег, дабы в любой момент уйти в самостоятельное плавание. Просто он настолько прикипел к Чонгуку и Юнги, что уже не представлял свою жизнь без этих двоих. Да и они любили Хосока, как родного. И все же по положению он был намного ниже Чимина и открыто перечить ему означало проявлять неуважение к альфе. Хосок вздохнул. Слишком сложно все в их мире. Тем более, если это касалось столь высокопоставленных личностей, как Чонгук. Это для него, Хоби, он просто Гук-и, о котором тот знал практически все. Для остальных Чон Чонгук — влиятельный политик, построивший свою репутацию благодаря незаурядным умственным способностям и твердому характеру. Этот человек жестко отстаивал свои позиции, приводя несокрушимые аргументы, против которых оппоненту невозможно было выстоять. Именно поэтому любой законопроект изначально давали на проработку Чонгуку. Он умел не просто читать, но и анализировать, проникать в самую суть, выявлять сильные и слабые стороны, просчитывать наперед. Образование юриста позволяло находить правовые дыры и умело латать их. В конечном итоге после редакции Чона придраться было не к чему. Чонгука ценили, с его мнением считались, но тем пристальней было внимание к его персоне. Именно потому Хосок никогда не позволял себе лишнего в присутствии посторонних, и все считали вилианта просто прислугой. И лишь наедине тот мог высказать то, что думал на самом деле. До самого вечера он размышлял, как обойти Чимина, но при этом не слишком задеть его гордость, которая за годы рядом с Чонгуком разрослась до огромных размеров. Как сделать по-своему, но при этом не войти в открытую конфронтацию с партнером Чона. Как помочь Тэхёну, в котором он уже души не чаял, но при этом не ранить его? Сделать это оказалось намного сложнее, чем могло показаться вначале. Решение пришло само собой, когда Хосок облился соусом, который готовил к ужину, и отправился к себе переодеться. Огромный шкаф во всю стену ломился от нарядов. Хоби был тем еще барахольщиком. Он обожал ходить по магазинам, а еще больше — делать покупки через интернет. Любил экспериментировать со стилями и образами. Одежда у него не была дорогой или эксклюзивной, но Хосок ценил качество. Однако такое количество нарядов ему просто некуда носить. Большинство вещей он надевал всего один раз. К тому же были любимые, из которых он не вылезал. Да и куплено все это за его собственные деньги — вилиант никогда не был на содержании у своих работодателей. Предпочитал рассчитывать исключительно на себя, а потому имел полное право распоряжаться одеждой по собственному усмотрению. Он тщательно перебрал свой гардероб, отложил то, что, по его мнению, подойдет Тэхёну, а после ужина, дождавшись, пока все разойдутся, вооружился пакетами и направился к омеге. Ким сидел на кровати, скрестив ноги, и читал одну из книг, подаренных Хосоком еще утром. Парнишка был настолько увлечен, что и не заметил, как тихонько открылась дверь, и на пороге восстал вилиант, нагруженный, как вьючный верблюд. — Нравится? — поинтересовался тот, когда Тэхён все же обратил на него внимание. Омега кивнул и приподнял брови, уставившись на огромные пакеты. — Я тут решил навести ревизию в своем шкафу. — Он водрузил ношу на кровать рядом с Кимом. — Конечно, многое уже давно вышло из моды, да и не новое. Но я подумал, чем все это тряпье будет пылиться без дела, лучше пусть будет полезно. К тому же в моем возрасте уже пора бы поменять стиль. Он высыпал содержимое пакетов на кровать и принялся демонстрировать вещи Тэхёну. А у того глазенки расширились от удивления и засверкали от восторга. Футболки, рубашки, блузы, джинсы и легкие брюки — от разнообразия одежды голова шла кругом. Хотелось все примерить, но еще сильнее — увидеть себя в этих вещах. И от Хосока не укрылось это желание. Он тут же заставил омегу подняться и надеть то, что понравилось ему больше всего. — Волшебно! — воскликнул он, поправляя