Следы

Работа за компьютером не была сильной стороной Мо. Сосредоточенно щёлкая по кнопкам одним пальцем, будто со злым умыслом разбросанным на клавиатуре не по алфавиту, он вводил данные по делу целых четыре часа. Компьютер девяносто пятого года, работающий медленнее самого Мо, всеми способами пытался угробить его, иногда завершая операцию без сохранения данных, над которыми он корпел. Мо из тех счастливчиков, кто познакомился с техникой довольно поздно. Утешало то, что вампиры отстали во времени, похоже, больше него. Изображение на слегка мерцающем экране было слишком резким, и к утру мозг рыжего закипал, а пересохшие белки глаз словно наждачкой тёрли. И нестерпимо ныл копчик. Прежняя жизнь Мо была гораздо более активной, ему едва ли после ежедневных тренировок хватало времени на телик. Новые предметы, написание практических работ, чтение, иногда секс с соседом по комнате в мужском общежитии. О чём Мо никому никогда не признался бы. Позволяя себе не присматриваться к людям, не представляющим угрозы, он просто пользовался удобными, ни к чему не обязывающими обстоятельствами. Такие связи приносили необходимую разрядку, однако дальше он не пускал никого. Поначалу весь отдел словно с цепи сорвался, пытаясь подсунуть новичку свою работу. Даже этот бесцеремонный халк Юго явился, чтобы свалить прямо на его монитор стопку неряшливых папок. Мо стоило отчаянных усилий, чтобы не швырнуть их обратно, прямо ему в рожу, когда тот понёс очередную несусветную ахинею про то, что маленькие ублюдки, которые хотят иметь возможность превращаться в вампиров по счастливой случайности, должны тяжело трудиться. Но, казалось, многие вампиры находили эту галиматью разумным обоснованием присутствия человека среди них, игнорируя тот факт, что нужно умереть, чтобы обратиться. Рыжий наслаждался целым скопом вампирских преступлений за последнее десятилетие, которые без мата и алкоголя перечитывать невозможно, благодаря Хэ Тяню. Дела, которые тот вручал Мо с видом, будто раздавать указания для него в порядке вещей, казались очередной чёртовой насмешкой. Сухим протокольным языком там описывалась отборная резня, которая должна была разбудить в любом человеке праведный гнев и омерзение. Мо считал, что испытал достаточно травмирующий опыт похищения. Обучение в колледже, а после практика в полиции закалили его. Но эти адские папочки переворачивали его картину мира заново. Мо обещал себе справиться со своей эмпатией позже, даже если иногда напоминал беременную на первом триместре своими забегами то в туалет, то на свежий воздух после очередного дерьмового чтива. Если кое-кто поставил цель напугать рыжего до усрачки, отбирая для него преступления самых конченых психопатов, то Мо не позволит сломить стойкость своего духа такой хернёй. Кроме пинания пальцами клавиш, никаких больше поручений ему не давали — он даже не выходил за пределы участка. Больше он не проводил время в пабах с бывшими сокурсниками или коллегами. Не ходил на концерты любимых рок-групп. Его ночи стали нервирующими, суетными и не оставляли времени для томных размышлений о жизни. Каскад овертаймов быстро затянул его в трясину повседневности, и Мо перестал нормально высыпаться. Неудивительно, что он клевал носом, сидя за столом. Серые круги под глазами и бледный цвет лица сделали его похожим на отборного упыря, правда, без острых зубов. Вскоре Мо привык к холодному искусственному освещению, начиная службу поздним вечером, а яркое утреннее солнце теперь раздражало его. Приятным бонусом, согревающим ущемлённое человеческое эго, было то, что Мо выдали такой же красивый значок, как у остальных, и мощный пистолет со специальными патронами, который даст сто очков вперёд любой базовой модели. Мо укрощал свои амбиции и горячий нрав мечтами о дне, когда его примут по истечении нескольких месяцев в штат окончательно. Тогда никто и ничто не помешает ему качать права — он будет капризной стервой или вокзальным попрошайкой — но получит возможность вести дела. Вампиры относились к людям с предубеждением, но даже в этом был перебор. Они шептались прямо в его присутствии, будто он должен быть либо полностью глухим, либо эмоциональным аутистом. «Он хочет, чтобы его обратили», — говорили они, из-за чего Мо даже становилось смешно. «Думаю, он здесь ради мести», — одна версия дополнялась другой. Всё же причины, по которым человек мог согласиться работать с вампирами, обычно не сводились к «мир-дружба-жвачка». Простое желание продлить жизнь или месть. Высокомерие и плохой контроль гнева делали коллег Мо не самыми удобными сослуживцами. Только психи захотят лезть в логово клыкастых и постоянно подвергаться оскорблениям, пренебрежению или даже попыткам быть укушенными. Здесь платили лучше, но Мо не был каким-то благословенным исключением из общего правила. Вот только обращение в его планы точно пока не входило. Если сбросить со счетов, что до сих пор не существовало законов, легализовавших обращение людей в вампиров. Они не на того напали, если хотели доконать его сплетнями. Мо не собирался объяснять никому, кого знает от силы недели, какого хера он здесь забыл. Но он надеялся, что никто не станет копать под него, чтобы разузнать банальные подробности из его прошлого.

