Сдвиг по фазе

— Ну и что мы делаем? — Рид взрезал гнетущую тишину и нетерпеливо похлопал себя по коленкам. — Слушайте, я понимаю, что из-за этого поручения мы можем потерять все наводки на настоящего Потрошителя, но ведь тут тоже погибли люди, так давайте быстренько разберемся с его файлом и вернемся к нашим делам. — Это хорошо говорить, — Морган поморщился, — но если честно, мне больше по нраву составлять файл на его жертв, чем на него самого. — Полагаю, сейчас не лучшее время для того, чтобы разбираться в вопросах морали, — спокойно заметил Хотчнер и сам поморщился от того, как это прозвучало. Да, они все работали в ФБР, да, каждый заключил контракт со своим правительством и обязались охранять интересы закона, в чем бы они ни заключались, но порой… Да, случались в работе их отдела такие случаи, когда убийца вызывал больше сочувствия, чем его жертвы. Впрочем, сейчас случай был явно не тот. Хотчнер подошел к доске и резким движением перечеркнул сделанную рукой Рида надпись возле смутного силуэта на фотографии: «Потрошитель или герой». Истории о Робине Гуде были весьма хороши, но ровно до тех пор, пока вам не исполнялось тринадцать лет. Уже после приходило осознание, что жизнь, конечно, несправедлива, но самосуд никогда не несет ничего хорошего. Аарон усмехнулся про себя и с теплом посмотрел на возмущенного и даже обиженного коллегу: доктор Рид при всей своей гениальности был еще слишком молод. Выпуститься из университета в подростковом возрасте может быть сколь угодно почетно, приятно для самолюбия и круто, но детства оно не заменит никогда. «Хорошо, что мой ребенок не гений», — с нежностью улыбнулся про себя Хотчнер, вспомнил солнечную улыбку Джека и расправил плечи. Да, как бы тяжело ни приходилось, папе нужно было продолжать работать, чтобы сын мог им гордиться. А потому лирическая пауза закончилась, и Хотчнер все-таки повесил к смутной фотографии протокол осмотра места происшествия и фото растерзанных молодых людей. Затем подумал и все-таки добавил к ним фото и того дома, в котором они нашли хладнокровно зарезанного Гордона Брайана, подозреваемого в совершении убийства десятка молодых девушек, но так и не дождавшегося задержания и предъявления обвинения. Над его файлом они думали слишком долго, потому что преступник то и дело менял почерк: только блондинки, затем только рыжие, до восемнадцати, потом от двадцати трех до двадцати пяти, сначала нож, затем удавка. Менялись жертвы, менялись районы, даже города, и они никак не могли подцепить ту самую ниточку, которая связала бы все воедино. Когда ребята Морган вдруг подал идею о том, что почерк меняется строго раз в три дня, они смогли его догнать, но задержать уже не успели, и это невероятно сильно расстраивало всех агентов. Судя по тому, в каком состоянии они нашли тело Брайана, убийца знал о том, что тот успел наворотить, и принес с собой нечто вроде священного возмездия. И тот факт, что он вышел на преступника достаточно раньше, чем агенты ФБР, невероятно уязвляло. — Давайте начнем с главного, — Хотчнер посмотрел на свою команду и удовлетворенно кивнул. Ребята немедленно подобрались, сосредоточились, оставив за пределами совещательной все свои домыслы, обиды и огорчения. — Итак, как мы пришли к тому, что решили, что «потрошитель» — не тот Потрошитель, которого мы искали и одновременно с этим «Робин Гуд», о котором мы собирались подумать после окончания текущего дела? — Глупый вопрос, — Росси ухмыльнулся, — но нужный. Я думаю, что после того, что понаписали во всех новостях, наш Потрошитель всерьез огорчится появлению двойника. Полагаю, он привык к страху от своего имени, привык к славе. Это может вынудить его начать охоту за тем, кто занял его место. — Если только он не слишком умен для того, чтобы понимать: газеты будут называть потрошителем любого, кто устроит бойню где бы то ни было, — отозвалась Прентис. — К тому же ревновать к имени потрошителя глупо хотя бы потому, что оригинальный его владелец давным-давно мертв. Хотчнер кивнул, и Эмили расплылась в невольной улыбке. Кажется, она все еще пыталась найти свое место в этой команде и обелить свое честное имя после несостоявшегося предательства. Аарон поставил в уме галочку, что за Прентис следовало понаблюдать еще, чтобы она в порыве рвения не наделала ошибок. Что же до предательства? Как будто то, что Штраус пыталась завербовать себе шпиона в отделе, бросало на девушку хоть какую-то тень. Аарон слишком долго проработал в ФБР для того, чтобы делать личными такие моменты. — Но конкурс на лучшего преемника тоже никто не отменял, — Рид нахмурил брови. — Слушайте, но это же просто нелепо: разумеется, у нашего Потрошителя совершенно другой почерк, все