Следы

Мо пришёл в себя хорошо выспавшимся в светлой чистой комнате, напоминающей скорее номер отеля, чем больничную палату. Лёжа в комфортной кровати в гипсах и с воротником вокруг шеи, он напоминал недоделанный образец марионетки в полный человеческий рост. Уцелевшая рука была опутана трубками, обклеена бирками, браслетами, пластырями с катетерами от капельниц, что превращало его уже в проходного стимпанковского монстра. Словом, настоящий красавчик. На удивление Мо не чувствовал ни боли, ни слабости, зато изнывал от голода, отчего он хрипло застонал. Тело дало ему несколько дней отсыпных, после чего взялось за работу. Казалось, оно принялось жрать себя изнутри, исцеляясь экстремально быстро. Мозг отказался принимать участие в этом баттле, из-за чего Мо сделался на порядок тупее. Временный кретинизм приправился лёгким неадекватом, а способность рационально мыслить возвращалась постепенно. Его усталая физиономия одним прекрасным утром стала выглядеть как и до падения мордой об пол, а с раны на шее сняли повязки. Об укусе всего несколько дней назад напоминал лишь едва заметный след на коже. Причём если бы он заживал как обычно, то рубец остался бы гораздо глубже. В больнице никто не мешал с чистой совестью проваляться в безмятежном дремотном дурмане по меньшей мере трое суток. Оказавшись недужным бездельником, привыкший к дневному сну и напряжённой работе ночью Мо сразу начал страдать из-за сбитых биоритмов. Крепкий сон сменился чуткой дрёмой, а та — бессонницей. Ничем не занятая лютая сучка память, с недавних пор отдающая дань стараниям Тяня, тут же подсунула Мо образы того, как тот его спасал. Будто за время забытья готовила соус, под которым предъявит чёткие картины без явных провалов, словно всё происходило с ним вчера. Мо был честен с собой: вытравить из головы Тяневы взгляды в тот день никакая амнезия не смогла бы. Дни в больнице для малоподвижного пациента, оторванного от связи с внешним миром, тянулись медленно и заунывно. Больничная рутина укачивала своей монотонностью, играя на руку временному отупению Мо. Ежедневные утренние обходы врачей, смена капельниц медсестрами и на редкость безвкусная диетическая еда — вот и всё, к чему свелась его жизнь за последние дни. Из-за сломанных рёбер костылей ему не давали, держа под одеялом в ночнушке с голым задом. Поэтому позитивным настроем со своим переломанным телом Мо похвастать не мог. Беспокойство глодало его после получения отборных пиздюлей от высшего, или как там его, вампира, а первый же выезд с, казалось бы, вполне безобидным заданием закончился полным провалом. Так проебаться ещё нужно было суметь. Повезёт, если жирное клеймо невезучего не пристанет к нему теперь. Он в пятый раз проверил пустующие сообщения на своём пейджере, отчего чувство одиночества в душе лишь усилилось. Мо проводил ещё один день, когда солнце скрылось за горизонтом, а за окном снова стемнело. Едва ему удалось задремать после отбоя, как из спутанных сонной мутью фантазий его вырвал невнятный шум в коридоре, после чего шаги посторонних проникли в палату. В тусклом коридорном освещении нарисовались две знакомые фигуры Мура и Чоу. — С посещением больниц всегда проблемы, — вполголоса заговорил один из них. — Пока не поругаешься, хрен кто ночью впустит. Пришлось сказать, что мы идём тебя допрашивать. Чоу пододвинул табурет ближе к кровати и уселся на него. Окинув Мо беглым взглядом, он заключил: — Выглядишь неплохо. Как поживаешь? Удивлённо проморгавшись, Мо почти на автомате односложно брякнул: — Порядок. В конце концов всё же поборов удивление визитом неожиданных посетителей, он добавил, прочистив горло: — Может, включим свет, чтобы немного интим разбавить? Вампиры чувствовали себя комфортнее в полумраке, благодаря чему частенько забывали, что к людям это не относится. — Мы не знали, что ты любишь, — нащупав выключатель, заговорил Мур, не выпуская из рук магазинных пакетов, — поэтому принесли тебе «Пепси» и фрукты. Он нашёл свободное место для упаковки банок с газировкой под окном палаты. Мо разочарованно проследил, как яблоки и йогурты, которые успели ему опротиветь, скрылись в небольшом холодильнике перед его кроватью. Сейчас он страдал от ограничений послеоперационной диеты и боролся с приступами слюноотделения, мечтая о роскошном кингсайз-гамбургере с жареной картошкой. А с его взбесившимся метаболизмом, возможно, и не об одном. — Ты пострадал по моей вине, — без предисловий выдал Чоу, скрестив руки на груди. — Я проверил тот участок. Сам не понимаю, как мог проморгать целого вампира. Там сто процентов было пусто. Гуаньшаню, кроме как согласиться, ничего не оставалось — в подозрениях, что кто-то умышленно его подставил, не было никакого смысла. — Я тоже думал об этом. Полтергейст настоящий, как он там оказался… Мо не мог не возвращаться в мыслях к