Desperate Measures

      Иногда Че думает, что, возможно, все это — просто сон.       Идет дождь.       Капли прохладные на лице Че. Он смотрит на них снизу вверх, восхищаясь тем, как они сверкают при падении, как отражения ярких городских огней вспыхивают между ними оттенками красного, зеленого, синего и розового.       Даже переулок за клубом — сырой, узкий и заваленный мусором — выглядит красиво.       Все блестит под дождем.       Вау.       Мир Че так мал.       — Братан, — хихикает Макао рядом с Че, — ты сейчас выглядишь таким отстраненным.       Дым срывается с его губ и растворяется во влажном воздухе.       Голос Макао кажется ближе, чем есть на самом деле, проникая на передний план чувств Че, будто они тесно прижались друг к другу в маленькой комнате, вместо того чтобы стоять снаружи, на прохладном, открытом, пахнущем дождем воздухом.       Че улыбается.       — Так и есть. Это мило. Мне нравится.       Че даже наплевать на Кима. Сейчас он здесь, с Макао. Макао никогда его не подводил. Че должен сосредоточиться на том, чтобы весело провести время с Макао.       Че думает, что он может это сделать. Подумав об этом, он сразу же чувствует себя легче.       Впереди, у входа в переулок, уличный фонарь меняет цвет с красного на зеленый. Че видит, как свет отражается в асфальте в виде яркой цветной колонны, тянущейся вниз, к искаженным отражениям облаков.       На ум приходит один стих. Такое ощущение, что много лет назад Че изучал его рядом с Омом, изо всех сил стараясь произносить иностранные слова достаточно хорошо, чтобы сдать экзамены.       — Судьба твоя схожа с судьбою людей, — цитирует Че на английском, — и в каждой есть жизни период дождей.       Может быть, Че стоит вернуться в школу. Серьезно.       — Ладно, — смеется Макао, — мы больше не будем устраивать философские вечера. Ты должен написать свою поэзию в последний раз. Давай зайдем внутрь. Ты можешь писать свои песни о любви, когда вернешься домой.       Че хмурится, идя за Макао.       — Я не пишу песни о любви.       В коридоре, ведущем обратно в клуб, темно и влажно. Когда они входят, Че достает свой телефон, чтобы проверить время.       Он останавливается как вкопанный, хватая Макао за плечо.       — Братан, какого черта? — ворчит Макао.       Че поднимает свой телефон.       В окружающей их темноте свет ослепительно яркий. Он оставляет маленькие голубые и пурпурные отпечатки на тыльной стороне век Че всякий раз, когда он моргает.       Появилось уведомление из «Instagram».       — Я думаю, Ким просто подписался на меня. Я что, сумасшедший? Я ведь все выдумываю, верно?       Аккаунт, о котором идет речь, почти пуст, профиль пуст, если не считать имени Кима, написанного стилизованными буквами.       Конечно, Ким использовал странный резкий шрифт. Че закатывает глаза. Это так похоже на него.       У аккаунта нет подписчиков, и он подписан только на двух человек — на Че и на аккаунт с поддельными фотографиями, который, как давно подозревал Че, является одним из многих секретных профилей Танкхуна.       — Я думал, ты заблокировал его, — зевает Макао. Он заглядывает через плечо Че.       — Я заблокировал аккаунт Wik'а, — хмурится Че, — на этом написано «Ким». Это было сделано сегодня.       — Итак, — пожимает плечами Макао, — заблокируй его снова. В любом случае, это, скорее всего, бот.       Че выкладывает историю — это всего лишь фотография его первой выпивки и короткий ролик, где Че с Макао курят косяк на заднем дворе.       Значок Кима появляется под ними.       Че моргает, глядя на него.       Если это действительно Ким… Он смотрел его историю.       Ким ни за что не завел бы новый аккаунт только для того, чтобы подписаться на Че. Это было бы абсурдно. Особенно после той ночи.       Верно?       