***
Джисон снова пожирал глазами Минхо. Пока капитан внимательно слушал ответ Чонина, Хан тупо пялился на него, вытирая слюни. Они договорились никому не рассказывать о своих отношениях. Даже Ян и Ликс не знали о них. Джисон ужас как хотел им все рассказать, но обещание, данное Минхо, нарушать не стал. Они встречались уже около недели. Хан не давил на Ли, ведь понимал, что тому все еще трудно открыться. Минхо был очень заботливым. Вчера вечером, узнав, что Джисон весь день не ел, Ли сразу после пар отвез его в небольшой уютный ресторанчик с мясом на гриле. Он кормил его чуть ли не с ложечки, аккуратно дуя на мясо и вытирая салфеткой извозюканные в соусе Хановы щеки. Джисону даже казалось, что Минхо видит в нем ребенка. Наглого и капризного ребенка. При этом он был строг и иногда ворчал, словно дед. «Не матерись». «Не кури». «Совсем сбрендил, в такую погоду голышом ходить?». А потом обреченно закатывал глаза, но нежно трепал по макушке, стоило Джисону показать язык и заливисто рассмеяться. Ли плохо знал, как вести себя в отношениях. Чего-то серьезного у него никогда не было, но он хотел построить это с Джисоном. Он таял, видя в его глазах всю искренность и тепло, а еще безумное желание и симпатию, скрывающиеся под дурацкими подкатами и приколами, которые уже не казались такими уж дурацкими. Минхо на протяжении всей пары ловил на себе взгляд Джисона, что нахально подмигивал ему. Как бы капитан не пытался игнорировать желание посмотреть на Хана в ответ, выходило очень плохо. – Откройте страницу сорок три, – Минхо скосил взгляд в учебник, а затем вернул его на студентов. – Прочитайте текст задания, а затем скажите мне, как бы вы поступили на месте полицейского. И не пытайтесь гуглить ответ, я хочу услышать ваши мысли по этому поводу. Даю вам десять минут. Время пошло, – он откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Собирался ли Джисон делать это задание? Кончено, нет. У него есть более важное дело…Джисон
Минхоооо
Хочешь, кое-что покажу?
Ли увидел пришедшее уведомление и открыл сообщения, тут же напечатав ответ. Минхо А задание насрано, да? Почему не выполняешь? Я ведь тебя первым спрошуДжисон
У меня нет на это времени, капитан Ли
Я общаюсь со своим парнем
Минхо 🙄 Хан поднял голову. Он тихо хихикал, глядя прямо на Ли-старшего. Минхо закатил глаза, а затем требовательно кивнул на учебник, намекнув на задание. Юноша усмехнулся и принялся снова что-то печатать.Джисон
[фотография]
😈
Минхо нервно закашлял в кулак, из-за чего все студенты обратили на него внимание. – Задание выполняйте, – осек их капитан. Минхо МЕЛКИЙ БЛЯТЬ КАКОГО ХУЯ? ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ!? Хан тихо рассмеялся, прикрывшись учебником. Он решил немного подшутить над Ли, отправив интимку прямо во время занятия. Голый торс, испачканный спермой, так и манил прикоснуться языком к кубикам пресса и слизать все. Член Минхо заметно оживился.Джисон
Настолько понравилось, что даже
слюнями поперхнулся?
ХАХАХАХА
Минхо Это нихуя не смешноДжисон
Совсем забыл предупредить, что
мне очень нравится дразнить
Я сделал ее вчера, когда
дрочил на тебя
Надеюсь, ты еще не забыл,
как я выгляжу без одежды?
