Волчья стая

Я жёлтая пыль, я пустыни мираж, Полынь и ковыль я сплетаю в витраж, Но в вихрях пустыни, в песчаных зыбях Всегда и отныне я вижу тебя. Ты ликом прекрасен, ты светел и горд, Тебя ликованьем встречает народ, В гармонии линий ты жрец и король, Я – ветер пустыни. Я – жажда и боль. И я ненавижу – так, как люблю. Всё то, что мешает быть рядом с тобой! Ни с кем на двоих я тебя не делю – Ни в юдоли этой, ни в жизни иной. Канцлер Ги, «Полынь и ковыль». Северус шагнул через защитный барьер на платформу девять и три четверти. Шум маггловских девятой и десятой сразу же как отрезало, и в уши мягко плеснуло родным – с магической. Правда, отличался он не так чтобы уж многим, но, во всяком случае, доносившееся то с одной стороны, то с другой уханье почтовых сов уже не давало его спутать ни с чем другим. Не говоря уже о слышащихся обрывках разговоров, в которых обсуждались темы, которые вне Магического мира было просто не встретить. Мама проводила его до середины платформы, после чего, пожелав удачного учебного года, мягко улыбнулась, обняла Северуса и, тихо вздохнув, отправилась назад. Сын грустно проводил её взглядом. Северус понимал, почему мама никогда не задерживается на платформе. Многим чистокровным было известно, кто она, и, пусть публичных оскорблений здесь не будет, но нет ничего приятного в том, чтобы находиться под перекрещивающимися презрительными и брезгливыми взглядами. В который раз мысленно пожалев о наличии отца-маггла, Северус горько поморщился и подхватил свой скромный чемодан. Надо было поскорее найти своих. Первой удалось найти Лили – или, скорее, ей его. Подруга тоже ещё была одна, но тем с большей радостью встретила его. Правда, не сказать чтобы сейчас могли найтись свежие темы для разговоров – с кем, с кем, а с Лили Северус виделся всё лето напролёт, и последний раз был только позавчера. Так что, обменявшись приветствиями, Снейп первым делом решил поинтересоваться, не видела ли она кого-нибудь из его друзей. - Конечно, вот только недавно… – кивнула Лили, оглядываясь по сторонам. – Где же они, я же только что… а, вот! То есть, вон! Блэки с Лестрейнджами. Северус посмотрел в указанную сторону и в первую секунду радостно улыбнулся, но тут же нахмурился. Что-то было не так, и долго думать, что именно, не пришлось. Оба благородных семейства в полном составе – ну, правда, без учёта всяких побочных ветвей, – стояли друг напротив друга. Старшие поколения вели дружеский светский разговор (по-видимому), причём на этот раз Рудольфус стоял вместе с ними, как равный. Он и Белла – та важно держала его под руку. Рабастан, расположившись чуть в стороне, беззаботно улыбался и вовсю подмигивал проходившим неподалёку девушкам. В целом, тут не было ничего особо интересного, но вот Вольф, Регулус и его братец… А точнее, даже без Регулуса. Он-то тоже, как обычно, стоял рядом с матерью воплощением благоприличия. Северусу не нравились лица Вольфа и гриффиндорского Блэка. Дружок Поттера, ставший за лето, казалось, ещё смазливей, чем до того (а и до того, как с мрачным вздохом признавал Северус, Сириус Блэк по внешности легко мог дать фору кому угодно из сверстников с любого факультета), нет-нет да и бросал странные взгляды на Вольфа. Какие-то… настороженные. В чём дело? Они что, уже успели сцепиться? Да вряд ли, родители обоих держат себя совершенно спокойно… Да и взгляды совершенно необычные для Блэка. Смотрит так, словно у Вольфа в кармане граната. Ну, или что-то в этом духе. Бред какой-то. Что ещё могло случиться, чтобы бесстрашный (приходилось признать) Блэк так смотрел на бывшего друга, словно в любой момент ждал от него какой-то грандиозной выходки? По-настоящему опасной выходки. С какого, спрашивается, перепою? Лицо Вольфа внушало ещё больше настороженности. Лестрейндж стоял, засунув большие пальцы в карманы брюк, в небрежно-расслабленной позе, а на губах его играла лёгкая улыбка. Весь вид друга демонстративно дышал выражением «у-меня-всё-блеск-завидуйте-жалкие-простолюдины», но всё же что-то в его лице выдавало неправду. Что именно – понять удалось не сразу, но всё-таки Северус нашёл ответ. Глаза. Улыбалось всё лицо Вольфа, и только его глаза смотрели с горечью и тоскливой насмешкой на всё вокруг. Только этого не хватало… А с ним-то что? - Они давно тут, ты не знаешь? - Не могу сказать, – покачала головой Лили. – Когда я их заметила пару минут назад, они вот так вот уже стояли… - Понятно… – пробормотал Северус, с тревогой прикусывая губу. Что случилось, было непонятно, но зато было предельно ясно, что другу нужна помощь. И как можно быстрее! У Вольфа крепкие нервы, чтобы поселить в его глазах такое выражение, нужно постараться… Знать бы, что за тварь виновата! «Если это снова Поттер – рвотного зелья не пожалею», – пообещал себе Северус и снова повернулся к Лили, прикидывая, как бы сейчас поаккуратней от неё отделаться – при девушке Вольф точно и словом не обмолвится, что ему плохо. К счастью, ему здорово повезло – через какую-то минуту Лили внезапно