Но аккаунты ботов не просматривают истории.       — Чувак, — стонет Макао, — давай. Просто не обращай на него внимания. Ом сказал, что уже едет.       Че идет вперед, все еще сжимая в руке телефон, держась вплотную к Макао. Че задается вопросом, не проявляет ли он нарциссизм, думая, что, возможно, Ким завел совершенно новый аккаунт только для того, чтобы следить за Че.       Тем не менее, Ким отправил ему сообщение со второго номера, чтобы отправить ту песню. Это не было бы совершенно беспрецедентным событием.       Недоумение Че постепенно перерастает в негодование.       Буквально на днях Ким был единственным, кто утверждал, что ему совершенно все равно, чем занимается Че. Теперь он создает сомнительные аккаунты, чтобы обойти границы, установленные Че? Кем Ким себя возомнил?       Макао прав. Че должен просто заблокировать его снова — послать ясное и решительное сообщение, покончить с этой песней и танцем раз и навсегда.       Они выходят в главный зал клуба. Порыв кондиционера обдувает Че, как арктический ветер, теперь, когда он промок от дождя, стало намного холоднее. Он дрожит.       На секунду Че отвлекается на цвета. Все кажется ярче. Вездесущие миазмы искусственного дыма странно пахнут. Вращающиеся, мигающие неоновые огни пронзают туман, словно он что-то физическое, к чему Че мог бы протянуть руку и прикоснуться.       Че поднимает руку и проводит ладонью сквозь сплошной столб зелени — он клянется, что чувствует ее на своей ладони, теплую и электрическую, пробегающую по его коже.       Клуб прекрасен. Че воспринимает это с видом озадаченности и удивления, его праведный гнев уступает место восхищению.       Рядом с Че фыркает Макао.       — Да, — замечает Макао, — больше никаких хитов для тебя сегодня вечером. У тебя такой вид, будто ты слышишь цвета.       Че хихикает. Ему интересно, как бы звучал желтый цвет.       — Возможно, я мог бы.       Че нравится плавающий эффект от того, что он под кайфом. Ему нравится, когда кажется, что все хорошо, даже когда это не так. Че нравится, как его сердце успокаивается в груди и бьется, секунда за секундой, один вдох за другим.       Шоты, которые они выпили перед тем, как выйти на улицу, вероятно, тоже помогают.       Че делает глубокий, успокаивающий вдох. Он разблокирует свой телефон.       Че собирается заблокировать его. Ким не может определять границы их отношений в соответствии со своими постоянно меняющимися прихотями. Че заблокировал Кима, и он останется заблокированным.       Просто потому, что Ким живет в главном доме в течение нескольких недель, это не значит, что они должны быть друзьями. Последние несколько дней они прекрасно справлялись — Че вообще почти не видел Кима с той ночи во дворе. Они могут просто продолжать избегать друг друга, пока квартира Кима снова не станет пригодной для жилья.       Суматоха возле бара привлекает внимание Че. Там толпа людей — может быть, студенты. Парень лежит поперек стола и льет текилу себе на живот.       Че останавливается как вкопанный и пристально смотрит туда.       Девушка в группе откидывает волосы назад и наклоняется, чтобы облизать текилу с живота парня. Он расчесывает пальцами ее импровизированный конский хвост и выкрикивает колоритные слова ободрения.       Желудок Че делает маленькие сальто, наблюдая за ними.       Че опускает взгляд на свой телефон.       Че оглядывается на бар.       Че может делать все, что захочет, верно? Это то, что сказал Ким.       Все, что Че захочет.       Макао, понимая, что потерял Че где-то по пути, оборачивается, чтобы найти его.       — Чувак, клянусь, если мне придется нянчиться с тобой… — Макао замолкает, прищуриваясь, — я ненавижу, этот твой взгляд.       Че мило улыбается. Он вытаскивает себя из «американских горок» грязных мыслей, через которые его только что протащил затуманенный разум.       — На самом деле, тебе нравится, когда я так выгляжу, — щебечет Че.       Макао закатывает глаза.       — Чего ты хочешь?       — Если бы я захотел сделать несколько кадров для своей истории, ты бы помог?       Взгляд Че возвращается к столику возле бара, где девушка, которую он видел ранее, теперь выставлена в качестве общей человеческой рюмки. Макао проследил за его взглядом.       — О боже мой, — осознает Макао. Он вытирает воображаемую слезу со своего глаза, — ты демон. Пи гордился бы тобой.       — И что?       — Мне это нравится, — отвечает Макао, — А+ за здоровые навыки совладения.       Че тратит минуту на то, чтобы привести себя в порядок — он еще немного расстегивает рубашку, демонстрируя свой пресс, а Макао окидывает его беглым взглядом. Бабочки порхают у него в животе, роясь в предвкушении.       Че надеется, что Ким посмотрит.       Сейчас на столе лежит парень, и другой мужчина — очень симпатичный мужчина — очень тщательно облизывает его пресс. Бабочки в животе Че разгораются, превращаясь в крошечные мерцающие угольки.       Че наносит немного вишневой гигиенической помады на губы, просто на всякий случай.       — Кто следующий?! — кричит бестелесный голос в толпе.       Че использует шанс. Он подпрыгивает вперед, запрыгивает на пустой стол и откидывается назад, опираясь на локти.       — Привет, — здоровается Че, — можно я попробую?       — Сколько тебе лет? — смеется кто-то.       — Двадцать один, — лжет Че. Затем он ухмыляется, — почему… Вы проверяете удостоверения личности?       — Чур я!       Парень, который только что был на столе перед Че, проталкивается к нему и наклоняется рядом, опираясь на локти.       — Привет, — говорит он, — я Бэнк. Как ты относишься к мужчинам?       Че прикусывает губу и наклоняется вперед, заговорщически шепча свой ответ между ними.       Че чувствует, как румянец разливается по его щекам. Он рад, что сейчас темно и Бэнк тоже не видит румянца. Че все еще не может сохранять невозмутимое выражение лица, когда говорит подобным образом; в конце концов он всегда застенчив перед своими собственными словами, даже когда они волнуют его.       Бэнк улыбается в ответ.       — Позволь мне представить тебя моему парню.

~*~

      Че сдерживает смешок, когда крошечные крупинки соли падают ему на живот.       Сколько бы раз Че ни бывал в клубе, он никогда не видел его под таким углом, глядя снизу вверх. Что в некотором роде удивительно, учитывая все обстоятельства. Че потребовалось некоторое время, чтобы понять, что много — это слишком много, когда дело доходит до выпивки, и иногда он все портит.       Че рвало на заднем дворе в переулке больше раз, чем он хочет признавать.       В последнее время не так уж часто. Че нравится думать, что он познал свои пределы.       Потолок выкрашен в золотой цвет, понимает Че, хотя из-за тумана и неоновых огней его трудно разглядеть. Потолок разделен на большие секции, выложенные плиткой с вырезанными на них витиеватыми узорами, цвета которых переливаются снизу.       Это завораживает.       Большие, грубые руки Бэнка счищают излишки соли с кожи Че. Мышцы пресса Че сокращаются от этого прикосновения. Он снова хихикает.       — Щекотно? — говорит Бэнк. Он говорит так, словно находится за стеной облаков.       — Немного, — признается Че. Он слышит свой собственный голос. Что не является… Необычным. Но это ощущение… Необычное.       В самом центре потолка вырезан герб. Че узнает его. Это тот же герб, что есть и на кольце Макао. Такой же есть у Порша.       И такой же есть у Кима.       Крошечный укол возбуждения рикошетом отдается в грудной клетке Че. Кончики пальцев выводят дразнящие узоры на его коже.       Он хочет.       