Мое сокровище.

Джаз в это время стоял в душе. Ледяные струи мало помогали ему в деле успокоения внутренних систем, поэтому он решился на более радикальные меры. Он раздвинул нагрудную броню и нащупал несколько сенсорных датчиков. Их стимуляция всегда помогала получить разрядку. Отключив оптику и представляя, что это делает Прайм, Джаз несильно надавил на сенсоры. После пары нажатий подключил магнитное поле в ладонях и стал воздействовать им. Потом стал сбрасывать искры электричества на те же сенсоры, а когда накатывающее удовольствие стало привычным, задействовал и другие. Внутренняя температура немного повысилась, из разъемов потекла контактная смазка. Всхлипнув вентиляцией, музыкант усилил стимуляцию. Для большего эффекта он добавил еще и музыку. Через десяток кликов черно-белый с тихим стоном ушел в перезагрузку. После возвращения в реальность стало не сильно лучше. Системы требовали совсем другого типа разрядки, но, по крайней мере, Джаз теперь мог спокойно думать о Прайме. И не опасаться, что потеряет контроль над собой в самый неподходящий момент. Отрегулировав душ, он стал оттирать губкой все загрязнения. Специальная жидкость, использующаяся вместо обычной воды, хорошо справлялась с такой задачей даже без специальных средств. Джаз после помывки еще и наполировался, поэтому в зеркале сам себе очень понравился. После всех сборов он тщательно запер двери и вышел на улицу. Трансформировавшись, он поехал в сторону верхних уровней. Приехал он даже раньше, чем они договаривались, и именно по этой причине десептикон решил побродить по центру Кибер-сити. В огромном торговом центре он немного растерялся – раньше ему в таких бывать не приходилось. Да собственно, и сейчас-то зашел исключительно из-за того, что оттуда звучала его композиция. Джаз брел по этажу и всматривался в лица попадающихся навстречу кибертронцев. Многим нравилась его музыка, какой-то вертолет даже пообещал своему спутнику поискать в сети другие композиции этого музыканта. Джаз счастливо улыбнулся, останавливаясь возле перил этажа и всматриваясь вниз. Яркая реклама, яркая расцветка корпусов жителей верхних уровней, красивая музыка, идущая из скрытых динамиков – это все так разительно отличалось от того, к чему он привык, что Джаз так и простоял возле перил полтора джоора. – Приятель, ты бы отошел от края, – слева появился полицейский. – Наш начальник смены уже волнуется, вдруг ты упадешь. – Без проблем, – десептикон отошел от перил. – Я не собираюсь падать. И прыгать тоже не собираюсь. – Вот и ладно, – страж порядка кивнул и пошел дальше по этажу. Проводив его взглядом, Джаз внезапно осознал, что подошло время, на которое они с Оптимусом Праймом договорились встретиться. Проблем с получением пропуска во внутренние помещения не возникло. Следуя указаниям выданного вместе с пропуском навигатора, Джаз легко добрался до личных апартаментов Прайма. Хозяин встретил его возле лифта. – Мне сообщили с поста, что ты поднимаешься. А поскольку здесь весьма запутанная система коридоров, то я решил, что встретить тебя не помешает, – пояснил он. – Спасибо... – музыкант постарался не выглядеть совсем уж идиотом и торопливо вышел из лифта. – Но мне навигатор дали там. – В навигаторе старая схема, – пояснил Прайм. Коридоры действительно были расположены несколько не так, как в навигаторе. Но ведь достаточно один раз увидеть, а потом можно ходить уже и без провожатых. ''Впрочем, будет ли он еще, этот следующий раз?'' – подумал Джаз, изучая обстановку в кварте правителя. Она не поражала роскошью, все было строго и функционально. Оптимус отвлек его от разглядывания, предложив энергон. За выпивкой они разговорились о музыке, и черно-белый совсем забыл, с кем говорит. Он с таким упоением рассуждал о разных музыкальных стилях, о воздействии музыки на кибертронцев, о способах передать свое настроение с помощью звуков, словно слушал его такой же музыкант, как и он сам. – Джаз, а что ты передал в свой последней композиции? – неожиданно спросил Оптимус Прайм. – Ээээ... это очень личное... – попытался увернуться от ответа кибертронец. – Там – Кибертрон, – Прайм подошел к окну. – И каждый день какой-нибудь трансформер из тех миллионов, что на нем живут, присылает свою музыку на радио. И ее даже пускают в эфир. И я даже иногда ее слушаю. Но только твоя зацепила настолько, что я разыскал тебя и позвал сюда... – Я когда писал, думал именно о тебе, – Джаз тоже подошел к окну и уставился на сверкающий город внизу. – С той нашей встречи ты не уходишь из моих снов и искры. Я даже иногда думаю, что Праймас действительно услышал мою молитву к нему и исполнил желание. – У меня такое же мнение, – Оптимус положил руку на плечо десептикону, обнимая. – Иначе бы я просто не услышал твое признание в любви, сделанное таким оригинальным образом. – Жаль, что это только с моей стороны... – черно-белый прижался затылком к руке. – Почему? – янтарная оптика над глухой маской горела ровно. – Кто я и кто ты... – По сравнению с Праймасом мы оба никто. И то, что я правитель целой планеты, на которой живут аж три расы живых механизмов, не мешает мне любить тебя, Джаз. – Эт хорошо. И даже прально. – Ты настоящее сокровище, малыш... Вместо ответа десептикон только теснее прижался к Оптимусу.

