Hogwarts: Mind the GAP

- Фрин! Фрин! – Девушка никак не реагировала на голос, как будто вакуум окутал ее полностью. - ФРИН! Шлепок по правой щеке. - ФРИИИН! Шлепок по левой щеке еще сильнее. Кто-то тряс ее за плечи. - ФРИН! – Еще одна пощечина справа. – Услышь меня! Промаргивая глаза от слез, когтевранка начала осознавать, где находится. Звуки постепенно возвращались. Шум голосов и треск заклинаний стоял за холмиком, где она была укрыта. Это был Сенг. Он насильно утащил девушку от места битвы. - Уходи отсюда. Убегай. Скройся где-нибудь. Уходи. УХОДИ! Парень перестал трясти Фрин за плечи и резко рванул в противоположную сторону от места битвы. Девушка слышала чужие голоса, это были не ученики, но она знала их. Мракоборцы из ее ордена. И их было достаточно много. Бекки! Нет, это все сон. Сэйнт спятил! Его должны были схватить. Фрин резко рванула за холм, за помощью для своих друзей. Она была права, мракоборцы из ордена. Но что? Стоп. Они открыто разговаривают с Сэйнтом. Но Нам почему-то лежит связанная по рукам и ногам. Что это? Когтевранка начала отступать назад, не веря вообще ни во что. - Фрин. – Сэйнт спокойно повернул голову к ней. – Ты либо пойдешь с нами добровольно, либо как она. – Парень указал на связанную подругу. - Что вы делаете? – Голос Фрин был как будто не ее, девушка даже не понимала, что она кричит в этот момент. – Что происходит??? - Все ясно. Остолбеней. Яркий красный луч вырвался из палочки Сэйнта, ударяя когтевранку в грудь. Прошло несколько часов. В светлой комнате, сидел мужчина в черных одеждах. Он поигрывал палочкой в руках, от скуки. На единственной кровати неподалеку, спала девушка. Одежда ее была запачкана, на лице налипла земляная пыль, волосы как старая грязная мочалка разметались по подушке. Без стука дверь отворилась. Сидящий на стуле мужчина тут же подскочил и поклонился. - Госпожа Сенивон. - Выйди за дверь и закрой ее. – Приказным тоном женщина махнула на него рукой. Она подошла к кровати, смотря на свою внучку. Чуть позади остановился Сэйнт. - Буди ее. – Таким же холодным голосом произнесла глава ордена. Подвинув поближе стул, женщина села прямо напротив Фрин. - Оживи. – Сэйнт направил палочку на когтевранку. Девушка с резким вздохом открыла глаза и автоматически попыталась сесть. Но у нее не получилось, руки были привязаны по обе стороны к кровати. Еще не осознавая, что происходит, девушка резко дернула ногами, но и они оказались связаны. Вертя головой, быстро оглядывая себя, место в котором находится, девушка часто дышала. Наконец ее взгляд сфокусировался на двух людях. - Здравствуй внучка. – Госпожа Сенивон даже попробовала изобразить подобие улыбки на своем каменном лице. - Вы совсем спятили! – Фрин начала кричать. – Что происходит? Зачем вы это сделали? – Девушка с силой пыталась вырваться из веревок опутывающих ее руки и ноги. Осознание липкой слизью заполняло все уголки ее души. Страшные картинки бездыханного тела Бекки врывались в ее сознание. Моменты, когда она пытается ее расшевелить, не веря происходящему. Такие любимые глаза, в которых отражается только пустота. Ни единого вздоха не вырывается из груди, даже крошечного, чтобы дать момент надежды. - Я люблю ее! Зачем вы это сделали? Я люблю ее! Зачем? Зачем? – Фрин продолжила кричать, бившись в истерике на кровати, дергая руками и ногами, в надежде, что веревки ослабнут. Слезы заново заполнили глаза девушки. Они текли сами по себе, из-за глубокой и кровавой раны на ее сердце. Разум практически не работал, здесь ревели разрывающие эмоции. Глава ордена и ее подопечный пытались успокоить Фрин, но это было безуспешно. Никакие слова не действовали на девушку, она даже не слышала их сквозь воющую боль, которая сжигала все так тщательно сплетенные нити ее души. Окончательно поняв, что когтевранка не будет их слушать сейчас ни под каким предлогом, женщина решила принять радикальную меру. - Сэйнт. – Бабка чуть повела пальцем в сторону Фрин. - Круцио. Скорчившись на кровати, перестав кричать из-за того, что от боли свело даже челюстные мышцы, пятисекундная пытка закончилась, и девушка обмякла. Никогда она не чувствовала силу этого заклинания на себе. И никогда не думала что почувствует. От кого? От своих же людей, от семьи. Но разум и осознание до конца еще не открылись в голове девушки. Шок затмевал события, а страшные картинки в ее голове заставляли еще больше отторгать реальность. - Когда ты успокоишься, только тогда мы сможем тебе все рассказать. Со временем ты встанешь по правую руку от меня, и мы вместе, как семья, будем главенствовать над миром. Отдыхай, когда придешь в себя тебя развяжут, не беспокойся. Фрин не шевелилась, смотря на бабушку, но как будто сквозь нее, слезы потоками стекали из уголков