Каждой твари по паре

Вы поднялись на стену, где, можно сказать, началось ваше близкое знакомство. Хеймдалль сел, свесив ноги с каменного выступа. - Отец отдал мне Гьялархорн на совершеннолетие. – начал ас свой рассказ. – Я ненавижу его. Ты села рядом. Холодный горный воздух прошивал насквозь, но ты любила это. Ты привыкла к такой погоде в Трюмхейме, когда жила там с приемными родителями. Ты решила дать асу выговориться. - Гьялархорн начнет Рагнарек. Ответственность за его охрану на мне. Мой брат получил оружие, другой – бессмертие. А я это. Ответственность. – златозубый снял рог с пояса и крепко сжал. – Ты не представляешь как часто я хотел скинуть его со стены. Или оставить где-нибудь. Я тоже хотел на совершеннолетие ни к чему не обязывающий молоток. Ты смотрела на его профиль и больше всего на свете тебе сейчас хотелось обнять эту потерянную душу. - Но потом я понял. Отец доверяет мне больше всех своих сыновей. Один полагается на меня. Он видит, что я способен на это. Поцелуй и это откровение предали тебе смелости и ты прильнула к плечу Хеймдалля. Он повернулся к тебе и сказал очень серьезно, почти болезненно: - Не жалей меня. Никогда. – он встал, повесил рог на законное место и повернулся к тебе. – Жалость ужасна. Любовь лучше. Люби меня. Он протянул тебе руку. Ты взяла её и встала рядом с ним. Кто он, загадочный ас, который поцеловал тебя? Столько вопросов сейчас терзали твою голову. - Не волнуйся, - он заправил темную прядь тебе за ухо. – Тебе ничего не угрожает. Я защищаю то, что я люблю от проблем. Всегда. - Ты поэтому так смотрел на Атрея? – сложился паззл в твоей голове. - Верно, - кивнул Хейм. Он пошел вдоль стены, и ты последовала за ним. – Знаешь, - вдруг он развернулся и воодушевленно посмотрел на тебя. – Выходи за меня. На тебя будто вылили ледяную воду. Тело напряглось (или обмякло?). собственные чувства подводили тебя. - Я думаю, отец не откажет мне. Вы спустились со стены в тишине. Вы держались за руки. Ты любила людей, с которыми можно просто помолчать. - Я спрошу у Одина о помолвке. – на прощание он прикоснулся кончиками пальцев к твоей щеке и, ободряюще улыбнувшись, ушел в сторону чертогов Всеотца. Ты же направилась в свои покои. Сердце бушевало, словно морская пучина. Колени дрожали. Он не спросил, согласна ли ты. Он и так знал. - Куда ты уходила с Хеймдаллем? – спросила Труд, выдернувшая тебя из размышлений. Она выглядела удивленной, если не сказать возмущенной. – Он тебя обидел? – она взяла тебя за плечи. – Что он сделал тебе? - Предложение, - прошептала ты, сама еле осознавая это. - ЧТО? – воскликнула Труд. – Предложение? Хеймдалль? – она отошла, в возмущении то хватаясь за рукоятки ножей, то отпуская их, вышагивая туда-сюда. – И ты согласилась? – она подошла к тебе ближе. – Ты же не согласилась? – она зачесала пятерней рыжие волосы, вторую руку уперев в бок. – Он наверняка угрожал тебе. Не волнуйся, мы пойдем к моей маме, она спрячет тебя в Мидгарде, а потом… - Я согласилась. – ты перебила её и лицо Труд исказилось неподдельным шоком. – Я люблю его. Труд открыла рот, будто собиралась тебе что-то сказать, потом выдохнула и почти закричала на тебя: - Он же ужасный! Он угрожал мне и Атрею, чуть не сбросил его со стены! Его все ненавидят! - Вы его не знаете! – закричала ты в ответ. – Пускай ненавидят. А я не буду. Труд смотрела на тебя в шоке несколько секунд, а потом развернулась и ушла, громко топая ногами. Ты прижала ладони к сердцу. Пускай они будут против. Тебе все равно. Ты никому не была интересна до этого момента. Так пусть и будет дальше.