***
Лестничные пролеты проносились перед глазами, а в подъезде только и слышался стук ботинок, словно кто-то спешно убегал. И да. Убегал… Минхо сбежал. Чем он вообще думал, когда первым поцеловал Джисона? Явно не мозгами... Какое-то животное желание пробудилось в нем в эту ночь. Но оно было не одно. С ним пришло и непонятное теплое чувство внутри. Глядя на разнеженного Хана, оно все росло и росло, что, казалось, вот-вот лопнет. Разлетится на мелкие осколки, на атомы. Оставит на месте себя лишь жар в сердце и навязчивые мысли. А может, оно было и раньше? Сладкий аромат алкоголя и чужих карамельных духов все еще оставался на одежде. Мятая рубашка пропиталась запахом Джисона, что так нежно льнул к Минхо всю ночь. Что страстно целовал и ласкал, стонал и кричал его имя, прижимаясь ближе. А после тихо посапывал на груди, пока Ли что-то шептал, перебирая его волосы пальцами. А что не помнит… Минхо испугался. Проснувшись утром в теплых объятиях Джисона, он соскочил с кровати и спешно выбежал из квартиры, словно за ним кто-то гнался. Казалось, что он даже что-то оставил. Но возвращаться Ли точно больше не планировал. Никогда. – Черт. Черт. Черт! – бил по рулю мужчина. – Что же ты натворил… – устало откинувшись на сидение, выдохнул он. И все бы ничего, если бы поцелуи Джисона до сих пор не ощущались на губах. Если бы его прикосновения не отзывались фантомными ласками. Стоны и шепот не звучали в ушах. «Минхо, пожалуйста». «Вот так». «Еще. Сделай так еще раз». «Сильнее, прошу». Минхо, Минхо, Минхо… Ему никогда не было так приятно слышать свое имя. И от кого же? От, мать его, Хан Джисона! В кармане брюк завибрировал телефон, и Ли нехотя открыл уведомление в надежде, что это не Джисон. Или все же нет? Чанбин Доброе утро;) В Сеочо не собираетесь, капитан? Отчет давно лежит на вашем столе Молите Бога, чтобы генерал Хан не спохватился хахаха Я больше не знаю, как вас отмазывать Все отговорки закончились хахаха На часах подходило к десяти. Минхо уже как сорок минут должен был быть на рабочем месте. Но он проспал. Мало того, проснулся в чужой квартире, так еще и в объятиях собственного студента. Генералу Хану это явно не понравится, узнай он с кем проснулся Капитан Ли…Минхо
Уже еду
И я не верю в Бога
И правда, если бы он существовал, то Минхо не оказался бы в такой ситуации… Чанбин А зря Вам бы не помешало сходить в храм хахаха Да, замолить грешки ему точно не помешало бы. Минхо кинул телефон на пассажирское сидение, взъерошив темные волосы. Он не спал практически всю ночь, но на лице не было ни капли усталости, только неизвестный блеск в глазах и чуть расплывающаяся улыбка. – Какой же ты кретин, – с глухим стоном он ударился лбом о руль. Джисон все не выходил из головы, отчего хотелось занять ее другими мыслями. Желательно работой. Да, сейчас бы Минхо не отказался покорпеть над ненавистными отчетами в Сеочо. Они бы с легкостью «промыли мозги» и заставили забыть щекастого парня, что так сладко стонал, целуя губы. Проблемой было лишь то, что сегодня Ли все равно придется вести одну пару в академии, пусть и не с группой Хана. Уж что-что, а на глаза ему он не хотел попадаться. Трус.***
Преподаватель Ким что-то усердно объяснял, рисуя на доске таблицу. Чонин не слушал, вспоминая ночную прогулку с Крисом. Он был загадкой. Самой большой и трудной. И Ян ее обязательно решит. Чонин не видел его улыбки, спрятанной под маской, но был абсолютно уверен, что она чертовски красивая, пусть даже со шрамом. Крис мало говорил. В основном слушал. Он так внимательно смотрел на Чонина, словно пытался что-то разглядеть. Что-то, известное лишь ему. Бан неловко смеялся. Краснел, словно школьник, когда Ян легонько касался его или делал комплименты. – У тебя очень красивые глаза. – С-спасибо, – все смущался он. Чонину казалось забавным, что суровый на вид парень, который безжалостно перерезал горло своим жертвам, перед Яном был совершенно другим. Очень мягким и робким. Словно боялся навредить, сломать. Он до чертиков привлекал. Если в первую встречу Бан вселял страх, во вторую – любопытство. То этой ночью заставил почувствовать симпатию, притяжение. Чонину захотелось встретиться с ним