Цитадель пустынных псов

Аль-Хайтама пропустили вовнутрь военного госпиталя, стоило ему лишь наполовину вынуть пропуск локального доступа. Захотелось от души закатить глаза. Охрана знала аль-Хайтама давно, равно как знала и о причинах его появления в стенах этой богадельни. Дай человеку крупицу власти — будет выжимать её по полной. Постовые же с деланным официозом заявили: «Безопасность в приоритете, всё-таки не котёнка сторожить поручили!» Ну да, не котёнка… Как минимум щенка. Какие бишь там следы нашли близ загадочного мальца? Собачьи?.. Впрочем, плевать. Мало ли какие бредни могли посетить тройку отбитых на голову спецов. Аль-Хайтам без особого энтузиазма прошёл к самому дальнему корпусу, спрятанному в углублении здания, сдерживая желание хорошенько ругнуться в ответ на предстоящую процедуру досмотра на входе и дублирующую её на выходе. — Таки тебе? — сочувственно вздохнул один из досмотрщиков. Аль-Хайтам лишь усмехнулся. Кому, как не ему, поручать всю самую паршивую работу? Аль-Хайтам с его профессиональной деформацией и безграничным чувством ответственности не мог сказать «нет». В конце концов, куда ему податься в случае, если Академия спишет его со счетов?.. Куратор для дитя песков, диких псов или ещё каких ёкаистых зверей — лучше не придумаешь! Аль-Хайтам бы рассмеялся, не будь так тревожно на душе. Он в жизни не имел дел с детьми. С такими — тем более. Уж кто-кто, а начальство не могло не знать об этом. Оттого возникали сомнения относительно его решения. Впрочем, смысла в этом как такового не было: приказ есть приказ, и предлогов для него не существует. Сказано делать — делаешь, а думать за тебя будут другие. Аль-Хайтам мирился с этой данностью многие годы, а значит, смирится и в этот раз. — Повесили на тебя животинку, да? — второй досмотрщик, похоже, был и в половину не так тактичен, как его коллега. Аль-Хайтама тошнило от его довольного оскала. — Забили бы, и дело с концом. Пацан целителю руку прогрыз, а они его жалеют! Жертва обстоятельств, как же! А вот тут аль-Хайтама задело. Он ещё не видел мальчишку, однако о судьбе того успел поразмыслить. Вполне вероятно, что ребёнок осиротел в совсем раннем возрасте, раз уж чурался людей, точно хищников. Кто знает, что он мог пережить? Ни для кого не было секретом наличие мародёров и преступных группировок, обитающих на территории пустынь Сумеру. Семья несчастного могла быть взята в плен, а то и вовсе убита у него на глазах. До тех пор, пока доказательств обратного не было найдено, подопечный для аль-Хайтама — жертва, не более. Обвинять и без того проблемного подростка во всех грехах мира аль-Хайтам не мог даже при нынешнем своём положении. В конце концов никто из них не был виноват: на всё была воля Академии. Похоже, кое-кто не до конца понимал, о чём говорит. — Это не жалость и не помилование, — аль-Хайтам грубо прервал чужие рассуждения, строго осмотрев обоих мужчин. — Руководство отдаёт отчёт своим действиям, наше же дело — подчиняться. И ещё, — обратился он к тому, что кидался громкими словами, — узнаю, что кто-то склоняет людей к самосуду — отправлю на ковёр к начальству. Отвечать будете лично. Каждый. Это понятно? Былой наглец что-то тихо ответил, потупив взгляд в пол, но аль-Хайтам уже не смотрел на него. Двинувшись по узкому коридору, он уткнулся в папку с досье на «объект». Скупое личное дело содержало всего пару страниц с фотографиями подопечного. Мрачного вида юноша лет шестнадцати, от силы семнадцати смотрел на Аль-Хайтама со снимка: глаза малинового оттенка (странно), смуглая кожа, впрочем, не скрывающая многочисленных ссадин и синяков на лице и шее (подозрительно), до ужаса болезненный