Волчья стая

Я когда-то был псом, и на волка похож не слишком, Hо нарушил собачий закон, и теперь мне крышка. Мутный свет облаков, злое солнце над лесом встало – И теперь я среди волков, я один из стаи. Эх, подстрелят меня – да потащат по снегу волоком… Hо до этого дня я побуду немного волком! Это вы научили меня выживать, Гнать лося по лесам, голосить на луну, И теперь, когда некуда дальше бежать, Я вам объявляю войну! Я когда-то был псом благородным, с гербом на флаге, Hо собачий закон охраняют всегда дворняги. И теперь я в бегах, в пене, в мыле, в крови, в азарте, Волчий бог в облаках намечает мой путь по карте. Hу, а мне бы волчат – да забиться в нору, где сухо! Только от палача перегаром несёт да луком! Это вы научили меня выживать, Гнать лося по лесам, голосить на луну, И теперь, когда некуда дальше бежать, Я вам объявляю войну! Эх, подстрелят меня – да потащат по снегу волоком… Hо до этого дня я побуду немного волком! Максим Леонидов, «Волки». Ремус полагал, что это довольно глупая идея, и Джеймсу просто нечем заняться, а энергию куда-то девать надо. Но особо протестовать он не стал, понимая, что друзья всё равно настоят на своём. Да и неловко как-то было активно протестовать после вдумчивого разговора в поезде… Его ещё никогда не слушали так внимательно. Новость о том, что Стая овладела анимагией параллельно с ними, оказалась шоком для всех троих, но даже она слегка померкла по сравнению с тем, что озвучил Ремус после этого: между ним и Вольфом Лестрейнджем образовалась ликаническая связь, которая требует частого контакта и блокирует любые попытки нападения друг на друга. И это именно к нему он бегал по вечерам весь пятый курс. Молчание длилось очень долго, прежде чем Сириус повалился на сиденье от смеха. - Ой, не могу! Теперь ясно, чего ты так хоронился и молчал! И почему мне так и не удалось вычислить ту девчонку! - Именно, – вздохнул Ремус. – Потому что не было и нет никакой девчонки. Есть Вольф. Ну… и что теперь? - А что теперь? – пожал плечами Джеймс и задумчиво почесал в затылке. – Расклад ясен. Ты с Вольфом драться не можешь. Сириус никогда этого не любил. Пит вообще не по дракам. А я… Ну, после сегодняшнего мне как-то даже и неловко будет врага в нём видеть. - То есть… что ты предлагаешь? – с надеждой спросил Сириус. Джеймс понимающе посмотрел на него. - Что ты думаешь насчёт того, чтобы заключить со Стаей перемирие? Ну, или хотя бы пакт о ненападении. Конечно, за своих они по-прежнему будут драться, и мы тоже, но, может быть, удастся хотя бы не драться, так сказать, друг с другом по личным поводам? - Это было бы здорово! – просиял Сириус. – Я поддерживаю. - Всё ещё хотелось бы восстановить то, что было раньше, да? – кивнул Джеймс. - Говорят, первая любовь не умирает, – вздохнул Сириус, тоскливо глядя в окно. – Первая дружба, видимо, тоже. Не поручусь за Вольфа, хотя и очень надеюсь, что он тоже, но я… я бы хотел восстановления былого, Джеймс. Ты прав. Очень хотел бы. - Ну вот и попробуем, – решительно сказал Джеймс. – В конце концов, Стая показала, что с ними можно иметь дело. Предложить это перемирие, увы, пока что не удавалось – ни в день приезда, ни на следующий. Слишком много было хлопот и неотложных дел. Да и сама Стая на глаза как-то не попадалась – видимо, у слизеринцев тоже забот хватало. А потом Джеймс предложил немного попатрулировать коридоры по собственной инициативе, ссылаясь на то, что уж больно много посторонних сейчас находится в школе. Сириус немедленно поддержал друга, Ремус и Пит возражать не стали. И вот теперь они все вчетвером неторопливо шли по коридорам недалеко от Большого зала, внимательно вслушиваясь в ночную тишину. От внезапного топота Мародёры едва не подскочили на месте – он раздался настолько стремительно, словно бегущий вынырнул из ниоткуда. Судя по звукам, он был один, но нёсся с огромной скоростью. Не сговариваясь, гриффиндорцы рассредоточились по коридору, взяв на прицел тот его конец, откуда приближался топот. Из-за поворота внезапно вынырнул… Снейп. Один. Но в каком виде! Слизеринец был весь растрёпан, в одной рубашке и брюках – без мантии, без обычного для сентября лёгкого джемпера. Лицо Снейпа было искажено ужасом, он мчался так, словно удирал от самого лютого ужаса. Увидев же Мародёров, Снейп издал жуткий звук – то ли рык, то ли стон, то ли хрип. Погасив скорость в несколько прыжков, он выхватил из кармана волшебную палочку. - С дороги! – хрипло приказал он с полубезумным видом, целясь в них. – Или, клянусь, бью Непростительными! Мародёры невольно опешили от такого приёма. Ещё тревожней была следующая мысль: а что же там, за Снейпом? - С дороги! – взвыл Снейп, явно готовясь выполнить свою угрозу. - Что с Вольфом? – выкрикнул Ремус, шагая вперёд. Эта мысль вспыхнула у него в голове с необычайной яркостью. В самом деле, если кто-то из Стаи убегает, словно от бешеной мантикоры, то где же вожак, столько раз приводивший к победам? - Его убивают, дурья твоя башка! – выкрикнул в ответ Снейп. – Дайте дорогу, мать вашу! Ремус пошатнулся, чувствуя себя оглушённым. Но ещё до того, как в груди закрутился вихрь гнева после осознания услышанного, вперёд рванулся Сириус, не обращая ни малейшего внимания на палочку Снейпа, нацеленную ему в грудь. - Кто? – не менее хрипло, чем сам Снейп, спросил он. – Где? - Там! – рявкнул слизеринец, коротко мотая головой назад. – В подземельях! Пожиратели! За то, что в поезде было! Ремус впервые в жизни пожалел, что не может обратиться в чудовище прямо сейчас. Сириус вжал голову в плечи и весь подобрался – это был явный признак лютого гнева. Снейп, явно не могший сейчас вынести и секундной задержки, вновь угрожающе замахнулся палочкой… - Так! – внезапно громко крикнул Джеймс, сбивая весь настрой. – Пит! Мухой к Дамблдору! А ты – показывай дорогу! Снейп потрясённо уставился на него. - Вы… помочь? - Нет, идиот, добить хотим! Конечно, помочь, а ты что думаешь? Веди, живо! Снейп поколебался ещё несколько секунд, явно с трудом укладывая в голове такое предложение, поступившее от Мародёра. Но в итоге стремление помочь другу любой ценой у него перевесило привычные опасения. Развернувшись, он махнул рукой, зовя за собой, и помчался туда, откуда только что выбежал. Джеймс, Сириус и Ремус рванулись за ним. - Откуда они здесь? – крикнул на бегу Джеймс. - Прошли как министерские! – бросил, не оборачиваясь, Снейп. - Много? - С десяток! Плюс кое-кто из наших. - Что?! Это после прошлогоднего? - Да здравствует Тёмный Лорд! – саркастически откликнулся Снейп. - Убью уродов, – прорычал