глаз. Глава ордена и Сэйнт вышли, захлопнув за собой дверь. - ААААААААААААААААА… Пронзительный крик, который пробирался в самые дальние уголки души. Крик от страшных воспоминаний, засевших в голове, боль потери и осознанность моментов происходящего. Крик от памяти прошлого, контраст счастливых любящих глаз, когда-то смотревших на нее, и мертвых, погасших, пустых. Радости не осталось, потому что это все правда. Ее любимой девочки больше нет. Семьи у нее тоже больше нет. Что с Нам? Где Сенг и Ирин? Что происходит? Почему все так? Одна сплошная боль. Уставшая и вымотанная когтевранка так и уснула, мечась по кровати. На следующее утро ее отвязали. Естественные потребности организма никто не отменял. Туалет, как оказалось, был прямо в палате. Именно так Фрин мысленно называла эту комнату. Палочки само собой не было. Скорее всего, ее передали самой миссис Сенивон, чтобы со временем она могла вернуть ее внучке. Выход из палаты девушке был запрещен. На окнах стояли защитные чары. Фрин чем только не пыталась открыть и выбить их. Сначала руками, но ее отбросило на метр, стул, маленькая тумбочка, она даже умудрилась оторвать от кровати металлический поручень, который был опущен вниз, чтобы не мешать. Руки девушки были уже отбиты от постоянной колотни в дверь. Но никто не открывал. Три раза в день на подносе появлялась еда, которую Фрин швыряла то в окно, то в эту паршивую закрытую дверь. Зачастую у когтевранки начинали течь слезы, они уже вырывались сами собой в разные моменты, из-за зияющей черной дыры в груди, которая причиняла неимоверную боль. Только по прошествии нескольких дней, когда в палате было уже почти все разгромлено, к девушке пришла посетитель. Сопровождаемая двумя профессиональными мракоборцами, госпожа Сенивон вошла в комнату. На Фрин в этот момент было направленно две палочки и две пары очень внимательных глаз, которые следили за каждым ее действием. - Здравствуй, внучка. – Женщина как всегда безучастно произнесла привычную фазу. - ДА КАКАЯ Я ТЕБЕ ВНУЧКА! – Фрин начала кричать. - Ты либо успокоишься, либо мы примем строжайшие меры против тебя. – Холодный и твердый голос главы ордена, давал понять, что та не блефует. - Плевать я хотела на ваши меры, на вас всех. У меня не осталось больше семьи. Вы все предатели. – Когтевранка говорила громко, но стояла поодаль. Смысла пробовать выбежать не было никакого. Любое ее лишнее движение и она окажется на полу, под оглушающим заклятием. - Как вы могли сотворить такое? – Фрин в бешенстве сжимала кулаки, впиваясь ногтями в кожу. – Она ничего не сделала, ничего! - Хватит думать об этой девчонке. – Женщина повысила голос. – Подумай лучше о своем будущем. Прими данность и мы расскажем тебе обо всем. - Ты хочешь, чтобы я стала убийцей, как Сэйнт? Да никогда в жизни я не буду на вашей стороне, можете делать что хотите. Можете убить, даже будет легче. Не нужно будет со мной возиться. – Гнев и злоба кипели внутри Фрин. - Тогда ускорим процесс твоего понимания. – Женщина встала с угла кровати. – В камеру ее. Тут же от одного мракоборца во Фрин полетело «инкарцеро». Множество веревок опутали ее тело. Левитирующим живые объекты заклинанием, девушку подняли в воздух. Здание, где они были, оказалось большим. Фрин достаточно долго парила, перемещаемая заклинанием, сменяя картинки потолков, вертеть головой девушка не могла из-за веревок, ограничивающих движения. Оказавшись в камере, когтевранку грузно выкинули, как мешок с картошкой, на пол, развязав уже через окошко в массивной железной двери. Быстро сняв ослабевшие путы, Фрин подскочила с криком, и ударила пару раз о дверь, окошко в которой было уже заперто. Здесь было намного хуже, чем в палате. Сырость и запах затхлости, кушетка с матрасом, который наверное никогда в жизни не стирали, и большая тряпка, похожая на плед, вместо туалета просто дырка в полу, с чуть просаженным полом вокруг, одно маленькое окошко, размером с четыре ладони под самым потолком. Свет пробивался тускло, а ночью там будет настолько темно, что вытянутую вперед руку то невозможно будет разглядеть. Фрин села на кушетку, подбирая ноги к подбородку и обнимая их. Зачем орден поступил так радикально? Да, по пророчеству Бекки должна была стать тираном, проливающей реки крови. Фрин схватилась за ткань рубашки в районе сердца. Даже мысленно произносить ее имя было неимоверно больно. Но орден никогда не действовал так, без подкрепляющих фактических доказательств принадлежности человека к чему-то плохому. Возможно, их позиция изменилась, и они просто решили уничтожить потенциальную угрозу. Солнце давно зашло, а Фрин все так же сидела в непроглядной темноте камеры. Только ночи она доверяла теперь свою боль, заглушая вой рвавшийся из горла, плотно сжимая зубы.