вид (до чего же худой!) и, что удивительно, светлые волосы, уходящие за плечи и выглядящие весьма опрятно, будто дикий (пока что только со слов) мальчишка тщательно за ними ухаживал. Личной информациии и той было меньше. Имя: Сайно (страшно подумать, каким образом его смогли разузнать). Возраст: от шестнадцати до девятнадцати лет (надо думать, подопечный и сам толком не знал, раз точной цифры не вписали). Место рождения: неизвестно. Адрес проживания: прочерк. Родственники: прочерк. Большую часть ожидаемо занимали медицинские данные: результаты каких-то анализов, обследований и диагностика. И когда успели, спрашивается? Сайно находился под наблюдением всего пару дней, не считая сегодняшнего. И ведь он был подозрительно здоров для беспризорника… По крайней мере до попадания в третий военный блок. Самой интересной оказалась графа «элементальная направленность»: у мальчишки, разумеется, не имелось Глаза Бога (откуда бы он его взял?), но зато выявилась выраженная предрасположенность к стихии Электро. И это… впечатляло. Лишь немногие могли похвастаться природным даром владения каким-либо элементом. Даже аль-Хайтаму приурочили стихию Дендро лишь после множества процедур диагностики и последующих изнурительных тренировок. Сайно же относился к тем, кому было достаточно вручить Глаз Бога для того, чтобы использовать свою силу. Общая характеристика: средний уровень опасности. Агрессивное поведение — вот что не давало аль-Хайтаму покоя. Что он будет делать с буйным подростком, если тот не пойдёт на контакт? Этот недозверёныш уже покусал одного из целителей, а также бесстрашно обматерил тройку спецов и, если верить слухам, продолжал сопротивляться и проклинать всех и вся до тех пор, пока в него не всадили убойную дозу седативного. Последующая предварительная беседа с ведущим медиком также не состоялась. Более попыток выйти на контакт не предпринималось. Передан куратору. Статус: в разработке. Как мило. Не подопытная зверушка, а объект в разработке. А главное, процессом этой самой «разработки» должен был заниматься аль-Хайтам. С него, конечно, не требовали, заверив, будто вся основная работа лежала на плечах медиков и Матр, но ей богу! Верь аль-Хайтам каждому слову руководства, пёс его знает, где бы он был сейчас. В данный же момент ему оставалось лишь тяжело вздохнуть, захлопнуть папку и повернуть замок, отворяя дверь в самую крайнюю палату, больше походящую на камеру заключения. — Здравствуй, — сухо поприветствовал он, осматриваясь. Палата представляла собой комнатушку, где не было ничего, кроме кушетки, уголка под санузел, одиноко стоящего подле стены стула и маленького окошка-решётки, расположенного аккурат под потолком. Сайно же сидел на кушетке, привалившись боком к стене и обхватив руками колени. Белоснежная туника — стандартная одежда для всех пациентов — достигала середины его исцарапанной голени. Открытые части тела отливали болезненной бледностью, и это со смуглой-то кожей. На запястьях и лодыжках виднелись покраснения — возможно, следы от ремней, которыми удерживали особо буйных пациентов в медицинском блоке. Заслышав шум, подопечный заторможенно подобрался, пробежался по вошедшему мутным взглядом и, моргнув, безвольно уронил голову обратно на колени, словно кукла с поломанной шеей. Судя по всему, действие лекарств ещё не до конца сошло на нет. Аль-Хайтам присел на едва живой стул, предварительно перетащив тот к кушетке, и мягко кинул папку на её край. — Не из разговорчивых, да? — ноль реакции. — Как тебя зовут? Мальчишка злобно сверкнул глазами, глядя исподлобья. Лиловые круги под его глазами стали вовсе чёрными. Аль-Хайтам не торопился, наблюдая за