Плохая шутка

Граф оказался куда страшнее и опаснее, чем думала Аллен. Ной, у которого после предательства слегка пошатнулся рассудок, и безумные и неподдающиеся логике действия были для него нормальны по словам Роад. А Роад, как оказалось, не считая Графа, единственная выжившая в резне Четырнадцатого. И самое печальное, что Уолкер (Камелот она себя не назовёт) всё ещё не знает причины сего поступка. Да, Неа грубый, хитрый, доставучий (только Аллен), но к самому Графу он относится по-тëплому. А он точно хотел его убить? — Может, отпустишь наконец-то меня? Неа не уточнил, что Аллен должна отпустить. Само тело Четырнадцатого или его шею. — Ты — сумасшедший Ной! И вся твоя семейка такая же! — Наша семья, — почти промурлыкал Неа, откровенно наслаждаясь этим вспыхнувшим от злости лицом. — Ты… Невыносимый паразит! — маленькие пальчики сжали ещё сильнее шею Неа, и тот начал хрипеть. Шерил подхватил Аллен под руки и оттащил её, пока Роад пыталась помочь Неа прийти в себя. Дети ещё ругались, обзывались, но когда доходило до нецензурной лексики Пробуждëнные Нои давали по губам. И так лохматые, помятые, местами исцарапанные дети, бурчащие и пыхтевшие пухлыми губами (из-за плохих слов) всё ещё мстительную тираду разошлись по комнатам. — Ненавижу, — тихо шепнула Аллен, а после крикнула. — Ненавижу! Злость на весь несправедливый мир буквально заставляло Аллен сходить с ума, ломать стены и разбивать окна и сердце Шерила. Наверное, последняя ненормальная выходка Графа была последней каплей для Аллен. Истерика захлестнула девочку с головой, из которой выбраться не получалось. Временами она тихо звала Ману, чтобы он как обычно её спас от злого мира. Но Мана был давно мёртв. Единственного любящего человека не было рядом. Зато был его брат, который являлся и её братом. Может, злость была не только на Ноев, но и на их до неприличия честность и свободу? Они не притворялись, они делали всё, что душа пожелает. Никто их не ограничивал в действиях. Даже в столь большом возрасте они умудрялись вести себя как дети, но разве это плохо? Они были собой. Аллен тайно завидовала. Столь жестокие существа могли жить, а не выживать. А она? Когда она не боролась за свою жизнь? Сколько бы Шерил её не облюбывал, он оставался ей чужим. Нои должны быть противны Аллен, но в тайне она хотела принять их. Ну, или хотя бы Шерила. Другие были смутной плёнкой в её голове обрисованы, а видела она только часть. И с этой частью жила под одной крышей. — Аллен? Из приоткрывшей двери появилось лицо обеспокоенного Алчности. Его чернильные волосы слегка упали на плечи, привлекая внимание девочки. Почему-то именно длинные слегка кудрявые волосы привлекали её взор. А монокль неприятно поблëскивал и раздражал девочку, её руки так и тянулись оторвать эту безделушку с корнем. — Ты… плачешь? Аллен недовольно нахмурилась и отвернулась от Шерила, вытирая образовавшиеся слëзы концом одеяла. Очень опрометчиво показывать свои слабости Ноям, особенно слëзы. Очень глупо. — Пожалуйста, Шерил, уйди. Он не услышал. Или сделал вид, что оказался глухим. Самоконтроль потерпел крушение, и слëзы снова полились градом из серых глаз. Аллен уже не понимала какая была главная причина этой истерики. Тёплая, большая ладонь легла на голову Аллен и успокающе погладила. Пружины рядом с ней прогнулись, и девочка ещё сильнее закрутилась в клубок. — Не расскажешь, почему ты плачешь? — Я хочу домой. — Но ты и так дома. — Я хочу домой! — крикнула Аллен и зарылась головой в подушку. Наверное, главная причина была в её нахождении здесь, в рассаднике Ноев. Для обычного работника Ордена само понятие Нои уже должно выражать как минимум негативные чувства, а уж если это «понятие» перед самым носом, то нужно срочно вызывать экзорцистов. Неправильно даже не предпринимать хоть какие-то меры, наверное, её смутила их отношение к себе любимой. Не враг, не экзорцист, не пленница, а полноправный член семьи Камелотов, в добавок ещё и каким-то боком Шерил её считает и членом Семьи Ноя. Из-за того, что она сестра Четырнадцатого? Да ей насильно дали этот чёртов титул! — Шерил, зачем я тебе? — Что за неуместный вопрос? Я люблю тебя, разве… — Да какой такой любовью?! — Аллен подняла голову и посмотрела в глаза Ноя. — Ты Ной! Это неправильно! Ты должен быть злым! Ненавидеть меня! Однако, очень долго она собиралась с мыслями, плыть по течению не всегда верный способ. Шерил положил руку на лицо, и немного опустил его. — Хорошо. Раз я Ной, то должен ненавидеть экзорцистов, правильно? — он посмотрел по сторонам. — Я их не вижу, — Камелот устало обернулся к дочери. — Экзорцистов здесь нет, милая. Из-за этого ты плакала? Не волнуйся, — улыбнулся он. — По близости