Неспелые яблоки

Следующие два дня Ацуши провёл за дверьми своих апартаментов. Кёка волновалась за него и выполнила всю домашнюю работу. Впервые с ним случилось то, о чём говорил Ранпо. Узнав, что он альфа, те мужчины из участка посмотрели на него, как на мусор. Так, будто Ацуши был худшим из худших, тем, кто пометил омегу против ее согласия. Но это была правда, не так ли? Его партнёр на самом деле не хотел его. Он пометил омегу, которая не хотела этого. И на какой-то момент его поглотили те резкие слова и осуждающие взгляды. В какой-то момент он на самом деле поверил, что заслужил такое обращение. Быстро закончив работу, он ушёл, ненавидя свой вторичный гендер пуще прежнего. Ненависть к себе поглотила Ацуши с головой, а хандра только подпитывала её. Он перестал есть, ходить на работу, и ни на что не хватало энергии. Из этого состояния его вывела Кёка, девочка, которая была постоянным напоминанием о том, что хоть что-то в его жизни не было провалом. Как минимум одну вещь он сделал правильно. Так Ацуши переборол самоненависть и собрался с силами. Но почему Дазай был так жесток? Он всё ещё был зол из-за той случайной команды? Но это не имело никакого смысла. Не важно как долго Ацуши об этом думал, он ничего не понимал. Но одно он знал наверняка. Дазай пытался оттолкнуть его, намеренно делая всё возможное, чтобы окончательно разрушить их дружбу. И из-за этого Дазай чувствовал себя отвратительно. Ацуши чуял это, то, как с каждым действием запах Дазая от боли внутри становился всё более резким. Те слова были настолько сильными и убедительными, но ранили его так же сильно, как ранили Ацуши. Так почему же он так поступал? И помимо всего, было ужасное предчувствие, что Дазай исчезнет. Ацуши не отрицал, что в среду Дазай вёл себя как подонок, то, что он сделал, было непростительно. Ацуши днями не желал покидать дом, хотелось спрятаться от чужих взоров и осуждения. Он никогда бы не подумал, что Дазай мог быть настолько жесток к нему. Но впервые Ацуши получил хоть какое-то представление о чувствах Дазая. В его действиях не было злого умысла или ненависти. Нет, суть была совершенно в другом. В этом Ацуши не сомневался. ——— После, несмотря на то, как сильно Ацуши хотелось избавиться от запахов вокруг, у него не вышло заставить себя снова принимать лекарства. Даже если ему придётся чувствовать свой собственный запах Альфы на протяжении всего дня. Поэтому в следующий понедельник бутылку с лекарствами выкинули. Ведь что-то определённо было не так. Атмосфера в офисе казалась достаточно обычной, на рубашке Куникиды получилось учуять свежезаваренный ранее утром кофе. И, к счастью, Дазай нанёс внешние блокаторы запаха. И видимо в этот раз он воспользовался другой фирмой. Напряжённые партнёры проигнорировали друг друга и сфокусировались на работе. ——— После произошедшего им не давали совместных дел, но обстановка в офисе от этого легче не стала. Для всех было очевидно, что больше они не разговаривали друг с другом, и из-за этого выполнение любой задачи становилось проблематичным. Иногда Дазай был мелочным и специально усложнял работу. Но с каждым таким поступком запах вины выражался всё сильнее. И с каждым последующим денём сидеть рядом с Дазаем и вдыхать его запах становилось тяжелее. Любое действие напоминало, как сломаны были их отношения. Даже не оглядываясь, они избегали друг друга, как чумы. Было бы намного проще сдаться и забить. Но затем Ацуши оглядывался назад и вспоминал всё, через что они прошли. И он вспомнил, как Дазай никогда не терял веру в него. Даже если было больно, даже если он не простил Дазая, Ацуши также не хотел разочаровываться в нём. ——— Ацуши уставился вниз на порцию парфе в своей руке, пока сидевший напротив Ранпо за обе щеки уминал свою. Из-за горького запаха кофе вокруг было трудно различить еле заметный запах сандалового дерева и лимона. Он бы попросил Ранпо ответить на его вопросы, но прямого ответа он бы точно не получил. Поэтому Ацуши решил, что мороженое сможет ему