– Хан Джисон, – капитан поднял на студента глаза. – В телефоне что-то интересное? Может, покажешь это всем нам? – выгнул он надменно бровь. То, как Минхо менялся наедине с Ханом и как он вел себя в академии, будоражило. Ли переключался по щелчку. Минуту назад он был смущен, увидев интимку своего парня. Но в мгновенье превратился в строгого преподавателя, что не позволял фривольностей на своем занятии. – Капитан Ли, – ухмыльнулся Джисон. – Такое я могу показывать только вам. Желательно вживую и наедине. – Достаточно, – строго отчеканил Минхо. – Останешься после пары. Мне надоело твое поведение. – Пожалуйтесь моему деду? – надул губы Хан. – Займусь тобой сам.Джисон
Что вы задумали, капитан Ли?
Собираетесь наказать меня?
😳
Минхо Ты выйдешь из аудитории на согнутых ногах Я тебе это гарантирую, сучоныш***
Хенджин кружился возле зеркала уже около часа, пока Крис лениво рассматривал новый лук друга, лежа у него на кровати. Хван светился весь день, словно лампочка в хрустальной люстре. Он уже больше недели не затыкался, вспоминая некого Ли Феликса. О парнишке, что украл сердце Хенджина, Крис знал немного. Было достаточно и того, что Феликс являлся лучшим другом Чонина, который, несмотря на всю суть Чана, ни капли не боялся его. – Чан-и, ну почему ты молчишь? – захныкал Хван. – Футболка как футболка, – зевнул Бан, прикрыв натянувшийся шрам. – У тебя все одинаковые. Хенджин с глухим стоном плюхнулся на кровать рядом с Чаном. Она противно скрипнула и даже, казалось, из матраса вылезла очередная пружина. Жили они в неблагополучном районе. Оба светиться особо не хотели, поэтому и снимали старую квартирку на окраине города. Почерневшие от влажности и пыли серые стены, выцветший линолеум и тусклые лампочки на оголенных проводах. Старая деревянная мебель и окна, шторы на которых никогда не открывались. Рядом с домом был небольшой гараж на парочку машин, где пылился черный Hyundai без номеров. Чан редко ездил на нем к Болотову или с Хваном за город, когда они хотели абстрагироваться от шума и соседской ругани. Просто посидеть у речки в глуши леса, слушая цикад и пение ночи. – Ну Чан-и, – снова протянул друг. – Может, у тебя есть что-нибудь? – Моя серая футболка? – задумался Бан. – Та, что заляпана кровью?.. Нет, спасибо. – Как жаль, что я начал носить черное намного позже. – Да. Этот цвет тебе очень идет, – хмыкнул Хван. – Соседка сверху не знает, что ты маньяк, но каждый раз раздевает тебя глазами. Видел бы ты, как она глазеет. – Серьезно? – Более чем… Пускает слюни, когда видит тебя в черной водолазке. А еще она пялится на твой зад, – рассмеялся Хенджин. Бан скривился от отвращения. – Кажется, она хочет, чтобы ты ее трахнул. – Ее неплохо трахает пол нашего дома. Сифилиса мне еще не хватало. Хенджин смеялся, хлопая в ладоши. – Течная сучка, – передернулся Бан. – Тебе никогда не хотелось ее убить? – серьезно спросил Хван. – Ну знаешь, перерезать ей горло и смотреть на то, как она захлебывается собственной кровью. Ты же любишь такое. – Руки еще марать, – усмехнулся Чан. – Даже когда она ебется с Бомгю и не дает нам спать? – Даже когда она принесла пирог на мой день рождения в прошлом году. – Жаль, что ты выкинул его в помойку, – вздохнул друг. – От него так вкусно пахло малиной. – Скажи «спасибо», что спас тебя. А то заразила бы чем-нибудь. Неизвестно, что творится в ее квартире. – Так сильно ненавидишь Наын? – снова рассмеялся Хван. – Ты знаешь ее имя? – Крис выгнул бровь, а затем повернулся на спину, подложив за голову руки. – Терпеть ее не могу. Они тихо рассмеялись, уперев взгляд в потолок. Хенджин думал о том, в чем бы пойти к Феликсу, а Чан мечтал о новой встрече с Чонином – нежном парнишке, которого хотелось защищать.***
