Hogwarts: Mind the GAP

Дни в камере тянулись неимоверно медленно. Кормили девушку три раза в день. Ну как сказать, кормили. Когтевранка отказывалась есть, вышвыривая все в дырку в полу. Желудок уже перестал биться в спазмах. Как бы Фрин не хотела, но воду она все же пила. Организм был истощен, она плохо спала. Боль от произошедшего, постоянные ночные бдения в слезах, метания израненной души, казалось сказываются куда сильнее, чем отсутствие еды. Спустя неделю, как Фрин привели сюда, один из охраны заметил, что девушка совсем не ест. На следующий день ее кормили насильно, обездвижив и вливая в рот суповой бульон. Сэйнт периодически появлялся на пороге ее камеры, узнать, не остыла ли девушка, и не хочет ли все прояснить. И каждый раз Фрин бросалась на него, в попытке придушить голыми руками. Да, она хотела знать причины, но какой был смысл, если ничего уже не вернуть. Девушка не сможет быть на их стороне, неважно какую бы историю ей не рассказали. Сэйнт не мелочился, применяя к девушке «круцио». Она не знала, был ли это приказ бабушки, бить непростительным заклятием ее каждый раз, когда она отказывается слушать их бред, или же сам гриффиндорец хотел так утихомиривать девушку. Но это было неважно. Сейчас абсолютно все было неважно. Весь смысл жизни Фрин перевернулся и лопнул как мыльный пузырь. Она бы и рада наложить на себя руки, но просто не могла поступить так. Из-за своих убеждений, и воспитания, не могла. Пусть лучше ее добьет Сэйнт, если они уже сделали его убийцей. Так продолжалось еще неделю. Насильная кормежка, «круциатус» раз в день, туалет и кушетка. И так сама по себе худая Фрин стала похожа на палку, израненную синяками и ссадинами, глаза постоянно были опухшими и красными, мигрени из-за плохого сна и слез по ночам. Девушка стала намного медлительнее, усталость и упадок сил то и дело норовили сбить Фрин с ног. На третью неделю Фрин уже начала даже привыкать. Постоянная боль стала частью нее. Душевная, физическая. Она утопала в них, как связанный человек, брошенный в воду. Перестала кричать, перестала биться в дверь, раня и так уже опухшие руки. Теряя счет времени, мозг начинал плохо работать. Да, в нее так же вливали еду, но уже практически не получали сопротивления в ответ. Сил осталось совсем мало. В один из бесконечных дней дверь отворилась. Фрин без интереса повернула голову с кушетки ожидая увидеть Сэйнта. - Нам! – Фрин вскочила, как будто обретая энергию заново. Но девушка тут же попятилась. Нам была одета в форму мракоборцев из ордена. - Здравствуй, Фрин. – Подруга, не смотря на девушку, поприветствовала ее. - Что… Что происходит? Ты с ними? – Фрин с дрожью в голосе, тихо произнесла вопрос. - Фрин, прости меня… Но я хочу жить… – Нам не поворачивала головы, уставившись в одну точку на стене. – Меня пытали. Фрин начала присматриваться к подруге. Действительно, разбитая губа, синяки на скулах, на шее как будто след от веревки, синей полосой прочерчивал горло. Впалые овалы глаз, с темными полумесяцами под веками. Девушка сильно исхудала. Возможно, ее совсем не кормили, в отличие от Фрин, которой насильно вливали хоть какую-то еду. Все ладони изранены, почти черные стершиеся ногти. Наверное, девушка руками пыталась прокопать выход отсюда. Больше открытых участков тела не было, но легкая дрожь, проходящая по ногам Нам, говорила что ей трудно стоять. У Фрин закололо в сердце еще больше. Хотя куда еще? Казалось не осталось места для новой порции боли, но девушка ошиблась. От вида подруги ее начало потряхивать, как будто легкий сквозняк прошелся по позвоночнику. - Можешь как угодно меня называть. Трусиха, предатель, слабачка. Но это все выше моих сил. Я больше не смогла терпеть и принесла клятву ордену. Госпожа Сенивон думает, что разговор со мной на тебя повлияет. Да, я не могу понять, зачем они это сделали, мне никто ничего не объяснял, я не одобряю этого, но я хочу жить. Может быть со временем я приму идеалы ордена, и действительно стану всем сердцем и душой поддерживать их действия, но пока что я просто хотела перестать постоянно чувствовать боль, каждый день. Если ты не наступишь себе на горло, так же будет и с тобой. Сейчас они более лояльны к тебе, потому что госпожа еще терпит твое неповиновение, но скоро ее терпение лопнет. У тебя нет выбора. Тебе не выбраться отсюда. Она отдаст приказ, и каждый день тебя будут истязать заклинаниями до потери сознания. Ты мне как сестра, и я не хочу, чтобы ты такое почувствовала. – Голос девушки был подавлен и безлик. - Сэйнт тоже говорил, что я ему как сестра. – Фрин сжала зубы. - Мы просто не понимаем идеалов ордена. Согласись на разговор. – Нам ни в какую не смотрела на подругу. – Я и так уже много сказала, единственное, что я должна была передать тебе... Фрин… Началась Третья Магическая Война. - Что? Из-за ордена? – Опухшие глаза Фрин максимально расширились. - Мне запрещено говорить больше. Да и я многого не знаю еще. Поговори с госпожой Сенивон. – Нам стукнула пару раз в особом ритме по железной двери и скрылась, так и не посмотрев в глаза подруги. Третья Магическая Война? Девушка осела на кушетку. Орден ее начал? Что вообще твориться за пределами этих каменных стен? Фрин все это время была не в курсе происходящего. И так ничего не понимающий мозг сейчас еще больше ввели в ступор. Нам… Ее названная сестра страдала от ордена, ее принудили присоединиться не оставляя выбора, либо смерть. В глазах Фрин опять начали проступать слезы. И теперь ее подруга забитая, напуганная, вступила в официальные ряды этих людей. А если Ирин и Сенг так же страдают? Она ведь совсем ничего не знает. Нет, ей все-таки нужно поговорить с… Бабушкой. Называть так эту женщину вызывало отвращение в душе девушки. Фрин решила не спешить и попросить о разговоре утром. Ей ведь нужно попытаться удерживать себя и контролировать эмоции. Самый главный вопрос заключался в том, зачем они все это сделали…