помочь. — Ранпо-сан... Мужчина поднял руку, жестом останавливая от дальнейших разговоров. Проглотив мороженое, он начал говорить: — Больше я ничего сказать не могу. Ацуши с разочарованием вздохнул и ковырнул парфе ложкой. — Я... Ранпо-сан, я чувствую это. Ему плохо каждый раз, когда он– Ранпо простонал и пальцем запульнул в Ацуши мороженным. — Я уже всё сказал! Больше ничего тебе не скажу. Мороженое приземлилось Ацуши на щеку. Он взял салфетку и вытер его. — Тогда... есть ли что-то, что Вы можете сказать мне?.. Ранпо съел ещё одну ложку мороженого и на момент задумался. Спустя секунду он посмотрел Ацуши в глаза и заговорил: — Тебе надо поговорить об этом с ним, не со мной, — с этими словами Ранпо взял парфе, встал и, проходя мимо Ацуши, дружелюбно потрепал парня по голове. ——— Вечером Ранпо вместе с Йосано ожидали президента в его офисе. Комната в японском стиле была наполнена лунным светом. Через несколько минут в офис зашёл Фукудзава и занял своё место. — Йосано, Вы что-нибудь узнали? Женщина кивнула и достала файл. Вздохнув, она заговорила: — Ранпо был прав, становление его, как омеги, было неестественным. От этого пострадали гормоны, организм и даже баланс химических веществ в его мозге. Ранпо прищурился, пока президент с серьёзным видом просматривал документы. — Так не всё в порядке, верно? — заявил Ранпо, встав и подойдя к окну. С болью в глазах Йосано продолжила: — Нет. Всё намного хуже. Проще говоря, подобное не может быть вызвано терапией, Дазая подвергли экспериментам. Фукудзава продолжал смотреть на отчёт. — Понятно... И Вы думаете, что это довело Дазай-куна до таких крайностей? Ранпо утвердительно кивнул. — Он в отчаянии, очень травмирован, не верит, что хоть кто-то способен помочь ему... Вы уловили суть. Сейчас он ведет себя иррационально из-за страха перед Мори. Атмосфера в комнате была гнетущей, Ранпо был единственным, в ком оставалось море энергии, пока Фукудзава оценивал ситуацию. — Йосано-сэнсэй, какие методы лечения можно использовать? Йосано помотала головой и поддержала подбородок рукой: — Простого решения здесь нет, всё зависит от того, как молод был Дазай, когда это началось. Избавиться от последствий может быть практически невозможно. Возможно, мы можем что-то сделать с его уязвимостью к командам. После такой новости напряжение в комнате чуть спало. Фукудзава закрыл папку и передал её обратно Йосано. — Как скоро Вы сможете начать лечение? Йосано ничего не ответила и взглянула на Ранпо. Он развернулся и перевёл взгляд с окна на собеседников. — Неделя. Позже мы поговорим с ним об этом. Несмотря на явную неуверенность, Фукудзава кивнул. — Ранпо-кун, я искренне верю, что Дазай-кун не станет совершать суицид, если узнает о лечении. Также твои методы оказались очень жестокими для Ацуши-куна. Ранпо подошёл обратно к столу и занял место рядом с Йосано. — Да, Вы правы, не станет. Но это единственный способ донести хоть что-то в его упрямую голову. Ацуши-кун единственный, кто может сделать это. — Ранпо ухмыльнулся, что несомненно улучшило атмосферу в комнате. — Они — мои друзья, и я хочу не только спасения Дазая, но и счастья для них. ——— Ацуши не мог выкинуть слова Ранпо из головы, он доверял ему, но... Разговаривать с Дазаем вообще не хотелось. И Ацуши был уверен, что у мужчины тоже не было желания общаться с ним. И тем не менее он не мог перестать гадать, почему Дазай вёл себя как мудак. И также не получалось отделаться от мысли, что у его партнёра серьёзные неприятности. Если Ранпо посоветовал поговорить с Дазаем, значит, но то была веская причина. Но как сделать это? Ацуши взглянул на Дазая, который снова валял дурака вместо работы. Его рот был открыт в форме маленькой "о", когда он спокойно вдыхал и выдыхал. По какой-то причине Ацуши не был уверен, что Дазай спал. Может, дело было в инстинктах, но Ацуши догадывался, что мужчина не спал. Поняв, что мысли в голове начали путаться, Ацуши отвернулся и снова приступил к работе. Он разберётся с этим