✣✣✣

Как старый дед, потирая ноющий копчик, Мо встал со стула. Каким-то чудом он не заметил, что оказался в офисе один. Пустой зал в предрассветные часы создавал неуютное впечатление, вызывающее мысли об отчуждении и… о призраках. Мо слегка передёрнуло, он размял затёкшие плечи, собираясь отжаться прямо на полу, чтобы привести себя в тонус и очистить голову. Не успел он принять позицию… как зазвонил рабочий телефон на столе Красной Помады. Ответить было некому, поэтому Мо поднялся, отряхнул ладони и, откашлявшись, сухо буркнул в трубку: «Департамент по делам вампиров». На другом конце линии молчали. Начав раздражаться, Мо едва слышно засопел, не считая нужным что-то добавлять к уже сказанному. Когда он собирался повесить трубку, решив, что произошёл обрыв связи, его остановили слова: — Твой хриплый голос подходит, чтобы озвучивать нашу аббревиатуру. — Мо слышал, как щёлкает металлическая зажигалка рядом с микрофоном, и улыбку в голосе Тяня. Что невероятно злило. — Почему в седьмом часу утра я должен выслушивать херню вроде этой от старшего детектива? Будто я поступил на службу в секс по телефону, а не в грёбаную полицию? — Констатация факта. И в этом случае я бы не ошибся номером, — теперь он действительно хмыкнул. Мо не стоило отвлекаться на посторонние мысли, чтобы сразу же быть пойманным в свою же ловушку. Он сжал переносицу, зная, что сейчас нет способа дать выход гневу. Какого хера он начал об этом говорить? Неужели у него настолько посинели от работы яйца, что теперь его язык ляпает что ни попадя не кому-нибудь, а Хэ Тяню? — Это, чёрт возьми, какой-то очередной стёб? Чего ты хотел? — Мо раздражённо вздохнул. По телефону он был в десять раз грубее, чем кто-либо позволял себе в отношении этого клыкастого. Мо не любил прогибаться перед другими, как и не любил снисходительное, иногда господское отношение к себе. Порой его презрение к вампирам выползало наружу, а Тянь постарался, чтобы действовать на нервы рыжему. Любое упоминание о нём означало для Мо, что сейчас на его голову свалится ёбаная тонна мусорных папок из прошлого века. И он понимал, что кровопийца делал это специально. Тянь был весьма мил в общении с офицерами-людьми, с вампирами — и с женщинами, и с мужчинами. Настолько непосредственен, что нельзя разобрать: это уже флирт или ещё нет. Мудацкие подтрунивания вызывали справедливое негодование, когда очередь наконец дошла до рыжего. Заниматься подобным дерьмом с типом, выглядящим как Хэ Тянь, — было самой тупой идеей Мо был достаточно адекватен, чтобы понимать, что они из абсолютно разных лиг. — Я хотел, чтобы ты с Куки, — спокойно продолжил вампир, будто недавно подтрунивал над Мо против своей воли, — выехал к зернохранилищу на востоке города. И маякни криминалистам. За окном было тёмное осеннее утро, Гуаньшань собирался уйти домой, какие-то пять минут разделяли его с этой едва не упущенной возможностью. Скрывая волнение, он поторопился к Куки, храп которого доносился из соседнего помещения последние два часа. Стоило бы хоть раз задуматься: зачем звать такого неповоротливого парня, как он, — в этом мог крыться какой-то подвох. Они сели в микроавтобус с тонированными стёклами и через полчаса были посреди пшеничного поля. В разгар дня высовывались лишь очень старые вампиры, но даже им подобные трюки радости не доставляли. Лишь регенерацию и голод. Хэ Тянь ждал на выходе из тёмного амбара. Он был в куртке с капюшоном и в солнцезащитных очках с серебристой оправой, небрежно сдвинутых на нос. Этот хрен должен быть древним дерьмом, раз его толерантность к дневному свету была столь высокой. С ним были двое других детективов, которые скрывались в глубине амбара. — Нужна твоя помощь, человек. Как у тебя с чувством высоты? — не размениваясь на реверансы, Тянь обратился к Мо. — Смотря какой. — Рыжий бросил недоверчивый