заулыбалась и активно замахала кому-то рукой. - Северус, там Марлин! И Алиса! Ой, слушай, я… – она смущённо покраснела. – Ты не подождёшь меня здесь? Я только проведаю, как они эту неделю провели… Марлин МакКиннон и Алиса Прудент были подругами Лили и её соседками по спальне. А ещё обе весьма критически относились к её дружбе со слизеринцами в целом и с ним, Северусом, в частности. Он их обеих тоже не жаловал – собственно, как и всех без исключения гриффиндорок, кроме самой Лили. Если бы сейчас никого из их знакомых не оказалось рядом! После того, как Северус осознал, какие чувства испытывает к Лили, он весь остаток лета провёл, пытаясь разобраться в себе и в том, что же ему теперь делать. Всего грустней было то, что самый желанный вариант – взять и признаться – был совершенно нереальным. Стоило только представить себе, как на её красивом лице появляется сначала непонимание, затем смущение, а потом Лили осторожно отодвигается от него и говорит что-то вроде «Северус, это очень мило, но давай останемся друзьями…» От одной мысли о таком варианте развития событий Северусу хотелось провалиться под землю, так ярко и чётко ему представлялось всё, вплоть до того, как именно при этом пальцы Лили будут нервно сминать подол её платья. С другой стороны, просто взять и забыть обо всём было и вовсе нереально. Да дня невозможно было провести, чтобы о ней не подумать! Что же тогда оставалось? Хорошенько поразмыслив, Северус решил остановиться на том, что счёл золотой серединой. А конкретно – почаще показываться на глаза и по возможности демонстрировать, на что он способен. И вести себя вежливо и располагающе, обязательно! Лили должна это оценить, он заметит, что она оценила его как следует, и вот тогда… тогда, наверное, можно будет признаться. Хотя, сказать по чести, Северус абсолютно не представлял себе пока что, как это могло бы случиться и что конкретно ему потребуется сделать, чтобы набрать в глазах Лили достаточно очков для этого. Что ж, оставалось только действовать по ситуации. И вот конкретно сейчас ситуация складывалась вполне удобная: можно и нужно, с одной стороны, проявить вежливость, а с другой – именно это позволит освободиться для разговора с другом. А друзей бросать в беде нельзя, даже ради девушки. Так что… - Конечно, Лили! Говорите сколько угодно, я совершенно не против, – улыбнулся Северус. – Я понимаю, вы давно не виделись и всё такое. Конечно, вам нужно поговорить! Я ни в коем случае не хочу тебя ограничивать. В конце концов, мы-то поболтать всегда успеем! - Спасибо, Сев! – благодарно кивнула в ответ Лили и коротко сжала его руку – впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы та покрылась мурашками, а место прикосновения словно согрело жарким солнцем. – Я тебе очень благодарна. Спасибо! Ещё раз извини, встретимся чуть позже! Северус, продолжая улыбаться, помахал рукой ей вслед и повернулся к продолжавшим разговаривать Блэкам и Лестрейнджам. Немного подумав, он решил пройти так, чтобы Вольф его заметил, встретиться с ним взглядом и им же указать на место, где он, Северус, будет его ждать. Просто встать на этом месте не имело смысла – ведь оно должно быть достаточно укромным для подобного разговора, а значит, незаметным оттуда, где сейчас стояли Лестрейнджи. Этот план, впрочем, так и не пригодился – ещё до того, как Северус успел описать в толпе дугу и попасться на глаза другу, мистер Лестрейндж взглянул на часы, что-то сообщил со светски-извиняющимся видом, и родители Вольфа вежливо распрощались сначала с Блэками, а потом и со своими сыновьями – средним и младшим. Старший, похоже, уходил куда-то вместе с отцом и матерью. Северус нахмурился, наблюдая за проводами. Всё вроде было нормально, но почему-то Вольф заметно напрягся, когда его мать на прощание обняла Рабастана. Застыл так, словно… словно сам как раз не хотел, чтобы его обнимали. Если так и было, то его желание исполнилось – миссис Лестрейндж не только его не обняла, но, судя по суровому и сухому выражению лица, даже не удосужилась сказать напоследок что-то тёплое. Да и сам Вольф лишь вежливо, но с пустым выражением лица отвесил в ответ поклон. Лестрейнджи разошлись. Вольф, быстро схватив свой чемодан, двинулся сквозь толпу, сохраняя бесстрастное лицо. Правда, получалось это у него уже не очень, а может, просто он отчасти дал себе волю… Быстро огибая на своём пути людей, Лестрейндж завернул за две колонны, стоявшие рядом друг с другом близко к краю платформы, противоположному тому, у которого сейчас находился Хогвартс-Экспресс. Северус облегчённо вздохнул – его задача по поиску подходящего места для разговора была решена. Не приходилось сомневаться, что Вольф направился туда именно для того, чтобы его никто не видел – массивные колонны практически полностью заслоняли этот клочок платформы от взглядов со стороны готовящегося к отбытию поезда. Осторожно приблизившись к ним, Северус внимательно огляделся по сторонам, прежде чем тщательно прислушаться. Он не мог бы поручиться