Че оглядывается на двух мужчин над ним. Он вытягивает руки над головой, позволяя рубашке полностью распахнуться, приглашая к большему контакту.       Парень Бэнка, Бир, склоняется над ним.       — Я тоже, — подмигивает он, — я всегда заканчиваю тем, что пропускаю рюмку.       Че уже забыл, о чем они говорили.       Бир… Мягко говоря, в точности во вкусе Че. Сильные, рельефные руки. Обтягивающая белая майка, заправленная в кожаные брюки. Темные брови. Угловатое лицо.       Че наклоняет голову и хлопает ресницами, глядя на него снизу вверх.       — Может быть, после этого мы с Бэнком сможем посоревноваться из-за тебя, — нахально предлагает Че.       Бир ухмыляется.       — Готов? — спрашивает Бэнк.       Че кивает.       — Да. Готов.       Бэнк аккуратно кладет лайм в рот Че лицевой стороной наружу.       — Будь хорошим мальчиком и не двигайся.       Че краснеет. С этого ракурса комната немного шатается, раскачиваясь и наклоняясь вокруг него. Он оглядывается по сторонам и находит Макао в первых рядах толпы, держащего в руках телефон Че. Макао качает головой и одними губами произносит «шлюха», прежде чем разразиться хихиканьем.       Еще один легкий трепет пробегает по низу живота Че.       Че смотрит прямо на свой телефон, ухмыляется так хорошо, как только может, держа во рту дольку лайма, и подмигивает.       Че представляет себе взгляд Кима, бурный и разъяренный, устремленный на экран, неспособный что-то сделать, чтобы остановить Че. Это восхитительное разочарование.       Это научит его не совать нос в мои дела.       Че вздрагивает, когда холодная текила попадает ему на живот. Он напрягает пресс, чтобы сохранить его вогнутым, как и велел Бэнк. Че медленно дышит.       Внезапный холодок, как ни странно, приятен. Рубашка Че тоже холодная, все еще мокрая от дождя. Мурашки пробегают по его коже.       Бэнк разливает еще немного в область над ключицей Че.       Бросив свои показательные выступления, внимание Че возвращается к потолку, он держит голову как можно не подвижней, чтобы не расплескать слишком много текилы Бэнка и Бира.       Бир кладет второй лайм на грудь Че.       Собравшиеся вокруг них ведут обратный отсчет, улюлюкая и подбадривая их.       Прежде чем его разум улавливает выкрикиваемые вокруг слова, новые знакомые Че спускаются, облизывая его пресс с обеих сторон.       Че инстинктивно слегка выгибается дугой, когда Бэнк слизывает последний шот, его язык проникает в пупок Че. Че пищит. Кто-то позади него по-волчьи свистит.       Бир лижет шею Че. Он допивает текилу, а затем замолкает, наклоняясь к Че. Бир улыбается ему — тихой, кривоватой улыбкой, от которой сердце Че замирает, — затем наклоняется и целует Че в щеку.       Дыхание Че прерывается. Его глаза закрываются. Че хватается за край стола.       Че чувствует, как Бир наклоняется и втягивает лайм в рот, теплое дыхание касается щек Че. Руки скользят по бокам Че, посылая небольшие токи между его ребрами.       На секунду Че забывает о существовании всех остальных.       Наконец Бир отстраняется, забирая лайм с собой.       Че открывает глаза. У него немного кружится голова. Клуб кажется странно светлым.       — Я думаю, я победил, — ухмыляется Бир над Че.       Где-то позади него Банк соглашается. Звучит так, будто он сдерживает смех. Он нравится Че.       Кто-то сует в руки Че салфетку, которой он с благодарностью вытирает всю текилу и слюни со своей кожи, когда садится.       — Что ты выиграл? — спрашивает Че немного мечтательно. Теперь комната действительно кружится. Че вроде как хочет с кем-то поцеловаться.       Бир наклоняется ближе. От него пахнет текилой и лаймом, что вполне логично. Че задается вопросом, соленые ли у него губы на вкус. Он думает, что, может быть, вот-вот узнает.       — Если мне повезет, — мурлычет Бир, — тебя.