ним из-под опущенных ресниц. Хотелось спать. Аль-Хайтама не впечатлил чужой убийственный взор, разве что самую малость разочаровал: последние крупицы надежды на лёгкий исход улетучились. Конечно, он знал и имя, и всю прочую доступную информацию о Сайно, однако с чего-то их «общение» стоило начать уже сейчас. — Я знаю, что ты понимаешь меня, — и вновь — реакция нулевая. Что ж, аль-Хайтам по крайней мере попытался поступить по-хорошему… — У тебя два варианта: либо ты идёшь на контакт, либо тебя отправляют на повторный сеанс терапии со спецами. Сдаётся мне, второго ты не хочешь, а потому спрошу ещё раз: имя? — Я уже был у ваших спецов, идиот, — донеслось в ответ. Слабый голос подопечного выдавал смертельный голод: за время, проведённое в одиночке, его навряд ли кормили чем-то помимо седативных. Спецы предпочитали не заморачиваться (нелюди, да и только). Что до медиков, то их можно было понять: гуманность-гуманностью, а руки всем дороги. Их пациент плохо себя зарекомендовал. — Именно поэтому ты тем более не захочешь увидеться с ними вновь, — с нажимом отозвался аль-Хайтам. — Или, быть может, тебе понравилось? Могу обеспечить вам ещё одно свидание. — Сайно, — тут же донеслось со стороны, — меня зовут Сайно. Что ж, не всё так плохо. Признаться, аль-Хайтам не рассчитывал даже на это. — Возраст? — А то ты не знаешь. — Ещё один такой ответ, и я ухожу. Возраст? Сайно медлил с ответом, кривясь в неприязненной гримасе, но чуть погодя всё же глухо произнёс: — Не знаю. Аль-Хайтам закатил глаза, недовольно щёлкнув пальцами. С такими ответами они далеко не уйдут. Сайно не мог не знать хотя бы примерное количество прожитых им лет. Не с учётом того, что говорил и мыслил он вполне себе на уровне. Потерянный во времени дикарь — точно не о нём. — В досье указан примерный промежуток. Можешь хотя бы предположить? — Не знаю! — громче и злее огрызнулся Сайно, резко вскинув голову. — Не знаю я свой возраст! Верить мне или цифрам на бумажках — дело твоё! А не веришь мне — закругляйся со своим допросом и катись отсюда к…! — Не трать силы впустую. Я тебя услышал. Сайно замолк на полуслове и, стиснув зубы, свёл брови к переносице. Силился взять себя в руки? Славно. Аль-Хайтам — куратор, а не нянька. Прививать терпение зарвавшимся мальцам — не его профиль. Более того, он и сам был не слишком-то терпелив. Будучи привыкшим к спокойствию и личному комфорту, аль-Хайтам слабо представлял их будущую жизнь под одной крышей. Как не сорваться, не поднять голос на того, кто наверняка будет нарушать всякие порядки и уклады? Очевидно, что это лишь усложнит дело. Но ведь аль-Хайтам не был железным! И нервы его — тоже. — Почему ты не знаешь свой возраст, но знаешь имя? — Потому что вы, люди — ублюдки. — Это не ответ. Повисла пауза. Аль-Хайтам откинулся на спинку шаткого стула, разминая уставшую за день беготни спину. В уме он прикинул, как долго Сайно продержится, прежде чем кинуться на него с кулаками (или же когтями). Выходило минуты полторы. Увы, единственный метод воздействия, доступный аль-Хайтаму на данный момент, было давление. В ином случае подопечный попросту не станет слушать. — Сайно значит пёс. Родители не позаботились о том, чтобы дать мне имя, — Сайно вдруг пренебрежительно дёрнул плечом, скидывая белую прядь. — Поэтому ты дал имя сам себе? — уточнил аль-Хайтам, не желая допустить очередную тишину. Разговорить, пускай и насильно — вот что от него требовалось. — Да. — Ты помнишь своих мать и отца? — Нет. Отнюдь. Сайно поморщился, отвечая. Быть может, он что-то скрывал. А, может, ему было неприятно признавать собственное сиротливое положение. Аль-Хайтам поставил мысленную галочку