***
Чонин рассматривал на стенах руны и кривые пентаграммы, кончиками пальцев проходился по красным знакам, нарисованным красками, будто отпечатками пальцев, испачканными в крови. Завод кишел полицейскими, в воздухе стоял жуткий запах мертвечины, а в нескольких метрах от него лежал труп первого убитого им человека. Маска скрывала жуткую улыбку. Ведь никто не догадывался, что этого мужчину убил именно он… Ян не боялся. Он был совершенно спокоен. Даже наоборот, хотелось смеяться с тупости полицейских. Чонин давно наблюдал за их жалкими попытками отыскать Криса – маньяка, что не давал покоя Сеулу. Чана боялись и желали быстрее засадить за решетку, а Чонин наслаждался этой игрой, которую они с Крисом придумали. Придумали, играли и наслаждались вдвоем. И никто не мог их вычислить. – Чонин? – до него осторожно дотронулся Феликс. – Ты не хочешь ближе рассмотреть труп? Может быть, у тебя появятся свои версии? Джисон сегодня в ударе. Я тоже не хочу отставать. – Версия, что его убил я, тебе подходит? – спокойно спросил Ян, улыбнувшись. Ликс на секунду замер, а затем рассмеялся. – Ну ты даешь, – хлопнул он по плечу, чуть выше подтянув маску на лицо. – Может, это и хорошо, что ты такой веселый. – Феликс, мы буквально стоим рядом с трупом. Я бы так не веселился. Кто знает, может, на его месте окажешься ты… – Ты чего? – посерьезнел Ли. – Что, если его и правда убил я… Перерезал горло, а затем воткнул нож в печень, – шептал на ухо Чонин. – Смотрел, как он истекает кровью. Как умоляет меня убить его. А затем, как последний раз вздыхает и умирает с раскрытыми от ужаса глазами… Феликс, казалось, не дышал. Он правда испугался. Ян в последнее время вел себя очень странно. Ранее неуверенный в себе парень, что боялся в одиночку ходить даже по коридорам академии, теперь часто сидел на крыше и гулял ночью. Он больше не рвался за первое место в рейтинге. Стал медленно скатываться и забывать про учебу. Иногда уходил с последней пары. А порой только на нее и приходил. Чонин сильно изменился, и ни Ликс, ни Джисон не знали причины такого поведения друга. Каждый понимал, что у всех свои проблемы. Но если Хан рассказывал, что у него на душе, хоть иногда и не договаривал, то Чонин молчал, игнорируя все расспросы. Конечно же, Ликс заметил не только странные поведения Яна, но и Джисона. Хан все больше ходил раздражительный. Внезапно взялся за учебу. Словно по мановению волшебной палочки поднялся в рейтинге и даже обошел Чонина. Складывалось впечатление, что Джисон хотел кому-то что-то доказать. Он стал более серьезным. А в последние три дня не проронил ни одной шутки в сторону Ли Минхо. Джисон всегда много о нем говорил и любил фантазировать. А тут… Иногда задерживался после пар. Приходил либо слишком уставший, либо слишком счастливый. Он точно что-то скрывал… Казалось, дружба рушилась. Ведь у каждого были свои тайны. Даже у Феликса. – Стало страшно? – как-то жутко спросил Ян. – Будешь оборачиваться на каждый шорох? – Что ты… – Можешь ходить и бояться, Феликс. Вдруг ты и правда следующий? – усмехнулся Чонин, а затем отстранился. Нет, Ли не просто испугался. Он был в ужасе. Руки сразу же вспотели, а по коже побежал холодок. Воздуха почему-то стало меньше, а галстук словно удавкой на шее. Феликс ослабил воротник, расстегнув верхнюю пуговицу. Он смотрел на своего друга и не мог его узнать. Что-то недоброе таилось в глазах. Ли был уверен, за маской скрывалась жуткая улыбка. – Чонин… Ян тихо рассмеялся, похлопав его по плечу. – Я пошутил. Выдохни. Феликс немного расслабился, схватившись за сердце. – А может и нет, – добавил Ян совсем тихо. – Ну ты и актер. Не знал, что у тебя есть такой талант. – Ты много чего обо мне не знаешь, – снова улыбнулся Ян. – В… в каком смысле? Чонин лишь рассмеялся, убрал руки в карманы, и направился к трупу, заинтересованно расспрашивая криминалистов. Ликс впервые настолько испугался собственного друга. В поле зрения появился Джисон, который неожиданно куда-то исчез. Завидев Ликса, он улыбнулся, натянув маску, и подошел ближе, всматриваясь в обеспокоенное лицо. – Ты чего такой напуганный? Вроде не в первый раз труп видишь. – Кажется, я только что увидел самого дьявола, – тихо прошептал Феликс. – А? Ты о чем? – Джисон заозирался по сторонам. – Следователь Ю снова отчитала за то, что ты куда-то не туда наступил? Вспомни, как я чуть не уничтожил улику… – Нет, – перебил Ли. – Ты не заметил за Чонином ничего странного в последнее время? – За Чонином? Хан перевел взгляд на Яна, который что-то обсуждал с Чанбином. – Ну… Он больше не боится разговаривать с людьми… – как-то неуверенно отозвался Джисон. – Правда, на учебу немного забил. Но я думаю, он просто устал. Нас буквально ебут во все щели, Ликс. Даже Чонин замучался. Ли хмурился, глядя на друга. – Но ты-то нет. Наоборот, учиться начал. – Это все из-за деда, – отмахнулся Хан. – Да и я не такой уж и тупой, как вы думали. Феликс снова немного расслабился, тихо усмехнувшись. – Джисон, Феликс! – позвала следователь Ю. – Вам пора возвращаться. Дальше мы сами. Капитан Ли ждет вас в машине. Парни кивнули, поспешив на выход. Ликс проводил взглядом расслабленного Чонина, а сам отчаянно вцепился в руку Джисона, словно искал в нем зашиты. – Боже, какие пальцы ледяные! – вскрикнул Хан. – Ты чего не сказал, что так замерз? Но Феликс не замерз, он оледенел. И причиной был Чонин.***
Сынмин Она еще не заржавела? Когда ты в последний раз гонял?Минхо
Месяца три назад
Сынмин Смотри, чтобы не развалилась по дороге хаахах Наверняка такая же старая, как тыМинхо
...