взгляд в ответ, не задумал ли вампир какой-нибудь пранк. Тянь махнул рукой в сторону хранилища зерна невдалеке. — Запах чувствуется даже отсюда. — Он подошёл к краю тени от амбара, похоже, размышляя, стоит ли ему выступать в роли экскурсовода для прибывших. — Куки, подстрахуешь, входы завалены, дверь ломать будем после разрешения. Сверху открывается люк. Проводи парня на его первый выход. Верёвку не забыли? Звучало как предложение к повешению, учитывая необычайное количество мух, роящихся поблизости. Куки с Мо одновременно перевели взгляды на соседнее строение высотой примерно в два-три этажа. — Ты ведь тренировался в спусках с верёвкой в академии? — А ты уверен, что подстрахуешь меня? — Мо нервно пнул ногой камешек на дороге, больше опасаясь, что внутри будет что-либо, способное пробить его скорлупу. Ему пришлось спуститься внутрь силосной башни через люк на крыше, чтобы осмотреть место преступления и остальные могли начать работу. Ситуация была отчасти дурацкой. Мо не особо опытен в самостоятельном сборе данных для расследования, но и напортачить не должен был, если не вести себя как полный кретин. Вампиры носили с собой маски, но там, где пролилось много крови, глаза им девать было некуда. Животное возбуждение и голод могли взять верх — в итоге жертвой мог стать любой человек в округе. Инстинкты терзали бы их, пока они не утолят свою жажду охоты. Ноги Мо едва не опустились в какую-то жидкую грязь на полу глубокого тёмного силоса. На его обуви были специальные чехлы, но он всё равно слегка качнулся в сторону, чтобы попытаться встать на чистое пространство на полу. Рыжему оставалось надеяться, что в подобном месте его не ебанёт неожиданная паника. Голова Куки, торчащая в круге света наверху и беспрестанно дающая ему советы, должна была уберечь его от какого-либо приступа, которые уже очень давно с ним не случались. Мо включил фонарик. — Пожалуйста, говори тише, внутри сильное эхо, — голос Мо звучал едва слышно сквозь респиратор, который ему великодушно выдали, чтобы он не задохнулся от зловония. — Что? — как нарочно, Куки переспросил громче. Его слегка натужный бабий голос срезонировал от металлических стен, и Мо вынужден был заткнуть свободным пальцем ухо, чувствуя себя будто внутри гигантской кастрюли. — Потише, здесь ёбаное эхо, спасибо, чёрт возьми, огромное! — Это настоящее издевательство — Мо вынужден был оттянуть ото рта респиратор, чтобы его услышали. Невольный вдох позволил запаху проникнуть в его ноздри, и, выругавшись, Мо отпустил маску обратно на нос. Кровь, мертвечина, плесень, мокрая земля. — Извини-извини, мне не разобрать некоторых слов, но парни снаружи тебя в любом случае прекрасно слышат. — Он показал большой палец вверх. В своём ореоле света Куки со своим добрым лицом выглядел почти как херувим. А Мо как раз совершал обход преисподней. Внутри силоса в разных местах лежали несколько тел, из которых, судя по следам, сливалась кровь. Несколько человек ещё висели на какой-то перекладине ногами кверху. Даже у Мо кружилась голова от одного вдоха и от обилия крови, сползающей в лужи на полу. Эти мудаки кровососы просто побрезговали идти сюда, он готов поклясться в этом. Мо посчитал число жертв, передавая мрачные и кровавые подробности предварительного осмотра места. Изнутри всё было оборудовано так, чтобы мог выбраться только вампир. Мо почувствовал тошноту, едва задумался об этом, — слабый намёк на что-то надвигающееся внутри него. Вампиры снаружи переговаривались с ним через Куки, хотя сквозь тонкие стены он мог расслышать их злой смех. От раздражения у рыжего запульсировали вены на лбу. Он облокотился о какой-то шкаф, стенка которого оказалась липкой, и рука Мо соскользнула. Следом за ней он сам потерял равновесие, с отвращением заваливаясь в жидкую кровавую кашу. Он шлёпнулся на задницу, ударившись