за то, что Вольф, укрывшись от чужих глаз, не дал волю чувствам окончательно, а насколько неприятно, когда тебя в такой момент кто-то застаёт, Северус прекрасно знал сам. Но никаких подозрительных звуков из-за колонны не донеслось. Северус, решив рискнуть, тихо шагнул вперёд и заглянул за неё. Вольф стоял, прислонившись спиной ко второй колонне и приложив к ней же ладони. Глаза Лестрейнджа были закрыты, а голова откинута назад. Друг тяжело и немного судорожно дышал, его плечи время от времени подрагивали. Северус глубоко вздохнул и, вышагнув из-за своей колонны, осторожно кашлянул. Вольф вздрогнул, мгновенно открывая глаза и хватаясь за палочку. Северус немедленно вскинул перед собой руки ладонями вперёд в успокаивающем жесте. - Северус, – какая-то недоверчивая, но обрадованная улыбка появилась на бледных губах друга, – это ты! - Я, я, – согласно подтвердил Северус, подходя к нему и, не глядя, ставя свой чемодан рядом с чемоданом Лестрейнджа, брошенным за пару шагов до колонны. – Слушай, что у тебя случилось? Только не говори мне, что всё в порядке. Я видел, с каким лицом ты стоял сейчас со своими. Вольф горько улыбнулся, склонил голову набок, рассматривая его, а затем рывком отшатнулся от колонны и протянул руку. - Я тоже очень рад тебя видеть. Ты уверен, что хочешь это услышать? - Да! – решительно ответил Северус. – Я же вижу, что у тебя проблемы! - Проблемы… – Вольф снова грустно улыбнулся и посмотрел на рельсы у платформы. – В принципе, можно сказать и так. Хотя… А ладно! Мне всё равно хотелось не держать это в себе. Он немного помолчал, криво усмехаясь каким-то своим мыслям, а затем снова поднял глаза на Снейпа. Встретив его взгляд, Северус изо всех сил постарался передать своим полную готовность выслушать со всем расположением. Кажется, получилось – во всяком случае, Вольф впервые с момента их встречи улыбнулся благодарно, а не сардонически. - Ну, как тебе сказать… Если коротко, то перед тобой стоит носитель всех пороков зараз. Хотя нет, вру, до некоторых я ещё не успел дорасти. Но это дело поправимое. - Что?… – Северус ничего не понимал. – В смысле? Что ты имеешь в виду, каких ещё пороков?! - Всех, – ухмыльнулся Вольф. – Я же сказал – просто всех. Разъяснить? - Да уж сделай милость… - Легко! – Лестрейндж с деланной весёлостью пожал плечами. – После того, как я вернулся из Германии, у меня вышел не самый приятный разговор с моей дражайшей муттер. После небольшого скандала, во время которого мне уже успели вполне ясно намекнуть на мои недостатки, я отправился домой. Ну, то есть, в Дом Весёлой Стражи. А через несколько дней меня навестила маменька. Губы Вольфа судорожно искривились, прежде чем с них сорвался сочащийся горечью смешок. - Не буду пересказывать всё – во-первых, не хочу, во-вторых, всё и запоминать-то не хотелось. Но суть в том, что мне впервые дали более-менее адекватно понять, в чём же моя вина. - Какая вина? - О, – Вольф неопределённо повёл по воздуху рукой, – да самая общая. Короче, если взять сухой остаток… Я трус, я чрезмерно агрессивен, я не чту традиции, я помешан на том, что уже навеки в прошлом… Да, не удивляйся, это, ты не поверишь, сочетается. Я тоже поначалу был удивлён. Что ещё? Ах да, я изначально предрасположен к порочным устремлениям. Ко всем, разом – поскольку к каким конкретно, мне так и не сказали. Короче, перед тобой – жутко, просто-таки невероятно порочный человек. - Да не слушай ты эту чушь! – не выдержал Северус. – Мало ли что она наговорит! Ты же сам всегда утверждал, что она совершенно… - Да, да, непредсказуема, я помню, – не дослушал его Вольф, нетерпеливо взмахнув рукой. – Но сейчас кое-что изменилось. Мне было прямо в лоб сказано: мне нужно трудиться намного больше, чем братьям, чтобы удержать в себе склонности, неподобающие представителю моей достойной семьи. Если сформулировать откровенней – братья вышли нормальными, а я – ни то, ни сё. Вот-вот пущусь во все тяжкие. Вольф продолжал улыбаться, но делал это явно через силу, а в тёмно-карих глазах застыла беспросветная тоска. Дыхание его стало короче и судорожней, и Северус осознал, что его лучший друг на грани от слёз. - Забудь! – Снейп резко подался вперёд, оказавшись меньше чем в шаге от Лестрейнджа и кладя руки ему на плечи. – Плевать, что она там говорила! Это не имеет никакого значения. Ты – мой друг, и я буду с тобой в любом случае. И плевать мне, порочный ты там или не порочный! Понимаешь?! Вольф глядел на него с неопределённым выражением лица – словно одновременно и хотел, и боялся безоглядно поверить. Только спустя несколько секунд, на протяжении которых Северус не опускал взгляда, Лестрейндж расслабился, быстро кивнул несколько раз, закрыл глаза и, притянув к себе его, коротко обнял и тут же отпустил. - Спасибо… - Вот вы где! – радостно раздалось сбоку, и в следующий момент, не успел Северус повернуть голову, как его обхватили рукой за шею и резко потянули вперёд и вправо, сталкивая – к счастью, всё же довольно мягко, – лбом с Вольфом и ещё с