Когда за друзьями закрылась дверь, Джисон пулей рванул к Минхо в надежде получить от него поцелуй. Они остались в аудитории совершенно одни, и никто не мог помешать им исполнить задуманное. Вместо того чтобы кинутся в объятия своего непоседливого парня, Ли проигнорировал его и направился к двери, закрыв ее на замок. – Не хочешь, чтобы нам помешали? – ухмыльнулся Джисон, запрыгнув на рабочий стол. Он небрежно отодвинул тетради на край, уперев руки за спиной. Минхо ничего не ответил. Лишь подошел к Хану, грубо притянув к себе. Джисон тут же почувствовал его возбуждение сквозь брюки. – Ты, блять, не представляешь, как я держался оставшуюся половину пары, – прорычал Ли, схватив младшего за подбородок. – Понравился подарочек? Он втянул носом воздух, вдыхнув аромат карамели, что осел на шее Джисона. – Что творится в твоей голове, маленький? Хан утробно смеялся, ощущая, как Минхо водит носом по шее, а затем оставляет легкие поцелуи. – Ты трахаешь меня в ней сутками напролет. Ли прикусил кожу где-то за ухом, отчего по телу Джисона пробежали легкие мурашки. Тихий стон сорвался с губ, когда Минхо провел языком по укусу, а затем чуть ниже поцеловал. – Засранец, – прошептал он. – Какой же ты засранец. Хан снова рассмеялся, ощутив еще большее возбуждение. Он и сам с трудом держался, чтобы не накинуться на Ли посередине пары на глазах у одногруппников. Джисон обвил его шею руками и закрылся пальцами в каштановые волосы. – Да, я плохой мальчик, – ухмыльнулся он. – А плохих мальчиков нужно наказывать. Не так ли, капитан? Не успел Хан опомниться, как Минхо повалил его на стол, утянув в мокрый поцелуй. Джисон простонал, ощутив, как Ли просунул язык в его рот. Губы хаотично сталкивались друг с другом, и от этого напора он начал скулить. Минхо сжимал его задницу сквозь брюки, чуть потираясь о пах членом. Он спускался поцелуями по подбородку и шее, чуть прикусывая кожу, а Джисон тихо постанывал, наслаждаясь ласками. Они совсем не думали о том, что их может кто-то заметить. Мысль о сексе в аудитории полицейской академии повышала в их крови адреналин, а вместе с ним желание. Ли отстранился и схватил Хана за запястье, заставив сесть на стол. В глазах младшего горел огонь, такой же яркий, как и в черных зрачках напротив. Он тяжело дышал, а голову кружил любимый запах. От Минхо всегда пахло чем-то чарующе-пряным, с нотками амбры и сандала, а еще немного горьким шоколадом и кофе, что Ли часто покупал в кофейне на соседней улице. Джисон бы душу продал за то, чтобы вдыхать этот аромат каждый день. Сколько бы он не обшарил магазинов парфюмерии, найти этот особенный ему никак не удавалось. – На колени. – Что? – помутившийся рассудок отказывался что-либо воспринимать. – На колени, – строже повторил Минхо, расстегнув ремень. Джисон тут же опустился вниз, как безвольная кукла. Во рту, казалось, все пересохло. – Я обещал наказать тебя, Джисон, – Ли расстегнул пуговицу, а затем потянул бегунок на молнии. Хан лихорадочно кивал, не отрывая взгляда от ширинки. – Тогда принимай его полностью, – Минхо вытащил член и провел по нему пару раз ладонью. – И только попробуй пискнуть или прикоснуться к себе. Понял? – Д-да… Боже, да, Хо… Я сделаю… – Молчи, сучоныш. Ли схватил его за волосы, заставив упереться носом в пах. А Джисон и не был против. Его до ужаса возбуждал такой властный Минхо. Он потерял