***
Поваров и правда оказалось меньше, чем парень предполагал. Повезло только в том, что и люди не все осмелились выходить из своих домов, предпочитая поесть дома, или еду на крайний случай заказать в доставке, что бы самим не тащиться по скользкому льду в ресторан или магазин, перенося это дело на другой день. Одному Попову кажется, что на улице всё ещё потрясающе и солнечно? Несмотря на то, что немного (много) прохладно. Официант всё же находит минутку, чтобы выскочить во двор за рестораном и просто подышать свежим, весенним, не пропахнутым едой и паром кухней, а ещё душным залом с единичными посетителями с утра, воздухом. На улице и правда казалось невероятно свежо. — Арс, бля, ну чего такое, — слышит вдруг ворчливое причитание Арсений позади себя. — На минуту отвлёкся, сам ведь знаешь, что поваров сегодня нет, — друг накидывает на парня куртку и встаёт рядом. — Зато официантов хватает, — пожимает плечами брюнет, придерживая верхнюю одежду на своих плечах. — Ты чё без одежды-то выперся? Заболеть надумал? — ругает шеф-повар, как нашкодившего подростка. — Серёг, выключи мамочку, — тянет Арсений, всё ещё смотря куда-то вдаль. Нравилось. Ему всё нравилось. И тишина, нарушаемая вечным шумом проезжающих машин, и ярко-холодное солнце, что слепило глаза, и воздух, что продувал шею. Хорошо. — Я ж за тебя, балбес, переживаю, — вздыхает Матвиенко. — Пошли на обед? Составишь компанию? — делает попытку он. — У тебя что-нибудь в баре осталось? — неожиданно спрашивает Попов — тихо, но с явной надеждой. — И даже больше. — Матвиенко вздыхает в последний раз и подталкивает приятеля к двери, ведущую обратно в ресторан, а точнее, на кухню. Бар, — имеется в виду небольшой шкафчик, схожий на холодильничек в номерах отелей, но при этом он у Серёжи запароленный, как сейф (код от него не знает даже Арс, хотя первое время просил), и он правда был наполнен доверху всякой попойкой, на случай тяжелого дня или плохого настроения. «Работа трудная» — оправдывался каждый раз Матвиенко, когда после загруженного дня доставал стакан, находящийся в стале, и бутылку из «тайника». Вот и сейчас. Арсений скептично смотрел, выгнув бровь, на весь огромный запас всякого разного, кажется, даже у Стаса в баре столько в ассортименте не будет, пока шеф-повар под таким взглядом закатывал глаза, доставая самое безобидное из набора. — Работа тяжёлая, сам видишь, никого нет, — в оправдание говорит он, доставая два стакана и приглашая за стол. — Ты вообще первый попросил меня достать! — защищался он, хотя, на него, вроде как, никто и не нападал. — Просто не думал, что у тебя будет так много, — пожимает плечами Арсений, присаживаясь напротив. — Почему пьём, кстати? — недоуменно спросил Матвиенко, открывая начатую совсем недавно бутылку с характерным звуком, наливая. — Погода хорошая, — буркнул Арс. — Давай по чуть-чуть и пойдём работать. Арсений честно не знает, почему захотел выпить сегодня. Что-то внутри вынуждало, но он не алкоголик, это так, для поднятия градуса, что вечно скачет от минус ста к плюс двести, а Попов от этого уже немного устал. Так и было сделано. Парни немного выпили, почувствовали облегчение, а ещё согрелись (всё-таки куртка на плечах не грела совсем), поболтали о своём, похихикали. Почему-то. В общем, настроение у Арсения стало на пару градусов выше, как он и хотел. Работа (и еда) продолжала кипеть, когда они вернулись на кухню. Шеф-повар сразу же пошёл готовить на ровне со своими поварами, а Арсений с Юлей и Оксаной. То, что он был единственным официантом-парнем в своём коллективе, ничуть не смущало его. Наоборот, знаете, кому достаются больше всех чаевых от богатых, одиноких дам? Теперь знаете. К тому же, чувствовалась эта особенность «любимого официанта», не официантки, не любимой, а именно так. Брюнет мог быть уверен на все сто процентов, что больше в их ресторане Антон так никого не назовёт (потому что больше и некому) и от этого внутри становилось спокойно. Кстати об Антоне. В ресторане его