щекой обо что-то в темноте. Радуясь, что не напоролся на крюк или гвоздь, Мо посветил перед собой фонариком, который крепко держал до сих пор. Звук, внезапно вырвавшийся у него изо рта, опередил его мозг и очень напоминал обычный визг, прежде чем рыжий смог преодолеть испуг. Прямо на него смотрело мёртвое, искажённое предсмертной гримасой лицо повешенного. Внутри Мо в это мгновение лопнула какая-то струна, и окружающий мир начал пульсировать перед его глазами. Задыхаясь в респираторе, рыжий отполз в сторону, кое-как добрался до стены башни и неуклюже поднялся на ноги, сорвав с себя маску. Он глубоко хватал воздух ртом и, опираясь руками о колени, пытался сдержать рвотный позыв. Его слегка водило в стороны, когда он почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит. Это не мог быть Куки, только если бы он внезапно свалился вниз вместе с верёвкой. Мо отшатнулся, но был пойман за руку, когда сквозь шум в голове его достиг наконец знакомый голос: — Эй-эй, успокойся. Возле него стоял Тянь в респираторе, и его глаза слегка мерцали в полумраке. — Будет плохо, если тебя стошнит. Клаустрофобия? — Он присел на корточки, похоже, внимательно изучая его. Мо яростно замотал головой, отрицая оба предложенных варианта. Смутно знакомый гнилостный запах, смешанный с ароматом прелой травы или листвы и земли, спровоцировал воспоминания и страх сильнее, чем ему следовало бы испытывать. Мо накрыл ладонью свою грудь, успокаивая сердцебиение, которое наверняка расслышал вампир напротив него. — По шкале от одного до десяти — чего мне от тебя ожидать? — голос из-под маски звучал, как будто Тянь говорил в подушку, но странным, нелепым образом приводил Мо в чувство своим ровным тембром. Он ничего не требовал, но и не предлагал помощи. Мо вытянул ладонь и разжал на ней пять пальцев перед ним. Прислонив рыжего к стене, как какую-то хлипкую статую, Тянь кивнул. — Будь здесь, — это определённо была команда, пока его шаги куда-то удалялись. Рыжему понадобилась минута или две, чтобы прийти в себя. Когда его зрение обрело ясность, количество появляющихся перед ним незнакомцев не прекращалось. Снизу из темноты на Мо смотрела новая светящаяся пара глаз. — Ох ты ж чёрт! — застонал Мо. — Как он? — донёсся голос Куки. — Нормально, — прозвучал бестелесный голос, словно Тянь растворился в пространстве. А затем хитренько объявил всем, что Мо Гуаньшань завёл себе приятеля. — Иди к чёрту, — пробубнил Мо, присаживаясь и протягивая руки, надеясь, что животное, которое он разглядел в полумраке, не будет агрессивным. Единственное полезное дело, которое он мог сейчас сделать, — это словить его. Питомец мяукнул, но приближаться не стал. Стресс, в котором пребывал Мо, мешал ему соображать, и он понятия не имел, как схватить кошку, чтобы она не начала здесь чудить. Он осмотрелся в поисках Тяня, который, возможно, дал бы ему нужный совет. Но тот бродил в своих, похоже до сумасшествия дорогих, туфлях и в серых брюках по крови, смешавшейся с грязью на полу, спиной к Мо. Простой образ Тяня всегда казался невероятно элегантным и был наполнен каким-то лоском лишь за счёт смоляного блеска его волос. Рыжий попробовал сосчитать, сколько возможных зарплат ему понадобилось на вещи, в которых этот хрен таскался в подобных местах. Инстинкты! Наконец догадался Мо. Над вампирами также доминировали инстинкты. Он постучал тонкими пальцами по стене, слегка царапая её, чтобы вызвать шорох. Кот, все ещё глядящий на человека с недоверием, взбудоражился, постепенно начав красться. Гуаньшань сграбастал увлечённое азартом животное и быстро прижал его к себе, чтобы не быть поцарапанным. К счастью, кот не оказался диким, и Мо с облегчением выдохнул, успокоив его на руках. — Тц-тц. — Вместе с кратким замечанием Мо настигло осознание, что за его маленькой охотой наблюдали. Мурашки бежали