позже. ——— "Позже" настало. Рабочий день подошёл к концу, и все начали собирать вещи, чтобы вернуться в общежитие. Ацуши увидел, как уходил Дазай, и взглянул на Ранпо. На него смотрели расчётливым взглядом, который обычно ассоциировался у Ацуши с Дазаем, но, видимо, Ранпо ожидал его решения несмотря ни на что. Ацуши сглотнул и посмотрел на дверь, через которую прошёл Дазай. Он не простил Дазая, но продолжал волновался за него. Им надо было поговорить. Ацуши схватил свои вещи и побежал в сторону двери, чтобы догнать наставника. Не обнаружив его в коридоре, Ацуши вышел из здания и заметил мужчину посреди улицы. Окликнуть его было бы плохой идеей, не так ли? Вместо этого Ацуши перешёл дорогу и нагнал Дазая. Последний обернулся, выглядя достаточно удивлённым. — Чего? — осторожно спросил мужчина. При ответе Ацуши было трудно смотреть в чужие глаза: — Давайте поговорим... пожалуйста. Как иронично, происходящее было буквальным отражением их последнего цивильного разговора. Дазай повернулся и через мгновение одарил Ацуши холодной улыбкой. — Хорошо. ——— Немного прогулявшись, они дошли до парка рядом с агентством. Как только они оказались в более уединённом месте, Ацуши раскрыл рот: — Почему?.. Он не смог сдержаться. Долго копившиеся разочарование, боль, отрицание и смятение начали выходить наружу. — Почему Вы делаете это?! — после глубокого вздоха с губ сорвался сдавленный всхлип. Он не хотел начинать плакать, но было невозможно и дальше сдерживать слёзы. Он мог запихнуть эти эмоции глубоко-глубоко, но было так больно, обидно, и даже злоба закипала внутри. Дазай ничего не ответил и просто молча стоял рядом. Эмоции вышли из-под контроля, из-за чего Ацуши повысил голос: — ПОЧЕМУ?! Ответа не последовало. Но Ацуши всё чувствовал, несмотря на толстый слой блокаторов, из-за которых запах был очень слабым и едва уловимым даже для него. Но он чувствовал вину, боль и сожаление. Ничего не имело смысла. — Я не понимаю!.. Дазай-сан... Пожалуйста!.. Вы делаете мне больно! Вы из кожи вон лезете, чтобы причинить мне боль!.. — Ацуши посмотрел в карие глаза и продолжил. — Знаете ли Вы, что мне наговорили... когда Вы оставили меня там одного?!.... Или сколько боли Вы причиняете мне КАЖДЫЙ БОЖИЙ ДЕНЬ?! Произошедшее ощущалось как предательство. Ацуши доверял Дазаю, а он как будто разрывал его на части. На мгновение он замолчал, и Дазай наконец-то заговорил. — Ацуши-кун, скажи мне кое-что... Чего именно ты от меня хочешь? Ацуши стиснул зубы. — Мне нужны ответы!.. Хочу, чтобы всё вернулась на круги своя. Дазай вздохнул и посмотрел на небо. — Это невозможно, ничего не станет, как прежде. Ацуши пронзил холод, неужели надежды не было вообще? Почему они не могли как-то разобраться с этим? Им обоим будет больно, если оставить всё, как есть. — Тогда... Почему бы нам не попробовать? Вы сами первые сказали, что между нами не должно быть недопониманий!.. — Я ошибся. Были факторы, о которых я не знал. — И что же это за факторы? Дазай мрачно усмехнулся, он отмахнулся от заданного вопроса, задав вместо ответа свой: — Ацуши-кун. Как ты думаешь, почему я так поступаю? Ацуши нахмурился. — Я спрашивал не об это– — Но я спросил об этом. Давай, скажи мне. Смотря в застывший и пронзающий взгляд, Ацуши ответил: — Мне кажется, Вы пытаетесь оттолкнуть меня. — Верно. В попытке успокоиться Ацуши глубоко вздохнул. — Почему? Лицо обдували лёгкие порывы ветра. Оранжевые лучи закатного солнца пробивались сквозь деревья и мягко освещали волнистые пряди и лицо Дазая. — "Почему?" Ацуши-кун, я уверен, что ты уже знаешь ответ. С огромной силой Ацуши пронзило непринятие, сердце почти разрывалось. Боль была такой сильной из-за того, что Дазай его партнёр? Но запах всё ещё был– — ДАЗАЙ-САН! — в непонимании прокричал Ацуши. Он присел на скамейку, пока из глаз скатывались слёзы. — Я чувствую это! Вам ведь тоже больно!.. Я знаю, что Вы не хотите этого!.. Неожиданное осознание парализовало мужчину. Он наконец-то понял. — Так ты не начал принимать тот препарат после полицейского участка. — Я ВЫКИНУЛ ЕГО! — ...