вернуться к этому моменту чуть позже. Сейчас же было необходимо сделать ещё кое-что… — Протяни руку, — велел он. Руку Сайно, к удивлению, действительно протянул, пускай и отодвинулся впритык к стене, тем самым сохранив приличную дистанцию. Аль-Хайтаму было достаточно и этого: сперва ему требовалось прикинуть размер чужого запястья. То было совсем тонким. Казалось, сожми лишь малость — непременно сломается… Отогнав непрошеный приступ жалости, аль-Хайтам вызволил из-за пазухи браслет, отливающий серебром в тусклом свете почти перегоревшей лампы. Побрякушка смотрелась крохотной в его широкой ладони. Подкинув ту в воздухе, дабы привлечь внимание, аль-Хайтам неспешно поднялся и шагнул к подопечному. Секунда. Мгновенный манёвр, среагировать на который оказалось чуть сложнее, чем ожидалось. Сайно не успел и вскрикнуть, тогда как аль-Хайтам уже пресёк его выпад и, крепко перехватив за предплечье, в одно движение нацепил на него браслет. В следующую секунду Сайно скрутило от резкой вспышки боли: маячок в браслете отозвался ударом тока в ответ на попытку нападения. Аль-Хайтаму лишь предстояло пояснить подопечному принцип работы этой вещицы. Впрочем, тот только что познал его на собственном опыте. Глупый щенок… Впрочем, аль-Хайтам не мог не признать, что был впечатлён. Боевые навыки Сайно были явно отработаны, пускай не слишком тщательно. Был заметен опыт: небольшой, буквально минимальный, но даже его было достаточно для того, чтобы сделать определённые выводы. — Где ты научился драться? — напрямую спросил аль-Хайтам. В ответ последовал лишь тихий, задушенный скулёж. Сайно даже глаз не поднял. Его и без того маленькое тело сжалось в клубок, голова склонилась до самых коленей, а травмированная рука была прижата к груди. Казалось, ещё чуть-чуть, и Сайно вовсе исчезнет, до того крохотным и жалким он смотрелся. Аль-Хайтам опустился на корточки. Взглянув из-под низу, он попытался было прикоснуться к Сайно, но тот вдруг отскочил от него, точно от огня, и тут же вновь сложился пополам от боли. Неужто аль-Хайтам сломал ему руку? Но ведь он контролировал силу захвата… — Не делай так больше, — невзирая на очередной приступ жалости, строго велел он. — Здесь и сейчас твою свободу определяю я. — О чём ты, сука, толкуешь?! — Сайно зашипел на него, не вставая с колен. Несмотря на это, он даже умудрился вновь наброситься на него. Вернее, попытался. Острые ногти были в паре миллиметров от лица аль-Хайтама, когда тот увернулся от них. По всей видимости, руку паршивец не ломал. Аль-Хайтам тихо вздохнул, прикидывая, что с ним сделает руководство, если он таки отклонится от инструкций и расчленит малолетнего вредителя. Надо думать, заново соберут того по частям и вручат обратно, если аль-Хайтама, конечно, не отстранят от службы и не поселят в соседнюю палату… — Ты не понял, — медленно, едва не по слогам начал аль-Хайтам. — Я — твой единственный шанс. Тебя подозревают в шпионаже и подготовке возможной диверсии, а потому заступиться за тебя более некому. — Я ничего не делал! — воскликнул Сайно, превозмогая боль. И всё-таки, что не так с его рукой?.. — Охотно верю. Увы, твоих слов недостаточно для всех прочих, — сухо продолжил аль-Хайтам, надеясь донести истину как можно более доходчиво. Он этому юнцу не враг. Остальные — да. Ублюдочная охрана с упоением предлагала забить пацана до смерти, а Академия не гнушалась задействовать спецов даже в отношение детей. Безопасность земель Сумеру — высшая ценность. Выше всякой морали. Аль-Хайтама тошнило от одной мысли об этом. — Пока нет сведений и нет доказательств, тебя оставляют под подозрением и надзором. Моим надзором. Ты будешь слушаться меня