сегодня не было с самого утра, хотя уже закончился обед, и предупреждений, звонков или смс Арсений тоже от начальника не получал. Антон немного странный, но по-своему. Он то скрытный, то открытый до чёртиков. Если серьёзный, то обязательно сильно обеспокоенный или даже наоборот. А ещё статный и чертовски красивый, горячий и уютный. Заботливый и взрослый, через многое в жизни прошёл, в то время как Арсений даже не пытался. Браво, Арс, да ты влюбляешься в него всё больше. Ну и пусть. Официант продолжал работать в своём привычном режиме. Вот заняли третий стол, недалеко от четвёртого, заказали вино и десерт, а ещё горячий суп. Гость, видимо, первый раз в подобных заведениях, а поэтому так и сказал «горячий суп». Ну, официанты и не такое слышали и записывали, так что за подобную конкретику правда спасибо. — Серёж, приготовь суп «Garbure», — подходя к столику для заказов, просит Арс. На кухне на удивление было очень пусто, всего пару малознакомых парню поваров, работающих в дальней кухне, кондитер и шеф-повар. Остальные, видимо, ушли на обед или перекур. — Принял. — Матвиенко направился в сторону холодильника, где лежали нужные ингредиенты. — Илья, а с тебя «Meringue», — подходя уже лично к кондитеру и с удовольствием наблюдая за сладкими творениями искусства на его рабочем столе, говорит Арсений, когда его неожиданно перебивает человек, оказавшийся прямо за его спиной очень близко. — Да, Илья, и сходи к Стасу, а то у тебя алкоголь для десертов закончился, — слышит официант голос начальника, отчего мелко вздрагивает, ведь говорили ему это почти в самое ухо. Кондитер послушно удалился, — у них правила такие: желание директора — закон, так что на кухне они были практически одни. — Я тебя напугал? — ласковый шёпот на ухо и горячее дыхание забирается куда-то слишком глубоко, снова до дрожи, но уже не испуганной. Длинные руки мягко обвивают талию и нос зарывается в макушку. Это приятно и щекотно, а ещё… Попов рад его видеть. Очень. — Ты как тут оказался? — спрашивает он изумлённо, разворачиваясь в чужих руках, и наконец-то видя лицо, по которому успел соскучится за пару дней. — Ну, во-первых, это мой ресторан, — усмехнулся Шастун, тепло улыбаясь, — а во-вторых, у меня для тебя есть один вопрос. — Арсений смотрит на него озадаченно-любопытно, хмуря брови, но игру, кажется, принимает. Повара в это время заняты чем-то своим и им дела нет, а вот Серёжа уже вернулся с овощами и поглядывает на парочку с интересом. Шастун делает пару шагов от официанта назад, встаёт прямо, но всё равно волнуется — Арсений научился его читать, — а потом достаёт из кармана джинс тёмную коробочку небольшого размера, открывая её. — Арсюш, давай встречаться? — где-то сбоку слышится явно шипперский вздох Матвиенко, звон упавшего ножа и бурчание поваров, но для Арсения время будто останавливается, он лишь смотрит в ярко-ярко зелёные глаза, пытаясь найти в них ответ на свою же реакцию. Затем переводит взгляд чуть ниже — на открытую коробочку, в которой лежал красивый серебряный браслет, и улыбается, медленно, потихоньку, будто только сейчас осознавая происходящее. Его вид такого Шастуна умиляет, он хочет поскорее его обнять, но лишь стоит и улыбается с лисьим прищуром, складывая руки на груди. Его Шастун не только умиляет, но и голову кружит, хотя, может, это алкоголь так вовремя напомнил о себе, но почему-то парень уверен, что именно первое, а поэтому и говорит с лаской: — А я по твоему трахаюсь с первыми встречными или после второго свидания? — Антон стоит перед ним, смотрит на его лукавую улыбку и слова разбирает сразу, от этого и брови шатена ползут вверх. Мужчина неловко улыбается. Видимо, к такому ответу он был не готов. Но Арсений так рад сейчас, что в миг забывает про субординацию и приличие — плевал он на них. — Да, Антон, конечно да, — наконец говорит Попов и сокращает расстояние, угождая в объятия своего начальника. Антон целует его в висок и улыбается ярче, расслабленно выдыхая. Он совсем не