подробно описано, и он себе не изменяет. Здесь же и в первом и втором случае виден некий мотив для совершения преступлений. Я не скажу, что мы имеем дело с маньяком, или, точнее, привычным нам маньяком. Вряд ли он ищет сексуального удовлетворения или восстанавливает собственную неполноценность и неуверенность. Скорее, он ставит себя над преступниками, как некий мститель. — Осталось только понять, кому и за что он может мстить, — покачал головой Морган. — В обоих случаях мотив тоже лежит на поверхности, — Хотчнер поморщился. — Брайан насиловал и убивал девушек, молодых девушек, даже если он меня возрастную категорию, то незначительно. В тот же вечер, когда произошло массовое убийство, Лисси Кэрриэл была доставлена в госпиталь со следами избиения, удушения и изнасилования. Девушка мало что смогла нам пояснить, но того, что нападавших было несколько, и все произошло именно в том районе, пока достаточно. — Мотив? — подхватил Росси. — Мстит за близкого человека? За подругу, жену, может быть, дочь или близкую родственницу? Выбирает тех, с кем произошло то же самое, и мстит не своему обидчику, а всем, кто поступает так же? — Предположим, — кивнул Хотчнер и кинул взгляд на доску. С одной стороны висело фото Брайана со следами мастерских, можно даже сказать, художественных, ювелирных пыток. Хладнокровная работа, кропотливая, вдумчивая. С другой стороны красноречиво краснело то, что не стоит показывать даже с пометкой «восемнадцать плюс». — Только это все равно не отменяет вопроса: что между двумя этими фотографиями общего, и если общее — наш убийца, в чем тогда между ними разного. — Их было много? — предположил Рид. — Наш парень увидел происходящее и отправился мстить, однако пятерых привязать к стульям гораздо сложнее, чем одного. — Обстановка неподходящая, — Морган хмыкнул, — сложновато расправляться с насильниками, находясь на улице. В конце концов, он же увидел девушку и помог ей, кто давал гарантии, что то же самое не произойдет с ним. — Если у него было мало времени, он опасался числа жертв и не хотел, чтобы его увидели, почему тогда он не перерезал их всех на месте? — Росси покачал головой. — Слушайте, меня одну беспокоит вопрос, как он справился с пятью жертвами так, чтобы ни одна их них не смогла убежать, позвать на помощь или ударить его в ответ? — Прентис подошла вплотную к доске с фотографиями и внимательно рассмотрела каждую из них, даже лупу не поленилась прихватить. — Ведь это же ненормально! Хотя бы один должен был убежать! — Хорошо, — Хотчнер кивнул. — Морган, бери Рида и отправляйтесь на место второго преступления еще раз. Проверьте там все, каждый камешек, каждую травинку, обойдите округу, быть может, кто-то из нападавших и в самом деле сбежал, хотя я думаю, что это маловероятно. Наверное, именно поэтому мы и объединили два этих дела в одно. — Почему? — агенты посмотрели на него с нескрываемым интересом, а он попытался сказать что-то большее, чем просто: «Я так чувствую». — Кроме мотива в обоих случаях использовали нож, и использовали мастерски. Правда, в случае с Брайаном наш тип выступил в роли художника и палача одновременно, а в случае с несостоявшимися насильниками — в роли молниеносного убийцы, а уже потом палача. Я думаю, если еще раз поговорим с судмедэкспертом, то он скажет, что сначала были нанесены летальные раны, а уже потом он вымещал свою ярость на трупах. — Я проверю это, — вызвалась Прентис, и трое сотрудников покинули офис. Хотчнер посмотрел на Росси, а затем с молчаливого согласия выключил режущий глаза свет, оставив только теплый луч настольной лампы. — Ты не думал, что мы могли ошибаться, и убийства совершены двумя разными людьми? — поинтересовался агент, с интересом разглядывая усталое лицо своего начальника, который как раз был занят тем, что массировал припухшие веки, пытаясь собраться с мыслями. — Думал, — признался Хотчнер, — но пришел к выводу, что нет, двух людей здесь не было. Я уверен, что ему хватило мастерства застать Брайана врасплох точно так же, как хватило сил и умений моментально расправиться с пятью молодыми мужчинами. И там, и тут действовал один и тот же убийца, нам нужно только понять, что именно привело его в ярость во втором случае. Как только узнаем ответ на этот вопрос, все остальные тоже планомерно подойдут к своим ответам. — Мы что-то упускаем, — хмыкнул Росси, потому что это была нелюбимая, но едва ли не самая используемая фраза отдела. — А все-таки было хорошо, если бы потрошители сцепились между собой. Интересно, на кого бы поставил ты? Агент вышел, оставив Хотчнера в смятении. На лице его появилась слабая улыбка: сложно работать в отделе профайлеров и хранить хоть какие-то личные тайны.