снова. – Ты не оставишь мне свой номер? Боишься, что сдам в полицию? – рассмеялся Ян, выглянув из окна палаты. Чан стоял внизу и прятал улыбку за маской. Он проводил его до больницы и учтиво помог залезть обратно через окно. – Нет. Не боюсь. – Тогда почему? Как я найду тебя? – Тебе и не нужно меня искать. Я сам приду. – Обещаешь? – Обещаю, – снова улыбнулся Бан и, отсалютовав, поспешил скрыться с территории больницы, минуя густые кусты и яркие клумбы. И Ян поверил. Поверил и ждал новой встречи. – …ин. Чонин! – шепнул Феликс. – Ты писать не собираешься? – О чем задумался, мечтатель? – тихо рассмеялся Хан. Чонин вытащил изо рта обгрызенную ручку, глупо хлопая глазами на доску, с которой Ким Сынмин уже стирал добрую половину написанного. Обреченный вздох Яна заставил друзей снова рассмеяться, из-за чего преподаватель скосил недовольный взгляд на их парту. – Я сказал что-то смешное? – спросил он. – Нет, нет, – отозвался Джисон. – Просто Чонин сегодня немного не в форме. Ким понимающе кивнул, а затем с легкой улыбкой произнес: – Тогда мы сейчас исправим это. Чонин, выходи к доске. Глаза Яна тут же округлились, а Ликс с Джисоном снова, не сдержавшись, тихо рассмеялись. – Знаю, что ты один из лучших студентов группы. Тебе решить это задание особого труда не составит, – сощурил глаза Сынмин за стеклами круглых очков. – Но мистер Ким… – Я помогу, если что. Хан подбадривающе похлопал Яна по заднице, когда тот спускался к доске, на что получил острый взгляд. Дразнить его было одним из любимых занятий Феликса и Джисона. Они ценили его как друга и милого младшего, но никогда не упускали возможности пустить беззлобную шутку или потрепать по слегка кучерявой макушке. – Рисуй новую таблицу на три столбика…***
После окончания пары Джисон решил отделиться от друзей, прикрывшись короткой фразой: «Позже присоединюсь». Пока все студенты пропадали в столовой, борясь друг с другом в очереди за маковые булочки, Хан бродил по пустым коридорам в поисках Минхо. Знакомая фигура показалась из-за угла, и парень быстро юркнул в ближайшую аудиторию. Дождавшись, когда преподаватель подойдет достаточно близко к двери, Джисон схватил его за рукав и затянул внутрь. – Что, черт возм… Хан уперся руками в стену по обе стороны от головы Минхо, преградив путь к отступлению. – Мелкий… – Представляешь, сегодня я провел ночь с самым лучшим мужчиной на свете, но на утро он меня кинул. Не объяснишь почему? – начал он. Ли отвел глаза, холодно ответив: – Не понимаю, о чем ты. – Минхо… – продолжил мягче младший: – Почему я проснулся один в холодной постели, а не в твоих объятиях? Не ты ли говорил, что не отпустишь меня? Не ты ли целовал меня ночью и шептал, что никому не отдашь? – Не было такого! – встретившись с глазами, полными надежды, ответил Ли. Джисон устало опустил голову, сжал руки в кулаки и не сильно стукнул ими по стене. – Почему ты делаешь вид, что между нами ничего не было? Ты… Минхо резко схватил его лицо и тихо затараторил: – Нам нельзя, понимаешь? Мы преподаватель и студент. Если об этом узнает твой дед… – Да плевать мне! – скинув руки со своих щек, огрызнулся Хан. – Плевать, что сделает с нами мой дед! Плевать, что все узнают! Я хочу, чтобы все знали! Мне похуй на остальных, веришь? – Не матерись, – Ли снова отвел взгляд в сторону. – Минхо… Старший посмотрел в погрустневшие глаза. В них столько боли. Найдя в темных зрачках свое отражение, он резко перевел взгляд на чуть пухлые губы, вспомнив их поцелуи. Секунда… И Минхо, не сдержавшись, поцеловал младшего, поменявшись с ним местами. Эти губы кружили голову, запах сводил с ума, а Джисон скулил в поцелуй, обвивая шею руками. Ли сминал верхнюю губу, проводил языком по нижней, толкая его в теплый рот. Он крепко держал младшего за талию. Боялся отпустить. Боялся, что потеряет его, что Джисон сбежит. Но Хан точно не планировал сбегать. В отличие от Минхо, который сам сбежал от него сегодня утром. – Блять, мелкий… – разорвал поцелуй, прорычал он. – Что же ты делаешь? Переводя тяжелое дыхание, Джисон бархатно смеялся, ладонью поглаживая горящую щеку Минхо. – Это все вы, капитан Ли, – хитро ухмыльнулся. – Трахнули, а затем сбежали. Сейчас… – Я