Сириус. Ремус молчал – во-первых, берёг дыхание, во-вторых, пытался нащупать Вольфа по ликанической связи. Обещанное чувство, которое могло передавать ощущения и эмоции, пока молчало. Это было бы по-настоящему ужасно, если бы не то, что оно и раньше, в общем-то, ничего уверенного ещё не передавало. На входе в подземелья колыхалась какая-то полупрозрачная плёнка. Ремус настороженно глянул на неё, но Снейп не снижал ход, и Мародёры последовали его примеру. - Что за дрянь? – крикнул Сириус, едва они миновали вход. - Глушилка! – рыкнул Снейп. – Видать, они поставили. Теперь сразу стали ясны и внезапное появление топота самого Снейпа, и не менее внезапно долетевшие спереди звуки боя. Ремус ещё больше ускорил бег, хотя за полминуты до этого думал, что такое уже невозможно. Но и остальные не отстали. Внезапно звуки летящих и разбивающихся о стены заклятий притихли, а вместо этого по коридору, отражаясь от каменных стен, прилетел печальный вой. Ремус мгновенно узнал его, хотя на этот раз он был исторгнут человеческим, а не волчьим горлом. И, не раздумывая, взвыл в ответ. К его потрясению, точно так же послали переливы к потолку и Джеймс с Сириусом, а не только Снейп. Почему – размышлять уже не было времени. Может, привычка делать всё вместе, равно присущая и Мародёрам, и Стае, может, сочли, что Ремус лучше знает, как на такое отвечать… Это было неважно, в сущности – важно было то, что на один голос откликнулись четыре, пусть даже коварное подземное эхо легко спутало все голоса вместе. Но было поздно. Очень скоро звуки возобновившегося было боя стихли снова, и Ремус, заворачивая за очередной поворот коридора, уже похолодевшим сердцем знал, что он там увидит. Сердце глухо стучало, отдаваясь в голове, пока глаза фокусировали то распластавшееся на полу тело Вольфа, то замерших впереди врагов, то наспех разобранный завал за ними… Звук, который издал рядом Сириус, не поддавался описанию. Но именно он встряхнул Ремуса, привёл его в чувство. Палочка вскинулась вместе с остальными – и впервые за всё время, проведённое в Хогвартсе, Люпин вступил в бой вместе со слизеринцем. Пожиратели явно никак не ожидали появления подмоги, да к тому же Вольф успел их потрепать – по крайней мере у одного на рукаве виднелась кровь, ещё несколько либо хромали, либо кособочились. Но, скорей всего, свою роль сыграл сам факт появления новых противников – по-видимому, Пожиратели решили не испытывать дальше судьбу и не дожидаться новых подкреплений врагам. Они торопливо отступили в проделанный ими же проход, немедленно снова его заваливая. Гнаться за ними Ремус не стал, хотя хотелось немыслимо. Но было кое-что поважней – помочь Вольфу. Люпин упал рядом с ним на колени, осматривая рану. Вольф был без сознания, но пульс ещё бился. - Живой? – не своим голосом выдохнул Снейп. - Да, – коротко бросил Люпин. – Останавливать кровь умеешь? - Конечно, – Снейп немедленно опустился на пол с другой стороны. У него и правда получилось – жуткое кровавое пятно перестало расползаться во все стороны. Но Вольф по-прежнему еле дышал, а его рубашка оставалась белой разве что у пояса. Страшный, солёно-металлический запах висел в воздухе. - Его надо срочно к Помфри, – тревожно сказал Джеймс. – Сами не справимся. - Ну так трансфигурируй носилки, у тебя лучше получается! – огрызнулся Сириус, неотрывно глядя на Вольфа взглядом, полным ужаса и неизбывной тревоги. Джеймс лишь молча кивнул и бросил на пол рядом с несколькими каменными обломками собственную мантию. Меньше чем через минуту всё это стало носилками. Вольфа бережно отлевитировали на них, после чего пустились в сторону больничного крыла так быстро, насколько это было возможно, удерживая носилки в воздухе по очереди. У входа в подземелье им встретился Дамблдор в сопровождении Петтигрю. При виде директора стало полегче, тем более что тот не стал их долго задерживать – лишь коротко расспросил, наложил поддерживающие чары на Вольфа и поспешил вниз. - А не опасно? – пробормотал Снейп, провожая его взглядом. - Его, говорят, сам Волдеморт боится, – ответил Джеймс. – С этими подонками точно справится. Пит! Молодец. Помоги ещё раз. Сбегай до Помфри, скажи, что у нас тяжелораненый. Целительница отреагировала очень быстро – она не только успела встать и подготовиться к приёму, но и встретила их ещё в коридоре, ведущем к больничному крылу. Увидев Вольфа, она только ахнула и, наложив диагностические чары, велела немедленно транспортировать его за ней. Далеко идти не пришлось – мадам Помфри разместила Лестрейнджа на первой же свободной кровати и безоговорочно выгнала всех наружу, велев не мешать. Это распоряжение они выполнили, но, естественно, никуда уходить не стали, разместившись прямо на подоконниках напротив входа в больничное крыло. Сириус немедленно вцепился в Снейпа, требуя рассказать, как всё произошло. Слизеринец отвечал хмуро, не сводя взгляда со стены, словно мог видеть друга через неё. И всё же утаивать ничего не стал. - Клянусь, отыщу этих уродов – прибью, – покачал головой Сириус, выслушав весь рассказ. – Это так они, значит, решили его отблагодарить за всё то, что он сделал для Слизерина? - На Слизерин им плевать, Блэк, – сумрачно обронил Снейп. – Уже всё серьёзней. Выпускной не за горами, война идёт. И зря, кстати, ты думаешь, что к Волдеморту только слизеринцы идут. - Это правда, – печально подтвердил Ремус. – У него выпускники всех факультетов есть, и Гриффиндора тоже. - Но наших всё равно меньше, – передёрнул плечами Блэк. – Послушай, Снейп, но это же уже ни в какие ворота не лезет. Ты понимаешь, что теперь вам на Слизерине жизни не будет? Ладно бы ещё то, что в поезде, но после сегодняшнего… - А что ты предлагаешь? – буркнул Снейп. – Я только надеюсь, что Дамблдор там подчистит. Иначе… ты прав. После этого все надолго замолчали. Минуты текли отвратительно медленно, но никому и в голову не приходило ни уснуть, ни уйти. Даала рассеянно ковыряла вилкой свой завтрак, размышляя, почему до сих пор за слизеринским столом не видно ни Вольфа, ни Северуса, ни Регулуса. Это было абсолютно ново – такого она не припоминала раньше ни разу. Настолько ново, что даже червячка тревоги никак не удавалось задавить, хотя, казалось бы – ну что могло случиться за минувшую ночь? - Э-э… – робко раздалось за спиной. - Чего тебе, Хвост? – пробурчала девушка, не оборачиваясь. Она прекрасно узнала рохлю-гриффиндорца по голосу. - Меня просили передать… – Петтигрю сглотнул. – В общем, э-э… На Лестрейнджа и Снейпа сегодня ночью было совершено нападение. Продолжить он не успел, так как сначала было замершая когтевранка стремительно вскочила, обернулась и схватила его за грудки. - Опять?! Вы, Мародёры, совсем страх потеряли?! - Да не мы это! – простонал Петтигрю, сжавшись от страха. – Пожиратели Смерти. Они прокрались под видом министерских. - И… что? – на этот раз сглотнула уже Даала. - Снейп цел, Лестрейндж ранен, – быстро проговорил Петтигрю. – Режущее в грудь. Мадам Помфри говорит, выживет. - Убью, – прошептала Даала. – Да что ж такое, второй раз!