понятно. — Дазай присел рядом с Ацуши, пока второй продолжал плакать. — Что-то не так!.. Дазай, я знаю, что-то определённо не так!.. Я чувствую это и боюсь, что в один прекрасный день я приду в офис, а Вас уже не станет! Дазай простонал, проведя рукой по волосам. На Ацуши посмотрели уставшими глазами. — Предполагалось, что ты продолжишь принимать препарат. Почему перестал? — Потому что я волнуюсь за Вас! На мгновение во взгляде Дазая промелькнуло неверие. — Хоть Вы и вели себя как мудак и пытались заставить меня страдать!.. Я не могу перестать волноваться за Вас!.. Ацуши поднёс руки к глазам и вытер слёзы. Дазай побеждёно улыбнулся и положил голову на спинку скамейки. — Раньше обо мне не думали в таком ключе... Интересно. Глаза Ацуши расширились. Дазай признал... признал, что действительно планировал покончить с собой. И неожиданно пазл в голове Ацуши сложился. Сожаление, жалость, боль, чувство, как будто его партнёр в опасности. Всё приобрело смысл. — Вы действительно планировали покончить с собой... Дазай попытался отшутиться, как он это обычно и делал: — И чего тут необычного? Помнишь, мы впервые встретились как раз из-за этого? Ацуши пробрала дрожь, теперь всё имело смысл. Но как этот гений может быть настолько туп? Неужели Дазай не понимает, как много значит для него? Ацуши переполняли эмоции, которые было невозможно сдержать. После того, как он стал альфой, многое ощущалось чем-то непреодолимым. Он был зол, обижен, но всё ещё беспокоился о Дазае. — Вы идиот. — Казалось, Дазай не удивился такому вердикту, от досады Ацуши сжал кулаки. — Не могу поверить, что Вы пытались оттолкнуть меня, чтобы убить себя!.. Даже сейчас Вы продолжаете думать об этом!.. ПОЧЕМУ?! От вида плачущего партнёра взгляд Дазая смягчился. — Мы все так мало для Вас значим?.. Вы правда не понимаете? Дазай-сан, если Вы умрёте и у нас всё закончится на плохой ноте!.. — Ацуши со злобой посмотрел в глаза Дазаю. Нет... Дазай так ничего и не понял. — Ваши действия. Они непростительны!.. В самое тяжёлое время Вы не делали ничего, кроме как мучали меня!.. Я вне себя от злости, Дазай-сан!.. — Тогда уходи, живи свою жизнь, не переплетая её с моей. — ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ! — хотелось кричать, хотелось вырывать себе волосы. — ПОЧЕМУ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ? Дазай помотал головой и тупо смотрел в ответ. — Так будет лучше. Это конец. Ацуши больше не мог этого выносить. — Нет!.. Так не будет лучше. НЕ БУДЕТ, ДАЗАЙ-САН! Дазая схватили за рубашку так, будто он вот-вот исчезнет, и притянули ближе. — Даже если я зол на Вас!.. Даже если Вы ужасный!.. Я хочу видеть Вас каждый день!.. Хочу сидеть рядом на работе!.. Разговаривать и смеяться!.. Вы нужны мне!.. Альфа, омега, мне плевать!.. Почему это должно иметь значение??? Почему то, что мы партнёры, должно иметь значение?! — Ацуши икал, всхлипывая Дазаю в грудь. Он был в ярости. Но всё ощущалось правильным: кричать на Дазая, выпуская накопившиеся эмоции и хвататься за него, наконец давая волю злости. Держать его в руках, и неважно какие эмоции он испытывал, тоже казалось правильным. — Я зол!.. Нет, я в ярости! Вы мучали меня!.. Я доверился Вам, а Вы ранили меня снова, снова и снова!.. Ацуши звучал, как сломанная запись. Хватка вокруг омеги стала крепче, пока альфа продолжал плакать. Кажется, запах Дазая снова изменился, но Ацуши, в нынешнем состоянии, не мог определить, что именно тот чувствовал. Он просто продолжил рыдать в чужую рубашку. — Ты заслуживаешь лучшего, Ацуши-кун. От этих слов Ацуши стиснул зубы. Раздражение нарастало с новой силой. Насколько упрямым мог быть Дазай? Почему он не мог понять? Прежде чем Ацуши успел раскрыть рот, Дазай продолжил: — Ты едва знаешь меня. Так почему ты так уверен в своём выборе? Фраза немного успокоила. Обдумав вопрос, Ацуши не знал, что ответить. Почему он выбрал Дазая? Дазая, который использовал его же боль против