жалею. Хан замолчал, бросив удивленный взгляд. – Жалею, что сбежал. Я струсил, Джисон… Испугался, что не смогу уйти, когда ты проснешься. Не смогу отпустить… – он ластился щекой о ладонь, словно мартовский кот. – Я весь день думаю о тебе. В Сеочо, в академии, везде, черт возьми! Младший улыбнулся, поглаживая скулу большим пальцем, а затем резко схватил Ли за воротник рубашки и прямо в губы произнес: – Если снова захочешь сбежать, то я посажу тебя на цепь, как пса. Привяжу к себе веревкой, а еще лучше пристегну твоими же наручниками. Ткань формы под руками Минхо буквально затрещала. С какой силой он сжимал талию младшего. – Так что не вздумайте больше убегать, капитан Ли, – ухмыльнулся Джисон. Ли усмехнулся в ответ, получив новый поцелуй. – Ты мне пиздец как нравишься, Минхо. И ты это знаешь… С самого первого дня, как мы с тобой встретились, я понял, что я сделаю все, что угодно, но ты станешь моим. Минхо несколько смущенно улыбнулся. Он дарил эту искреннюю улыбку Джисону уже не в первый раз. Но только ему. Хан снова оставил поцелуй на пухлых губах и отпрянул от стены, чуть толкнув старшего. – Ты забыл, – протянул он полицейское удостоверение. Ли мягко сжал чужое запястье, поцеловав куда-то в вену, а затем взял удостоверение и сунул в карман брюк. – Еще увидимся, капитан Ли, – снова ухмыльнулся Джисон и вышел из аудитории. А Минхо тут же понял, что сильно вляпался во что-то крупное. И имя этому – влюбленность.***
Теплый ночной ветерок забирался под жилетку, щекоча кожу. Тонкая телесная водолазка в сетку с незатейливыми рисунками создавала впечатление настоящих татуировок, которыми были забиты все руки. Феликс стоял, облокотившись о красный мотоцикл, нервно играясь с визором и щелкая его туда-сюда. Он снова договорился встретиться с Хенджином. Как и обещал, сегодня он прокатит его на своем байке. От мысли, что старший будет крепко держать его за талию, прижимаясь ближе, в животе с ума сходили бабочки, а сердце в предвкушении бешено стучало. – Крошка! – послышалось радостное, и Ли обернулся. Хван подошел ближе, взъерошив темную макушку Ликса. От него пахло шоколадом и мятой, а лазурные глаза заставляли плавиться под пристальным хитрым взглядом. Феликс широко улыбнулся, протянув шлем. – Держи. Для безопасности. Хван надел шлем, постучав по корпусу. – Надеюсь, сегодня я не разобью голову, – рассмеялся. – А то с ней и так не все в порядке. Ли закатил глаза, надев шлем. – Я гоняю на мотоцикле с четырнадцати лет, – Ликс перекинул ногу и завел мотор. – Этот малыш не раз помогал мне сбежать от копов, пока они преследовали меня по улицам Сеула. Хенджин бархатно рассмеялся, сел сзади и обхватил талию. Феликс почувствовал жар, исходящий от старшего. Или горел именно он? Красные щеки скрывал черный шлем, не позволяя Хвану разглядеть его дикое смущение. – Малыш здесь только ты, Ликсик, – усмехнулся Хенджин, легонько пощекотав его живот. Он прижался еще ближе, когда младший ничего не ответил, а лишь прибавил газ и сорвался с места. Дома проносились перед глазами, а вокруг пестрели яркие огоньки фонарей. Здания расступились и открыли проезд к шоссе, где Феликс увеличил скорость, что казалось, несчастные шины и вовсе сотрутся. Ветер ласкал тело, словно его гладили нежные руки. В ушах звучал только мотор, а в голове – свобода и легкость. Сердце Феликса бешено стучало, готовое порвать одежу в клочья и выпрыгнуть из груди. Он никогда так не волновался, гоняя по городу. Ощущения того, что сзади сидит важный ему человек, сводили с ума, как не сводит ни одна дурь или выпивка. Хенджин то задорно кричал, то смеялся, просил быстрее. И Ли поддавался… Поддавался порыву, но не переставал следить за дорогой и контролировать скорость. Они подъехали в знакомый район, где в прошлый раз смотрели на звезды. Хван снял шлем, с широкой улыбкой. Его красные волосы струились на ветру, а расширенные от адреналина зрачки горели восхищением. – Вау, крошка! Это несравнимо ни с чем! Ли застенчиво рассмеялся, повесив шлем на руль. – Даже самый классный секс не дарит такой кайф как скорость! Хотя, – Хван сощурился, приблизившись, – со мной ты можешь убедиться в обратном. Лицо Ликса