экзорцистов быть не может. Бояться нечего. Нет, с Шерилом общаться бесполезно. Это было похоже на монстра, который успокаивает жертву ласковым голоском и твердит, что спасения нет и быть не может. Из глаз девочки ещё пуще полились слëзы. — Я не хочу жить с Ноями! — По твоей прихоти мы живём от основного состава отдельно, думаю, можно познакомиться, когда ты немного подрастëшь, — и снова эта рука, что так успокаивающе гладит голову Аллен, пока та пыталась найти в словах опекуна хоть каплю здравого смысла. Но искать, то, чего нет, глупо. Вместе со страхом смещалась почти незнакомое ей чувство. Оно было очень приятное, но с самим источником в виде Шерила никак не сочеталась. Колющие тревожные мысли, заставляя их уйти и никогда не возвращаться. Немного щекочущее, но тягучее и приятно закрывающее. Что-то похожее на заботу и её принятие самой Аллен. Всего лишь похоже. — Шерил, а можно… мне потрогать твои волосы? — и обязательно это чувство заботы, что так переполнилось из-за Шерила нужно куда-то деть. А то чувствовать себя в окружении чего-то больно похожего на тёплое тогда время она не хотела, и принимать это тоже, особенно от Шерила. Или это был её способ отрицать очевидное, не вяжущееся с её принципами. В ответ Камелот засиял и буквально ослепил своей улыбкой девочку, после, как болванчик закивал и снял тугую резинку с волос, будто далеко не в первый раз его просят сотворить что-то с тёмной шевелюрой. Впрочем, была Роад, которая любила кукол с длинными волосами. Почему бы ей не творить свои произведения искусства и на голове Шерила? Волосы, что удивительно, были мягкими, длинными и чуть волнистыми. Маленькая ручка легко перебегала их, нигде не застревая. Аллен крутила их, поднимала, выкручивала, а потом заметила, что столь ненужный покров на теле отлично снимает весь гнев и стресс. Аллен не знает, почему она так захотела их потрогать, но желание как таковое давно было. В какой-то момент она захотела их вырвать. — Ох, моя милая Роад говорила также, — умилился Шерил, ещё больше впадая в воспоминания. Да, Аллен сказала своё желание вслух и пожалела об этом. Ктож знал, что Шерил будет так сладко щебетать о Роад… И потихоньку захватывать воспоминания и об Аллен. — Ах да, — встрепенулся Ной. — Нас ведь ждут. — Кто? — Аллен как раз закончила заплетать косичку. — Неа с Роад. Удивительно, что он назвал Четырнадцатого без презрения, да ещё и вместе с Мечтой. Аллен посчитала это дело нечистым. А может Роад виновата. — Ещё чего. Буду я к нему идти, — с сарказмом ответила она. — Стоп, подожди… Так вы это спланировали? — Нет же. Подожди, Аллен. Девочка уже яростно подходила бочком к двери и внимательно следила за каждым движением Шерила. — Тебя Граф попросил, да? А ему-то зачем это надо?! И у неё были сомнения, отдаться на милость этому Ною?! Аллен снова обозлилась на весь мир и Ноев, что держат её взаперти и не дают вернуться в настоящий дом. Отругала себя за беспечность и минутную слабость. Аллен была похожа на прежнюю себя, когда она ещё была нелюдимым мальчишкой по имени Ред. Когда весь мир был против неё и только Мана смог её спасти. Может, не встретив тогда этого человека, она точно была бы в какой-нибудь канаве в лучшем случае, а в худшем в земле. Шерил делал похожие финты, но только наоборот. Он затягивал её обратно в мир, где сами Нои ненавидели людей и желали того же Аллен. По крайней мере, Шерил точно. А Уолкер этого не хотела. — Аллен, Граф тоже желает тебе счастья! И хочет, чтобы ты… Её почти стошнило. Когда Аллен почувствовала ручку тут же её повернула и выскользнула в коридор. Шерил был таким же опасным, и надеяться на него бессмысленно. Он буквально повёрнут на своих идеалах, на мирной семейной жизни, где все друг друга любят? Аллен быстрым, но тихим шагом добралась до комнаты Графа, с намерением потребовать её свободу. Снова. Или она устоит местный конец света. Почему бы не устроить Потоп только в одном доме, открыв лишь пару кранов? — Граф! — Аллен почти рычала. Графа в комнате она не увидела. Зато стоял некто чужой и почти знакомый человек, смотрящий прямо на неё. Он был высокого роста, выглядел очень неопрятно, будто живёт в заброшенном доме. Помятая, грязная одежда, замызганный вид, а обувь вообще будто из грязи слеплена, даже следы от двери остались. Удивлённый мужчина наклонился, чтобы лучше осмотреть незнакомку, а та пошатнулась на ровном месте и отошла обратно к двери. — А ты ещё кто? Лицо мужчины приобрело более хищный вид, глаза засияли приторно ярким цветом. Его рука потянулась к Аллен и взяла несколько седых прядей волос. — Любопытно, — усмехнулся мужчина, а девочка снова испытала знакомый страх. Аллен тут же оттащили назад знакомые руки, и