Ли закатил глаза и убрал телефон в карман гоночного костюма. Aston Martin Vanquish черного цвета стоял на подземной парковке, прикрытый защитным чехлом. Минхо сдернул тяжелую ткань, обнажив свое главное пристрастие. Он гонял с шестнадцати лет. Поначалу это была отцовская машина, что стояла в гараже. Сам отец на ней давно не ездил, а Минхо, подшурудив двигатель в сервисе одного знакомого хена, а затем и немного затюнинговав старенький Nissan, частенько сжигал шины, разрезая улицы родного города. И даже когда он выучился в академии и начал работать в полиции, все равно не оставил это маленькое увлечение, а лишь купил машину получше. Никто, кроме Сынмина, не знал о тайной жизни Ли Минхо. Днем он ловил преступников на белоснежном Lexus RX, а ночью заводил Aston Martin и соревновался в подпольных гонках. Никто не знал его, никого не знал он. На подобных гонках в основном все оставались инкогнито, имея лишь псевдоним и гоночный автомобиль. И не имея чувства страха перед ночными улицами Сеула и опасными трассами, которые порой пролегали через безумно узкие улицы, где обогнать было практически невозможно. В салоне пахло выдохшимся одеколоном, пустой флакон которого Минхо нашел в бардачке. Содержимое успело вытечь и высохнуть. Он провел по рулю руками, а затем крепко сжал его, прикрыв глаза. Я скучал. На соседнем сидении лежал черный шлем. Минхо взял его в руки, рассматривая еле заметные царапины. Он протер рукавом визор, где увидел свое отражение. Все вызывало ностальгию по временам, когда он был еще беззаботным юношей с бурлящей кровью и огнем в глазах. Звук двигателя проник в уши, как самый сладкий мед. Машина стояла нетронутой три месяца, но нисколько не изменилась. На всякий случай перед тем, как выехать, Минхо все хорошо проверил. Шины, масло, свечи, тормоз. Все было исправно. Он зашел на знакомый сайт, и, убедившись в проведении сегодняшней гонки, выехал с парковки. Предвкушение никак не покидало Минхо. Он приехал на старое место сбора ровно в час ночи у знакомого недостроя с выездом на широкое шоссе. Там уже стояли машины, а знакомый силуэт в синем гоночном костюме и шлеме переговаривался с другими участниками. Ли остановился, чем привлек внимание. Он вышел из машины, отсалютовав двумя пальцами. Черный гоночный костюм с нашивками холодного пламени сочетался с таким же шлемом. – Кого я вижу! – мужчина в синем охотно пожал руку Минхо. Это был Зейн – организатор. Он и сам любил принимать участие в гонках, но не рвался на первое место. Для Зейна главным было лишь бы все участники насладились и покайфовали. Заядлые гонщики тут же поприветствовали Минхо, кто-то даже по-братски обнял. – Прошло три месяца. Мы думали ты не вернешься, Саламандра. – Рад, что вы еще не забыли мое имя, – усмехнулся Ли. – Будем еще кого-то ждать или начнем? – Тебе уже не терпится, да? – рассмеялся Зейн. – Еще должна одна парочка подъехать. И начнем. – Парочка? – переспросил Минхо. – Пока тебя не было, появились новенькие, – продолжил парень, что сидел в белом костюме. Кажется, его звали Джей, – Кровавые близнецы. – Брат с сестрой, – продолжил Зейн. – Раньше гоняли по северной трассе. – У Майка? – спросил Минхо. Конечно же, Зейн был не единственным организатором подпольных гонок. Джей кивнул. – Четыре раза подряд выиграли. – Если выиграют и сегодня, то побьют твой рекорд, – по-доброму усмехнулся Зейн. Вдалеке послышался какой-то зарубежный громкий трек, что играл на всю из динамиков, а через несколько секунд в поле зрения возник Audi R8 красного цвета. Машина остановилась, из нее тут же вышли двое, приглушив музыку. Девушка и парень, одетые в алые гоночные костюмы и одинаковые шлемы. Лиц было не видно, как и у всех остальных. – Греете яйца? – нагло усмехнулась девушка. Она подошла к Зейну, отбив