тут же залилось краской, на что Хван звонко рассмеялся. – Я шучу, крошка… А может и нет, – пожав плечами, он взял его за руку и повел вверх по лестнице. Сердце все стучало и стучало, а мысли путались. Наедине с Хваном Феликс терялся. Он тонул не только в его глазах, но и в бездне собственных чувств, что все глубже засасывала на дно. Но это не было страшно. Наоборот, хотелось улыбаться до боли в мышцах и смеяться до потери голоса. А еще долго-долго целоваться. Хенджин потянул младшего вниз, усаживая спиной к себе. Он обвил худой торс и положил голову на плечо. Вдыхал запах, щекоча шею горячим дыханием. У Ликса тут же мурашки по телу пробежались. – Замерз? – ласково спросил Хван. – Нет. Он продолжал гладить его живот, лениво раскачивая из стороны в сторону. Они снова смотрели на звезды, но находили в созвездиях лишь лица друг друга. Тишина успокаивала, как и тихая мелодия, что напевал Хенджин. Хван оставил легкий поцелуй где-то на плече, а затем все выше и выше, приближаясь к уху. – Я надеюсь, ты целуешься на втором свидании? – шепнул он. – Потому что я просто умру, если не поцелую тебя прямо сейчас. Ликс чуть повернулся к нему, задержав взгляд на пухлых губах. Он аккуратно сел напротив, но Хван потянул его еще ближе, позволив умоститься на своих бедрах. Хенджин аккуратно зачесал прядь за его ухо и улыбнулся. В его глазах отражались звезды и Феликс, на которого он смотрел тепло и нежно. Он потянулся к губам, оставив невесомый поцелуй, но Ли сразу же протолкнул язык в его рот, ощутив металлическую штангу на языке. Хван тихо простонал, сжав чужие бедра. Невинный поцелуй набирал обороты. Феликс сминал его губы, проходился по небу и сталкивался с языком. Они не отрывались друг от друга, ладонями исследуя тела и сгорая от желания. – Тише… Тише, – оторвался Хван, легонько чмокнув в губы. – Я никуда не уйду, – рассмеялся. А Феликс тонул в его глазах, лихорадочно кивал и тянулся за новым поцелуем, на что Хенджин отвечал взаимностью. Расставались они нехотя. Больше часа стояли под подъездом Ли и не могли надышаться друг другом. Целовались и обнимались. Все улыбались и говорили про следующее свидание, на котором Феликс научит печь старшего брауни. – Все, крошка, тебе скоро вставать. Завтра на учебу, – улыбнулся Хенджин, разорвав поцелуй. – Еще чуть-чуть, пожалуйста. Старший потрепал его по макушке, нежно чмокнув в лоб. – Нам обоим уже давно пора домой. Тебя ждет университет, а меня несамостоятельный друг, – он рассмеялся. – Ты живешь с другом? – Да, – кивнул Хван. – Правда, он не очень общительный. Ты уж прости, не думаю, что удастся вас познакомить… По крайней мере, в ближайшем будущем. – Он маньяк, что ли какой-то, что так скрывается? – Откуда ты знаешь? – ахнул Хенджин. Ли удивленно округлил глаза, на что второй тут же рассмеялся. – Я шучу, – снова поцелуй. – Беги скорее, а то одному будущему графическому дизайнеру завтра будет очень плохо, – усмехнулся Хван. Феликс кивнул, поцеловав в ответ. Он пообещал себе, что расскажет Хенджину всю правду о себе. Когда-нибудь, но точно расскажет…***
Брызги крови попадали на лицо, окрашивая кожу. Крис безжалостно ударял мужчину в живот ножом, пока тот глядел безжизненными глазами в небо. Чан повернулся назад и тепло улыбнулся, глядя на юношу, что стоял в паре метров. – Не испугался? – спрятал нож в кобуру. Чонин подошел ближе, вытащив яблочный чупа-чупс изо рта, и сквозь зеленую карамель посмотрел на труп, сощурив один глаз. – Ты всегда так убиваешь? – спокойно спросил он, закинув конфету обратно. – Обычно я перерезаю горло и оставляю истекать кровью. Но этот мудак до последнего не хотел умирать. Ты и сам видел, – ухмыльнулся Бан. – Вот и пришлось ускорить процесс. Кажется, пятнадцать ножевых ему было достаточно. – Шестнадцать, – хмыкнул Ян. – Я считал. Крис поднялся с корточек и протянул руку: – Пойдем, Нинни. Он стянул маску, совсем не стыдясь шрама, и широко улыбнулся, видя восхищение в шоколадных глазах. Чонин, улыбнувшись в ответ, взял большую ладонь в кожаной перчатке, и поднялся следом, сжав ее крепко-крепко. – Нас ждет долгая ночь. Ты самый прекрасный человек на планете, и пусть твои руки по локоть в крови…