воротничок-стойку на голубой рубашке. — И знаешь, мне кажется, тебе безумно пошел бы пепельный, — вилиант взъерошил и без того растрепанные волосы. — Твой натуральный цвет слишком скучен для тебя. Тэхён опешил от такого натиска. Он готов одевать вещи, непривычные для него, но менять цвет волос… Нет, пожалуй, это слишком. — Ладно, ладно, — согласился Хосок, — пока воздержимся от столь кардинальной смены образа. Пообвыкнись, осмотрись, а позже мы обязательно вернемся к этому разговору. С этими словами вилиант удалился, оставив омегу наедине с новым гардеробом и собственными мыслями. А их было столько, что Ким банально не успевал за ними. Они, непослушные, порхали в его голове, играя в чехарду и наводя смуту в душе. Он еще не успел свыкнуться со своим новым положением, как на него выплеснули поток новой информации, но главное — эмоции, которые он привык получать только от папы. Никогда чужой человек не проявлял к нему такую заботу, не был так приветлив, не старался угодить. Даже Намджун, вхожий в их с Сокджином дом, хоть и был добр, но не более. Возможно, все дело в том, что Намджун альфа, а они, как известно, менее эмоциональны, чем омеги. Но от вилианта Тэхён и вовсе не ожидал подобного. Считал, что они, искусственно созданные, не способны на чувства в принципе. И вот выстроенные в его голове стереотипы с треском ломались, вводя омегу в состояние ступора. Монотонные действия позволяли спокойно размышлять над случившимся за день. Пока руки неторопливо складывали одежду в аккуратные стопочки и размещали на полках, Ким вспоминал все события минувших суток. Было сложно, страшно, иногда обидно, отчего хотелось спрятаться в какой-нибудь темный угол, но все же хорошего случилось больше. Одно только знакомство с Хосоком затмевало все неприятное, выходя на первый план. А еще Тэхёну понравился Мин Юнги и почему-то хотелось узнать его получше. Этот альфа, в отличие от купившего его Чонгука, казался более заинтересованным Кимом, нежели новый хозяин. И голос его Тэхёну определенно нравился больше — хрипловатый, но мягкий, от него на душе становилось спокойней. А вот с Чонгуком омега ни разу не столкнулся, если не считать самой ярмарки. Он его даже толком не рассмотрел, но чувствовал исходившее от альфы безразличие. Как будто тому действительно все равно: что есть Тэхён, что его нет. Хотя наверное это в порядке вещей. Таких, как Ким, не замечают, никто не заботится об их чувствах. Никто даже не задумывается — каково это жить только ради того, чтобы рожать детей. Тэхён пока тоже не знал, что это такое, но живой пример в виде папы вовсе не радовал. Омега помнил, в каком состоянии он был всякий раз, когда возвращался из родильного блока. Разбитый, сломленный, с пустым взглядом. И тогда Тэхён делал все, чтобы папа снова захотел жить, чтобы глаза его засверкали, а на губах расцвела улыбка. И именно ему это удавалось. Не Намджуну, который любил Сокджина, заботился о нем, беспокоился. Нет. Только Тэхёну было под силу оживить папу. И теперь он сам жил в ожидании, когда с ним случится то же самое. Вот только рядом не будет никого, кто бы помог, спас. Возможно, Хосок… Уже поздно ночью, глядя в небольшое окно на огромную полную луну, повисшую над столицей, Киму удалось осознать, что вчера его жизнь разделилась на до и после. Что ждет его там, впереди? Увидит ли он когда-нибудь папу? А Намджуна? Получится ли хотя бы поговорить по телефону? Он не знал. Да и не ждал этого, готовый к тому, что дальше ему придется идти одному. И каким окажется этот путь, зависит лишь от него, Тэхёна. Как папа говорил? Не позволяй обстоятельствам менять тебя. Оставайся собой всегда, что бы вокруг ни происходило. И верь. Как бы ни было сложно, каким бы невероятным это ни казалось, верь. Верь, что все плохое рано или поздно закончится. Верь, что хорошее обязательно произойдет. Потому что если не верить, то и жить незачем.