их владелец кажется кротко извинился. — Удовольствие, я просил тебя не приходить в это поместье! — Что очень удивительно и ненормально для тебя! Обычно ты буквально насильно приказываешь моей тушке посетить твой чудесный дом. Это из-за неё, да? Из-за этой малышки? — Хватит меня так называть! — на автомате огрызнулась Аллен. Мужчина запнулся на полуслове и с заинтересованностью в глазах снова осмотрел этого ребёнка. И, столкнувшись с серым взглядом, он немного приоткрыл рот и рассеянно отошёл назад. Такое непонятное выражение лица Аллен ещё не видела. — Это же не то, о чём я думаю? — Смотря что, Тики*, — улыбнулся Шерил и примостил свою драгоценную задницу на рядом стоящее кресло, прихватив девочку, и посадив её на свои колени. Его голова нашла своё место на мягких волосах Аллен, а улыбка казалось слишком довольной. — Аллен, это твой новый дядя, надеюсь вы подружитесь. — То есть… Это что за мода на имя того паренька — экзорциста? Шерил, тебе в куклах не хватает экзорциста? — Я не кукла, и с какой это стати я должна подружиться с Ноем? — Это Аллен Камелот, моя приёмная дочь, надеюсь, Тики, ты будешь к ней также неравнодушен, как и к моей милой Роад. Да, Шерил тоже любил поиграться, как и Роад с недосказанностью, получая от этого некое удовольствие. Кажется, это было у них в крови, независимо от человеческих генов. Аллен всё ещё сидела надутая и обиженная из-за несдержанного Шерилом и Графом слова. Ей обещали, что она в ближайшее время не будет знакомиться с Ноями, а тут сам Удовольствие. Интересно, если она пожалуется об этом Неа, он за неё заступится? Тики ещё немного потупил взгляд на Шерила, точнее на стену, которую Алчность загораживал, а после с какой-то надеждой на спасение посмотрел на Аллен. Та лишь грустно кивнула, а недавно Пробуждëнный Ной ударил себя по лицу и, видимо, из-за шока случайно сбросил свою одежду. Всю одежду, прошедшую сквозь него и упавшую на пол. Наверное крики и вопли Шерила услышал весь дом, а также его удивительно немаленький лексикон бранных слов. Аллен не видела, что происходило дальше, но по звукам, кажется, кто-то пришёл и выпроводил голого, но целого Тики вон. Шерил всё не унимался и щебетал об испорченности Тики, о том, как он посмел попытаться испортить его невинную и милую дочурку. Как Земля всё ещё терпит выходки Удовольствия, и как не поглотила его со всеми остатками. Когда очередной приступ тирады закончился, Шерил начал всерьёз успокаивать Аллен, да так, будто её казнить собирались, а не, видимо, соблазнить. По сути, ничего плохого не произошло, ребёнок даже ничего не заметил и, тем более, не увидел, а папаша всё ещё закрывал её очи руками. Аллен несколько раз пыталась их от себя отцепить, но успех был достигнут, только когда она смогла таки перекрикнуть Шерила и потребовать свободу своим глазам. На его крик пришли все обитатели поместья, но остались только часть Семьи Ноя. Граф выглядел уставшим, Роад пыталась хоть как-то спасти рассудок Шерила, а Неа вытаскивал из загребучих рук бедную Аллен. В итоге Алчность успокаивал не то себя, не то младшую дочурку ещё немного, после ушёл в обычный бред. Роад уболтала Камелота отдохнуть в своей комнате в её компании, и так тишина вновь воцарилась в округе, только изредка были слышны тихие завывания. — Теперь я точно уверена, что вы родственники, — кивнула Графу Аллен. — И кстати, я требую свою свободу! Вы не сдержали своё слово, Граф! — Я против её свободы! — поднял руку Неа. Серые глаза вдруг заполыхали не добрым огоньком, и начавшийся утром спор, вновь перешёл в драку, а несчастный и уставший Граф просто-напросто раскинул неугомонных детишек по углам и приказал подумать над своим поведением. — Что Граф, что Шерил — все одного поля ягоды, — буркнула она в стенку. — А разве, по твоим словам, Мана был не таким же? Аллен прикусила губу и поблагодарила стенку, что не видит Неа. Наверняка у него такое же скорбное лицо. — Мана был хорошим, в отличие от вас. — Мы тоже хорошие, но по-другому. — Это как? — все же повернулась к нему она. Она была права. Неа любит старшего Уолкера не меньше её самой. Удручëнный, виноватый взгляд смотрел прямо на Аллен, будто за что-то извиняясь. Но будущий Ной покачал головой, этим жестом говоря, что не время. — Наше сумасшествие не что-то страшное. Просто Граф так проявляет к нам заботу. А Шерил всего лишь хотел тебя защитить. Люди делают также, только более по-простому. Тишина снова воцарилась в комнате, и дети усердно раздумывали раскрытую информацию. Аллен внезапно чему-то улыбнулась и лбом прикоснулась к стенке. Никто не собирался «думать над своим поведением» у них были и более важные темы. «Израненное сердце дало трещину в каменной броне»