моменту, когда был в руках вампира, бессильный и жалкий. — Может, дело в сверхспособностях истинных вампиров? — он теребил край одеяла, озвучивая догадку. — Никто из нас с ним справиться не смог, даже Тянь. — Помедлив, Мо всё же спросил, пытаясь игнорировать тянущее чувство в груди: — Как он, кстати? Бросив взгляд на Мура, Чоу, чуть помедлив, ответил: — Ищет ублюдка по всему городу, пока безрезультатно. Даже в участке не показывается. По его душу заявились два хрена из министерства, как только узнали, что он дал тебе кровь. Жутко настырные, вцепились в него как клещи, ещё погоди, до тебя добраться успеют с расспросами. Мур, видимо, заметив, как Мо нахмурился, решил сменить тему, но слишком резко, прямо как эксгибиционист, рванувший из-за угла: — Да не бери в голову! — гаркнул он, заставив Мо вздрогнуть от неожиданности. — Тебя это не касается. Люди пытаются контролировать вампиров везде, где у них это получается. Лучше отдыхай и восстанавливай силы. Чоу вот принёс тебе своего любимого чтива. Полдня выбирал, не меньше! — Ни черта не моё любимое оно! Просто взял кое-что с полки. Он вытащил из-за пазухи свёрток книг и просунул их в открытую нишу тумбочки. Судя по выбитой белым фамилии Кинга и тёмным обложкам, Мо понял, что там будут либо триллеры, либо ещё какая-нибудь мистическая хрень. Фамилия Кинга вопросов у Мо в предпочтениях Чоу не вызывала, а вот внезапно попавшийся на глаза корешок книги с названием «Полночные воспоминания» привёл в замешательство. В голове всплыли неясные ассоциации с любимыми мамиными сериалами по мотивам женских романов. И память тут же подсунула и первоисточник авторства Сидни Шелдон, красующийся дома на книжной полке. Мо окинул взглядом коллегу, который, по ходу, увлекался любовными историями про девушек, и с недоумением подумал: «А на хрена мне-то ты это принёс?!» Он даже временно подвис, стараясь уловить хоть какую-то логику выбора книг, одновременно подмечая собственное разгорающееся любопытство. Видно, с голодухи голова у него совсем не варила, отказываясь выдавать нормальный вариант. Мысленно отмахнувшись от ненужной чепухи, Мо поинтересовался: — Обо мне что-нибудь говорили? — Ну что тут скажешь? Первое боевое крещение ты, считай, прошёл. С людьми у нас всегда так: хочешь жить — работай осторожно. Но чаще это рулетка между «работа — больница». В этот раз просто не повезло: мы за годы ни разу не сталкивались ни с кем подобным. До сих пор не знаем, что за зверь. Хорошо, что все остались живы, и слава богу! Какое-то время они пытались неловко смотреть друг на друга, обмениваясь рядовыми фразами, но, как ни крути, были едва знакомы для долгих бесед и продолжения притворства, что они действительно обеспокоены, а Мо им родной. — Что ж, не будем доставлять хлопоты медикам, рады были тебя видеть. — О! — На выходе Мур обернулся, хотя, возможно, всё-таки это был Чоу. — Тянь передавал, что сделал то, о чём ты его просил. — Что? — Я не знаю, он не уточнил. «Просил?!» Мо засипел от негодования. Конечно, в такой формулировке речь шла наверняка о Лысом, вряд ли он просил о чем-либо Тяня в бреду по дороге в больницу. Если Тянь был занят в эти дни их совместными чёрными делишками в ранге первой уголовщины — ничего удивительного, что он не давал о себе знать. И хотя причина отсутствия была значимой, иррациональное желание увидеть Тяня, наоборот, лишь усилилось. О чём Мо предпочитал сильно не задумываться. Он знал, что облажался. Если он подвёл и разочаровал Тяня, то хотя бы хотел найти опровержение или подтверждение этому, посмотрев ему в глаза. Гуаньшань поёрзал немного, пытаясь сменить положение, но это пока казалось невозможным. Неожиданные посетители окончательно перебили ему сон, и какое-то время он вынужден был лежать при свете с закрытыми глазами. Вдруг Мо услышал стук каблуков по полу среди ночи и мысленно напрягся, надеясь, что идут не к нему. Не мог же быть трафик полнощных посетителей только у него? Но спустя мгновение именно в его палате показалась женщина в тёмно-красном платье с такой же красной помадой на губах, и следом за ней вошла вторая, в кожаной куртке, узких джинсах и берцах. — Нас не хотели впускать! Правда, получилось договориться и даже не пришлось придумывать, что мы тут из-за расследования. Удачная смена попалась. Биби не останавливаясь сокращала расстояние, пока не наклонилась к Мо, почти ложась на него сверху, и чмокнула его в щёку. Не отставая, она потёрлась носом о его колючую кожу. — А тебе идёт щетина, красавчик! — Рёб… ра! — хрипло возопил он. — Ой, прости! — Удивлённая Биби чуть сдвинулась в сторону, убирая давление с груди Мо. — Доктора позвать? — Её глаза были шокированно распахнуты. — Не надо, проехали. — Мо наконец выровнял дыхание, как только его отпустило после укола боли. — Может, ты уже слезешь с меня? И перестань меня обнюхивать. — А