обращает сейчас внимания ни на Илью, что уже успел сметнуться к Стасу за ромом и приготовить нужный десерт, ни на шеф-повара, что гоняет малую часть поваров, заставляя их готовить заказы, ни на что, просто сам наглядеться не может, — ему хорошо сейчас с Арсением, и он сильно счастлив. И всё-таки, чтобы не мешаться лишний раз, официант, после объятий, заводит их за угол, где было даже тише, а ещё не было лишних глаз. Там парень и дарит Антону свой поцелуй, благодаря его, соглашаясь на всё, и просто показывая, что он чувствует сейчас, что это всё не просто так. Он прижимается к телу, хватаясь за шею и волосы на затылке, целует его так трепетно, с такой нежностью, что в груди всё останавливается и брюнет чувствует себя пьяным сейчас, но отнюдь не от выпитых двух стаканов. Антон отвечает. Он припечатывает к стене парнишку в белой свободной рубашке и крепко держит за талию, сжимая её. Коробочка снова в кармане джинс, но не надолго, а ровно до того момента, пока воздух у обоих не заканчивается, пока тонкие губы не будут влажными и блестящими от слюны, пока чёлки не начнут щекотать лбы напротив, пока не станет так смешно и тепло, что этот момент оба запомнят, пускай и отлепляя губы друг от друга, но не тела, и они остаются вместе, Шастун даже отходить не хочет, продолжая прижимать к себе. Однако он тянется рукой за спину, достает из кармана заветный коробок с серебряным браслетом и Арсений аккуратно протягивает свою руку с красивым запястьем и синими венками на нём. Такая молочная, тонкая кожа, пожалуй, ещё один отдельный вид искусства для мужчины. Антон самолично надевает серебряный, фирменный браслет и тот застёгивается на руке с характерным щелчком, он красивый до безумия, размером аккурат под запястье Попова, что бы не слетал и не давил на кожу, а серебро и несколько украшений на нём переливаются так ярко, что отражают цвет его глаз мелкими-мелкими кристалликами. Такой подарок для парня сравнится (и даже переплюнет) разве что сто одну розу, так что Арс счастлив сейчас, а в силу малой доли алкоголя и сильных чувств в крови, вообще хочет смеяться и целоваться одновременно, даря всю ласку этому строгому и статному, но лишь на первый взгляд, начальнику. Арсений разглядывает небольшие кристаллики на украшении, замечая два маленьких камушка на нём. Один — нежно-голубой, на свету переливаемый в синий, а второй — зелёный, светлый настолько, что кажется желтоватым. Антон смотрит на своего официанта, на его эмоции в этот момент. Он так переживал за ответ, что Паша уже искренне замучился его всякий раз успокаивать и держать крепко за ручку, как маленького ребёнка, что бы тот не убежал из торгового центра, а точнее, из ювелирного магазина в нём. Под конец пришлось даже Арсению позвонить, что бы внутренне успокоиться — тоже по совету Паши. И вот, Антон, собравшись с духом, сделал очередной шаг навстречу своей любви, а парень вновь ответил на него. Так за что переживать теперь? Попов улыбается ярко этому подарку, а потом и зелёным глазам. — Спасибо большое, Антон. Но почему именно на кухне? — спрашивает тихо младший, решив выведать все тайны из этой светлой головушки. — Я подумал, это будет символично, ведь первый раз мы поцеловались здесь… — мужчина не знает, приятны ли эти воспоминания парню, но по его легкой улыбке понимает, что, кажется, не так уж и неприятны. — А если бы вся команда была сегодня в сборе? Нас бы все увидели? — с улыбкой продолжает официант. — Ты говорил, что тебе всё равно на мнение людей, а я… Хотел, что бы все видели, — неловко сознался Антон. Арс вскинул брови в немом удивлении, хотя, наверное, хотел что-то сказать. — Тогда твой план немного не удался. То есть, вариант прийти вечером, когда никого уже не будет, отпал сразу? — Вечера я бы не дождался, — тихо, думая, что фраза не была услышана, себе под нос говорит Антон, — Тем более у тебя смена сегодня в шесть заканчивается, до этого времени никто бы не ушёл, — уже громче говорит он. — Согласен, — кивает брюнет