по всём, и тогда, быть может, протянешь до конца всех разбирательств. Я говорю тебе ответить на вопрос — ты отвечаешь; хочу надеть на тебя грёбаный браслет — ты не мешаешь мне этого сделать, — немного поразмыслив, аль-Хайтам кивнул сам себе и добавил с мрачной усмешкой: — А будешь сопротивляться, так я и ошейник на тебя надену… — Ублюдок! — зашипел Сайно, подняв озлобленный взгляд. Аль-Хайтам поморщился. На щеках мальчишки сверкали влажные разводы. Плакал, что ли? Скорее, слёзы выступили от боли. Надо же, какая ирония: носитель Электро-элемента оказался восприимчив к току. Тем, пожалуй, лучше — поможет держать его в уезде. Вообще-то, аль-Хайтам не собирался применять браслет по назначению: уж если наказывать, так собственноручно, а таких вот жестоких извращений он в упор не признавал. Кто же знал, что Сайно самостоятельно спровоцирует запретные маячки?.. — Что это за хрень? — резко спросил тот, брезгливо разглядывая своё запястье. — Именно об этой свободе я толкую. На данный момент для тебя она составляет тридцать метров. Вздумаешь сбежать — останешься без руки. Ключ-контроль находится у меня, — с этими словами аль-Хайтам отогнул ворот форменной безрукавки, демонстрируя кулон на тонкой цепочке. Этот крошечный механизм предоставлял ему полную власть над подопечным. — В браслете датчик. Он реагирует на любое вредительство по отношению к хранителю ключ-контроля. Иными словами, попробуешь напасть — пожалеешь. Аль-Хайтаму не нравилось угрожать, но по сути он даже не врал — можно сказать, предупреждал. Вообще-то, браслет разрабатывался с целью упростить конвоирование особо буйных преступников, свихнувшихся учёных и прочего подобного контингента. Но вот, его впервые надели на подростка… Благо, что вовсе не на ребёнка, коим сперва окрестили Сайно. Часом ранее, когда Кавех всучил ему эту паршивую побрякушку и силился беспристрастно разъяснить принцип её работы (ибо являлся одним из разработчиков и не мог сказать «нет» приказу Академии), аль-Хайтам был готов бросить всё и отказаться от своего поручения. Но увидев Сайно, ему стало малость спокойнее: всё-таки ребёнок и подросток, дышащий ему в подбородок и умеющий весьма внушительно махать кулаками — вещи немного разные. Позднее следовало поведать об этом и Кавеху: сожрёт же совесть беднягу… Не для этого он разрабатывал эту адскую игрушку. — Так, — поднявшись на ноги и пройдясь туда-обратно, аль-Хайтам остановился в паре шагов от сидящего на полу Сайно и указал тому на папку с досье, — судя по медицинским данным, ты неплохо сохранился для дитя степей. Не подскажешь, как так вышло? — Сука… — гневно прошептал Сайно. Его глаза сверкали самой искренней злобой, какую аль-Хайтаму доводилось видеть. Надо думать, он и вправду презирал людей… Впрочем, следом за ругательством всё-таки послышался ответ: — Обо мне было, кому позаботиться. До некоторых пор… И я не херов степной ребёнок, чтоб тебя! — Вот как? И кто же тебя… — Спросишь, кто мне помогал — я тебе в глаз плюну. Аль-Хайтам замолк на полуслове. В горле застрял неуместный смешок. Дерзкая мелочь… И, очевидно, предельно смелая. Не каждый способен сохранять оскал, будучи в столь незавидном положении. Впрочем, настаивать аль-Хайтам не будет. Его приставили к Сайно в качестве куратора, а не дознавателя. Тем не менее всё это вызывало некоторые сомнения. А был ли Сайно в самом деле безобиден? Теперь-то аль-Хайтам точно знал о том, что тот что-то скрывал. В чём проблема назвать имя своего прежнего… опекуна? Спасителя? Толком не понятно, что за человек приглядывал за мальчишкой прежде. Не родитель уж точно. И где тот всё-таки обучился драться? Уйма вопросов оставалась без