голову еще в первый день, в первую секунду, как только Ли зашел в аудиторию. Хотел его всем телом и душой, а получив, не успокоился, желая больше. Джисон провел языком по члену, взяв в руку, но Минхо одернул запястье, строго отчеканив: – Без рук. Собственный член упирался в брюки, но Хан ублажал лишь чужой. Минхо сказал ему не прикасаться, и он сделает это для него. Он сделает все, что прикажет капитан Ли. Джисон приоткрыл рот, посасывая головку, но, ощутив давление на затылке, двинулся чуть дальше, а затем Минхо резко в него толкнулся, заставив закатить глаза. Ли крепко сжимал его волосы, вбиваясь все глубже и глубже. Пошлые причмокивания заполнили помещение, а прерывистое дыхание Минхо кружило голову, как и нехватка кислорода. – Смотри на меня, Джисон. И он не мог ему противиться. Воздух заканчивался. Глаза закатывались. Слюни стекали по подбородку, а в уголках глаз скапливались слезы. Он буквально чувствовал, как намокают собственные штаны. А Минхо все входил и входил в его теплый рот, тихо стонал и чуть порыкивал, как самый настоящий зверь. Из-за слез образ старшего расплывался, но Джисон продолжал смотреть на него. Его накрывала эйфория оттого, что им пользовался Минхо. И только он мог делать с ним такое. Ли тянул его за волосы, цепляясь короткими ногтями за кожу. Бляшка ремня опасно стучала где-то под ключицей, когда он двигал бедрами все резче и резче. – Вот так, Джисон-а. Хан что-то неразборчиво мычал, ощущая приближающийся оргазм. Он не прикасался к себе, но был готов взорваться, прямо как Минхо, что шипел, не сводя с него взгляда. Джисон сжал горло, доведя Ли до разрядки. Тот закусил губу в попытке сдержать стон, пока по горлу младшего текла теплая сперма. А Хан тут же почувствовал, что кончил себе в штаны, как неопытный школьник. Старший вышел из него, спрятав член в трусы. Затем потянул Джисона за руку и помог встать на ноги. Раскрасневшиеся лица и мокрые пряди заставляли любоваться друг другом. Хан плохо соображал, чуть вздрагивая, отходя от оргазма. – Хо… – Тише, мой маленький, – Ли нежно целовал его в губы, поглаживая горящую щеку. – Хо, я… – Кончил в штаны, как подросток, – беззлобно усмехнулся он. – Да. Минхо снова поцеловал его и тихо в губы произнес: – А теперь ты пойдешь домой с мокрыми штанами. Джисон тяжело сглотнул. – Я думал, ты трахнешь ме… – Я тоже люблю дразнить, Хан Джисон, – ухмыльнулся Ли и, быстро застегнув брюки, вышел за дверь, как всегда, захватив с собой свою красную папку и напоследок поправив ворот рубашки. А Хан так и остался стоять посередине аудитории. Он ни разу не пожалел, что влюбился в Минхо…***
В квартире Феликса пахло лимонадом и печеньем с топленым молоком. Она была небольшой и уютной. На белых стенах висели кашпо с цветами. Мягкий молочный плед на диване так и манил закутаться в него и лежать до самого рассвета, смотря по телевизору аниме. На полках соседствовали диски с видеоиграми и книги с научной литературой. Где-то аккуратной стопкой лежали музыкальные журналы, а на небольшой тумбочке стоял круглый аквариум с золотой рыбкой и забытый кожаный браслет с шипами, который уж очень выбивался из всей этой ванильной композиции. – Точно не хочешь чай? – темная макушка выглянула из спальни. – Нет, – улыбнулся Хван, удобно устроившись на диване. Ликс выглядел донельзя по-домашнему. Розовые пижамные штаны и белая растянутая майка, которая оголяла чуть ли не добрую половину груди. На голове бесформенный пучок, а лицо все усеяно яркими веснушками, словно крошки корицы на молоке. – Тогда пойдем