своим мыслям. — Но зачем такие показушки, Антон Андреевич? — лукаво спрашивает он, в душе искренне не понимая намерения этого человека. — Что бы все видели, что ты мой… — неловко начинает мужчина, но его перебивают. — Я и так твой, глупый, — подтверждает ранее сказанное предложение Арсений и притягивает к себе, заставляя замолчать и не выдавливать из себя какие-то абсурдные мысли. Им не надо разговаривать, лучше просто заткнуть друг друга и только поцелуями, — это правило он для себя уяснил. Антон всё ещё что-то мычит в поцелуй, но и правда затыкается, когда его легко кусают за нижнюю и оттягивают, проталкивают свой язык и начинают играться с ним, мешая мыслить — все мысли должны быть только об Арсении, который так страстно целует сейчас, и о том, что он действительно его. — Теперь от Серёжи точно не отвертеться, — шепчет в губы младший, поправляя кофту мужчины и разглаживая складки на ней. В последнее время Антон стал одеваться менее официально, чем обычно, и Арсений не знает, с чем это связано, но ничего плохого в этом не видит. — Я могу с ним поговорить, — отзывается Антон, правда готовый помочь. — Да нет. Если я и захочу ему отомстить, то расскажу тебе про один секрет, — хитро улыбается Арс, глядя перед собой на кухню, где во главе с Матвиенко готовили повара. Начальник заметил этот хищный взгляд лисьих глаз, а потому лезть не стал, думая, что правда узнает, если Арсений того захочет, ну, или Матвиенко сам напорется. — Спасибо, Антон, за подарок, мне правда очень приятно, — в сердцах говорит парень, — Ты занят сегодня? — Нет. Вообще-то, да, но для Арсения он всегда свободен и это не обсуждается. — Тогда посмотрим фильм у меня дома? Можешь с ночёвкой остаться, если хочешь. — Конечно, Арсюш, но, может, ко мне? — предлагает вдруг мужчина с улыбкой, держа правую ладонь, где чуть выше располагался новый браслет. — Ты серьёзно? Зовёшь меня к себе? — и Попов даже не верит сначала, лишь распахивает глаза, хлопая длинными ресницами. — Да, там можем и фильм посмотреть. Антон ловит чужой взгляд, а затем и губы, целуя их, будто не давая даже обдумать решение. — Хорошо, — сразу после короткого поцелуя сдаётся Арс. Ему немного надо, оказывается, для согласия. — Тогда я заберу тебя, поедем домой вместе. Или тебе нужно вещи какие-нибудь взять? — Да, сможем заехать ко мне домой? — Конечно. — Антон улыбается, но говорит серьёзно. Впервые за столь большой в его жизни промежуток он светится, что заметит разве что его лучший друг, ведь тот знает его давно, знает, через что он прошёл и каким был. — Принесёшь мне кофе и десерт на свой вкус? Да вы, Антон Андреевич, решили сегодня прям всё вспомнить. — Будет сделано, Антон Андреевич, — деловито кивает Арсений, и они расходятся. Шастун идёт в зал и уже планирует дела на сегодня до вечера, а Арсений идёт относить заказы, не забывая сказать Серёже про десерт, который впервые за столько месяцев работы в этом ресторане выбрал сам. Шеф-повар смотрит на него с прищуром, мол: «Видел я всё, голубки, попробуй только рассказать мне всё без подробностей» и официант тактично этот взгляд игнорирует, отворачиваясь и хихикая, лишь бы не выдать себя. У Шастуна сегодня встреча в формальной обстановке с одним из поручителей, плюс пару бумаг по поводу здания, и он думает, что успеет перекусить сейчас, а потом поехать по делам, что бы закончить с ними до шести и отдохнуть с любимым человеком. Он как раз созванивается с мужчиной, договариваясь встретиться с ним пораньше, когда парень в большеватой рубашки и чёрными волосами приносит заказ, ставя кофе и десерт на стол. Делает всё молча, дабы не прерывать разговор, и уже хочет уйти, как мужская рука накрывает его кисть и просит остаться. Антон быстро опускает телефон, закрывая динамик тканью джинс, после чего тихо произносит: — Спасибо, мой любимый официант, — отпускает запястье и возвращает телефон к уху, продолжая диалог. Арсений смеётся и чуть краснеет в скулах и щеках, ретируясь на кухню, чтобы не вызывать подозрения у редких посетителей.***
