Сборник по кошке и кгбшнику

Она скинула насквозь промокшее пальто, повесила его на крючок и только тогда раскрылся сломанный зонтик — скопившаяся в его складках вода брызгами разлетелась по всей прихожей. За дверью прорычал раскат грома. Кошка выругалась, осматривая теперь грязную юбку, но её взгляд смягчился, стоило ей поднять голову: с кухни на неё вопросительно глядел пёсик в запачканном мукой фартуке. Она не видела, но была уверена, что чуть дальше, за дверью, взволнованно виляет туда-сюда песий хвост. Нос пощекотал запах свежего, горячего имбирного печенья, тёплый и уютный на фоне проникшего вместе с кошкой в комнату запаха ледяного дождя, мокрого асфальта и влажных листьев. — Три года и пять месяцев, — кошка вздохнула. — И ты грустишь!? Это однозначно победа! Да он бы на пожизненное сел, с его-то статьями! — Можно было бы договориться на три года и два месяца. Я не смогла доказать, что машина была не его... но, да, это победа, — теперь вздох её был вполне удволетворенным. Она стянула забрызганные водой из луж сапоги и потянулась. Раздавшийся вдруг хруст ей очень не понравился; услышавший его пёс нахмурился и скрылся за углом. Он вернулся с тюбиком разогревающего крема, когда она уже сняла юбку и белоснежную рубашку, на вороте которой, оказывается, весь день красовалось пятно от утренних блинчиков, и из Мейрам-адвоката шустро переоделась в Мейрам-ещё-одна-ночь-у-песика. За всё то время, что она провела у пса дома, к нему переехала добрая треть её гардероба, фен, три или четыре помады одинакового оттенка, запасные ключи от её квартиры, даже зубная паста, но не сама кошка. Она указала на шею, и песик принялся растирать пахнущий перцем крем. — Не хочешь посмотреть свой любимый фильм? — Не уверена, что ты выдержишь такое... — она прикрыла глаза и растянулась на подушках. Пёс не отставал: вопросительно хлопал черными ресничками, ожидая ответ. — "Сталкер". — Ох... Кошка рассмеялась и игриво боднула его в плечо. — Шучу. "Блондинка в законе", — гордо заявила она. Пёс кивнул, мол, запрос принят. — Не говори, что из-за него решила стать юристкой, — он мельком глянул на кошку, пока набирал на пульте название. Сзади послышался хруст печенья. — Как буфто ты швою профешию выбрал не из-за "Глухаря" или "Мухтара". — Из-за "Приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона", вообще-то. — Не удивлена. Я всегда догадывалась, что ты в детстве был не из пиу-пау мальчиков, — она потрепала его между ушек. — Так заметно? — "Это была кровь глубокого вишнёвого цвета, расплёсканная по коридору резкими пятнами... " — Жаным, умоляю!... — собственная цитата теперь казалась ему до ужаса позорной. — "... как если бы убийца в порыве злости разбил о пол бутылку вина". Когда я только начинала карьеру, у меня был телефончик... красная раскладушка. И когда я брала трубку, клянусь, специально выжидала достаточно драматичный момент, что бы бросить самую крутую последнюю фразу из заранее заготовленных и громко её захлопнуть... — кошка вдруг засмеялась и устало помотала головой. — И тебя совсем не волнует, что ты знаешь всю мою биографию, но не мой любимый фильм? — Всё ещё недостаточно? — Не знаю, — честно ответила она и пожала плечами. — А когда бывает достаточно? Пёсик тяжело вздохнул. — Ты найдёшь ещё тысячу причин, что бы отложить переезд... Тебя ведь совсем не это беспокоит. Она промолчала, будто вовсе не заметила слона в комнате, как и во все предыдущие разы: ей ужасно не хотелось начинать этот диалог, хотя и было ясно, что рано или поздно придётся сказать вслух. Рано или поздно? Не знала, когда. Кошка подняла взгляд и увидела, как пёс ждёт её ответа — с такой же мордой и тем же щенячьими взглядом собаки обычно ждут, когда им бросят мяч или дадут вкусняшку. Взгляд скользнул ниже, на его глупый фартучек, а потом ещё ниже, на тарелочку с ароматным ещё тёплым печеньем. Его готовить не меньше двух часов: кошка знает об этом и поэтому никогда не готовит. Слишком долго, у неё никогда нет на это времени. За тарелочкой, далеко за ней она разглядела аккуратно сложенные в стопку бумаги. Месяц назад она срочно привезла сюда документы по делу, не терпящему отлагательств, и пару дней работала над ним здесь, в гостиной. У бумаг есть копии и они уже давно ей не нужны, но тот факт, что он хранит их... вступительные титры "Блондинки в законе" навевают воспоминания. — Меня пугает стабильность. Как давно перестал греметь ливень? Стало слишком тихо, давяще тихо, страшно тихо. — Здесь всё слишком просто, слишком заманчиво и... Я перееду и совсем расклеюсь из-за постоянного спокойствия, может, в конце концов брошу адвокатуру. Я боюсь повседневности, понимаешь? Мне нужно пространство для роста, а не для жизни, и постоянство меня убьёт. Что бы не помереть со скуки, я начну придумывать проблемы вместо того, чтобы их решать, и никому из нас от этого не будет лучше. Она глубоко вдохнула, подбирая слова со свойственной ей осторожностью, что бы передать чувство с минимальным искажением. Пёс слушал предельно внимательно. — Ты мне нравишься, и наши встречи нравятся, но я боюсь, что ты мне... надоешь, если я буду проводить с тобой слишком много времени. Ты знаешь, как много браков распадаются из-за того, что быт со временем приедается и романтика пропадает? Я не хочу терять к тебе интерес, но и оставлять всё как есть тоже. Где-то очень далеко отсюда стекающие с листьев капли ударялись о мокрый асфальт и с плеском разбивались о зеркало луж, но здесь, в полумраке свечей, где пахнет имбирём и печеньем, было до жути тихо. Кошка, кажется, слышала, как беспокойно бьётся в груди сердце, но не была уверена, чьё именно. Пёс неуверенно дернул ушками. — Начнём с одной недели? Если почувствуешь, что тебе становится скучно, съедешь обратно, — предложение прозвучало робко, но однозначно. — Я могу проколоть тебе шины, что бы было сложнее, хочешь? — Имеет смысл, — ответом на предложение стали объятия. — Но раньше времени не радуйся, — строго добавила кошка, услышав, как быстро по дивану стучит песий хвост. — Если мне понравится, ты от меня уже не сбежишь.