делать брауни. Ты руки помыл? – Помыл. – Держи, – Ли кинул резинку, которую Хенджин благополучно поймал. – Собери волосы. А то еще попадут в тесто. Хван взял резинку и убрал с лица красные пряди. Он делал хвостик, глядя на младшего снизу вверх, а Ликс стоял как зачарованный, не сводя с него глаз. Черная безрукавка с бессмысленным принтом оголяла шею и руки, где каждый сантиметр был перевязан бинтами. Но они никак не уродовали его, даже наоборот. Феликс никогда не видел, что под ними спрятано. Ему было интересно узнать эту тайну, но он не давил. Ждал, когда Хван все расскажет сам. Хенджин не был силен в выпечке от слова совсем. У него вечно все валилось из рук, из-за чего Ликс заливисто смеялся и беззлобно подшучивал. То в муке изваляется, то шоколадом замарается. Пару раз чуть и вовсе о плиту не обжегся. Но Феликс не злился. Он убирал беспорядок, оттирал шоколад от волос Хвана, помогал промыть глаза от какао, которое непонятным образом в них попало. Хенджин не чувствовал себя беспомощным. Ликс не позволял… – А я говорил, что пекарь из меня никудышный, – смеялся Хван, чихая от муки, что клубилась в воздухе. Он всего лишь хотел открыть новую пачку, но та порвалась в руках и рассыпалась на столешницу, испачкав при этом не только Хвана, но и Феликса целиком. – Ничего страшного, Джинни. Зато мы отлично повеселились, – улыбнулся Ли. – Да, отдирать тесто от волос очень весело. Феликс заглянул в духовку, приблизительно высчитыв время до приготовления, а затем перевел взгляд на Хвана, что был весь в муке. – Я выгляжу так же, как и ты? – Нет, – отмахнулся тот. – У тебя в волосах нет теста. – Нам не помешало бы помыться. За двадцать пять минут, думаю, управимся, – Ли задумался. – Но если что, можно просто убавить огонь… Ты иди, я принесу тебе полотенце и сменную одежду. Хван пару раз кивнул и скрылся за дверью. Пока Феликс искал более-менее подходящие вещи, Хенджин уже полностью разделся, сбросив одежду и бинты прямо на пол. Не успел он и бортик перешагнуть, как в ванную ввалился младший. – Прости! – тут же повернулся Ли спиной, покраснев от смущения. Он предполагал, что тело Хенджина привлекательно и покрыто шрамами, но не знал, что настолько. Красная обгоревшая кожа сразу же бросилась в глаза. Хотелось потрогать, прикоснуться. Изучить каждую неровность, особенность. Феликс тут же начал проклинать себя. – Я не хотел те… – Они ужасны, да? – спросил Хван, рассматривая себя в зеркало. Шрамы полностью покрывали шею и правую руку, часть груди и живота. Покрасневшие от раздражения участки выделялись на бледной коже. Рубцовая ткань не оставила ни малейшего здорового сантиметра на руке. Боль ощущалась до сих пор, но Хенджин привык жить с ней. Возможно, это и не боль вовсе, а лишь фантомное ощущения, словно кожа до сих пор была во власти огня. – Джинни, я ничего… – Шея, грудь, живот, – Хван проводил ладонью по телу, словно исследовал его. – Правая рука, бедро… Уродство. – Нет! Что ты такое говоришь! – Ли резко повернулся к нему, бросив вещи на стиральную машину. – Я же вижу. Феликс нахмурился, подойдя со спины ближе. – Они не ужасны, Джинни, – твердо заявил он, посмотрев в зеркало, прямо в лазурные глаза. Хван грустно усмехнулся. – Все считают иначе. – Я не все! – Ли взял его за руку, заставив повернуться. – Они никак не портят твоей красоты, слышишь? Ни внутренней, ни внешней. Для меня ты прекрасен… И я это говорю не просто так, – добавил он тише. Хенджин не сводил с него взгляда, словно ждал того самого. Ждал, что Ликс… – Ты мне нравишься