— А-а-рс… — Нет. — А-а-арс! — Серёжа, блин, отстань! Выдержки Матвиенко хватило на каких-то полчаса, за которые даже мясо не успело приготовиться для гостьи за шестым столом, а он уже пристаёт. — Шастун не знал, что я теперь докапываться буду? И хорошо, если только я, Илья тоже всё видел! — не унимается друг. Вот же интересно ему лезть в отношения своих коллег. Помнится, он и Стаса с Оксаной доставал, но потом успокоился, а тут даже интересней: твой лучший друг и начальник стали парой у тебя на глазах. Ну не прелесть ведь? — Вот к Шастуну и лезь! — в сердцах крикнул Арсений, потому что уже устал от такого напора. — А остальным всё равно. Илья тактичный — он промолчит, Федя мне должен, он меня чуть не поджёг, а Никиту уволим, он всё равно не умеет готовить. Всё? Больше претензий нет? Как раз в этот момент на кухне стало тихо, а все в ней присутствующие слушали перепалку этих двоих. После того, как Арсений прекратил свою речь, повара будто уменьшились в размерах, кондитер продолжал работать над десертами, а Никита задрожал, как осиновый лист, предпочитая скрыться за металлической кастрюлей. Даже Юля, что хотела взять заказ, замерла у столика. Арсений посмотрел на ошарашенные взгляды коллег, цокнул и удалился в зал, оставляя все проблемы и дальнейшие объяснений своему лучшему другу, который это всё устроил. Эмоции, сплошные эмоции, — думал Попов. Ведь раньше он никогда не показывал свой характер при всех, оставаясь сдержанным. Что ж, они с Шастуном меняются, и вряд ли в худшую сторону, поэтому переживать поводов нет, да, и, как сказал Арсений — всем плевать. И всё же Серёжа знает, что Арс скоро остынет и сам всё расскажет, просто сейчас он не осознал ничего, или хочет подольше оставить это в себе, а не на всеобщее обозрение или даже по секрету другим людям.***
Антон задолбался за сегодня, но был у ресторана ровно в 18:07. Его замучали с документами, а поручитель и по совместительству правая рука нагрузил работой. Пришлось поработать мозгами и ногами, гоняясь туда-сюда за чем попало по всей Москве. Он уже хотел зайти в ресторан, чтобы забрать Арсения, но тот сам вышел, такой же уставший (хотя Антон с ним не сравнится), но счастливый. Они встретились как раз возле машины, и Антон сразу открыл заднюю дверь, пропуская парня. Арсений послушно забрался в салон и только потом увидел за рулем какого-то мужчину. — Ты сегодня с водителем? — недоверчиво спросил Арс, стоило второй задней двери открыться. — Да, — просто ответил Шастун. — Почему? — Потому что устал. — Верю, — спокойно ответил Попов и откинулся на спинку сиденья, расслабляясь. В салоне было темно, так как машина уже выезжала с улицы на главную дорогу. Шастун реально замотался, а потому под конец дня и догадался вызвать водителя на час. Присутствие Арсения рядом его успокаивало, хотелось лечь к нему на колени и заснуть, утыкаясь носом в тёплый живот, но при постороннем человеке он смог позволить себе лишь коснуться правой руки, большим пальцем обводя тот самый браслет. Брюнет улыбнулся в темноте и переплел их пальцы. — Тоже устал? — в размеренную тишину спросил начальник. — Не знаю. Немного, наверное. Серёжа, блин, сегодня весь день проходу не давал. — Ревнует? — с усталой улыбкой. — Нет, скорее, хочет убедиться, что мне с тобой хорошо, я ведь ему не всё рассказываю. Он хороший друг, просто привык всё контролировать в случае чего. — Понял. Рука, что была переплетена с чужими пальцами, продолжала поглаживать тонкую кожу выше запястья. В салоне же всё равно темень, особенно сзади, а Арсения такие действия расслабляли. — Мы же сейчас ко мне? — Да. — Приехали, — раздался басистый голос и официант вышел из автомобиля, предупредив, что постарается быстро. Взяв всё только самое необходимое и пригладив волосы перед зеркалом (а то те были в полном беспорядке), Попов вышел из дома. Водитель по приказу Антона положил его вещи в багажник, и Арсений снова занял заднее сиденье, после чего машина