… Кто это был, знаешь? - Нет, – снова вжал голову в плечи Петтигрю. – То есть не знаю, кто ещё был, кроме Розье и Уилкса, но в самом нападении участвовали Мальсибер, Эйвери и Джагсон. - Предатели… – потрясённо выдохнула Даала. Она выпустила из рук Петтигрю и медленно повернулась в сторону слизеринского стола. А затем, резко оттолкнув Мародёра в сторону, понеслась в сторону «змеиных» шестикурсников. Джагсон истошно взвыл, когда Даала резко выкрутила ему руку за спину, одновременно направляя волшебную палочку на замерших Мальсибера и Эйвери. - Ты, урод, – леденящим тоном прошептала девушка, – можешь назвать мне хоть одну причину, по которой я не должна оторвать тебе голову здесь и сейчас? - Я не виноват! – простонал Джагсон. – Я был под Империусом! - Ага, а я – Министр Магии! Ты кого обдурить пытаешься, мразь? Думаешь, я не помню, за кого ты? – Даала выкрутила ему руку ещё сильнее, заставив подавиться собственным вскриком. - Мисс Таркин, немедленно прекратите! – к ним уже спешила МакГонагалл. - Пошла к Дэви Джонсу, – огрызнулась когтевранка, даже не оборачиваясь. - Да как вы… – ахнула от возмущения МакГонагалл. – Минус двадцать баллов Когтеврану за неуважение к профессору! - Да снимай хоть все, дура! – на мгновение закатила глаза Даала. – Ещё не поняла, что мне пофиг? Пока МакГонагалл пыталась вернуть себе дар речи, Таркин снова обратила своё внимание на Джагсона. - Так вот, тварь, – хрипловато выдохнула она. – Он вас всегда вытаскивал изо всех задниц. Он вам весной две победы принёс. После этого вы решили стелиться под Волдеморта? Решили Вольфа сдать для этого? Да я же вас… Я же вас… Я вас в пепел превращу!!! - Мисс Таркин, – раздался с другой стороны спокойный голос подошедшего Дамблдора, – разбирательство уже проведено и, я вас заверяю, все виновные будут строго наказаны. Даала безрадостно вздохнула. Посылать директора даже она бы не решилась. С глубокой неохотой девушка выпустила руку охнувшего Джагсона и повернулась к Дамблдору. - Да? И как же? – хмуро спросила она. – В Азкабан вы их не отправите, из школы тоже, я смотрю, не выгнали. Или в обмен за попытку убийства вы их котлы драить отправите под присмотром Филча? Три раза ха-ха. Дамблдор поднятием руки остановил уже готовую высказаться МакГонагалл и с пониманием посмотрел на когтевранку, не опускавшую взгляд. - Вашего друга пытались убить не они. Вина его сокурсников присутствует, но лишь в неправильном выборе, а если я выгоню их сейчас, правильным он не станет никогда. - Он и так уже таким не будет, – буркнула Таркин. – Так предать – это надо суметь! - Увы, здесь спорить не приходится, – кивнул директор. – Но самосуд – не выход. Тем более что вы сейчас принесёте намного больше пользы в другом месте. - Это в каком же? - Вольф Лестрейндж сейчас находится в больничном крыле и должен скоро очнуться, – улыбнулся Дамблдор. – Полагаю, он будет очень рад вас видеть. - Ох, точно… – выдохнула Даала. – Спасибо, директор! Ой, секундочку… Она развернулась и как следует пнула Мальсибера, после чего отвесила затрещину Эйвери. - А с вами я ещё потолкую, – пригрозила она. – Извините, директор, но я должна была это сделать. Обогнув Дамблдора в два прыжка, Даала помчалась во весь дух к выходу из Большого зала. Притормозила она только уже перед самым больничным крылом, и то только лишь чтобы немного пригладиться и войти шагом, а не распахнув дверь на бегу плечом. Мадам Помфри была очень чувствительна к покою пациентов, и лишний раз рисковать в данном случае не стоило. Даала толкнула дверь рукой и вошла. Вольфа она нашла глазами сразу же. Вокруг него было удивительное окружение: Мародёры в полном составе вместе со Снейпом и Эванс. Если присутствие последней ещё как-то объяснялось, то вот наличие Мародёров… Но тут Поттер выкинул нечто и вовсе из ряда вон: обернувшись и увидев её, он посторонился! Спокойно посторонился, давая подойти к Вольфу. Даала моргнула, но, переведя взгляд на Северуса и увидя, что он спокойно кивает ей, решила рискнуть. Она медленно подошла к кровати Вольфа и, усевшись рядом на стул, вгляделась ему в лицо. Вольф был бледнее обычного, но дышал ровно. - Как он? – спросила Даала, не отводя глаз. - Сильное попадание Режущим заклятием в грудь, – ответил Северус. – Большая кровопотеря. Но мы, к счастью, его вовремя сюда доставили. - Мы – это кто? - Не поверишь, но вот эти господа, – хмыкнул Северус. – Я и сам себе не поверил сначала. - Спасибо вам, Мародёры, – тихо произнесла Даала, окинув их взглядом. Джеймс только улыбнулся и кивнул в ответ, как и Ремус. Питер гордо выпрямился, а Сириус слегка усмехнулся, глядя на неё с подозрительно понимающим видом. Даала предпочла в этом не копаться и снова повернулась к Вольфу. - А где Рег? Ответом было молчание. - Так, только не говорите, что… – встревожилась девушка. - Хуже, – мрачно пояснил Северус. – Он в бою вообще не участвовал. Целёхонек. - Какого драного пикси?! – взвилась Даала. - Тише! – шикнула Лили, предупреждающе поводя глазами в сторону кабинета целительницы. - Забыла, что он решил? – печально посмотрел на когтевранку Северус. – Собирается в Пожиратели идти. Его хватило только на то, чтобы вообще из спальни носа не показывать. И на том спасибо, если вдуматься. - Говорила я ему, что он идиот, и ещё повторю, – вздохнула Даала. – Ладно… Как это случилось? Выслушивая рассказ Северуса о ночных событиях, она то ужасалась, то шипела от ярости. Больше всего ей хотелось добраться до каждого, кто посмел напасть на Вольфа, и сделать так, чтобы пожалеть об этой ошибке ни один гадёныш просто не успел. - А кто его ранил? – спросила девушка, зловеще блеснув глазами. - Вот это только он сам сможет сказать, – развёл руками Северус. – Когда мы прибежали, это уже случилось. - Не скажу, – внезапно раздался тихий голос Вольфа. – Я сам не разобрал. Они все вместе били. - Ты жив! – радостно воскликнула Даала, поворачиваясь к нему. - Сомневалась? – ухмыльнулся Вольф. – Хотя, честно говоря, я сам удивлён. Спасибо, что вытащили, господа Мародёры. - Так ты что, нас слушал? – приподнялся