~*~

      Че чувствует себя так, словно он в огне.       Может быть, это из-за кайфа.       Может быть, это намек на дождь, превратившийся в почти несуществующую капельку, все еще витающую в воздухе.       Может быть, это мысль о том, чтобы позже опубликовать эти видео в своей истории, представляя лицо Кима, когда он видит, как какой-то незнакомец слизывает текилу с пресса Че.       Блядь.       Нет, это определенно кайф. Или дождь.       Блядь.       Че хочет укусить этого парня. Он задается вопросом, не странно ли это.       У Бира жадный взгляд. Он цепляется за Че так, словно имеет на него право. Будто он выиграл его.       Че в некотором роде увлечен этим. Ему это очень нравится.       — Чего ты хочешь? — спрашивает его Бир, задыхаясь между поцелуями. На вкус его губы как соль и лайм, — такое гребаное сокровище.       Похвала творит забавные вещи с внутренностями Че.       — Ммм, — задумывается Че, — я могу придумать несколько вещей.       Че мог думать о большем, чем о нескольких вещах. Он с предательским трепетом задается вопросом, отсосал бы ему Бир.       Че представляет, как прелестные розовые губки прокладывают дорожку поцелуев по его бедрам.       Словно прочитав его мысли, поцелуи Бира спускаются ниже, скользя по обнаженной коже к поясу.       — Слишком стесняешься просить? — дразнит Бир. Он выглядит «грязным», глядя на Че снизу вверх со своих колен, мокрый на земле. Розовый неон льется из соседнего переулка справа от Че, а голубой — из рекламы пива, выглядывающей из одного из заколоченных задних окон бара. Они отбрасывают тень Бира в сторону.       — Мило и сексуально, — говорит Бир, — ты — это весь комплект?       Че наклоняется и запускает пальцы в волосы Бира. Они вьются вокруг костяшек пальцев, ровно настолько, чтобы их можно было как следует расчесать.       Че правда нравится, как Бир смотрит на него. Будто он уже знает, что Че использует его. Будто его это устраивает. Будто ему это нравится.       — Да, — говорит Че, — и я хочу твой рот.       Он пробует фразу на вкус. На вкус как текила и дождевая вода.       Бир ухмыляется. Он доволен прямотой Че. Че принимает это к сведению. Он двигает бедра вперед, изголодавшись по следующим ощущениям.       А потом Бир исчез.       Че моргает, спотыкаясь, когда полностью отталкивается от стены. Он протирает глаза, пытаясь избавиться от легкого опьянения.       У Че отвисает челюсть.       Прижимая Бира к цементу, грубо держа его за шею, это…       — Пи’Ким?!       — Что за черт?! — кричит Бир.       Ким наносит ему сильный удар правой, и его лицо отворачивается в сторону.       — Пи’Ким! — кричит Че.       Че бросается вперед, хватая Кима за руку, плечо, за все, за что может уцепиться, чтобы попытаться оттащить его от Бира. Его пальцы едва касаются кожи куртки Кима, прежде чем самого Че оттаскивают назад, удерживаемого сильными, невидимыми руками.       На секунду его язык кажется слегка сладковатым на вкус. Запах эфира наполняет его нос. Че помнит угасающее зрение, смутное осознание того, что Ким наносит удары…       Че опускает свой вес, как учил его Биг, и бьет ногой назад. Че задевает колено. Во второй раз он бьет сильнее, и его захватчик фыркает.       — Кхун Порче… Че! Ах, черт возьми, это я. Ой! Не используй мои собственные приемы против меня!       Че замирает.       — Пи’Биг?!       Че высвобождает руки и разворачивается. Вкус хлороформа исчезает, но зрение Че все еще кажется немного странным — слишком сфокусированным, сплошь четкие линии и яркие формы. Светофор у въезда в переулок горит зеленым. Свет отражается в капельках, прилипших к растрепанным волосам Бига, окружая его зеленым ореолом.       Биг наклоняется и массирует свою ногу.       — Прости. Кхун Ким приказал мне не позволять тебе вмешиваться.       Че оборачивается назад, навстречу дождливому эху ударов кулаков о плоть.       У Бира подбит глаз. Из его носа течет кровь, темная и чернильно-алая в пурпурном сиянии.       — Пи’Ким, остановись! — Че делает всего несколько шагов, прежде чем Биг вновь хватает его за запястье.       Ким не подает никаких признаков того, что слышит мольбы Че. Он ослабляет хватку на шее Бира, и тот падает на землю. Ким падает на колени вслед за ним, нависая над ним и нанося еще один удар по его скуле.       