тронулась к дому Шастуна. Получается, мы сегодня начали встречаться. Оставшуюся дорогу парни ехали молча. Во-первых, не хотелось разговаривать при водителе (по крайней мере Арсению), во-вторых, не хотелось надоедать Антону в поездке (им вместе ещё ночевать) и, наконец, каждый думал о чём-то своём после такого насыщенного дня, а брюнет просто смотрел в окно и запоминал дорогу к дому своего… Парня? Он пробует эту фразу на вкус у себя в голове и она пока непривычная, но довольно заманчивая, если учесть то, что Арсений и правда думал, что они уже встречаются. А как иначе? Если, конечно, он для Антона не был развлекаловкой на одну ночь. Микрорайон, к которому они подъехали, был усеян детскими дворами и всяческими растительностями. Тут посажены маленькие деревца, через каждые полтора метра горел яркий фонарь, много газона и посыпанный песком асфальт. На территории имелась трёхэтажная парковка, но водитель припарковал машину около одного из многоэтажных домов, коих вокруг было много, все они этажей по двадцать минимум и отдаленно напоминали небоскрёбы Москвы-сити. — Ого, — Арсений стоял, задрав голову вверх, около какого-то подъезда, пока старший рассчитывался с мужчиной. Он бы простоял так ещё минут десять с открытой шеей, но тут на его талию легла рука и требовательно повела в этот самый подъезд. — Я так понимаю, камеры здесь есть? — стоя около лифтов, спросил младший, осматриваясь и действительно замечая небольшой жучок на потолке. — Да, — просто отвечает Шастун, готовя ключи. Сейчас он выглядел лучше, бодрее, что ли. — А зачем так много детских дворов? — Не знаю, — Антон скорчил недовольную рожицу, — когда я сюда въезжал, их тут не было. Вообще мало чего было, но район и без построек был хорошим. Мне хватало. А года два назад кто-то его выкупил и началась стройка. — Апгрейд, — просто сказал Арс, и Антон согласно кивнул. Квартира мужчины оказалась не такой огромной и величественной. Это была простая холостяцкая однушка, но по сравнению со съёмной квартирой Арса, конечно, раза в четыре больше. На кухне была электрическая чёрная плита, а в ванной непривычная парню душевая кабинка и большое зеркало. Дальше он ходить по квартире не решился без хозяина, поэтому дождался, пока Антон домоет руки и последовал за ним в спальню. — Ты можешь принять душ или поужинать, — шатен подошёл и чмокнул Арсения в губы. Как романтично. — Я не хочу есть. Посмотрим фильм? А фильм смотреть было на чём, у Антона спальня была, как вся его жилплощадь, на стене висела дорогая плазма, напротив стояла огромная высокая кровать, на которую уже хотелось прыгнуть и развалиться, возможно даже засыпая. Были ещё такие житейские мелочи, как небольшой стол и шкаф с одеждой, так что Арсений не обратил на них даже внимания. — Антон… Это охренеть, — мужчина в ответ только усмехается и открывает шкаф, снимая с себя теплую кофту. В итоге переодеваются вместе — каждый в своё. Возможно, у них и могло сегодня что-то получиться, но Арсений видел, что Антон устал, и он, честно говоря, устал тоже. Своего начальника было так жалко, что хотелось просто обнять, и чтобы он чувствовал себя с Поповым тепло и уютно, вот так вот да банального просто. Поэтому, и именно поэтому брюнет полностью доверил выбор фильма своему парню (пора привыкать называть его так), а когда они улеглись на разложенную кровать, то Шастун сам прижался к Арсению, перекинув свою руку через его спину, и стал поглаживать рёбра — только до них доставали пальцы. Младшему было безумно приятно. Он сам положил руку мужчине на живот, как раз правую, на которой был браслет, и просто слушал реплики из какого-то американского фильма, будто на заднем плане. Он почему-то сам не заметил, как начал засыпать, но, когда приподнялся на локтях, то увидел, что Антон спит крепким сном, так и не досмотрев фильм. Брюнет лишь улыбнулся такой картине, вздохнул, дотянулся до пульта и выключил плазму, раскладываясь на кровати поудобнее, закутывая своего парня и… сам провалился в сон.