него. Дазая, который привёл его в ВДА и наставлял. Ацуши не был уверен, что на заданный вопрос существовал только один ответ. — Я не знаю. Ацуши ослабил хватку вокруг Дазая, слегка отстранился и увидел пропитанную слезами рубашку. Ацуши поднял взгляд и посмотрел в полные сожаления глаза Дазая. — Прости меня, Ацуши-кун. Слова смягчили злость, но этого было недостаточно. Извинения за то, через что Ацуши пришлось пройти за эти недели, было недостаточно. — В качестве извинения... — продолжил омега, смотря на остатки янтарных крапинок света, пробивающихся сквозь деревья. Солнце практически село. Ацуши отстранился, и теперь их тела не касались друг друга. — Чего ты хочешь? — искренне спросил Дазая, пока Ацуши вытирал лицо от слёз. Как следовало ответить на этот вопрос? Чего Ацуши хотелось на самом деле? — Хочу, чтобы Вы продолжали жить. От этих слов Дазай замер, после напряжённого вздоха выражение на лице стало печальным. — Из всего, что ты мог попросить... это действительно самое жестокое желание. — Хорошо, — выдохнул Ацуши, хотя всё ещё не чувствовал, что этого было достаточно. — И что же ещё? — спросил более мягко Дазай, поднявшись со скамейки и встав рядом с ней. — Вы сказали... что я едва знаю Вас. — С серьёзным видом Ацуши посмотрел на Дазая. Уставшим, но наполненным решимости голосом он продолжил. — Покажите мне настоящего себя. Дазай подумал и помотал головой. — Ацуши-кун, тебе не понравится то, каким я являюсь на самом деле. Ацуши встал и схватил Дазая за руки. — Тогда позвольте мне решить это самому. Вот чего я хочу. Ацуши наблюдал за тем, как с лица Дазая спадала маска. Ответом стал кивок и отсутствие возражений. — Хорошо, если ты действительно этого хочешь. ——— Немного погодя они покинули парк. Глаза Ацуши чуть-чуть припухли, а рубашка Дазая всё ещё не высохла. Так неловко. Ярость пока не спала, и Ацуши понимал, что какое-то время это чувство не пройдёт. Но он был благодарен уже и за то, что боль уменьшилась. Возвращаясь, они прошли мимо реки, в которой Дазай обычно пытался утопиться. Ацуши оглянулся, чтобы посмотреть в чужие наполненные тоской глаза. Они не отражали света так, будто Дазай сам был лишён света. — Так ты не собираешься приказывать мне? Ацуши нахмурился. Почему Дазаю вообще пришла такая мысль? — Нет, а зачем? Дазай хмыкнул и, пройдя чуть вперёд, повернулся, чтобы посмотреть на Ацуши. — Не хочешь удостовериться, что я не покончу с собой? Ацуши прищурился и быстрее зашагал вперёд. — Может быть, я идиот, но мне хочется Вам доверять. Дазай откинул голову назад и посмотрел на тёмное ночное небо, на котором не было видно ни единой звезды. — Ага, идиот. Ты можешь заставить меня делать всё, что захочешь. Так зачем ты даёшь мне свободу? Слова привлекли внимание Ацуши. Вот так Дазай воспринимал мир вокруг? — Мне некомфортно от этого, — не останавливаясь, холодно заявил Ацуши. Не успели они оглянуться, как полностью миновали реку. — Я не хочу принуждать Вас к чему-либо. Меня пугает это, я даже не знаю, как это сделал. Теперь, каждый раз разговаривая с Вами, я как будто на цыпочках хожу. Луна ярко сияла в ночном небе, пока парочка шла по опустевшей улице. — Тогда... Ацуши-кун... Если ты на самом деле возненавидишь меня после того, как узнаешь... – НЕТ! — со злостью прошипел Ацуши. Он знал, что хотел предложить Дазай, и не собирался ничего выслушивать. Даже если это произойдёт, он ни за что не пожелает Дазаю убить себя. Ацуши больше не мог разговаривать с ним. На сегодня их разговор был окончен. — Просто... Увидимся завтра на работе, — устало сказал Ацуши и, отвернувшись от Дазая, направился в свою комнату. Дазай молча наблюдал, как парень зашёл внутрь. Как только Ацуши перешагнул порог, к нему подошла Кёка и поприветствовала: — Я сделала чай с рисом. Было трудно найти силы, но Ацуши заставил себя выдавить одну единственную улыбку. — Спасибо тебе, Кёка-тян. Он запустил руку в тёмные волосы и последовал за девочкой на кухню, где вдохнул восхитительный запах любимой домашней еды.