Тянь, что ли, ещё к тебе не приходил? — подозрительно прищурилась Блейк. — А должен был? — Мо надеялся не поднимать этого вопроса и решил переключить внимание на пучок какой-то травы в её руках. — Что это вообще, а? — Это сельдерей! Я слышала, зелень повышает гемоглобин! Мо закатил глаза. — Да я, скорее, сдохну от вашей травы. Лучше б гамбургер принесли. Пожав плечами, Блейк развела руками: — Ну прости, не догадались! Мы переживали о твоём здоровье, хотя, судя по твоему виду, зря, — улыбнулась она и тут же продолжила заговорщическим тоном: — Ну и как ощущения, давай рассказывай! — Обхватив пальцы загипсованной руки Мо, Блейк слегка пошевелила их. — Какие ещё ощущения? — нахмурился Мо. — Как это какие? — оживлённо вклинилась Биби.— После приёма крови сам знаешь кого! Чувствуешь что-нибудь интересное, снятся влажные сны? — хихикнула она. — Совсем, что ли?! — ошалело гаркнул Мо. — Что за вопросы такие?! Девушки многозначительно переглянулись, однако никакого раскаяния за порядком личные вопросы на их лицах абсолютно не наблюдалось. — Да ладно тебе, Момо, не пытайся от нас скрыть то, что и так очевидно, — продолжила гнуть своё Блейк. Мо раздражённо выдохнул, стараясь сохранить жалкие остатки терпения. Это уже реально напоминало перекрёстный допрос с пристрастием. — Я понятия не имею, что вы тут плетёте, — раздув ноздри, вполголоса пробурчал он, отказываясь участвовать в только им понятном представлении. — Если это всё, о чём вы хотели разузнать, то лучше проваливайте. — Не дуйся, Момо! Конечно, если не хочешь, можешь ничего не рассказывать, — примирительно протянула Биби. Она достала из маленькой сумочки пластиковую упаковку с клубникой, а следом оттуда же появился бело-голубой баллончик со сливками. — Вот, это тоже тебе! Мы принесли этот сладкий сюрприз, чтобы не было скучно! Если вдруг ночи здесь перестанут быть одинокими… Мо в недоумении ждал ещё и какого-нибудь кролика из её бездонной с виду крохотной сумки. Но когда на совершенно неаппетитных продуктах еда закончилась, ему захотелось вновь закатить глаза. — Мою скуку сейчас способен скрасить только хороший кусок мяса. Девушки прыснули со смеху. Биби соскочила с края кровати, сгрузила всё хозяйство на тумбочку и принялась тискать Мо, трепать, щипать за щёки и вновь попыталась прижать его к себе: — Какой же ты милаха! — проворковала она и снова чмокнула его в щёку. — Похоже, мы поторопились со сладким подарком, — продолжила со смехом. — Ладно, тогда не будем больше мучить тебя, отдыхай и набирайся сил! — Привет Тяню можешь не передавать, — подмигнула Блейк на прощание. Уже выйдя в коридор, Биби вновь заглянула в палату и, приложив ладонь ко рту, словно сообщала великую тайну, произнесла с какой-то драматичной интонацией: — Сливки мажут. На тело. Клубникой собирают. Он слышал, как их шаги торопливо удалялись, а потом, видно, больше не сдержавшись, они заливисто расхохотались где-то в другом конце коридора, что не мешало прекрасно их слышать. Да твою же ж мать! От невероятно отчётливой и яркой картинки, тут же нарисовавшейся перед мысленным взором, у Мо нагрелось лицо. Он пожалел, что вампирши уже вышли, иначе бы точно запустил этот сраный баллончик в них. Себе чтоб намазали… …Почти под утро, в следующий раз открыв глаза, Мо так сильно вздрогнул, что у него стрельнуло в районе шейных позвонков. Над ним возвышалась массивная фигура, и если бы он сразу не узнал Юго, точно заорал бы. В больнице царила полная тишина, а за окном в предрассветные часы едва угадывались очертания неба и домов. Пару минут они пялились друг на друга, сохраняя гробовое молчание. Неожиданно Юго потянулся и потёр крупными пальцами щёки Мо. — Руки убрал! — дёрнувшись, прорычал Гуаньшань. Он чувствовал себя довольно уязвимым сейчас, в невыгодном положении на кровати перед непредсказуемым идиотом, от которого не знал, чего ждать. — Это выглядит слишком вызывающе, я никак не могу смириться и оставить это на твоём лице. Не жалуйся! Кому-то придётся это сделать, — пробасил Юго, однако руки всё же убрал. — Так и будешь, как трансвестит, лежать тут? Хотя красная помада почему-то всё равно не оттёрлась, потом сам уж попробуй слюной, что ли… Чудной говор Юго лился беспрерывным потоком баса, Мо удивлялся, как можно выдать такую длинную бессмысленную тираду на одном дыхании без запинок и пауз. — Не дёргайся ты так. Я заглянул просто проведать! Слышал, что тебя тут держат на диете? — с каким-то самодовольным выражением на лице выдал Юго. — Так вот, пора бы тебе попробовать проверенный рецепт. После чего растут только мышцы, а не жир, и выносливость улучшается! Она тебе явно понадобится… — подмигнул он, как-то с особым рвением выделив последние слова. Мо оторопело пялил в ответ, отказываясь понимать происходящее. Юго хлопнул на тумбочку возле кровати два бокса с куриными яйцами. — Они