The Little Merriaki

Юный русал узнал о людях довольно рано – и они стали источником страха… и причиной любопытства. Отец поведал ему о смерти жены – матери юноши – и обвинил во всём именно их, жадных до наживы существ, возжелавших выручить за диковинку из морских глубин сундук золота, не меньше. Не удалось: борясь за свободу, русалка погибла, а почувствовавший в тот же миг утрату хозяин вод в ярости потопил корабль, призвав такую же чёрную, как его паруса, бурю. Нориаки был в благоговейном ужасе: поступок обитателей суши пугал, он не мог понять такой жестокости и постоянно думал об этом… пока однажды не поймал себя на тайном наблюдении за «бесхвостыми» издалека. До чего же чудно они плавали, дрыгая этими странными «ногами»! Любопытство всё больше охватывало его, он стал собирать «потеряшки» людей в море, а иногда и отваживался подобраться к пустынному пляжу. На вылазках его всегда сопровождал верный друг – морской змей Иерофант, ласково сокращённый до «Фантика». Полосатый компаньон неприязненно высказался о ящерице, замеченной на берегу – и мальчишку озарило: ведь так же, как русалкам странно видеть ноги – людям странно видеть хвосты! И чего они только этими ногами не вытворяли! Нориаки повадился подглядывать за весельем людей на кораблях, которые ещё не украсили собой морское дно, и видел разные танцы – от простых «присядов» моряков до грациозных движений пар на балах. Кстати, платья русалу совсем не понравились: под ними практически не видно движения ног! Какой тогда смысл в этих странных нарядах? На людях вообще почти всегда было много ткани, но это юноша мог понять: оказываясь над водой, он постепенно тоже начинал мёрзнуть, а высыхающая вода неприятно стягивала непокрытые нежно-салатовыми чешуйками участки кожи. Приспособиться дышать над водой долго тоже получилось не сразу, всё-таки как правило русалки не выбираются на поверхность надолго. Однако сейчас Нориаки уже не приходилось прерываться от «представления», чтобы нырнуть ненадолго под воду, будучи способным находиться наверху порядка двух часов. В одну из своих вылазок на корабль, украшенный по борту множеством нарисованных белых звёзд, его внимание привлёк человек, что сидел в стороне от веселящихся моряков и хмуро взирал на них из-под странной фуражки – не такой, как у капитанов, к тому же чёрной, как и его волосы, и дымил тонкой коричневой сигаретой. У ног человека примостился огромный лохматый зверь, в чью кудрявую бело-серую шерсть мужчина иногда с удовольствием зарывался пальцами. Когда окурок стал совсем небольшим, человек раздавил его о пепельницу и достал из кармана что-то блестящее, похожее на тонкую коробочку для сигарет. Только то был не портсигар – это стало понятно, когда, коротко дунув в отверстия «коробочки», мужчина извлёк короткий резкий звук. Мохнатый зверь встрепенулся, моряки прекратили кутить и повернулись в сторону брюнета, Нориаки затаился, не понимая, почему все притихли, но затем… Незнакомец прикрыл глаза, начиная дуть в «штуковину», двигая ею у рта из стороны в сторону – заиграла плавная мелодия, постепенно ускоряясь, становясь задорнее и веселее. На лицах «морских волков» заиграли редкие улыбки, многие вскочили с мест, оставив еду и напитки, принялись отплясывать под этот мотив. Развеселился и Нориаки, забыв об осторожности, улыбался и покачивал головой в такт, не в силах отвести взгляд от молодого человека. Даже не заметил, как к нему подкрался тот самый мохнатый «монстр», пока не услышал совсем близко забавное сопение. Повернув голову, русал нос к носу столкнулся с вытянутой мордой здоровенного пса и в растерянности замер: о собаках Нориаки ничего не знал. Пёс ещё немного посопел в его алых локонах, фыркнул и неожиданно лизнул широким языком по лицу, после чего убежал обратно, носясь меж танцующими людьми и задорно лая, казалось, подпевая хозяину. – Нориаки, поплыли домой? – заволновался змей, у него было плохое предчувствие, которое он списал на пса. В отличие от приятеля, он был земноводным и лучше знал об этом виде – как минимум об их отличном нюхе. Вдруг он, как и Фант, сообщит своему напарнику, что заметил здесь посторонних? Лучше поторопиться. Нехотя младший принц согласился с другом, соскальзывая по борту вниз, в море, с широкой улыбкой на лице. Его никакие предчувствия не мучили, настроение юноши было на высоте, а в голове поселилась витиеватая мелодия.