единого ответа. По крайней мере пока что. — Как долго вы продержите меня здесь? — внезапно подал голос Сайно. — Зависит от того, кем ты окажешься в дальнейшем. Я уже говорил, у нас есть опасения на твой счёт. — А я говорил, что ничего не делал! — Пока что лучший результат для тебя — сведение контрольной дистанции до минимума, — с нажимом продолжил аль-Хайтам, игнорируя очередной выпад. — Быть может, я не самый хороший куратор… но и ты в большей степени подозреваемый, нежели подопечный. Помимо меня тебе не к кому податься, так что лучше бы нам поладить. Договорились? Аль-Хайтам взглянул на него сверху-вниз. И чего пацан растянулся на полу? Бить или пинать его никто не собирался, носить на руках аки раненную принцессу — тоже. Аль-Хайтам не был силён в вопросах детской психологии. Может, Сайно стоило задобрить. Может, следовало присесть напротив, смягчить тон, выразить доброжелательность… Но нет. Аль-Хайтам не собирался потакать чужим капризам. Сайно хотел, чтобы его оставили в покое? Придётся ему забыть об этом. Аль-Хайтам тоже много чего хотел: избавиться от нужды приглядывать за ним, к примеру. И ничего, стоял же здесь, пытаясь добиться хоть каких-то результатов от их первой встречи. Каждый из них чем-то жертвовал. Надо сказать, пацан на диво хорошо держался. Аль-Хайтам бы тоже злился на его месте. Да, Академия была заинтересована в том, чтобы Сайно оставался под надзором, а также рассчитывала использовать того в своих целях. Однако Сайно на это не подписывался. По сути, его бесцеремонно выдернули из прежней жизни, запихнули в одиночную камеру, подавив волю, и без спроса взялись за его дальнейшую судьбу. Казалось бы, бесхозный ребёнок только в этом и нуждался: в помощи, в крыше над головой, в окружении людей… Но только не Сайно. Аль-Хайтам смотрел на этого озлобленного мальчишку и понимал каждую причину, по которой тот кидался на всех без разбора. То было самой обыкновенной самозащитой. — Ты не понял. Мне действительно нужно знать, когда меня отпустят, — упрямо повторил Сайно, чем сбил аль-Хайтама с толку. Мальчишка едва волочил языком, но всё равно продолжал настаивать на своём. Это поражало и раздражало примерно в равной степени. — Не скоро, — уклончиво ответил аль-Хайтам. — Когда? — Сайно впился в него свирепым взглядом. Усталость и злоба смешались в его глазах, и в их глубине аль-Хайтам вдруг разглядел нечто, похожее на… отчаяние. И это заинтересовало. — Почему это так важно для тебя? — с подозрением спросил он. — Потому что! — слабо огрызнулся Сайно. — Так почему? — с расстановкой повторил аль-Хайтам. Пускай пацан поймёт, что истерики не сработают. А вот договориться, возможно, и получится. — Назови причину, и я, так и быть, подумаю над ответом. — Чёрт! Ну что за гадство… — Сайно порывисто закрыл лицо ладонями, словно пытался скрыться от чужого взора или усмирить внутренний пыл. Прошло с полминуты, когда он наконец-то глухо отозвался: — В лесу за степью кое-кто есть… Примерно в семи милях от границы с пустыней. — Кто? — аль-Хайтам тотчас оживился. Неужто у Сайно всё же кто-то был? Кто-то настолько важный, что он осмелился сознаться? Мог ли этот человек быть опасен? А вдруг это он научил мальчишку боевым и защитным приёмам? Или, быть может… вдруг он был тем, кто мог подослать Сайно на территорию Сумеру? В таком случае ничего, кроме ловушки, в лесу не ждало. Но это в худшем случае. Аль-Хайтам предпочитал не торопиться с выводами, а потому, не получив ответа, повторил свой вопрос ещё раз: — Сайно, кто ждёт тебя в лесу? Скажешь — и я подумаю, что можно сделать. И аль-Хайтам не врал. В конце концов у Сайно могли объявиться брат, сестра или такой же