чистые, я сам помыл. Каждое, — беззаботно выдал он, но у Мо всё равно закралось подозрение, что это какой-то новый разъёб. С нескрываемым раздражением он уставился на Юго: — И что мне с ними делать? — Пить, конечно! — Юго повернулся и, наклонившись, принялся рыться в сумке, после чего выудил из её недр блендер с чашей и намотанным вокруг проводом. Уверенно поставив его на тумбочку, он подтолкнул всё стоящее на ней бесцеремонно в сторону. — О, кто-то уже принёс тебе зелень, её тоже можно добавить. Будешь взбивать всё вместе и глотать залпом! — оскалился он. При этом выражение на его физиономии стало откровенно сальным. Мо с трудом проглотил рвущееся наружу «себе лучше взбей» и продолжил хмуро молчать, в душе лелея слабую надежду, что так, возможно, этот театр абсурда поскорее закончится. Юго тем временем, всё так же скалясь, достал очередной «презент»: — Я фанат фильмов с Рокки. Узнав, что ты в отдельной палате, решил принести тебе кассету с четвёртой частью. А в конце фильма поверх титров записан маленький бонус — если ты понимаешь, о чём я, — с многообещающей пошлой ухмылкой добавил он. У Мо сжались кулаки, лежащие поверх одеяла. Серьёзно? Он притащил ему порно? И как, интересно, он себе это представляет, чтобы Мо мог воспользоваться своими возможностями в подобном состоянии. Однако «забери назад» заглохло где-то в глубине горла. — Молодой парень не должен сдерживаться, кровь вампира в теле сейчас тоже никуда не денется… Мо просто устало закрыл глаза. Он правда больше не хотел видеть никаких посетителей. Единственным оставшимся желанием было поесть уже чего-нибудь вкусного и горячего, ещё бы лучше — мамкиных пельмешек. Помянул на свою голову… Наконец перед первым утренним появлением медсестры сбивчивым шагом к нему вошла мать. С годами, казалось, она стала ещё более хрупкой. Похоже, впервые увидев сына в сознании, она не выдержала и расплакалась. — Ну, ма-ам, — с жалостью в голосе виновато отозвался он.

✣✣✣

День выписки настал быстрее, чем ожидалось, и в процессе сбора вещей у Мо откуда ни возьмись появилось желание закурить… Не то чтобы он никогда не пробовал… но прямо-таки тяги давно не испытывал. Теперь он обзавёлся парой костылей и старался поскорее оставить палату, которая была его безвылазной обителью последние недели. Он разделял некоторые фобии дикого животного, которое наконец-то получило свободу. Для контроля его успехов в палату вошла медсестра, готовая проводить его к выходу на первый этаж. — Разве за вами никто не приедет? — любезно поинтересовалась она с каким-то оттенком сожаления в голосе. — Мне это не нужно, возьму такси, — вжикнув замком сумки, ответил Мо. Он вполне мог стоять, частично опираясь на пластмассовый лангет на ноге. Это даже смешно, он всего лишь на костылях, а не инвалид какой-нибудь. Медсестра по-прежнему оставалась рядом, похоже, сомневаясь, не стоит ли помочь Мо с переносом его большой сумки. — А как же ваш красивый друг? Мо бросил на неё сосредоточенный взгляд, вспоминая своих более-менее привлекательных друзей, которые посещали его за последнее время. Некоторые варианты заставили без малого мысленно содрогнуться, если бы кое-кто имел свойство таскаться ночами по больницам в его поисках и пялить на спящего Мо. Тяня он в расчёт не брал, потому что тот так и не пришёл. — Вы могли бы описать его? — Мо прикинул, кто в понимании девушки мог считаться красивым, невольно опасаясь, что в предпочтениях медсестры окажется знакомый ему бэд-бой. — Уверены, что это был мой друг? Когда вы его видели? — Да, пару раз во время моих дежурств точно. Вежливый, не хотел вас будить. В чём Мо точно сомневался, раскинув мозгами логически, так в том, что этот тип остался бы в коридоре. С одной стороны, Мо сам пришёл к выводу, что никакой Шэ Ли к нему, скорее всего, не приближался, пока он был без сознания, с другой стороны, хотелось развеять сомнения окончательно. Прямо посреди их разговора тяжёлым шагом в палату ввалился Куки, притормозив прямо перед Мо. — Фух, успел! — с сильной одышкой, граничащей с приступом астмы, выпалил он. — Случайно не этот? — кивнул Мо в сторону обильно потеющей фигуры, просто чтобы отмести сторонние варианты. — Нет, ну что вы, совсем другой, — незаметно хихикнула она. — А если поточнее? Это был человек или… — Вампир, конечно же. Разве не почти все ваши посетители приходили по ночам? Высокий, темноволосый, очень привлекательный, как я уже сказала, — немного мечтательно закончила она. От этого её «конечно же» у Мо дёрнулся глаз. Картинка складывалась неожиданно странной. Но где-то в глубине души Мо почувствовал облегчение. Пока он зависал, Куки подхватил его сумки, а медсестра, видя прибывшую помощь, вежливо попрощалась. — Поехали, мне поручено отвезти тебя сразу на новую квартиру. — Какого? Он что-то успел подумать о свободе? Не тут-то было.