Сириус. - Не сразу, – ответил Вольф. – Но что вы встретили Северуса и помогли – слышал. Большое спасибо. Кажется, я кое-кому обязан жизнью. - Ерунда, считай, долг просто вернул, – немедленно махнул рукой Джеймс. - Что значит «долг вернул»? – воззрился на него Сириус. У Поттера мгновенно сделалось очень виноватое выражение лица, и он бросил взгляд на Вольфа. - Ладно уж, рассказывай, – усмехнулся тот. – Сейчас можно. Слушая короткий рассказ гриффиндорца про спасение от акромантула, Даала не знала, чего ей хочется больше: смеяться над наивным Поттером, полезшим едва ли не на верную смерть за какими-то цветами, или обнять Вольфа, который, оказывается, успел совершить ещё один благородный поступок и даже никому о нём не сказать. - Кстати, Поттер, мне Ремус сказал, куда ты попёрся и зачем, – добавил Вольф. – И он же уговорил меня тебя оттуда вытащить. Так что и ему не забудь спасибо сказать. - А ты-то что молчал? – поразился Джеймс, глядя на Ремуса. - А как бы я рассказал, почему вообще встретился и попросил? – развёл руками Люпин. – Не забывай, наши с ним встречи тогда были тайной. - Ну дела, – вздохнул Поттер. – Секрет на секрете. В жизни бы не подумал, что у меня под боком такое может твориться. - Это называется «взрослая жизнь», Поттер, – снова усмехнулся Вольф. – Сами-то целы? - Целы, – кивнул гриффиндорец. – Они от нас почти сразу побежали. - Наверное, сочли, что вы – только авангард. Ладно, ясно… Кстати, что со мной? Дышать тяжело… Говорить – тоже. - Тогда молчи, – немедленно встрепенулась Даала, прикладывая руку ему ко лбу. - Да нет, не настолько, – улыбнулся Вольф. - Ты получил Секо в грудь, – объяснил Северус. – Сильное. Потерял много крови. Но это ещё ничего, мадам Помфри говорит, восстановишься быстро. Хуже, что шрам останется. - Шрам? – Вольф задумчиво коснулся пальцами повязки, обхватывавшей всю грудь. – Не беда. Украшение мужское, все дела… Могло быть хуже. Лёгких коснулось? - Мадам Помфри говорит, что нет. Грудная клетка на себя удар приняла. - Ясно. Вот рёбра и пригодились. - Шутник… – закатил глаза Северус. – Ты, наверное, и в лучшем мире шутить будешь. - По логике, там лучше шутить, чем грустить, – заметил Вольф. - Ну… да, – признал Северус. – Пожалуй… Просто… Я понимаю, что решение было верным, но мне всё равно дико противно, что пришлось оставить тебя одного. - Тогда мы бы оба сейчас там лежали, если бы ты этого не сделал, – возразил Вольф. - Знаю, сказал же, – вздохнул Снейп. – Но всё равно противно. - Извини, что называл тебя Нюниусом, – внезапно для всех сказал Сириус и тут же сделал непроницаемое лицо. Но на Блэка всё равно уставились все остальные. - Поддерживаю, – вдруг весело улыбнулся Поттер. – Извини за «Нюниуса»… и вообще за всё. Мы ещё позавчера хотели вам перемирие предложить, но тут всё это навалилось… Северус смотрел на них так, словно не верил своим ушам. Даже Блэк под его взглядом, кажется, занервничал и перемялся с ноги на ногу, рассеянно оперевшись затем рукой о спинку стула, на которой висели брюки Вольфа. Раздался негромкий звон – из заднего кармана выскользнули несколько монет. Северус машинально бросил на них взгляд – и застыл, как под взглядом василиска. С любопытством глянули и Ремус с Джеймсом. Брови Поттера изумлённо полезли на лоб, Ремус посмотрел на Вольфа и понимающе улыбнулся. Северус наклонился и поднял галлеон и два сикля, смотря на них, как на извещение об отправке в Азкабан – потрясённо и неверяще. А потом медленно повернулся к Вольфу. - Вольф Лестрейндж, – проговорил он, подрагивающей от ярости рукой протягивая вперёд монеты, – это как понимать? Ты что на это скажешь? Вольф закрыл глаза и улыбнулся. - Ай-яй-яй, Сев, как нехорошо по карманам у покойников шарить… - Покойников? Покойников?! – взвыл Северус под весёлый смех Мародёров. – Я тебе покажу покойников! - Однако не надо, видели во всех ракурсах. - Мистер Снейп! – вклинился возмущённый голос мадам Помфри. – Извольте вести себя потише! - Извините, мадам Помфри, – выдавил Снейп, с явным трудом понижая голос. – Ты… Ты… Ты же меня обманул! У тебя сикли были в обеих руках! - А что мне оставалось делать, если ты уходить отказывался? – серьёзно спросил Вольф. – Только так выпнуть. - Я не знаю, что мне больше хочется сделать, – медленно покачал головой Северус. – Прибить тебя или… - Ну, лучше «или», – подумав, заверил его Вольф. - Пора бы привыкнуть, Сев, – заметила Даала. – Он и в прошлом году со мной так же поступил, когда о финальной операции вообще не предупредил. Чтобы я не нервничала – прикинь, да? - Должен отметить, что это истинно гриффиндорский поступок, – неожиданно для всех произнёс бесшумно вошедший и приблизившийся к студентам Дамблдор. - Профессор, да что вы всё время сзади подходите? – возмутилась Даала. – Так и заикой сделать можно. - Учитывая то, что вы все стояли лицом к мистеру Лестрейнджу, подойти «не сзади» я не мог чисто технически, – весело блеснул очками Дамблдор. – Как вы себя чувствуете? Вопрос был обращён к самому Вольфу. - Более-менее, – ответил он. – Могло быть хуже, как я понимаю. - Много хуже, – уже серьёзно кивнул Дамблдор. – Увы, прежде всего я должен принести вам свои извинения, ибо сам факт проникновения Пожирателей в школу – моя грубейшая ошибка. Я не предусмотрел возможности появления новичков Волдеморта, сочтя её бессмысленной. Это едва не стоило вам жизни. - Я тоже не предусмотрел, – вздохнул Вольф. – Был уверен, что больше вообще этих не увижу. А тут – пожалуйста. Но хуже всего то, что Мальсибер, Эйвери и Джагсон присоединились к ним. - Увы, идеи Волдеморта глубоко проникли даже в Хогвартс, – вздохнул Дамблдор. – Но мне многое уже известно. Прежде всего должен сообщить вам, что Регулус Блэк в полном порядке. - Мы знаем, – хором откликнулась Стая. - Он не присоединился ни к нам, ни к ним, – добавил Вольф. – Он ни в чём не виноват. На него давят родители, видящие в нём после кое-чьего, – взгляд Лестрейнджа на мгновение метнулся на Сириуса, – побега единственную надежду. - Теперь ты понимаешь, почему я от них сбежал? – горько спросил Сириус. - Догадываюсь, – криво улыбнулся Вольф. – Так или иначе, профессор – Регулус к нападению непричастен. - Да, – кивнул Дамблдор. – Как ни печально это говорить, но его безопасность обеспечена именно его идеями. В отличие от вашей. - Вы имеете в виду, что Пожиратели ещё в замке? - О, нет, – качнул головой директор. – Они ушли портключом ещё до того, как там появился я. Но, увы, ситуация очень печальна, мистер Лестрейндж. Я не могу полагаться на то, что среди