любым, Джинни. И я не позволю тебе думать, что ты… Хван не дал договорить, нежно поцеловал его в губы, тихо хихикнув. – Спасибо. Никто никогда не говорил мне таких слов… Ты же знаешь, что я был фаерщиком? Ли кивнул. – Я был юн и глуп. Верил в удачу. Но это привело меня на больничную койку. Я чуть заживо не сгорел. Огонь, что приносил мне радость, чуть не убил меня. И виной всему была моя глупая наивность и неосторожность. В погоне за эмоциями и ощущениями я забылся и не заметил, что горящий стафф был поврежден. Пламя тут же распространилось по моему телу, стоило ему развалиться у меня в руке… Феликс тонул в его глазах, внимательно слушал, не упуская ни единого слова. – Теперь ты знаешь правду… Ли мягко взял его руку, оставив легкий поцелуй где-то на запястье, губами почувствовав сухую кожу. Ожоги никак не отталкивали его. Они казались хвановой особенностью. Как и он сам был для него особенным. – Не больно? – тихо спросил Ли, поцеловав костяшки. Хенджин улыбнулся, отрицательно покачав головой. Он был ему очень важен. Феликс считал его самым красивым на свете, самым нежным. И не хотел, чтобы старший думал иначе. – Ты мне тоже очень нравишься, Ликси, – продолжил Хван. – Очень-очень… И пусть я стою перед тобой голым, – рассмеялся он. – Это никак не портит момент. Младший улыбнулся в ответ, обвил руками шею. Чуть поглаживал шрам. – Не портит, – повторил он. Они прижимались друг к другу так близко, что ощущали горячее дыхание, а еще сердцебиение, что звоном колоколов отдавалось в ушах. – Феликс, – добавил уверенно Хенджин. – Боюсь, если ты сейчас не выйдешь из ванной, я не сдержусь, – снова рассмеялся. – И не надо… Тут вообще-то ты голый. Кто из нас еще не сдержится. – Не боишься, что потеряешь бдительность, а я тебя обворую? – ухмыльнулся он. – Нисколько, – ответил Ли, снова заглянув в глаза. – Сердце мое ты уже давно украл. И снова нежный поцелуй, от которого разлилось тепло по всему телу. Феликс зарывался пальцами в волосы, заставляя таять, а Хван ласково поглаживал его спину, прижимая все ближе и ближе к себе. Он ладонью забрался под майку, потянув ее наверх, и Ли подчинился, избавившись от ненужной одежды. Поцелуи спускались все ниже и ниже, а язык оставлял мокрые дорожки после легких укусов. На горящей коже ощущалась чуть прохладная штанга и ласки, вызывающие мурашки. Им не нужны были слова. Феликс изучал тело Хенджина, кончиками пальцев щекоча кожу. Он ощущал каждую неровность, каждый миллиметр. А Хван больше не стеснялся, позволяя рассматривать себя как драгоценный экспонат. Но только этого экспоната было позволено касаться. Оказавшись без одежды, они зашли в душ, не переставая целоваться. Вода стекала по их телам, смывая все сомнения. Теперь они оба знали, что принадлежат друг другу. Хван отстранился, бесстыдно опустив взгляд на чужой член, а его глаза тут же расширились от удивления. – Вау, крошка! – произнес он ласково. – Не знал, что у тебя тату. – Не каждому дано ее увидеть. На тазовой косточке красовалась маленькая клубничка. Красная ягода контрастировала на бледной коже, усеянной веснушками, что хотелось ее укусить, съесть, как настоящую. – Тебя нужно… – Не нужно, – прижав палец к чужим губам, ответил Феликс. – Я… – он отвел смущенный взгляд, – Я себя уже давно подготовил. – Это было твоим изначальным планом затащить меня в постель? – смеялся Хенджин, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони. – Нет! Честно! – Милашка, – он нежно погладил его по голове, а затем шепнул на ухо: – А мысли грязные. Хван провел пальцами