✣✣✣

Пережить уик-энд одному в чуждом необжитом месте стоило Мо больших трудов. Обычная с виду служебная квартира с решётками на окнах и ненавязчивым интерьером будто была предназначена для сдачи: пыльно-серые стены с защитными чехлами на диванах, угловая кухня из дерева и отдельная спальня. К тому же до участка рукой подать. Хотя это и были добротные апартаменты в сравнении с прежней комнатушкой, Мо не мог позвать друзей, которых за отсутствием Лысого теперь не было, как и не мог шастать по улицам. Тьма вопросов без ответа в его голове не давала покоя вместе с чувством выброшенности с привычной орбиты жизни. Мо решил, что никаких причин для его отсутствия в участке нет, ну кроме спортивных штанов, застегивающихся на кнопки по бокам. С понедельника, хромой и отверженный, он вернётся, и будь что будет. По крайней мере, не придётся помирать со скуки. Его дерзкий настрой прервал сигнал дверного звонка. Гуаньшань перебрал в памяти персоналий, которые могли к нему наведаться так рано в воскресенье, и гневно сплюнул с очередного воспоминания о проповедях. Хотя втайне уже догадывался, кто бы это мог быть. Проскакав на одной ноге мимо зеркала, он сорвал с себя заляпанную пожелтевшими пятнами кетчупа футболку и, порывшись на ходу в сумке, быстро напялил на голое тело мастерку. Рука в гипсе едва пролезла и стрёмно натягивала рукав, будто длинный чёрный гондон. — Открывай, это я, — вероятно, утомлённый ожиданием, раздался голос за дверью, чистый, уверенный и такой знакомый. Чем тише было его звучание, тем более знойным он всегда казался. Вместе с распознанием визитёра сердце Мо встрепыхнулось, будто свалившийся из гнезда птенец, не подозревающий, что покинул его навсегда. Успев застегнуть до груди молнию, он распахнул дверь. На пороге стоял Тянь в плаще с отброшенным капюшоном. В руках он держал два стакана кофе из ближайшей кофейни. Они видели друг друга впервые после того, как Мо потерял сознание на больничной каталке. Лицо господина ебейшего было как у той совершенной катастрофы, с тёмными кругами под глазами, при этом демонстрировало поистине лучший покерфейс из его арсенала «внерабочего шарма». — Можно тебя поздравить с новосельем, Гуаньшань? — поставив на стол картонный бокс с кофе, произнёс он, неторопливо осматриваясь внутри квартиры. Плащ одним лёгким движением соскользнул с его плеч и был отброшен на спинку дивана. Перед Мо был вроде типичный Тянь: преисполненный космической охуенности, с жутким взглядом — туча тучей, будто чувак о сне, как о горизонтальном положении, не имел представления месяцами. Но что-то скреблось внутри Мо, не давая купиться на качественную внешность с потрясным телосложением, подсказывая, что дело нечисто. Мо так и стоял как вкопанный, забыв о брошенных неизвестно где костылях. Остановившись у кухни, Тянь пробежал глазами по гранитной столешнице и сразу заметил открытую пачку сигарет. Его стремительный и острый взгляд тут же вернулся к Мо, отчего где-то из подсознания раздался шлепок по заднице. Не звук мамкиного гневного удара кухонным полотенцем, когда сынок провонял комнату куревом, да ещё и отмазывался дерьмовым враньем. Его увлечённое воображение разыграло конкретно шлепок ладони по голой ягодице. — Что? Ты мне мамка, что ль, не знал, что я иногда курю дома? Можно с тем же успехом начать выдумывать новые факты о себе перед носом добермана, ведь Мо давненько не возвращался к курению. — Допустим, не знал, — ответил Тянь. — Угостишь? — Своих нет, что ли? — буркнул Мо. Он не жадничал, просто от Тяня всегда пахло крепкими дорогими сигаретами, у него же завалялась дешёвка. Лёгкие к тому же. — У меня закончились. — Тянь нарочно развёл рукамии, предлагая Мо при желании обыскать себя. — Угощайся, — предложил Мо не особо заботливо. Вместо того чтобы выдавить из себя малейшую благодарность за оказанную помощь, Мо сверлил его мрачным — «Ты, блядь, где был?» — взглядом. Спаситель хренов, Мо просто нужно было увидеться с ним хотя бы раз, чтобы убедиться, что между ними и дальше всё будет в порядке. Неужели так трудно было дать о себе знать раньше? Тянь лениво взял сигарету и застыл, загадочно глядя на Мо, будто чего-то ждал от него. Так и стоял в прострации с сигаретой в бледных губах. Точно Моника Белуччи. — Зажигалка, — наконец пояснил он. — А! Мо пошарил в карманах штанов и на секунду замешкался, реально решив поджечь огонь для Тяня. В последний момент он передумал, издалека протянув ему зажигалку. Тот с кошачьим проворством