кем-то ещё. Впрочем, почему «кем-то»? Можно подумать, есть ещё один кандидат на то, чтобы сначала их отыскивать, а затем бесцеремонно бросаться на шею. - Таркин, предупреждать надо, – пропыхтел Северус, ощущая на носу тёплое дыхание девушки. - А так неинтересно, – сообщила Даала, ещё крепче стискивая свои объятия. – И вообще, не будь такой букой, Снейп. Тебя обнимают, а ты бурчишь. - Это он от радости, – прокомментировал Вольф. И, несмотря на прозвучавшее в его голосе ехидное поддразнивание, Северус искренне обрадовался – уж лучше так, чем улыбаться с выражением «у меня душа напополам, но ты не обращай внимания, справлюсь». - Не сомневаюсь, – довольно ответила Даала. – Мои объятия – исключительный эксклюзив. - Мне уже начинать прыгать от радости? - Конечно. А я буду такт отбивать. - Таркин, один вопрос. Где ты была, когда раздавали стыд? - Там же, где ты во время раздачи оптимизма. - Отрадно видеть такое тёплое взаимопонимание! – бодро заявил Вольф, подрагивая от смеха. Северус только набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул со страдальческим выражением лица, думая при этом про себя, что Даала Таркин, конечно, рыжее чудовище, но всё-таки… с ней, как ни крути, веселей. Тонус уж точно выше держится. Вот только вслух говорить об этом ни в коем случае нельзя. А то и вовсе на шею сядет, с неё станется.

* * *

Сириус был невероятно рад, когда пол под ногами слегка вздрогнул, и за окном медленно поплыла назад полная провожающих платформа. Несмотря на то, что вряд ли можно было ожидать внезапного появления родителей в поезде уже после того, как те честь по чести попрощались с сыновьями, всё же только отправление Хогвартс-Экспресса окончательно сняло висевшее над душой напряжение. Вся компания заняла купе в середине вагона и сейчас оживлённо делилась впечатлениями о лете. Сириус слушал остальных, улыбался и согласно кивал головой, не подавая вида, что мысли его заняты другим. Его тревожил Вольф. Сириус не так долго поначалу держал в голове рассказ дяди и скоро переключился на другие заботы, но сейчас та старая история снова всплыла в памяти. А поводом послужила встреча с Вольфом. За лето он подрос и, как показалось Сириусу, немного похудел. Но не это было главным. Что-то с ним случилось ещё, что – было непонятно, но Вольф вёл себя не так, как обычно. Впервые он даже не попытался встретиться с ним глазами. Впервые стоял с таким спокойно-беззаботным видом, что Сириус мгновенно понял: что-то у него случилось. Блэк ведь и сам надевал именно такую маску, когда не хотел, чтобы чужие люди поняли, что у него скверно на душе. И вдобавок его насторожила походка Вольфа. Точнее, даже не сама походка, а то, как он двигался с места и останавливался, как быстро, но при этом плавно оборачивался в ответ на обращение к нему… У Сириуса сложилось впечатление, что Вольф явно успел позаниматься летом то ли танцами, то ли ещё чем-то подобным. Координация у него совершенно точно стала лучше, и это при том, что он и раньше никогда на неё не жаловался. И внезапно Сириус осознал, что Вольф теперь выглядит… опасней. Чем-то нехорошим веяло от его глаз, в которых плескалась непонятная боль, от его небрежно-изящной осанки, от его движений, ставших заметно быстрей и плавней. И в этот момент Сириус вспомнил историю, рассказанную дядей. После того, как он летом вернулся от Альфарда, то немало посидел в фамильной библиотеке, выискивая упоминания о той далёкой войне. Ему удалось найти немало, в том числе и портрет Рамиллеса Лестрейнджа. Далёкий предок Вольфа имел фамильные черты сходства со своим потомком, но главной были глаза. Если только художник семнадцатого века не соврал – что вряд ли, портретное сходство очень ценилось в Магическом мире с тех самых пор, как были созданы живые портреты, хранившие не только движущееся и способное к разговору изображение, но и черты характера того, кому оно принадлежало, – то Вольф, безусловно, в точности унаследовал глаза прадеда своего прапрадеда. И это пугало. Даже сейчас, сидя в купе вместе со своими друзьями, Сириус мысленно был далеко от них. В голове одно за другим всплывали воспоминания, прошеные и непрошеные. Вот они с Вольфом сидят на поросшем густой травой склоне холма недалеко от одного из охотничьих домиков Блэков. Осенью им обоим идти в Хогвартс, но сейчас – ласковый май, сейчас им ещё неизвестно о том, что через считанные месяцы их дружба будет рассечена надвое. - Смотри-ка, – щурится Вольф и протягивает руку, указывая на долину перед ними. – Это место очень похоже на валлийские ландшафты. Если представить себе, что с той стороны между вон теми холмами в долину входит вражеская пехота, то можно разыграть битву у Сноудена. Тысяча сто семьдесят восьмого года, помнишь? - Не-а, – беспечно признаётся Сириус, подставляя лицо весеннему солнцу. – А что там было? - Как, ты не знаешь? – едва не подскакивает на месте Вольф. – Тогда слушай. Для начала представь, что наши лучники засели на склонах вот того и того холма. По отношению к