Че вырывается из хватки Бига. Его сердце бешено колотится, адреналин смешивается в крови с травкой и выпивкой, создавая сбивающую с толку иллюзию того, что Че может видеть и слышать все, но ни на чем не может сосредоточиться.       Ким — всего лишь темное пятно на фоне ярких отблесков уличных фонарей и неоновых ламп на мокром асфальте.       — Оставь его в покое! — кричит Че, — Ким!       При последнем выкрике имени Кима, грубом и слегка надтреснутом, Ким застывает на месте. Он держит кулак поднятым, бриллиантовые капли дождя сверкают на черной коже. Бир съеживается под ним.       — Я не знал, чувак, — хнычет Бир, слова невнятны, — пожалуйста, я не знал, что он занят.       Расплавленный прилив ярости вскипает в груди Че.       — Я не занят, — шипит Че.       Ким отступает для нового удара.       — Прекрати! — приказывает Че.       Ким останавливается. Хватка Бига чуть крепче сжимает запястье Че.       — Пусть. Он. Уйдет.       Бир, похоже, принял очень мудрое решение замолчать. Он смотрит на Кима широко раскрытыми глазами, подняв руки перед собой в бесполезной попытке самозащиты.       Че не может видеть лица Кима, но, судя по выражению лица Бира, он сомневается, что это очень обнадеживающее зрелище.       — Сейчас же, — грубо требует Че. Он слышит биение своего сердца в ушах.       Позади себя Че слышит резкий вдох Бига.       Ким медленно опускает поднятый кулак. Он не отвлекается от Бира, длинные темные волосы скрывают его лицо от взгляда Че. Он встает, таща за собой Бира за воротник.       Че слышит низкое, рокочущее бормотание Кима. Че не может разобрать, что говорит.       Глаза Бира расширяются. Он пятится назад, пробираясь к двери, и исчезает внутри.       Мир погружается в тишину.       По близлежащей дороге, несмотря на поздний час, проезжают машины, шины скрипят на мокром асфальте.       Ким продолжает смотреть на стену. Его дыхание затруднено.       У Че тоже. Его зрение еще немного забавное. У Че немного кружится голова.       Наконец, Че собирается с силами, чтобы заговорить.       — Какого хрена, Ким?       Ким оборачивается. Выражение его лица совершенно пустое.       Ким даже не смотрит на Че.       — Пошли, — говорит Ким Бигу.       Он проходит прямо мимо них к выходу из переулка.       Будто костяшки его пальцев не ободраны и не в синяках. Будто на нем нет крови невинного человека, смешивающейся с каплями дождя на рукаве его куртки.       — Пойдем, Кхун Че, — тихо говорит Биг, — мы отвезем тебя домой.       Че обхватывает себя руками. У него стучат зубы. На улице даже не так уж холодно. Должно быть, это из-за дождя.       Биг тянется к нему, мягко дергая за руку.       Че отшатывается.       — Нет! — возражает Че, — нет, я никуда с тобой не пойду.       Голос Че эхом разносится вверх, рикошетируя от возвышающихся над ними кирпичей и камней, отражаясь от дождя. Впереди, у входа в переулок, Ким останавливается. Его голова слегка поворачивается в сторону, так что Че может увидеть его лицо в профиль. Мягкие ресницы оттеняют острые скулы, обрамленные неоновыми цветами на фоне бессонного, штормящего города.       Позади него сигнал светофора меняется на желтый, затем на красный.       Че дрожит. На долю секунды мертвые бабочки на дне его желудка просыпаются.       — Биг, — говорит Ким, будто одно только имя телохранителя является приказом.       Глубокий вздох.       — Прости, Кхун Че.       Прежде чем Че успевает что-то сделать, чтобы остановить его, Биг поднимает его и тащит, брыкающегося и кричащего, к «Maserati» Кима.

~*~

      Че проводит большую часть дороги домой в унынии.       Телефон Че все еще у Макао. Че пришел к выводу, что Макао, должно быть, опубликовал сделанные им видео. Че старается не раздражаться.       Макао не виноват в том, что оказал ему услугу. Это Ким виноват в… В том, что, черт возьми, только что произошло. Че все еще не совсем уверен в чем.       Однако, несмотря на все усилия Че, оказывается, что он не может заставить замолчать того, кто так редко говорит добровольно. В конце концов, его вспыльчивость перевешивает решимость отнестись к Киму холодно.       Ким сидит на переднем сиденье за рулем. Биг сидит сзади, рядом с Че, будто он беспокоится, что Че может выпрыгнуть из движущегося автомобиля и перебежать оживленную улицу, если ему представится шанс спастись.       