сгрёб её вместе с запястьем Мо, заставив шагнуть ближе. Зажигая огонь, он не выпустил из своих холодных ладоней руку Мо, из-за чего в груди начало твориться какое-то сумасшествие. Пальцы согрело дымом дыхания, после чего Тянь вместе с зажигалкой отпустил его. Мо попятился назад, лелея своё личное пространство, будто пёкся о нём, как последний затворник, которого грязно облапали. — Как твоё состояние? — задал вопрос Тянь, не спеша окинув его оценивающим взглядом с ног до головы, вытащил из коробки один из стаканов кофе и протянул ему. — Предлагаю пить, пока тёплый, если хочешь. Мо взял стакан, но вместо глотка достал сигарету для себя тоже. Он опёрся задом о спинку стула, закинул ногу с гипсом поверх здоровой и затянулся, наблюдая, как пространство между ними погружается в совместное облачко дыма. Даже странно, зачем ты спрашиваешь то, что тебе и так известно? Он не стал язвить вслух, снизив градус разгулявшейся непонятной досады, потому что Тянь выглядел по-настоящему заёбанным. — Разве ты не знаешь, что на мне всё зажило за неделю, как ни на одной собаке не смогло бы? Но меня заперли в больнице ещё на пять дней. И я вынужден хуй пойми по какой причине носить эти колодки. Не подскажешь, откуда, блядь, такие рекомендации? — Если это слова врача, то смирись, — апатично отозвался Тянь, скрестив руки на груди. Мо мазнул взглядом по его играющим при каждом движении мышцам, но быстро подавил желание жадно щупать его глазами, будто соскучился. — Это пиздёж! — Только матерясь и нападая, Мо мог скрыть полную неразбериху и волнение, поселившиеся в душе. Не потрудившись с ответом на бунт Мо, Тянь сразу перешёл к главному вопросу: — Я дал тебе кровь. — Он выпустил дым в сторону. — Уже чувствовал что-нибудь? — Случайно отломал ручки у кружек, пока мыл. Тянь растянул губы в скупой улыбке, но от холодного серебра в его глазах веяло предостережением. — Не думай, что это какая-то шутка… — Затушив бычок о раковину, он выбросил его в урну и отправился в ленивый обход квартиры, по пути рассматривая аскетичное убранство. — Я не хотел, чтобы ты проходил через всё это, но так уж вышло, что благодаря крови мне легко даётся манипулирование сознанием людей. Сейчас я вынужден говорить с тобой очень осторожно, подбирая каждое слово. Потому что моё влияние не сравнится с тем, как если бы ты отпил у вшивого бродяги. Неосторожная фраза, указание, просьба о чём-то, чего обычно ты не сделал бы, в итоге может обернуться тем, что после некоторого времени душевных терзаний ты по своей воле выполнишь мои желания. Даже случайно брошенное слово может заставить твои мысли крутиться вокруг этого днями. Но мне не нужно управлять тобой, я не сторонник этого. Мо показалось неприятным, что Тяню с него даже взять нечего. Вот, оказывается, в чём дело: в крови и заботе о его менталке, а не потому, что Мо бесполезный лузер, а Тянь просто мутный хрен. — Разве та пара глотков твоей крови не ушла на восстановление моего тела? — Мо надеялся, что проблем не возникнет или они сведутся к минимуму. — Нет, малыш Мо, ты был просто умничкой и выхлебал до хрена, — потирая шею, произнёс Тянь с какой-то полуусмешкой. Почему-то малейшие эмоции в нём казались необычайно выразительными и понятными. Это чем-то напоминало маниакальное сопереживание, коим Мо по жизни не отличался. Похоже, что настроение своё Тянь ни хрена не контролировал: ни привычной расслабленности, ни шарма, влупленного на максимум, ни желания отпускать остроты по поводу и без. Глядя, как Тянь доебался к жалюзи на окне, закрыв-открыв створки уже, наверно, раза три, после чего принялся собирать пыль с подоконника на палец, Мо поскорее спихнул свою сумку с неразобранными вещами прямо в шкаф и, быстро прикрыв дверцы, встал спиной к ним. Тянь, словно увязнув в чёрном омуте мыслей, продолжал: — Для фамов характерно слышать что-то вроде зова, они испытывают желание постоянно быть рядом с вампиром для исполнения любых желаний. Без понятия, какой степенью привязанности тебя наградил я. Так что вместо того, чтобы заниматься своей жизнью, тебя могут начать заботить не свои потребности, а чужие. Жрать… Трахаться… Это работает как внушение, подчинение… даже на расстоянии. «Сука, ну щас прям!» — у Мо дёрнулись мускулы на лице. — По-твоему, я сразу побегу удовлетворять твои хотелки? — бросил вызывающе Гуаньшань, готовый дать ему пинка по яйцам. — Не обязательно, наверняка ты просто вынужден будешь знать о них. Приятного мало, когда добровольно на такое не