от звука этого голоса. Он звучал слишком проникновенно внутри силоса, и это означало, что маски на лице Хэ Тяня нет. — Теперь тебе не подняться наверх с такой тяжёлой ношей. Что ж, придётся взять ответственность за эту важную задачу. Тянь прислонился спиной к противоположной стене, раздался щелчок зажигалки, и он затянулся сигаретой, успев отпустить несколько искромётных замечаний тем, кто был снаружи. Дым достиг ноздрей Мо, немного заглушая смрад вокруг, но выражение лица Тяня было до такой степени бесстрастным, словно обстановка и стойкий запах не были чем-то из ряда вон выходящими. Только острая линия его бровей была чуть более резкой. — Да вы родственные души. — В каком смысле? — Не важно. — Мо почувствовал на секунду отторжение в ответе Тяня, но затем он добавил: — Увидишь, когда выйдешь на свет. Кроме того, что ты думаешь обо всём этом? Я готов выслушать твои выводы на первом задании, детектив Мо, — в его словах почти не было слышно издёвки. Мо смущённо моргнул. Этот вопрос последовал неожиданно, и он чувствовал себя предельно неловко, держа на руках обожравшегося кота. Мо ужасно коробило и само животное, и его местонахождение, и его вес. Он понимал возможные причины и следствия этого. Но выпускать его уже было некуда. Рыжий прочистил горло. — Все жертвы — мужчины примерно от восемнадцати до двадцати пяти лет. Похожего худощавого телосложения. Возможно, следили за своей внешностью и весом, следует проверить, были ли они вегетарианцами, может, работали в одной компании или сфере. Судя по их рукам, они не похожи на завсегдатаев спортзалов. Преступник, или преступники, убивал их по очереди, по двое или по трое человек. Оставляя на какое-то время часть жертв в живых. Тот, что на полу, почему-то был просто повешен. Он… или не подошёл преступнику по каким-то параметрам, либо мог быть соучастником. — Мо посветил фонариком на труп, о который споткнулся. — У всех, кроме него, похоже, какие-то травмы ног, будто их просто сбрасывали сюда сверху. Мо запинался, выдавая версии и спонтанные мысли короткими предложениями. Наверное, он выглядел как неподготовленный уёбыш, сдающий экзамен. Однако он был благодарен Тяню за то, что тот терпеливо выслушивал его версии, не перебивая. Но он также не дал ни единой поправки или подсказки. — Им вырывали органы, пока они были живы, а потом уже выпускали из тел кровь. Смерть наступала в результате одного из этих действий. Наш клиент психопат, садист. Возможно, группа. Мотивом может быть как утоление жажды, так и издевательство над жертвами. Будет убивать подобным образом ещё. Возможно, сменит тактику, зная, что мы идём по его следу, но не остановится. — И что же он делал с их органами? — Может быть, высасывал. На телах нет следов укусов, возможно, кровь собиралась для кого-то ещё или каких-то целей. Может, он забирал их… и готовил. Но… это почему-то похоже на действие ради себя, а не для кого-то. — И насколько он был эмоционален, совершая убийство? — Эмоционален? Я… не знаю, насколько он был эмоционален. С одной стороны, вроде бы да, но похоже, что и нет. Почти всегда действия совершены по одному сценарию. — Он был эмоционален, Мо. И чем эмоциональнее, тем, вероятнее, моложе. Ты ведь знаешь, что для вампира ценнее всего в крови — это температура. Очень трудно сдержаться от вида горячей крови из ещё бьющегося сердца… или печени. При условии, когда такая тема приемлема. — Получается, он пил кровь из их органов на глазах умирающей жертвы? Но разве он не выбросил бы использованную часть тела на месте? — Ну, я их пока не увидел. — Если он пьёт кровь из органов, — неуверенно продолжил Мо, — то это обычный вампир. Но если он ест, то он первородный или что-то вроде этого. Разве кто-то из них станет заниматься подобным в таком дерьмовом месте. — Когда мы узнаем, что произошло с пропавшими органами, то