ваших сокурсников и софакультетников не найдутся новые сторонники Волдеморта, которые захотят выслужиться перед ним, доставив вас ему. Мне известно, как вы действовали в Хогвартс-Экспрессе. Принятые вами решения были очень благородны, но они же, увы, сделали вас дичью на собственном факультете. - Это печально, – вздохнул Вольф. - Да. Очень, – подтвердил Дамблдор. – Должен сказать, мистер Лестрейндж, что я всесторонне обдумал сложившуюся ситуацию и вижу лишь один способ достаточно надёжно оградить вас от мести сторонников Волдеморта. С сегодняшнего дня вы и ваш друг, мистер Снейп, учитесь на Гриффиндоре. - Что? – ахнул Вольф. – Профессор, простите, можно сказать вам честно? - Можно, мистер Лестрейндж, я всегда за честность, даже если она нецензурная. - Вы спятили. - Нет, мистер Лестрейндж. Это действительно единственный способ. Иначе бы я не стал делать такое редкостное исключение из правил. Случаи перевода на другой факультет в Хогвартсе за всю его историю можно пересчитать по пальцам. - Да как меня это обезопасит?! Во-первых, на Гриффиндоре тоже могут найтись… сторонники. Запросто. Во-вторых, я испортил гриффиндорцам море крови! Меня там прибьют быстрее, чем вчера ночью в подземельях! - Никогда! – воскликнул Джеймс. – Профессор, вы правы. Лестрейндж, послушай меня. Да, я действительно не исключаю, что у нас тоже могут найтись сволочи, но их точно меньше будет, а главное – спать ты точно будешь спокойно. Заверяю тебя, от нас ни тебе, ни Снейпу ничего не грозит. Более того – у нас ты сможешь ходить, не опасаясь удара в спину. - Ага. Зато опасаясь дюжины ударов в лицо. Тебе напомнить, что я с вашим Гриффиндором делал? - Что бы ты ни делал, ты никогда не нападал на магглорождённых, – серьёзно ответил Джеймс. – А всё остальное можно списать на верность факультету. - То есть по этой причине я не получу ста вызовов на дуэль, едва переступив ваш порог? Ты всерьёз в это веришь? - Проклятье, Вольф, я клянусь тебе, слышишь – клянусь, тебе у нас не грозит ничего из того, что сейчас грозит на Слизерине! Я лично всем всё объясню и добьюсь того, чтобы ты чувствовал себя у нас в безопасности! - С какого перепою вдруг столь трогательная забота обо мне, Поттер? – тихо спросил Вольф. – Перед тобой лежит тот, кто два года вырывал у вас Кубок по квиддичу и размазывал ваших по всем коридорам. Ты сам лежал здесь же благодаря мне столько раз, что я и не упомню. Я – ваш ночной кошмар. Джеймс подошёл к кровати и, придвинув к себе стул, уселся на него, спокойно и серьёзно смотря Вольфу в глаза. - С такого, что я тебя им не считаю. Ты дрался с нами, но дрался честно. Военные хитрости там всякие не в счёт, мы сами ими пользуемся сплошь и рядом. Но главное – ты никогда даже раньше не был подлецом. Ты вытаскивал подлецов из беды, но сам им не был. Ни разу. Но самое главное – это то, как ты повёл себя в поезде. Я видел тебя – тебя настоящего. Я знаю, что ты не такой, как Пожиратели Смерти. И я хочу, нет, даже сочту за честь протянуть тебе руку. Ты можешь называть себя кем угодно – гриффиндорцем, слизеринцем… когтевранцем, – хмыкнув, добавил он, весело покосившись на Даалу. – Но главное – это то, что ты – хороший человек. Не смейся, я догадываюсь, как это звучит. Но что поделать, если это правда? Я верю тебе и хочу тебе доверять. Я хочу видеть тебя другом, а не врагом. - Другом? – с непередаваемым выражением лица выговорил Вольф. – Другом? Ты всерьёз, Поттер? Белены не опился? Как на тебя посмотрят твои, ты подумал? Ты соображаешь, что пытаешься погладить кошмар всего твоего факультета? - Ну… что с меня возьмёшь? – пожал плечами Джеймс и весело улыбнулся. – Я же гриффиндорец! Не ты ли сам всегда говорил, что у нас туго с мозгами? - А если серьёзно? - А если серьёзно, Вольф, то я давно уже тебя не ненавижу. Никогда не ненавидел по-настоящему, честно говоря. И я действительно хочу видеть тебя другом. И не только я, – Джеймс повернулся и пристально уставился на Сириуса. - Это правда… – замялся тот, но тут же вскинул отчаянный взгляд на Вольфа. – Правда! Проклятье, Вольф, я не переставал об этом думать все эти годы! Клянусь! Несмотря ни на что! Было время, ты был мне единственным другом, кроме Рега. И я тебе – кроме твоих братьев. Сейчас у нас обоих есть новые друзья, но я хочу вернуть и старую дружбу! И… помнишь, наверное, ты мне говорил тогда, на первом курсе? В общем, я тогда считал Снейпа третьим лишним. Как ты – Джеймса. Но я… ох, сам не верю, что это говорю, но я готов предложить дружить всем вместе. Я ревновал тебя, думал, что это Снейп украл у меня твою дружбу… Что это он побуждает тебя ненавидеть Джеймса… Уф, в общем, мы все были тогда дураками. Но я что хочу сказать: я готов принять вас обоих на Гриффиндоре. Наверное, первое время будет негладко. Но мне всё равно, я готов. Я хочу забыть нашу вражду, как тот самый страшный сон, о котором ты говоришь! Вольф вздохнул и помедлил с ответом, глядя в дальний угол комнаты. - А ты что скажешь, Северус? Ты на такое согласен? - Мне кажется, это действительно самое надёжное, – суховато проговорил Снейп, кажется, чувствуя себя неуютно под таким количеством взглядов. – Если ты согласен, то согласен и я. Но если решишь остаться, я тоже тебя не брошу. На этот раз тремя монетами не отделаешься, – и он коротко усмехнулся. - Принимаете меня на этих условиях? – спросил Вольф, поворачиваясь к Джеймсу. – Учти, я тоже Северуса оставлять не собираюсь. Ты говоришь, что хочешь видеть меня другом – пусть так, но тогда и мой друг входит в комплект. - Тоже мне задача, – фыркнул Джеймс и, развернувшись к Северусу, спокойно протянул ему руку. Снейп уставился на неё почти так же неверяще, как на давешние монеты, покачал головой, поднял взгляд на Поттера, хмыкнул… и вдруг пожал протянутую руку. - Так и быть, – сообщил он. – Я согласен. Зарываем топор войны в землю? - Нам нечего больше делить, – серьёзно ответил Джеймс, – а вот враг у нас один. - Эй, секундочку, – вмешалась Даала. – А меня не забыли? - Ну как же можно тебя забыть, Радуга, – хмыкнул Сириус. – Я столько не выпью! - Без шуток, Блэк! Я в ваш мирный договор вхожу? - Да конечно, куда же ты денешься, – рассмеялся Джеймс. – На самом деле, мы и Регулуса туда включим… если он сам того захочет. Повисла неловкая тишина. - С Регом я поговорю сам, – решил наконец Вольф. – А в остальном… Ну что ж, Джеймс Поттер. Кажется, нам придётся учиться называть друг друга по имени. Вольф ещё никогда не чувствовал себя так странно. Всё, что ранее казалось незыблемым, рухнуло. Свои и чужие поменялись местами. Но