подписывался. — Да ты, оказывается, волшебник! — ехидно пробормотал Мо. — Конечно же, я старался не провоцировать внутри тебя отклик, но, думаю, это невозможно, поэтому не удивляйся. — И сколько мне это терпеть? — Не знаю… Я не из тех, кто увлекается экспериментами над людьми, но в последний раз затянулось на месяцы. Мо прислушался к ощущениям, пытаясь найти изменения в себе. Они действительно присутствовали с самого начала, мимолётные, подстрекательские, едва Тянь переступил порог. Именно тогда Мо уловил ясное, потустороннее чувство наблюдения за собой. Он чувствовал, кто сейчас рядом, и был окутан его вниманием. Постоянное ощущение присутствия дарило чувство покоя и защищённости. Однако желания подстраиваться под реакции и фразы Тяня, напротив, не возникало. Он не испытывал никакой зависимости или страха, лишь безопасность и манящую тягу. Температура его тела будто успела подняться, и показалось, что атмосфера вокруг словно загустела. — Ты голоден? — вдруг спросил он у Тяня. Тот удивлённо поднял голову, уставившись на Мо. — Это даже немного бесит, Гуаньшань, неужели ты собрался меня угощать? Мо выставил вперёд торчащую из гипса ладонь. — Хуйню сморозил, был не прав. — Из его уст это прозвучало почти как предложение, но, похоже, он не ошибся. — Нужно запастись пакетами крови на всякий случай. — Голод — почти беспрерывное состояние вампира, усвой это и просто постарайся игнорировать в следующий раз. Относись к этому как к работающей радиоволне, которую пока нельзя выключить. Попытка утешения вышла откровенно провальной: у Мо тут не радио по соседству постоянно работало — у него будто эмпатию выкрутили на двести процентов и настроили её на конкретного индивида. Он растерянно отпил кофе. Но, распробовав вкус, проглотить не сумел: он открыл крышку и выплюнул содержимое обратно в стакан, случайно облившись. — Ебать сладкий! Это шутка такая? — Мо принялся вытирать рукой убежавшие по шее капли кофе. Тянь выглядел растерянным. — Я думал, ты пьёшь сладкий, да и тебе не помешает больше глюкозы. Ты малость бледный. Мо с вызовом покосился в ответ: что за тип ему про бледность втирает? — Сладкий — это кофе, ну и ложка сахара. Тут в вашем сахаре кофе не обнаружен… — Ощущение липкости на коже всё никак не пропадало, как будто вязкая патока стекала за ворот мастерки. В попытках вытереться он только больше размазал всю эту сладость по шее. Рассеянно стряхивая кофе с одежды, Мо заметил: — Как думаешь, этот твой взгляд тоже можно игнорировать? Тянь будто очнулся. — Какой взгляд? — озадаченно переспросил он. Мо испытал непреодолимое желание застегнуться доверху, но уже было без толку, да и не к лицу. Он откуда-то знал, куда попал взгляд Тяня, а след от укуса будто огнём жгло. Мо даже не решался смотреть в ответ, чтобы не посыпаться от давления ощущений. Демонстрация едва заметной отметины от чужих зубов была сейчас крайне нежелательной. — Мы не в баре, а я не стриптизёрша, блядь, — фыркнул Мо, не находя других слов для сравнения. — О. — Никакого стыда у Тяня не было и в помине, лишь брови хмуро съехались к переносице. — Не знаю, что может быть хуже. Наверное, мне осталось попробовать твоей крови, чтобы всё окончательно покатилось в ебеня. — Он повернулся, подхватил плащ и направился к входной двери. — Достаточно на сегодня. Позже привезу тебе котика, чтоб не скучал. Только этого Мо не хватало. — Зачем его привозить, я завтра загляну в участок, — тут же ответил он, прихрамывая следом, как пингвин на льду. Уже успевший открыть дверь, Тянь затормозил на пороге и рывком захлопнул её. Выдержав ёмкую паузу, он обернулся. — Значит, ты всё же решил остаться? — Внезапный вопрос был брошен мрачным грузом, будто булыжник в тихую заводь, создавая вокруг расходящуюся волну, которая раскачивала их обоих. — Обычно первое ранение быстро отрезвляет людей… но только не тебя. Мо ответил без раздумий: — Я остаюсь. — Он не раз давал понять, что не отступится, а желание от него избавиться со стороны Тяня уже порядком выводило. Чтобы Мо свалил, поджав хвост, должны произойти события на порядок хуже, чем случившееся. — Уверен? — Тянь с недоумением нахмурился, однако переспрашивал без давления, словно давно всё знал, но решил ещё понажимать на распухший синяк. — Да, уверен. — Похоже, ты будешь перечить мне, даже если в тебя вливать кровь унциями… Тянь вплотную приблизился к Мо, оттесняя его чуть ли не в угол, во взгляде читался бессильный гнев и холодность охотника — видимо, кое-кого