Че свирепо смотрит на Кима через зеркало заднего вида.       — Так вот кто мы теперь? — ледяным тоном спрашивает Че, — ты просто появляешься и похищаешь меня всякий раз, когда не согласен с моим выбором?       Ким не отрывает взгляда от дороги. Он даже ни разу не взглянул на Че с тех пор, как появился, чтобы испортить ему вечер. Кровь Че закипает.       — Мы оба знаем, что ты опубликовал эти истории только для того, чтобы подразнить меня, — спокойно говорит Ким, будто он только что спокойно ждал, когда Че наконец сломается, — а чего еще ты ожидал?       — Вау, — произносит нараспев Че, — у тебя действительно огромное самомнение, Пи’Ким. Знаешь, не все в моей жизни связано с тобой.       Ким издает тихий, недоверчивый вздох.       — Да. Верно. Будто тот парень, который лапал тебя, был не просто какой-то уцененной версией меня.       Жар приливает к щекам Че. Неровное кипение в его груди переходит в устойчивое.       — Итак, у меня есть типаж, — огрызается Че, — и что с того? Мне позволено иметь предпочтения. Это не моя вина, что моя первая попытка оказалась огромной психотической ошибкой.       Рядом с Че Биг издает тихий, почти неслышный звук. Че оглядывается и видит, что он смотрит в окно, слегка поджав губы, будто пытается сохранить самообладание.       — Ты хочешь что-то сказать, Биг? — раздается спокойный голос Кима спереди.       Биг немедленно выпрямляется, выражение его лица становится каменно-холодным.       — Ничего, Кхун.       — Не вымещай на нем свой гнев, — насмехается Че, — ты злишься на меня, да? Как я посмею уйти от великого Пи’Вика? Как я смею каким-то образом продолжать жить после того, как был благословлен твоим отказом? Приди в себя.       В зеркале заднего вида Че видит, как Ким закатывает глаза.       — У тебя нет своей жизни! — возражает Ким, — все, что ты делаешь — это пьешь, куришь и, очевидно, позволяешь случайным придуркам ласкать тебя в переулках! Ты вообще собираешься возвращаться в школу или собираешься просто жить за счет моей семьи до конца своих дней, а? Погрузись с головой в семейный бизнес, посмотрим, сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь чувствовать, что продал свою душу, даже не осознавая этого?       Ярость вскипает в груди Че.       — По крайней мере, у меня есть душа, которую можно продать.       Че ощущает эффект, как выстрел. В машине воцаряется тишина.       Че знает, что это был удар ниже пояса, знает, что злоупотребляет своей памятью о ночных телефонных звонках шепотом и наполовину написанных текстах песен, которыми они делились.       Все это ложь.       Но лучшая ложь строится на фундаменте правды, и он знает, что эта правда попала в цель.       Ким сворачивает на подъездную дорожку к комплексу и ударяет по тормозам, резко втягивая воздух, когда к нему возвращается самообладание.       — Если ты хоть на секунду подумаешь, что я…       Ким замолкает, услышав звук открывающейся дверцы машины.       Это здорово — воспользоваться шансом освободиться от них.       Че поджимает губы, все еще кипя от злости. Он выходит вслед за Бигом из машины и пытается контролировать выражение своего лица, чтобы телохранители у дверей не донесли сплетни к Поршу.       Ким, к счастью, похоже, находится в молчаливом согласии с их приоритетами.       — Кхун Че! — здоровается Пол, — вы сегодня рано вернулись! Какой сюрприз — увидеть вас с Кхун Кимом. Он ходил с вами в клуб?       Ким сжимает челюсти. Он останавливается в дверях, напрягшись всем телом, свирепо глядя на Пола.       — Это твое дело — спрашивать? — огрызается Ким.       Пол немедленно выпрямляется и смотрит прямо перед собой.       — Конечно, нет. Прошу прощения, босс.       Че подавляет желание закричать. Он мысленно считает до трех, прежде чем заговорить.       — Не беспокойся о нем, Пи’Пол. Он просто сердитый сегодня. Он случайно оказался поблизости и подвез меня домой, вот и все! Я надеюсь, ты хорошо отдохнешь этой ночью.       Пол позволяет себе нерешительную, едва заметную улыбку в ответ на слова Че, слегка кланяясь.       — Спасибо вам, Кхун Че, — отвечает Пол, — и вам тоже.       Пол бросает взгляд в сторону Кима и тут же снова выпрямляется.       