дальнему концу долины склоны обратные, так что противнику их не видно… Сириус согласно кивает в такт оживлённому рассказу. Его не слишком заботит, кто там почти восемь столетий назад с кем воевал и зачем, но другу об этом знать необязательно, да и умеет он захватывающе рассказывать о битвах – и не хочешь, так заслушаешься… Вот они дерутся на втором курсе, каждый вместе со своими друзьями – стенка на стенку, как говорится. Напирая на ловко обороняющегося Снейпа, Сириус краем глаза старается присматривать за дуэлирующими рядом Джеймсом и Вольфом. Его терзает нехорошее предчувствие. Движения Джеймса быстры, заклятия точны, от ударов противника он просто уворачивается. Казалось бы, тревожиться нечего, но Сириус видит, как спокойно дерётся Вольф, видит его рассчитанные, скупые перемещения. Лестрейндж не пытается уходить от заклятий своего противника лихими отпрыгиваниями в сторону. Он перемещается в основном вперёд и назад, и временами кажется, что здесь имеет значение каждый шаг. Резкие выпады палочкой, с кончика которой срываются Оглушающие заклятия, чередуются с внезапными отступлениями, заставляющими Джеймса смешиваться и прерывать свои атаки, пытаться понять, на каком шагу отступление прервётся. Зачем оно вообще, ведь для заклятий расстояние не имеет особого значения? До Сириуса не сразу доходит, что отступления производятся не столько по идеальной прямой, сколько по плавной дуге, могущей в любой момент изменить свой изгиб. И что разрыв дистанции даёт слизеринцу больше времени на то, чтобы среагировать, а значит, обороняться становиться легче. Сириус закусывает губу и, отвлёкшись, едва не пропускает Таранталлегру от Снейпа. Плохо, очень плохо! Джеймс дерётся слишком безоглядно, он слишком захвачен упоением боя. И слишком спокойны и холодны глаза его противника! Когда прямо перед ним пролетает выбитая Экспеллиармусом палочка Джеймса, Сириус в первый момент даже не успевает осознать, что это значит. И только брошенный в сторону торжествующий взгляд Снейпа заставляет его тоже обернуться – как раз для того, чтобы увидеть, как Джеймс, больше не могущий увернуться из-за сковавшего ноги Локомотор Мортиса, получает в грудь Оглушающее и падает навзничь. Губы Вольфа растягиваются в хищной улыбке, но в следующую секунду он уже вертит головой, решая, кому из своих сейчас больше нужна его помощь. Экзамен по истории магии в конце года. Сириус переворачивает свой билет, пробегает его глазами, останавливается на втором вопросе – и не знает, чего в нём сейчас поднимается больше, грусти или тихой благодарности. Потому что совсем несложно расписать про войны с гоблинами в Шотландии, которые вели заселяющие эти места волшебники, пришедшие с Вильгельмом Завоевателем. Ведь при этом через раз будет всплывать фамилия «Лестрейндж», и как раз один из Лестрейнджей тебе всю эту тему в подробностях и рассказал – ещё до Хогвартса… Матч по квиддичу – первый их с Джеймсом матч. На трибунах то тут, то там вопят, восклицают, разражаются радостными или разочарованными возгласами. Регулус стесняется поднять глаза на брата, против команды которого болеет. Снейп, наоборот, пялится так, словно сглазить хочет. Таркин на когтевранской трибуне комментирует матч так, что впору порадоваться, что при ней нет магического громкоговорителя. И только Вольф сохраняет спокойствие, по уши уйдя в быструю зарисовку схем матча. И вновь, в который раз – дом дяди этим летом. Холодные угли в камине, прохладный вечерний ветерок, крадущийся над ковром. Исход битвы… определил… внезапный удар Рамиллеса Лестрейнджа… Удара вообще никто не ожидал… Лестрейндж… смог усилить свой отряд драконами… провести их под водой… Шотландские заливы и овраги стали местом последнего упокоения многих врагов герцога… Аллен Поттер… держал оборону до последнего. И был убит лично Рамиллесом Лестрейнджем. Говорят, глаза – зеркало души. Что же тогда скрывается в глубине тёмно-карих, цвета отличного коньяка, глаз Вольфа? О чём он думал сегодня? Что знает про своего знаменитого предка? Почему никогда не говорил о нём, даже тогда, когда ещё ни сам он, ни Сириус не были знакомы с Джеймсом? И, что самое главное – чего от него ждать? Умом Сириус понимал, что Вольф – не ответчик за деяния своего предка, которым минуло уже больше чем триста лет. Но подспудная тревога не желала отступать, не давала себя прогнать. Блэк подумал, что так скоро ему уже сны сниться начнут. В которых Вольф, одетый в доспехи семнадцатого века, насквозь пронзает Джеймса мечом. Дожили! Этого ещё не хватало. Нет уж, мистер Блэк, извольте ловить глюки в другом месте и по другому поводу! Сириус вздрогнул, решительно помотал головой и перевёл взгляд на друзей. Кажется, не заметили… Или не обратили внимания. Хорошо бы! И вообще, пора своими новостями поделиться, благо есть чем. Мало того, что дома нашлось немало книг по анимагии, так что было чем летними вечерами заняться и каких записей с собой привезти, так ещё и великолепный подарок имеется – фактически на всю компанию разом!