самым удивительным было то, что ему всё это… кажется, нравилось. Джеймс сдержал своё слово. Как шепнула потом Лили, он просто тем же вечером рассказал всё, чему стал свидетелем в поезде и в подземельях, опустив, разумеется, анимагию и ликаническую связь. Сообщил и о решении Дамблдора. И гриффиндорцы оказались лучше, чем думал о них Вольф. Когда через несколько дней его выпустили из больничного крыла и он впервые в жизни переступил порог Общей гостиной Гриффиндора, его встретило множество взглядов, но среди них не было враждебных. Были настороженные, были любопытствующие, были даже восхищённые – особенно среди девушек. Но ни одного недоброжелательного Вольф не заметил. Не так уж сложно оказалось привыкнуть к новой жизни. Первое время по вечерам Вольф и Северус отсиживались в спальне шестикурсников, но потом Джеймс и Сириус уговорили их проводить время и в гостиной. Они сидели все вместе, в одном уютном углу, и, как выяснил Вольф, это времяпрепровождение, в общем-то, отличалось от слизеринских вечеров только антуражем вокруг. Всё остальное было удивительно похоже. Разве что веселья и шума вокруг было больше, чем привычно. Но это было нестрашно. Привыкнуть к Гриффиндору оказалось проще, чем думал Вольф. Уже через неделю он перестал напрягаться, шагая в здешнюю Общую гостиную, и стал улыбаться новым софакультетникам. Те, в свою очередь, тоже перестали в большинстве своём подозрительно на него поглядывать. Более того – по уверениям Лили, многие девушки стали поглядывать уже не просто не подозрительно, а вполне себе заинтересованно. Похоже, Джеймсу удалось в тот вечер выдать по-настоящему романтическую историю. Неприятным моментом в эти дни оказалась только встреча с родными. Дамблдор разрешил её только после выписки Вольфа из больничного крыла, ссылаясь, как выяснил сам Лестрейндж, на неважное самочувствие слизеринца и необходимость полного покоя. Прибыли все, кроме матери и Беллы. Но если насчёт последней Вольф и не сомневался, то отсутствие Марты его огорчило по-настоящему, хотя он вида и не подал. Впрочем, отец передал ему её пожелания скорейшего и окончательного выздоровления. Новость о том, что теперь Вольф – гриффиндорец, не обрадовала никого, кроме Андромеды, которая даже не пыталась скрыть свою радость. Но после того, как он молча расстегнул на груди рубашку и продемонстрировал глубокий шрам, тянущийся от левого плеча до правого подреберья, критика как-то сама собой заглохла. - Можете передать Волдеморту: я в полной мере оценил его дружелюбие и гостеприимство, – холодно сообщил Вольф. – И никогда, пока в здравом уме, не примкну к нему. - Не могу тебя за это осуждать, волчонок, – кивнул Рабастан. – Кстати, может, тебе будет приятно это слышать – Лорд был в бешенстве, когда узнал о таком самоуправстве Розье и Уилкса. Та вылазка в Хогвартс была совершена без его ведома. Тёмный Лорд при всех наказал её участников, а Розье с Уилксом досталось дополнительно – за то, что так удачно «уговорили» тебя. Он и сам догадался, как ты после этого отнесёшься к предложению стать Пожирателем. И был очень недоволен – успел навести о тебе справки поподробней. В результате сорвал всю злость на Эване с Джорданом. Они, наверное, до сих пор отлёживаются. - А вы? – обеспокоенно спросил Вольф. - Мы – нет, – усмехнулся Рабастан. – Это они придумали атаковать Хогвартс-Экспресс – думали, что, если поставить тебя в нужные условия, ты сделаешь однозначный выбор. В общем-то, так и случилось… вот только выбор оказался не тот, что им был нужен. Естественно, оба слетели с катушек – так подставить Лорда в первые же дни службы. Решили второпях всё исправить. Результат… Результат ты сам видел. - Ясно… – пробормотал Вольф. – То есть вы как бы не при делах? - Не-а. Отец сам говорил Лорду: рано, мол, ты ещё только на шестой курс перешёл. А тут Розье влез: ты, мол, самый крутой, ты особо ценный, дайте, милорд, я вам его приведу. Идиот мелкий. Вот и вляпался по самые уши. А к нам вопросов нет – всё эти болваны сорвали. - Ну спасибо, успокоили, – улыбнулся Вольф. – А как насчёт авроров? Мы так славно болтали в поезде, и я даже не подозревал, что меня сзади Мародёры слушают. - Не знаю, что они там передали аврорам и передали ли вообще, но проблем нет, – отмахнулся Рабастан. – Это же для нас не первая операция, волчонок. Что такое алиби, знаем. Можешь не волноваться, всё спокойно. - Тогда всё хорошо, – удовлетворённо вздохнул Вольф. Всё было и правда хорошо. Настолько хорошо, что ближе к концу сентября Джеймс прямо предложил Вольфу вступить в команду по квиддичу. - Я не сомневаюсь, что ты пройдёшь любые отборочные, – убеждал он. – Давай летать вместе! Все втроём – я, ты, Сириус! Но Вольф отказался наотрез, объяснив, что ему будет стыдно играть против своих. - Мне пришлось покинуть Слизерин, но не по своей воле, Джеймс. Там много тех, кого я помню, кто жалеет о случившемся, кто рукоплескал мне в прошлом году. Я не буду направлять свои умения на то, чтобы громить тех, за кого сражался полгода назад. Я просто… вообще ухожу из квиддича. Просто не буду больше играть. Да и теперь, чует моё сердце, вы и сами справитесь. Джеймс повздыхал, но настаивать не стал. Да и не было у него в любом случае повода для грусти. Лили резко изменила своё отношение к нему, став намного приветливей относиться. Когда сам Вольф наедине поинтересовался у неё, в чём причина таких изменений, то получил очень простой ответ: - В ту ночь не только ты показал, чего стоишь, но и Джеймс. Уточнять ничего Вольф не стал – всё было и так понятно. Романтические подвиги всегда привлекали внимание девушек. Джеймс тоже был не таким уж дураком и начал мягко, но настойчиво ухаживать за Лили, отбросив прежние методы вроде пафосных полуцирковых представлений. И это явно сулило успех – Вольф видел своими глазами, как Лили начала соглашаться на прогулку у озера, стала позволять брать себя под руку, стала принимать от Джеймса цветы… В итоге однажды в субботу это вылилось в часовые сборы Джеймса перед зеркалом. Вольф и Сириус только посмеивались, глядя, как он старательно перемеривает на себе весь свой гардероб, а потом безуспешно пытается навести на голове порядок. - Да имейте же совесть, – бурчал Джеймс, не отворачиваясь от зеркала и то отшатываясь на расстояние вытянутой руки, то чуть ли не носом в него упираясь. – Такое раз в жизни бывает! У меня всё внутри прыгает от волнения! - Ага – желудок, почки, печень начали в прыжках в высоту соревноваться, – покивал Вольф. Сириус, завывая от смеха, повалился на кровать. - Да тьфу на