поймём, способен ли он усваивать пищу или имитирует эту способность. — Ты имеешь в виду, что это может быть один из первородных суперстарых вампиров, которые могут есть обычную пищу? — Кхм, они вовсе не должны быть настолько старыми. Возможно, ты имел в виду «подлинный» — рождённый вампиром, а не первородный, поскольку я таких никогда не встречал. Не знаю, что это за первородный, это, должно быть, вид какой-нибудь обезьяны? — Слова Тяня были лишь приправлены иронией, чтобы её не было сверх меры. — Некоторый молодняк пытается подражать им. Вампиры могут есть, но если для них это непривычно, то ничего, кроме боли в желудке, не принесёт. Ты разбираешься в кулинарии вампиров? — Весьма поверхностно, к моему большому сожалению, — процедил Мо. — Разве нас просто не волнует, повторит ли он то же самое? — Я бы в этом не сомневался. И что ты собираешься делать, Мо, если столкнёшься с кем-то подобным? — О, я бы предпочёл избежать встречи, — кивая, уверил Мо, избегая прямой подначки. — Но если это произойдёт, то стрелять и быть в команде. По сдержанным комментариям Хэ Тяня складывалось впечатление, что значительную часть айсберга своих мыслей тот держал при себе. Мо осторожно решил разузнать побольше: — Так ты сделал какие-то выводы, знаешь, кто это мог бы быть? — Пока нет. Психопаты, наркоманы, сектанты… — Тянь пожал плечами и, прислушавшись, добавил: — Криминалисты приехали. Раз ты занят, когда они войдут, подожди снаружи у чьей-нибудь машины. И ни в коем случае, Мо… — он серьёзно указал пальцем на него, — ни в коем… не дай этому негодяю сбежать. Мо самому нужен был свежий воздух. Как только эту клятую запертую дверь вскрыли, он, весь грязный и с настроением на нуле, вышел прочь. Серьёзно, с него хватит. Мо готов был вышвырнуть этого кота куда подальше, но совесть не позволила ему, хотя рыжая морда сделала попытку вырваться, почуяв свободу. Его могла сбить машина, потому что поле окружали трассы. Глядя в сытые янтарные глаза пригревшегося на руках и начавшего шумно урчать кота, Мо сомневался в его способности охотиться на полевых мышей после весьма сомнительной диеты. Здесь животное осталось бы голодать. Бурные обсуждения за спиной рыжего побуждали в нём желание вернуться. Хотя он будет комичным персонажем с преступно мурзатым котярой на руках. Наверняка над ним ещё и посмеются. Никто так и не подошёл, чтобы открыть ни одну из машин. Мо не был совсем тупым, чтобы не улавливать намёков. Внутреннее пространство силоса не было таким уж большим, а туда уже напихались трое детективов, команда криминалистов, и даже Куки спустился с крыши и загораживал собой небольшой вход. Может быть, теперь Мо имеет право появиться на брифинге по этому делу… Злой и расстроенный, машинально почёсывая кошачью мордочку, он сел на капот полицейского «форда», размышляя над полнотой своего полупустого стакана по итогам дня. Неожиданно прозвучавший щелчок затвора рядом с ухом заставил Мо вздрогнуть. Хэ Тянь стоял рядом, опять в куртке, с натянутым капюшоном, спущенными до самых кончиков пальцев рукавами и в солнцезащитных очках. Он держал в руках фотоаппарат, который мог принадлежать только криминалистам. И снова щёлкнул им прямо перед носом Мо. — Какого хера ты творишь! — он взвыл и отпрянул от объектива. — Держи крепче этого мелкого мерзавца, нам нужны его фотографии. — Раздалось ещё несколько щелчков. — По-твоему, это смешно?! — гораздо тише прошипел Мо, чтобы не испугать вздрагивающего в руках кота, которому приходилось постоянно чесать щёчки, чтобы тот оставался спокойным. — Нет, Гуаньшань, я нахожу всё это очень и очень, до смешного раздражающим, — Тянь подмигнул. Подмигнул ему. Изумлённый Мо не смог найти что ответить, кроме как угрожающе впиться в него взглядом. Сейчас он собирался взять кота одной рукой, а второй снять свой ботинок и швырнуть им