по позвоночнику, поцеловав в шею, и коснулся ягодиц, проскользнув в расселину. Феликс издал тихий стон. Его голос был и так глубоким и низким, но когда он стонал, это еще больше сводило с ума. Ли вслепую потянулся к полочке, отчего остальные бутыльки на ней чуть не попадали вниз, и взял смазку, протянув ее Хенджину. Тот ухмыльнулся, поцеловал в щеку, и выдавив содержимое на пальцы, поднес к колечку мышц. Он протолкнул сразу два, заставив младшего невольно встать на носочки и прижаться ближе. Внутри было не узко, ведь Ли хорошо себя растянул. Он не был уверен, что у них сегодня что-нибудь произойдет, но толика надежды теплилась внутри, смешиваясь с волнением и предвкушением воедино. Хван выцеловывал шею и подбородок, переходил на губы, слизывая теплые капли воды. Толкался двумя пальцами внутри, нащупывая простату и слушая басистые стоны. А Ли тянулся за поцелуями, как жаждущий за глотком воды. Зарывался пальцами в красные волосы, чуть царапая кожу до мурашек. – У тебя есть презерватив? – Д-да… Там, на верхней полке, – Феликс показал в сторону раковины. – Возле зеркала. Хван, тихо хихикнув, вышел из душевой кабины, ступая мокрыми ногами на холодный кафель, пока капли стекали по его телу, образуя маленькие лужицы. Он открыл створку небольшого шкафчика, вытащив оттуда серебряный квадратик. – А ты и правда хорошо подготовился, – усмехнулся он, разорвав фольгу. – Но так даже лучше. Теперь я знаю, какой ты развратный, Ликси. Феликс раскраснелся еще больше от смущения и возбуждения. Хенджин раскатал латекс по члену и повернул Ликса к себе спиной, прижав ладони к холодной стене. Он медленно входил внутрь, ощущая, как мягкие стенки принимают его полностью. Выцеловывал плечи и шею, покусывая усеянную веснушками кожу. Слизывал капли воды, как с самого сладкого десерта. Хван был нежен и ласков. Оставлял на теле поцелуи и шептал на ухо. А Ли буквально сгорал. Казалось, что кожа под чужими ладонями и правда горела, покрывалась ожогами. Но это не было больно. Вместо боли он ощущал лишь наслаждение и приближающийся оргазм, стоило Хенджину только ускориться. Несмотря на шершавые из-за шрамов руки, прикосновения были теплыми и нежными, до трепета мягкими. Хенджин толкался бедрами, а шлепки кожи о кожу отталкивались от стен ванной комнаты, создавая неприличное эхо. В этом эхо смешивались стоны и причмокивания, что даже шум воды не мог ничего заглушить. Хван до приятной боли сжимал его руки на холодной плитке. Он снова и снова целовал шею, кусал мочку уха, зубами оттягивая металлические сережки. Стеклянные стенки душевой кабины стыдливо запотели, скрыв обнаженные тела, что ритмично двигались навстречу друг другу. Ликс кончил, запачкав спермой плитку, а следом в презерватив излился и Хван. Феликс ощутил тепло внутри и наполненность и повернулся к старшему, утянув в поцелуй. – Спасибо, что принимаешь меня таким, – шепнул Хенджин, заглянув в темные глаза. Феликс ничего не ответил, крепко обняв, пока по их спинам стекала горячая вода, что смывала остатки оргазма и расслабляла тела. И он тоже хотел рассказать Хенджину всю правду. Но теперь боялся потерять его еще больше…***