собрались припугнуть. Мо не знал, как одномоментно могли сосуществовать голод, злость и влечение, но теперь они обрели живое воплощение прямо перед ним. Вызывая резонанс в душе, они были слишком сильными, слишком концентрированными для человеческого восприятия, отчего Мо слегка поплыл. Чужой голод будто развращал его, моментально вскипевшая почти животная злость — сковывала, доводя до нервной испарины, а неутолённое, направленное на него желание било вниз, вновь поднимая задушенный вопрос: чего он сам хочет? Тянь положил ладонь ему на загривок, настойчиво, но осторожно, большой палец скользнул под воротник, нажав на место чужого укуса. Никакие попытки скрыть его, застегнувшись доверху, не сотрут существование этих отметин из памяти. — Что же такое нужно сделать, чтобы ты наконец перестал лезть на рожон? — глухо проговорил Тянь, глядя на Мо, как кот на мышь: — Может, мне трахнуть тебя, чтобы ты ходить не смог и угомонился хоть на какое-то время? Попробуем? Почему-то мне кажется, что такой расклад тебе тоже понравится. Игнорируя мягкий жар, согревший кожу в ответ на слова, Гуаньшань пытался собраться с мыслями: он должен был сейчас насторожиться или содрогнуться, почувствовать холод в конечностях, ведь в словах Тяня не было лжи. Но, решительно глядя в ответ, он не собирался вестись на угрозы чувака, который не так давно трясся над ним и щедро делился кровью, будто Мо вот-вот помрёт у него на руках. — Какого хера ты взбеленился?! Блядь, Тянь, пусти… Я же не псих какой-нибудь. Понятно, что с четырьмя ногами я просто смешон. Мне страшно, и я не стану с нихуя жизнью рисковать. Но не списывай меня. Беспорядочно отталкивая Тяня, Мо не собирался с ним препираться… Было тяжело выдерживать подобное его настроение под любой маской, будь то грубость или вызов. Словно током пробивало каждый раз, заставляя защиту рассыпаться. Тянь невесело усмехнулся: — Мы проебались по полной на первой же попытке выехать в город во время расследования, тебе мало этого?! Ты не задумывался, каково это — когда на моих глазах какой-то выродок делает с тобой всё, что захочет? Ты хоть немного подумал о ком-то ещё? О чём-то, кроме своей гордости и желания доказать всем, что ты всё сам порешаешь? — с горечью закончил Тянь. Ладонь на загривке словно потяжелела, а большой палец, чуть огладив основание шеи, соскользнул вверх и обвёл линию на горле Мо, прослеживая куда более отчётливый шрам. По коже разошлись наэлектризованные мурашки, заставив тяжело сглотнуть. Он перехватил запястье Тяня, стараясь отвести руку в сторону. Тянь поддался и отступил, но взгляд его, прикованный к переплетениям рубцов, держал на месте крепче рук, любых пут и цепей… Внезапно накатившая волна отчаяния, гнева и щемящей тоски вспыхнула колкими искрами в груди Мо. И дыхание перехватило, будто снесло стены между чужим сознанием и собственным. — Что происходит? — вопрос, бессмысленно брошенный в воздух, так и остался висеть между ними. В глазах напротив вместо ответа читалась такая охуительно глубокая уязвимость, что Мо захотелось просто закрыть глаза, лишь бы выбраться из ловушки мешанины чувств. — Хорош, перестань делать это со мной… — осадил Мо. — Тянь? — Он окончательно запутался и безумно устал, пытаясь хоть что-то понять. — Гуаньшань, я ничего не делал и даже не пытался… — Теперь Тянь выглядел встревоженным: он хмурился, явно о чём-то размышляя. Однако вскоре он вышел из задумчивости и, хоть и не сумел набросить маску отстранённости, явно пришёл к какому-то выводу. Он посмотрел на Мо с каким-то сомнением во взгляде и устало произнёс: — Ладно, Гуаньшань, раз так рвёшься в участок, давай обойдёмся без такси. Заеду за тобой завтра вечером. Бережно поправив на Мо воротник, он отстранился и взялся за ручку двери. — Звони мне в любое время, как что понадобится. Мо рассеянно почесал щёку. — Это… Хэ Тянь… — пробубнил он, только сейчас осознавая, насколько она горячая. — М? — У меня нет твоего номера. — Даже так? — Тянь задержался, с упрёком сверля Мо взглядом. Он пошарил по карманам своего плаща, в котором нашлись ручка и… носовой платок. Со словами «Кто здесь либо вампир, либо детектив» Тянь быстро начеркал на плотно сложенном белом квадрате цифры номера. Однако сразу отдать его в протянутую руку было бы излишним проявлением зрелости и мудрости — ловким движением платок оказался засунут под резинку треников Мо. В следующее мгновение Мо ощутил мягкое тёплое касание губ к виску, и дверь бесшумно закрылась за спиной Тяня.