* * *

- Так что вот так, – довольно закончил Регулус, с гордостью посматривая на друзей, рассматривающих его выкладки и вычисления, покрывшие несколько листов пергамента. - Отлично, Рег, – с улыбкой сообщил Вольф, пробегая глазами итоговые цифры и уравнения. – Просто отлично, ты молодец. Славно поработал! - Спасибо, – Регулус даже слегка покраснел от смущения. – Времени летом хватало, так что это было не так уж сложно… - Не прибедняйся, Регулус, – заметил Снейп, кладя на столик просмотренный лист. – Тут сразу видно, что работы тебе хватило. - Да, совсем неплохо сделано, – снисходительно кивнула Даала, откидываясь на спинку сиденья. – Годится. Теперь дело за мной, трансфигурационные формулы я вам живо подгоню. На следующей неделе всё готово будет. - Так быстро? – сдвинул брови Северус. - Я вундеркинд, – насмешливо скосила глаза в его сторону когтевранка, с наслаждением потягиваясь и вытягивая ноги. – Мне это раз плюнуть. - Хм! – с откровенным сомнением выдал Северус. - Что это ты хмыкаешь? – сразу же прищурилась Даала, многозначительно подбираясь. – Ты что, сомневаешься во мне? - У меня есть ещё кое-что! – торопливо воскликнул Регулус. – Это нам очень пригодится! Глядите! - Ну, показывай, – тепло усмехнулся Вольф, наблюдая за тем, как миротворец роется в спешно извлечённом из-под сиденья чемодане. - Вот, глядите! – на этот раз Регулус сиял едва ли не сильней прежнего. В руках у него был пакет, из которого Блэк стал аккуратно выкладывать на столик небольшие коробочки. Всего их оказалось шесть. - И что это? – фыркнула Даала, скептически глядя на получившийся ровный ряд. - Сквозные зеркала! – гордо объявил Регулус. – После того, как Сириус вернулся от дяди Альфарда, он принёс с собой одну такую пару. Я, ну… – Регулус снова покраснел, – я случайно об этом узнал… Зашёл к нему в комнату, а там никого не было, и эта коробочка была под подушку не полностью засунута, я и заинтересовался… Когда прочёл инструкцию, всё стало ясно. По-видимому, дядя Альфард Сириусу в подарок такую штуку раздобыл. Не знаю только, одну ли. Надеюсь, что одну – других я не видел. Короче, в каждой коробочке – два небольших зеркальца. Они как бы «завязаны» друг на друга и, если они будут у разных людей на расстоянии, то можно назвать в зеркальце имя того, у которого другое – и вместо своего отражения в зеркальце появится его! И можно будет при этом слышать друг друга! Ну, надо только, чтобы он тоже в него смотрел, но при вызове зеркальце нагревается и начинает вибрировать. Ну, там в приложенной инструкции всё есть. Понимаете, какое это даёт преимущество?! - Ещё бы, – мгновенно откликнулся Вольф, уже успевший оценить новые возможности. – Это же связь вне пределов видимости, на… А, кстати, на каком расстоянии они действуют? - Не действуют через море, – сообщил Регулус. – Это как-то связано с наложенными чарами, наверное. С Ирландией не свяжешься, с материком – тоже. Но вот в пределах нашего острова – без ограничений. - Значит, со мной на Оркнеях связаться не получиться? – нахмурился Вольф. – Жаль… Но и то, что есть, очень неплохо. Как ты их добыл в таком количестве? - Белла помогла, – признался Регулус. – Ты, наверное, знаешь, что она теперь присоединилась к лорду Волдеморту? - Ещё бы не знать, – грустно усмехнулся Вольф. – Это был его свадебный подарок. Типа, раз уж выходишь замуж за Пожирателя Смерти, вот тебе по такому случаю Метку авансом. - Да… – задумчиво протянул Регулус, но почти сразу резко помотал головой, словно отряхиваясь от воды, и продолжил: - Так вот, когда она через день заглянула к нам, то просто сияла от счастья. И тут я подумал, что это может быть неплохим шансом. Мама бы не факт, что купила бы, а тут я просто взял и попросил Беллу: мол, мы с гриффиндорцами боремся, нам бы очень не помешала такая штучка, чтобы связь держать на расстоянии. Вроде есть такие Сквозные зеркала, ты бы не могла нам их посмотреть? Да пожалуйста, она говорит. Сколько надо? Я подумал и говорю: шесть пар, – рука Регулуса указала на выстроенные, словно по линейке, коробочки. – Я так посчитал – ведь зеркальца держат связь только друг с другом, значит, чтобы хватило на всех, надо, чтобы пары связывали каждого с каждым. Шести пар будет достаточно. - Точно? – нахмурился Вольф, прикидывая в уме. – Не двенадцати? - Нет, – замотал головой Регулус. – Я сначала тоже так подумал, а потом понял, что это будет избыточно. Представь, что надо связать между собой нитками ножки стула. Четыре нитки квадратом, и ещё две до