– Чан-и! – заливисто смеялся Чонин. Они снова гуляли ночью. Крис крепко держал его руку, утягивая вверх по лестнице. Он обещал показать Яну что-то невероятное, с чем несравнимо ничто. Чонин его ни капли не боялся, даже когда старший при нем перерезал горло тому несчастному мужчине. Наоборот, это казалось чем-то интимным. Самым сокровенным, чем можно было поделиться. Бан вселял в него уверенность. Даже некое чувство того, что Ян действительно кому-то нужен. Что он не один… Феликс и Джисон хоть и были его друзьями, с которыми ему было весело и комфортно. С ними забывалось одиночество и дурные мысли. Но с Чаном он чувствовал себя совершенно другим. Настоящим. Он не чувствовал собственной ничтожности, ощущая лишь защиту, словно ангела хранителя. Ян не боялся своих страхов. Казалось, рядом с Крисом эти страхи улетучивались вовсе. Бан был тем, кто отгонял от Яна демонов, что постоянно пожирали его наедине с собой. Он не слышал их голосов, не чувствовал холодных рук и острых когтей, что рвали душу. Чонин никому не говорил о них. Несмотря на то, что Чан был безжалостным маньяком, с ним Ян ощущал лишь спокойствие. Он казался ему родной душой. Той, что обычно ищут люди, надеясь увидеть целую вселенную в чужих глазах. И Чонин видел эту вселенную в серых добрых глазах Криса. – Только не открывай их, – произнес Бан, толкнув железную дверь, ведущую на крышу. И Чонин послушался его, доверившись полностью. – Хорошо? – шепнул Крис. Он привел Яна на крышу жилого небоскреба, откуда было видно весь город. В воздухе летал прохладный ветерок и гул машин, что сновали по проезжей части где-то невдалеке. – Уже можно? – Да, – Бан убрал свои ладони с чужого лица, заставив невольно сощуриться. Чонин открыл глаза, теряясь во множестве ярких огоньков, что блестели в черноте ночи. Внизу ездили маленькие машинки, сверкая фарами. Вывески магазинчиков сияли неоновыми лампочками. А людей не было видно и вовсе. Казалось, будто они наблюдали за макетом Сеула, куда забыли добавить местных жителей. – Красиво, да? – спросил Крис, спрятав улыбку за маской. – Очень, – Ян снова взял старшего за руку, переплетая пальцы. Чан уже несколько ночей приходил к нему под окна, вытягивая на улицу. Бан сломался еще на третью ночь и дал ему свой номер телефона. Теперь Чонин просыпался каждое утро и первым делом писал ему, а засыпал от его пожелания спокойной ночи. Они могли переписываться где угодно, мгновенно отвечая на сообщения друг друга. – Чан-и… Почему ты не убил меня в тогда? Бан заглянул в его глаза и снова улыбнулся. – Передумал. – Передумал? – Никто никогда на меня не смотрел так, как ты. Никто никогда не относился ко мне так, как ты… Ты не боишься меня, Нинни. И я не хочу, чтобы ты меня боялся. Я тебе не противен… Ты знаешь, что я убиваю людей, но не бежишь от меня. Я тебе доверяю и не хочу потерять. Чонин засмущался, отведя взгляд. – Спасибо, что ты со мной, Нинни. Он кивнул в ответ, сощурив лисьи глазки. Ветер ласкал кожу. Откуда-то снизу доносился собачий лай и шум дорог. Они стояли, разглядывая город с высоты. – Чан-и, – Ян отпрянул от перил, повернувшись к старшему. – Сними для меня маску. И Бан послушался, стянув маску с лица. В свете Луны и далеких фонарей красный шрам выделялся на коже, заставлял разглядывать его снова и снова. Чонин легонько провел пальцем по нему, ощутив рубцовые неровности. Крис знал, что младший его не осудит. Они доверяли друг другу. Открывались с каждым днем все больше и больше. Не скрывая своих страхов и пороков. Заставляли почувствовать себя нужными. И никто не понимал их так, как они. Чонин заглянул в серые глаза, ладонью поглаживая щеку старшего. Он тихонько приблизился и с нежностью произнес: – Не стыдись своего шрама. Он прекрасен. И Крис поверил. Поверил и потерялся в этом мальчике, что заставлял его улыбаться, а еще защищать и никуда не отпускать, утопая в его глазах, где отражалась целая вселенная. – Ты прекрасен, Чани.