***

Спустя несколько месяцев после этого разговора Джаз так же стоял возле окна в этой же комнате и грустил. Оптимус присутствовал на каком-то дипломатическом сборище, когда придет – неизвестно. Но десептикон был твердо намерен дождаться его. В конце концов, ему требовался совет, а уж советы-то у Прайма всегда получалось давать. После того оглушительного дебюта на радио Кибер-сити жизнь Джаза разительно изменилась. С успехом пришел достаток, возможность переехать на более благополучный уровень, купить более совершенное оборудование. Он стабильно работал, сочиняя музыку. В этом была большая заслуга Оптимуса, который смог найти нужные слова и удержать его от соблазна удариться в разгул. В данный момент у него было уже два диска, готовился третий, на его музыку даже начали писать стихи. Все это было, безусловно, хорошо. Но было и плохо – поклонники и требование агента сменить оптику. От особо резвых поклонников Джаза хорошо защищала служба безопасности Прайма. Негласно, разумеется, не хватало еще, чтобы ушлые журналисты заинтересовались причиной такого благоволения. Вспомнив инструктажи Ред Алерта, десептикон даже улыбнулся. Он мог стать более осторожным, более ловким, более сдержанным. Но он не мог перестать быть десептиконом. А именно этого от него, по сути, и требовал агент. – Скучаешь? – Думаю, – Джаз прижался к широкой груди. – Я не хочу менять оптику. Но мой агент просто мне руки выкручивает, утверждая, что в противном случае моя карьера как музыканта будет под большим вопросом. – Это неправильно, на Кибертроне равны все, – в голосе правителя слышалась усталость. – Не в политике дело, а в шоу-бизнесе... – Джаз запрокинул голову, смотря Прайму в лицо. – Аккурат к тому моменту, как я прислал композицию на радио, на головидео закончился сериал про автобота-музыканта, который пробился с самого низа на вершину. И добился любви прекрасной фемки. И тут я выпал неизвестно откуда. Сами-то мои раскрутчики даже не думали ни о чем таком, эт все они... решили какого-то квинта безщупальцева, что фильм был обо мне! – И теперь тебя хотят подогнать под тот образ? – Угу... ток обломятся! – А надо ли конфликтовать? – Оптимус погладил Джаза по выступающей грудной секции. – Жил как-то раньше, ну и теперь проживу. Синтезатор все равно мой, долгов я не делал, так что не отнимут, – надулся десептикон, одновременно прикидывая, насколько будет приличным вырваться в санитарный отсек именно сейчас и привести там себя хоть в какую-то норму. – У меня есть кое-что для тебя, мой диверсант, – шепотом сообщил Прайм. – Почему диверсант-то? – с недоумением пожал плечами Джаз. – И ты уверен, что мне это ''кое-что'' понравится? – Диверсант ты потому, что очень уж незаметно проникаешь в мою кварту. Охрана чаще всего тебя не засекает. А подарок определено должен понравиться, – Оптимус достал коробку и протянул Джазу. – Визор? – быстренько распотрошив упаковку, удивился черно-белый. – Тебе точно должен подойти, – Оптимус взял визор и попросил: – Повернись, я примерю. Джаз отошел на пару шагов, повернулся и выжидательно посмотрел на Прайма. Тот примерился и легко закрепил синий визор на лице десептикона. – А тебе идет, – отметил он. – Словно ты так и сконструирован был. – Мне надо посмотреть... – пробормотал черно-белый, проводя пальцами по кромке подарка. Он не ощущался инородным предметом, но вдруг все намного хуже, чем говорит Оптимус? – Зеркало есть в моей спальне, для этого не обязательно идти в санитарный отсек, – с легкой улыбкой отметил правитель. – Но там же и твоя платформа стоит, – десептикон покачал головой. – Тебя это смущает? – Да, смущает, – Джаз пожал плечами. – Одно дело мои ночные фантазии, другое – когда я в твоей спальне. – Но разве это не логичное развитие отношений? – Прайм поймал его лицо в ладони и теперь смотрел прямо в оптику. – Ты большой, – смазка предательски выступила в стыках брони, прикрывающей интерфейс-систему. – Извернуться всегда можно, а ты отказываешься, даже не попробовав. – Шлак... – Джаз уткнулся Оптимусу в стык нагрудных стекол. – Но чинить будешь за свой счет! – Обязательно, мое сокровище. Личного медика пришлю. До зеркала Джаз так и не дошел. Все было как во сне, только намного лучше, потому что наяву. Оптимус, несмотря на разницу в размерах разъемов и штекеров, смог подключиться к более мелкому трансформеру целым десятком проводов. Сам же Джаз чувствовал себя так, словно его пытались расплавить. Он тоже подключился к Прайму и теперь тонул в ощущениях. Электричество, какие-то обрывки кодов, чужой энергон – все это образовало такой коктейль, что десептикон с трудом удерживался от перезагрузки. – Я люблю тебя, мое сокровище, – шепот громом отозвался в аудиосенсорах, и Джаз отключился.