диагонали – и всё, каждая ножка будет связана со всеми остальными. - Ха, точно. Молодец, соображаешь, – одобрительно кивнул Вольф. – И что, Белла вот так взяла и согласилась? - Да без проблем! – воскликнул Регулус. – Сказала – хорошо, шесть так шесть. Жди. И тем же вечером сову прислала с вот этим пакетом! - Ну что ж, могу только поздравить, Рег, – Вольф наклонился вперёд и от души хлопнул сияющего Блэка по плечу. – Это лучшая новость за сегодняшний день! - Согласен, – поддержал Северус. – Теперь у нас будет колоссальное преимущество в противостоянии! - Не слишком, если они у них тоже есть, – заметила Даала. - У них должна быть только одна пара, – торопливо напомнил Регулус. – Наверное, у Сириуса с Поттером будут. - Что ж, значит, они смогут разделиться максимум на две группы, – заметил Вольф, – а мы – на четыре. Двойное превосходство по тактической гибкости. Это крайне важно. Мои поздравления всем нам, и тебе, Рег – в первую очередь! Думаю, такое дело не помешает обмыть! - В смысле? – непонимающе уставился на него Северус. Даала и Регулус тоже смотрели удивлённо. - В смысле – слегка отпраздновать, – засмеялся Вольф, извлекая из чемодана большую флягу и четыре небольших бокала. Ему вспомнилось, как «застрял» он сам, услышав это выражение от Себастьяна. – У меня тоже есть кое-что… летнее. Изобрёл, когда в Доме Весёлой Стражи сидел. Итак, друзья, позвольте угостить вас «Морской кровью»! - «Морской кровью», говоришь? – оживлённо поинтересовалась Даала, глядя, как льётся в небьющийся хрусталь тёмная струя вина. – Ну, такое я просто обязана опробовать! - О, да, – Вольф немного отстранённо улыбался, держа флягу в кожаной защитной оплётке. – Я долго экспериментировал, пока не нашёл очень простой, но с отменным результатом рецепт… - И что же это за рецепт? – поинтересовался Северус, глядя на зеркальную гладь, в которой отражались края бокалов. Вино было тёмным, почти чёрным, и только у прозрачных стенок давало пурпурно-рубиновую каёмку. - Основа – красное вино, изготовленное из винограда каберне совиньон, лучше, понятно, хорошей выдержки, – Вольф завернул крышку и, убрав флягу, поднял свой бокал в салютующем жесте. – А соль заключается в… соли. Морской соли. Примерно сотая доля унции на такой вот бокал. Ваше здоровье, сэры и леди. Вольф отпил из бокала и задержал вино во рту на несколько секунд, давая вкусу как следует окутать язык, а затем сделал глоток. Соль придавала каберне совиньону, обычно мягкому и лишь немного игривому, крепкий пряный оттенок, причудливо перемешивающийся с тонами чёрной смородины. В момент глотка «Морская кровь» окатила гортань изысканной горечью, задержавшейся лишь на мгновения перед тем, как начать плавно сменяться выдержанным и стойким послевкусием, несущим тот же пряный тон. Это очень напоминало накат прибойной волны, особенно на закате, когда последние лучи солнца окрашивают воду в немного печальные, но очень красивые цвета. Вольфу, с детства росшему у моря, был прекрасно знаком его привкус на губах, так что над названием раздумывать не пришлось. Он оглядел друзей. Регулус с закрытыми глазами проводил языком по губам. Северус, задумчиво и мечтательно глядя куда-то в сторону горизонта, смаковал вкус. Даала щурилась от удовольствия, покачивая бокал в тонких, изящных пальцах. - Чудесная идея, прекрасное воплощение, – промурлыкала она с мягкой улыбкой. – Твоё здоровье, вожак. Когда они уже сидели в карете, вёзшей их к воротам замка, Вольфу вспомнилась ещё одна идея, которая появилась у него этим летом и тоже была связана с координацией действий в извечном противостоянии Слизерина и Гриффиндора. А основана она была на той самой конструкции, которая помогла почти год назад отследить путь Люпина к Дракучей Иве. - Понимаете, нам было бы очень удобно знать, где находятся Мародёры – знать в любой момент. Мы уже хорошо знаем замок, и мне в связи с этим вот что пришло в голову. Если взять такую же коробку, какую мы с Северусом использовали в тот раз, только подлиннее, и подвесить к её крышке не одну, а четыре стрелки и зачаровать их так, чтобы каждая указывала на одного из Мародёров, то мы сможем узнать, где они, когда пожелаем! Надо будет только прикинуть, что в той стороне, куда указывает стрелка, и сопоставить углы её наклона и поворота. - Но старый метод в этом случае не подойдёт, – заметил Северус. – В тот раз головку булавки мы прицепили Люпину на одежду. Мы же не можем проделывать это каждые несколько дней, а стирку такой «маячок» не