тебя! Ой, совсем забыл! Парни, одеколон есть у кого? - Сев вроде недавно экспериментировал, – Вольф посмотрел на Снейпа, стоически делавшего вид, что всё это его никак не касается. Но под взглядом друга тот, вздохнув, открыл прикроватную тумбочку, достал оттуда флакон и швырнул его Джеймсу. - Держи. Мятный. - Спасибо! – Джеймс поймал его на лету и тут же откупорил. – Так, сюда, сюда, сюда… и сюда, пожалуй, тоже. - Не переусердствуй, иначе вместе с цветами противогаз понадобится, – съязвил Снейп. - Да-да, конечно. Спасибо, – Джеймс подхватил заранее заготовленный букет цветов и, глубоко вздохнув, решительно промаршировал за дверь. - Кто что думает? – поинтересовался Сириус, взглядом проводив друга. - Скажет «да», – Вольф заложил руки за голову. - Да, скорее всего, – согласился Ремус. Питер тоже кивнул. - Отчего бы нет, – сухо отозвался Северус, утыкаясь в учебник по зельеварению. Ждать пришлось не так уж долго. Меньше чем через час Джеймс влетел в спальню с обалдело-счастливой физиономией. - Парни! – завопил он с порога. – Мне хочется петь, танцевать, любить весь мир, ходить на голове! Угадайте, что случилось?! - Северус мяту с коноплёй перепутал, – невозмутимо предположил Вольф, уложив на кровати на этот раз уже всех, кроме Джеймса и самого Северуса, вскинувшихся с одинаковым возмущением. - Это я перепутал?! - Она сказала, что согласна! На несколько секунд в спальне воцарилась тишина, которую нарушил весело засвистевший Сириус. - Наконец-то, – улыбнулся Ремус. – Поздравляю, Джеймс! Свои поздравления озвучили все, даже Северус, хотя Вольф видел, каких усилий ему это стоило. И он последовал за другом, как только Снейп под первым же удобным предлогом выскользнул из спальни. Вольф шёл за ним долго. Наконец Северус остановился в безлюдном коридоре и со вздохом прижался лбом к холодному стеклу. - Помнишь? – спросил Вольф, вставая на расстоянии пары шагов. – Здесь мы когда-то впервые сказали друг другу, что теперь будем дружить. - Помню, – с грустью откликнулся Северус. – Тогда это был второй лучший день в моей жизни. - А первый? - Когда пришло письмо из Хогвартса. Оба помолчали. - Посоветуй мне что-нибудь, – тяжело попросил Северус. – Ты наверняка уже всё понял. - Ты дорог Лили – но как друг. Мне жаль, Северус. Тебя вряд ли это утешит, но… вряд ли бы что у вас получилось. Не потому, что ты плох, а просто характеры разные. – Вольф помолчал и вздохнул. – Я помогу тебе отыскать подходящую девушку. Ты будешь счастлив. Но… Лили просто нужен другой. - Слабое утешение, ты прав, – криво ухмыльнулся Северус. – Но… я давно, очень давно наблюдал за ними обоими, Вольф. Я… догадываюсь, о чём ты говоришь. Мне отвратительно это признавать, но она действительно его любит, а он – её. Подозреваю, что они смогут быть счастливыми. Что ж… Знаешь, Вольф, ты ещё никогда меня не подводил. Всегда мне помогал. И… я верю тебе. Пока что буду ждать – а вдруг всё-таки удача мне улыбнётся? Но… если вдруг тебе снова удастся совершить невозможное и найти ту, кого я смогу полюбить… Северус развёл руками и усмехнулся. - А почему ты не признался ей? – спросил Вольф. - Ну… я боялся. - Чего? - Того, что она меня отвергнет. Что засмеёт. Что я разрушу дружбу, а любви так и не достигну, – Северус горько вздохнул. – Вольф? Чего это ты так смотришь? - Я… ничего, – поражённо пробормотал Вольф, ожесточённо потирая висок. - Да, я понимаю, что в итоге просто опоздал, – угрюмо кивнул Северус. – Даже не знаю, сколько бы ещё ждал, если бы она не согласилась… принять Поттера. Может, ты и прав, и ей просто нужен кто-то посмелее и поактивнее… Ладно. Что тут говорить. Не беспокойся, я не стану устраивать скандалы. Если чему-то я и научился у гриффиндорцев, так это умению достойно проигрывать. - Сразу скажи мне, если я… если тебе нужно будет поговорить. Или что ещё. Ладно? Я догадываюсь, как тебе сейчас тяжело. И мне хотелось бы помочь тебе. Как смогу. - Спасибо, Вольф, – кивнул Северус. – Знай, я… очень ценю твою дружбу. Вот просто… очень, очень, очень! Признаюсь, я боялся, что могу стать тебе… не так уж нужен после того, как вы с Сириусом снова подружились… - Чего?! – поразился Вольф. – Сев, ты в своём уме? - В своём, – вздохнул Северус. – В своём глупом уме, который так замечательно складывает ингредиенты для зелий, но не способен ни вовремя признаться в любви девушке, ни просчитать действия лучшего друга… Знаешь, я до сих пор иногда задаюсь вопросом, что ты во мне нашёл тогда, пять лет назад. - Друга, который способен стать таковым, – ответил Вольф. – Который будет другом, а не лизоблюдом и не прилипалой. Ты не такой, как Мальсибер сотоварищи, и никогда им не был. За все эти пять лет я ни разу не пожалел о том, как поступил тогда. И если бы мне предложили вернуться в тот день и всё исправить – я бы не изменил ничего. Я не жалею ни о едином дне, который минул с тех пор. И, знаешь, Северус, вся эта история с Пожирателями убедила меня в одном… - В чём же? – с любопытством спросил Снейп. - Нет ничего лучше небольшого приключения с почти смертельным исходом, чтобы помочь наладить дружеские отношения, – подмигнул Вольф. Оба засмеялись, и Лестрейндж с облегчением отметил, что смех друга уже не такой печальный. Северус действительно сумел взять себя в руки и не дать Джеймсу повода для подозрений. У него вообще всегда был лучший самоконтроль среди всей Стаи – недаром и окклюменция у Снейпа выходила лучше, чем у любого другого из них. Вольф бдительно присматривал за всеми троими, но не замечал ничего опасного. Похоже, Северус действительно смог перебороть себя и теперь надеялся, как и сказал, одновременно на свою удачу и на удачу Вольфа. Лестрейнджу было грустно за друга, но он твёрдо пообещал себе, что своё обещание сдержит и подходящую девушку найдёт. Пока что в обозримой близости таковых не наблюдалось, но Вольф умел строить планы на будущее. Северус не будет один – та, что ему подойдёт, будет обнаружена. В конце концов, несмотря на все перипетии, Вольф оставался вожаком своей Стаи. А значит, нёс за неё ответственность. Даала всё-таки исполнила своё обещание и добралась до Мальсибера, Эйвери и Джагсона. В этом девушке сильно помогло то, что вся слизеринская команда по квиддичу и изрядная часть «змеиного» факультета вообще питала к ним ничуть не более тёплые чувства. Вольф не ошибался, когда говорил, что много слизеринцев жалеет о его уходе. В итоге «тёмную» оказалось устроить совсем несложно, равно как и уболтать на это бывших софакультетников Лестрейнджа. - Значит, ты всё-таки отправила их в больничное