маленький, нелюдимый компаньон. Может, даже младше. В лесу Авидья не было места беспризорным детям, ибо те имели дурное свойство погибать в глубокой чаще при самых страшных обстоятельствах. А значит, разузнать, кто же там находился, нужно было как можно скорее. — Послушай, пацан, если ты сейчас же не ответишь мне, кто… — Собака, — раздалось совсем тихо в унисон. — Щенок… — Щенок?.. — глупо вторил ему аль-Хайтам. Боги… Щенок! Грёбаный четвероногий собрат, ну конечно! Аль-Хайтам же знал про следы! Архонты, ну и бред… У него на руках был дикий пацан с псиной в качестве спутника. И почему аль-Хайтам не подал в отставку ещё до всей этой канители?.. — Мне нужно забрать его, — заявил вмиг ставший разговорчивым Сайно. — Исключено, — отрезал аль-Хайтам. Одного щенка в доме он сможет вытерпеть, но вот двух — увольте. — Но мне нужно! — отчаянно воскликнул Сайно, вскакивая на ноги. — Он умрёт там один! Он ещё даже не умеет охотиться! Его мать умерла несколько дней назад! Вы, твари, пристрелили её из арбалета! Чёрт, ну как же сложно-то! Аль-Хайтам аж вздрогнул, до того сильно звонкий крик ударил по ушам. Пацан того глядишь разревётся или нападёт. И что с ним делать? С одной стороны, аль-Хайтам не был обязан не то что прислушиваться, а даже банально говорить с ним. Но с другой… Говоря об этом своём звере, Сайно впервые выразил что-то помимо всеобъемлющей злобы. Очевидно, если сейчас аль-Хайтам проигнорирует его, на дальнейший прогресс можно было не рассчитывать. Да и чего греха таить, жалко было пацана… Несмотря ни на что, просто по-человечески жалко. Тот был не более, чем побитым жизнью ребёнком. И теперь этот ребёнок рисковал потерять последнее. О чём там штабной толковал? Присмотреться к подопечному? Дать ему шанс, помочь адаптироваться, наладить контакт?.. Ладно! Будет ему контакт! И чтоб ещё раз аль-Хайтам согласился на что-то подобное… — Сходим туда завтра. Сумеешь найти своего щенка до заката — заберём. Сайно разом остыл. Казалось, вместе с запалом из него ушли последние силы. На секунду аль-Хайтаму показалось, что чужие колени подкосились, и даже приготовился поймать мальчишку, но тот лишь пошатнулся и, взглянув на него, молча кивнул. Неужто благодарил? Хотя навряд ли. Скорее, дал знать, что услышал его. Дальше всё происходило в полном молчании и, как ни странно, в немом согласии. Аль-Хайтам убрал досье обратно за пазуху и приказал Сайно следовать за ним — и Сайно без пререканий послушался. Затем аль-Хайтам сухо велел ему забрать волосы в хвост, протянув канцелярскую резинку от папки-досье (дурная охрана могла докопаться до чего угодно) — и Сайно даже не вздрогнул, забирая ту из рук в руки. Судя по всему, энергия в Сайно окончательно иссякла. Он даже не спросил, куда его ведут, и медленно шагал вдоль по коридору, точно пёс на привязи. Глаза, опущенные в пол, выражали вселенскую усталость. Аль-Хайтам хотел было порадоваться затишью, да не смог: уж больно настойчиво душила вездесущая жалость. Пожалуй, он даже пригрозит постовым не мучить мальчишку дольше пары минут, дабы тот совсем не зачах. Им ещё до дома добираться. — На выходе будет досмотр, — предупредил аль-Хайтам, притормозив перед последним поворотом. — Охрану не бить, не кусать, не царапать и желательно не материть. Не сопротивляйся, если они захотят осмотреть тебя ближе. Помедлив пару секунд, он для чего-то добавил совершенно ненужное: — Я рядом. И Сайно, как ни странно, отреагировал, а именно — слабо кивнул, моргнув для убедительности. Н-да… Вряд ли речь шла о таком скупом контакте, но они хотя бы пришли к какому-никакому согласию. Быть может, в дальнейшем аль-Хайтаму удастся добиться чего-то большего.