перенесёт. - Да, я подумал об этом. Нам нужен постоянный сигнал. Я знаю, при помощи каких чар можно добиться нужного результата, но для этого понадобится либо капля крови, либо прядь волос того, за кем хочешь проследить. Так что предлагаю всем вот что: давайте подумаем над тем, как это можно осуществить, и завтра вечером обсудим, что получилось. Всё равно завтра воскресенье, так что времени свободного нам хватит. - Договорились, вожак, – кивнула Даала. – Придумаю, что надо. - Только учти, что методы с применением разделочного ножа будут немного некстати, – ехидно добавил Северус. - Ножа? – высокомерно смерила его взглядом Даала. – Вот и видно, что ты полукровка. Режущее заклятие, по-твоему, зачем придумали? Губы Северуса судорожно поджались, и Вольф, не раздумывая, поднял руку ладонью вперёд. Тут уже явно нужно было самому ситуацию разруливать. - То, что Северус полукровка, нам как раз очень поможет. Вполне возможно, что свежий подход к делу окажется полезней привычного. Даала беззвучно хмыкнула и пожала плечами, но спорить не стала. Северус же, встретившись взглядом с Вольфом, еле заметно улыбнулся и благодарно кивнул. Кареты, как обычно, остановились у главного входа в несколько рядов с ровными промежутками, давая возможность ученикам быстро добраться до парадных дверей. Пусть сегодня вечером, к счастью, погода была хорошая, но всё равно после долгого пути хотелось побыстрее попасть на праздничный пир. Поднимаясь по ступенькам, Вольф из любопытства бросил взгляд налево, откуда доносились приветственные возгласы, и чуть было не запнулся об очередную ступеньку. Приветствия были обращены к Сириусу и Поттеру от других гриффиндорцев, да и не только от них. Вольф отчётливо видел, как его заклятому противнику приветливо помахали двое пуффендуйцев – кажется, тоже третьекурсников. А за спиной Сириуса – даром что сам он этого видеть не мог, – перешёптывались несколько девчонок, по крайней мере одна из которых была не с Гриффиндора, а с Когтеврана. И как-то очень подозрительно перешёптывались! И ещё подозрительней глядели. Вольф с грустным вздохом бросил взгляд на собственное отражение в отполированном щите декоративных лат, мимо которых как раз проходил. Ну да, не сказать, чтобы красавец. Не урод, конечно, тоже, но в целом – ничего особенного. Глаза тёмно-карие, волосы немного посветлей, пепельно-русые. На рост, к счастью, жаловаться не приходиться, да и сложение скорее стройное, чем худое. Но на фоне Сириуса, конечно… С его-то жгуче-чёрными волосами и серо-синими глазами… - Не хватало ещё его только к девчонкам ревновать, – мрачно пробурчал себе под нос Вольф, – для полного счастья… Прибил бы Поттера. - Да этот болван не стоит даже того, чтобы ты о него марался, – неожиданно заявил Северус, внезапно ускорив шаг и поравнявшись с ним слева. – А Сириус твой – просто полный идиот, если продолжает предпочитать его тебе! - В виде исключения полностью согласна, – подхватила Даала, оказываясь справа. Когтевранка подхватила Вольфа под руку и на секунду прижалась виском к его плечу. – Да ему в самый раз с этими дурами валандаться! Нашли на кого заглядываться – кроме смазливой физиономии, и нет ничего! Обрати внимание, самая красивая девушка находится в твоей компании! - Да уж, – тепло улыбнулся в ответ Вольф, – спорить не приходиться. Даала расцвела от гордости и ответила радостным взглядом. - И самый лучший зельевар, – Вольф посмотрел на Северуса, – и, наконец, истинный Блэк! Надежда древнейшего рода! Регулус, кажется, на мгновение даже дыхание задержал, а затем улыбка на его лице расползлась до ушей. Какое-то время Вольф шёл, улыбаясь, рядом со своими друзьями. У него действительно стало легче на душе от осознания того, что он им по-настоящему дорог. Вряд ли иначе от него так немедленно стали бы гнать тоску. Увы, но именно из-за этого к ней не замедлило добавиться неприятное чувство стыда. У него такие друзья – а ему всё мало. Сириус давно распрощался с ним, а он всё никак не может сделать то же и забыть про прежнюю дружбу. В результате друзьям фактически приходится доказывать, что они не хуже… Вольф с огромным усилием удержал поселившуюся в душе горечь и не дал ей выплеснуться на лицо. Нет уж, хватит грузить своими бедами других. Пусть на лице будет улыбка, на губах – смех. Лучше постараться привыкнуть к этому, ни Северус, ни Даала, ни Регулус не заслужили того, чтобы разгребать его скверное настроение. В конце концов, мать, наверное, в чём-то права насчёт его предрасположенности.