в старшего детектива. С момента появления дикция Тяня была слегка ломаной, не каждое слово звучало внятно. Мо прищурился, глядя на него, не подвергая сомнениям причину. Это должны были быть его клыки. Острые, белые, достаточной величины, чтобы внушать здоровые опасения и разжигать больное любопытство. Они давали Мо повод для беспокойства. Его тело знало боль, которую они вызывают, вонзаясь. Он помнил беспомощность, страх и опустошающее отчаяние, изводящую до бессилия боль. Невозможно, чтобы укус был мгновенным и анестезирующим, как в глупых романах для пубертата, тем более приятным. Он глубоко мучительный для жертвы и выматывающий. Поэтому Мо подсознательно реагировал на вампирские зубы, как человек, которого пырнули, — на обнажённый нож. — Разве тебе не мешает солнечный свет? — прорычал рыжий, намекая, чтобы упырь проваливал. Он никак, ни при каких обстоятельствах не мог позволить себе обругать Тяня. Оставалось унижать его силой своего голоса и взгляда. — Очень мешает, — ухмыльнулся вампир, — поэтому сотрудничай и делай всё в точности с моими инструкциями. Мо не знал, была ли это только его особенность, но его напрягали виднеющиеся у вампира клыки, потому что раньше его насильно кусали. — Теперь я стрёмный? — Тянь заметил его настороженность и растянулся в дурацкой отвратительно привлекательной улыбке, обнажая свою длину. Но звучал он при этом совсем по-ребячески. — Смотри, это фото мы повесим на нашу доску в офисе, — заключил он, показывая отснятые кадры. — На сегодня я всё, бывай, подвозить не стану. — Тебе, блядь, не стыдно?! — Мо готов был разрыдаться. — И забери уже этого чёртового кота! Тянь повернулся на каблуках и, идя спиной, указал на своё лицо: «No people. No animals», — с тем же ломаным произношением. Да этот мудак стебался над ним — сегодня Мо в этом убедился. Тянь издевался над ним самым гнусным образом. И Гуаньшань точно будет от всей души ненавидеть этого блядьего сына. Ему пришлось вернуться в участок и переодеться в спортивный костюм, который у него там был. Затем Мо полтора часа добирался на метро к своему району на самой окраине города. Уставший и голодный, сутки не спавший, он оказался в ближайшем к дому супермаркете уже затемно. Набрав полный пакет продуктов, рыжий открывал дверь, когда его плечом толкнул вошедший на всех парах парень в капюшоне. Задетый пакет с продуктами в руке Мо порвался, и содержимое рассыпалось по полу. — Да блядь! — Рыжий несомненно собрался выпустить на этот раз пар. — Прости, брат, — буркнул прохожий, поднимая руки и на ходу оборачиваясь. — Цунь Тоу?! — сказать, что Мо удивился, — значит, ничего не сказать. — Гуаньшань? — Тот мельком взглянул на него и сразу наклонился, чтобы собрать валяющиеся продукты, пытаясь скрыть за этим свой внешний вид. У него было осунувшееся лицо, слишком сухая кожа на запястьях. Он стал довольно худым и нервным. Не изменились только его короткая стрижка и открытый взгляд. Мо присел рядом, молча складывая оставшиеся вещи в сумку. «Неужели наркотики», — подумал он, стараясь рассмотреть в поведении приятеля подтверждение своей догадки. — Цунь Тоу… — Ладно, брат, я спешу, в другой раз поговорим. — Лысый поспешил скрыться в глубине супермаркета, не дав Мо сказать и слова. Гуаньшань решил не догонять его. Он наконец открыл для себя дверь, следя за тем, чтобы из пакета с порванной ручкой всё заново не повываливалось. Когда на улице он поднял взгляд, лицом к лицу с ним стоял Шэ Ли. Мо никогда не был готов к встрече с ним. Змей был таким же высоким, как и раньше. Даже если Мо вёл здоровый образ жизни и стал рослым, крепким парнем, тот всё ещё оставался выше него и таким же пугающим. Его кожа теперь стала очень бледной. Хищная сущность делала его взгляд ещё более пронзительным и пустым, а ауру — удушающей. Тем вечером Мо узнал, что Шэ Ли стал вампиром.