крыло, – кивнул Вольф, выслушав увлечённый рассказ Даалы о её операции. – Ну что ж… Не могу сказать, что жалею. - Ну ещё бы ты жалел! – вскинула руки к небу когтевранка. - Надеюсь, ты Регулуса в это дело не втравила? - Нет. Ну, я предлагала, но он не захотел. Извинился и сказал, что не хочет больше влезать в такие дела и рисковать. Просил только передать тебе пожелания удачи на новом факультете. И благодарность. За что, я только так и не поняла… - Я на всякий случай ему браслет подарил, – объяснил Вольф, закладывая руки за голову и откидываясь на траву. – Сам сделал. Для экстренной связи. Может, видела – спираль в четыре витка. На руке. Я зачаровал его так, что в случае нужды, где бы Рег ни находился, он всегда сможет аппарировать ко мне – если только, разумеется, аппарация там вообще будет возможна, где он будет находиться. Браслет подскажет и расстояние, и направление. Мало ли что… Не думаю, что у него что толковое выйдет на службе у Волдеморта, но в любом случае – пусть этот браслет у него будет. Кто знает, может, однажды это ему жизнь спасёт. Хотя я бы, конечно, предпочёл, чтобы эта моя работа ему никогда не пригодилась. - А если его принудят использовать этот браслет, чтобы добраться до тебя? – встревожилась Даала. - Невозможно, – успокаивающе ответил Вольф. – Даже если узнают об этом, хотя никакого магического фона браслет не даёт. Использовать его можно только добровольно, не под Империусом, не под шантажом, не по приказу… Только так, и не иначе. Это древнее заклинание, из фамильных секретов. Специально на подобные случаи разрабатывалось – если вдруг кому-то срочно понадобится вернуться… назад. - Хорошо, – облегчённо вздохнула девушка и расслабилась, опираясь на руки. Они с Вольфом расположились на берегу озера – когтевранка сидела, экс-слизеринец лежал. Кругом было тихо и практически безлюдно – стоял конец сентября, и, хотя тёплые мантии позволяли спокойно валяться на траве, охотников долго бродить здесь уже почти не оставалось. Лёгкий ветер поднимал рябь на водной глади, в которой отражались осенние облака. - Скоро уже зима, – проговорила девушка. – Приличная осень скоро закончится, а там начнётся и зима. Знаешь, немного печально смотреть вот так на это и осознавать, что всей этой красоты скоро не будет. Облака сменятся непрерывной хмарью. Листья облетят, оставив одни лишь голые ветви. Будут грязь и слякоть, которые сменятся снегом. И мы не сможем уже вот так вот здесь посидеть. - Да, всегда грустно провожать то, что должно уйти, – согласился Вольф. – Но можно сделать по-своему. Можно посмотреть и порадоваться тому, что видишь. Потом ещё раз посмотреть – и вспомнить всё хорошее, что с этим было связано. А потом – уйти, не дав слякоти тебя застать здесь. И затем одновременно найти что-то хорошее в снеге – и устроить тёплое гнездо дома, где можно будет каждый день отогреваться, думать о том, как хорошо сейчас у камина, как хорошо было играть в снегу и как хорошо будет встречать весну. И всё тогда будет прекрасно. Даала улыбнулась и посмотрела на него. Вольф лежал, весело прищурив глаза, и смотрел на неё. Такой надёжный. Такой умный. Такой милый. И такой… всегда её принимавший, какая она есть. Квиддичистка. Дуэлянтка. Морячка. Бешеная Радуга, несдержанная ни на язык, ни на руки. Младшая дочь с целой кучей проблем в семье. Когтевранка, ухитрившаяся за пять лет не завести ни одной подруги на собственном факультете, зато влезшая в самую крутую группу всего Хогвартса – Стаю. Девушка, разбирающаяся в скоростных мётлах лучше, чем в помаде, умеющая драться лучше, чем кокетничать. Сколько раз ей говорили, что у такой не будет шансов? А может, настала всё-таки пора выяснить это раз и навсегда? В конце концов, он так и не отвёл взгляда, не убрал улыбки… И в тот вечер, если бы не старшая сестра… Даала глубоко вздохнула и опустилась рядом с Вольфом на траву. Левый локоть девушки упёрся в землю, правая рука легла на грудь парня, радужные пряди упали на его лицо… И она поцеловала его. Это не было лёгкое, почти детское чмоканье в губы, но и не было сильным, властным, засасывающим движением. Даала просто накрыла губы Вольфа приоткрытыми своими и ласково сжала. Она не знала, что сейчас будет и как он отреагирует. Если честно, ей вообще об этом сейчас думать не хотелось. Её куда больше занимало чувство удивительной лёгкости, словно с плеч разом рухнул целый груз проблем, столько времени занимавший мысли и трепавший нервы. А ещё – ещё было так здорово чувствовать, как выдыхаемый ей и им тёплый воздух смешивается между их носами и губами, создавая прослойку, которую осенняя прохлада не могла толком сбить даже во время вдохов. А потом его левая рука легла на её правую, прижимая ту ещё сильнее. Правая же рука Вольфа легла Даале на спину – предплечье между лопаток, пальцы нырнули в волосы и начали мягко перебирать их. Дрожь пробила девушку с головы до пят. Вместо того, чтобы углубить поцелуй, Даала, наоборот, приоткрыла губы, чтобы легче было дышать, и посмотрела в глаза Вольфа, находившиеся сейчас так близко, что не получалось даже толком на них сфокусироваться. Дыхание обоих смешивалось, растекаясь тёплыми волнами между лиц. Даала сглотнула и на мгновение прикрыла глаза. Почему-то то, что он ей ответил, взволновало её гораздо больше, чем если бы этого не случилось. Внезапно она поняла, почему – она просто не представляла теперь, что же будет дальше. Пугать себя отказом Даала уже давно привыкла, перебрав все мыслимые и немыслимые варианты… а вот что будет, если ответ окажется «да», ни разу не рискнула просчитать, чтобы не слишком тешить сердце надеждой. Даала, чуть приподнявшись, с надеждой посмотрела Вольфу в глаза. Он улыбался и так тепло смотрел на неё, что осознание внезапно рухнуло на девушку не хуже бладжера. Да ничего же страшного не случилось! Это то самое, о чём он говорил только что! Надо просто с благодарностью отпустить прошлое, взяв в памяти лучшее, что в нём было. И идти вперёд, идти, принимая перемены и разворачивая их под себя. Вот и всё. И чего она столько времени боялась? - Скажи что-нибудь… чтобы я не чувствовала себя такой дурой, – попросила Даала. - Я люблю тебя, – просто ответил Вольф. Ответил так искренне, ласково и радостно, что Даала почувствовала, как неприятное ощущение действительно исчезает, исчезает стремительно, словно испаряясь под его улыбкой. Всё вокруг вдруг стало просто замечательным – но замечательней всего, конечно же, был её парень. Да. Теперь уже точно – её. Ну и она – его, разумеется. Только так, и никак иначе.