Че не может поверить, что Ким стоит там и ждет его, как недовольный родитель, тащащий домой своего своенравного ребенка.       Че идет к лифту, протискиваясь мимо Кима, не обратив на него внимания. Напряжение проскакивает между ними, как электрический ток.       Ким идет за ним, мрачный и грозный.       Они доходят до лифта в напряженном молчании. По всему вестибюлю разносится неуместно приятный звон. Двери раздвигаются. Че врывается внутрь.       — Жди следующего, — резко командует Ким у Че за спиной.       Биг поспешно отступает от того места, откуда он двинулся, чтобы присоединиться к ним.       Двери закрываются, оставляя Кима и Че наедине.       Че скрещивает руки на груди и вызывающе выпячивает подбородок, поворачиваясь к Киму.       Наконец, впервые с тех пор, как Ким ворвался в вечер Че, в порыве шторма и ярости, Ким поворачивается к нему.       Его глаза черны, гнев покидает его, как что-то осязаемое и бурное. Ким делает шаг вперед.       Желудок Че опускается по всему телу к ногам. Повинуясь инстинкту, он отступает назад.       Ким шаг за шагом следует за ним. Че оказывается загнанным в угол, зажатым между углом и надвигающимся присутствием Кима.       В животе Че поднимается жар.       Че отказывается поддаваться запугиванию и подчиняться какой-то ошибочной, убийственной вспышке гнева.       Че делает полшага вперед, осторожно расправляя плечи, отказываясь позволить Киму полностью притеснить его.       Че не позволит Киму получать удовольствие от того, что он запугивает его.       Ким наблюдает за Че с хищным любопытством.       — Если ты думаешь, — снова начинает Ким, голос низкий и опасный в ограниченном пространстве между ними, — даже на секунду, что я позволю тебе расстаться со своей жизнью из-за меня, тогда тебе лучше подумать еще раз, Порче.       — Опять ты за свое эго, Пи’Ким, — бормочет в ответ Че.       Че чувствует близость Кима, как огненную ауру.       Ким пристально смотрит на Че. Вокруг тихо, только гул лифта и шепот дыхания между ними.       Ким больше не выглядит сердитым. У него такой вид, словно он что-то ищет.       — Когда ты в последний раз прикасался к своей гитаре? — наконец, тихо спрашивает Ким.       Вопрос врезается в грудь Че, сбивая его сердце с ритма. Жар внутри него разгорается и становится обжигающим.       Одним резким движением, прежде чем Ким успевает одуматься, Че отталкивает его от себя.       На этот раз Ким застигнут врасплох. Он отшатывается назад, спохватываясь прежде, чем врезаться в стену, и на мимолетную секунду на его лице мелькает неподдельное удивление.       — Пошел ты, — шипит Че, — я заблокировал твой номер. Я же сказал, что не хочу тебя видеть. И что же ты сделал? Ты создал новый номер и прислал мне эту гребаную песню!       Глаза Кима расширяются. Че не дает ему возможности прервать себя.       — Сколько мне еще пытаться донести до тебя, чтобы ты оставил меня в покое? Сколько еще мне нужно блокировать тебя, прежде чем это сработает? Или ты просто собираешься ходить за мной по пятам всю оставшуюся жизнь и избивать любого мужчину, который посмеет попытаться прикоснуться ко мне?       Ким отводит взгляд.       Лифт звенит, возвещая о том, что они приехали. Вместе с этим хрупкое самообладание Че окончательно рушится. Слезы наворачиваются у него на глаза, горячие и жалящие. Он моргает в ответ.       Че поворачивается и стремительно уходит, направляясь в свою комнату.       — Че! — словно рычит Ким у него за спиной, разочарование сквозит в этом имени.       — Нет! — кричит Че. Он резко оборачивается. Слезы текут по его лицу обжигающими дорожками, — важно то, чего я хочу, Ким, — голос Че срывается. Он едва может разглядеть Кима из-за помутнения в глазах, — я важен. Не для Порша и не для тебя. Для себя. Я не какой-то пустой сосуд, на который другие люди могут возлагать свои надежды и мечты. У меня есть чувства.       Ким выглядит совершенно потрясенным.       У Че трясутся руки.       — Я снова заблокировал тебя, — продолжает Че более спокойно. Он так устал. Че хочет свою постель и теплую пижаму, — больше не ходи за мной. То, что я делаю, — это только мое дело, или ты уже забыл?       Ким сжимает челюсть.       Че отворачивается и позволяет своему голосу звучать ровно, чтобы он больше не срывался.       — Спокойной ночи, Пи’Ким.