пять. Мужчины рассмеялись. Они привыкли к такому поведению гонщицы. – Только вас и ждем. – Кто сегодня за рулем? – спросил Джей. – Мой брат, – она указала на парня, что уже здоровался с остальными. Минхо стоял в стороне, наблюдая за незнакомцами. – У меня выдалась максимально хуевая неделя, – расслаблено отозвался парень. – Так что берегите задницы. Мужчины тут же одобрительно заулюлюкали. Они приняли вызов. А Минхо вслушался в голос, найдя его до ужасного знакомым. – Кстати, хотел вас познакомить, – продолжил Зейн. – Саламандра, – указал он на Минхо. – Джи-Джи, – пожала руку девушка. – Мой брат – Питер. Питер махнул рукой, приветствуя. – Ну, тогда начнем! – резко хлопнул в ладоши Зейн. – По машинам! Стоило только раздаться сигнальному гудку, как автомобили рванули со своих мест, разрезая холодный ветер, что хлестал по капотам. Минхо почувствовал этот вкус свободы и неудержимой страсти. Адреналин и забытая легкость. Рев чужих моторов. Старый привычный маршрут. Ничего не изменилось. Запах жженой резины и выхлопных газов оседал в легкий. Так знакомо. Машины виляли туда-сюда, пытаясь обойти соперников. Громкий шум двигателя и дрифтующих авто на поворотах, когда гонщики сбавляли скорость, чтобы не врезаться. Но кто-то так пытался показать свое превосходство и покрасоваться перед остальными. Ли ехал впереди, соревнуясь за первое место с красной Audi R8. Они буквально гнали нос к носу. Водительское окно Audi открылось, а наружу тут же высунулась голова Питера. – Сосите, неудачники! Папочка покажет вам класс! – выкрикнул он, показав отстающим средний палец. Нет. Этого просто не может быть. Джи-Джи тоже спустила окно и радостно поддержала брата. Это было очень опасно. Машина запросто могла выехать на обочину. Питер ведь держал руль одной рукой. Он громко рассмеялся, вырвавшись вперед. И у Минхо сердце екнуло. Это был Джисон. Тот самый Джисон, что широко улыбался ему и целовал так страстно. Тот, кто так громко смеялся, что становилось тепло. Это был его Джисон. Минхо впервые испугался. Испугался не за себя, а за другого человека. Он был уверен в том, что Питер – это Хан. Из-за того, что он практически отключился в этот момент, оторвался от дороги. Мимо него проехал Bugatti Veyron – машина Джея. Я просто обязан остановить этого сопляка! Хан Джисон! Снова рев мотора, звук стирающихся шин, педаль в пол, и Минхо вырывался вперед, обгонав Джея. Каких-то жалких несколько метров отделяли Aston Martin от Audi. Дальше нужно было повернуть направо, чтобы свернуть на дорогу и потом выехать в центр города, но Минхо стал прижимать Кровавых близнецов влево. Окно водителя тут же открылось, и Питер недовольно крикнул: – Какого хуя ты творишь!? Минхо не ответил, заставив Audi свернуть влево на выезд к мосту. Остальные машины остались где-то позади, а Aston Martin и Audi выехали на мост. Минхо крутанул руль вправо и резко затормозил, вырисовывая на асфальте полукруг. Это было чертовски опасно. Чтобы не столкнуться, Питер изо всех сил вжал педаль тормоза, останавливая авто и оставляя после себя черную полосу от стертых шин. Он вышел из машины, хлопнул дверью и громко сматерился. Минхо отстегнулся, проигнорировав чужие вопли, вышел из автомобиля следом, снял шлем и выбросил его на переднее сидение. Он быстрыми шагами начал приближаться к Питеру. Парень отступил назад, а затем снял и свой шлем. – Минхо!? Какого хре… – Сучонок! Разве ты не знаешь, что это опасно!? Джисон нахмурился и продолжил кричать в ответ: – А сам! Тебе можно, а мне нет!? – Нет! – Почему!? Ты сам гоня… – Потому что я так сказал! Если я тебя потеряю, то я… – спустя мгновение он тише добавил, остановившись буквально на расстоянии вытянутой руки. – Я переживаю за тебя, сопляк… А если с тобой что-то случится!? Что я тогда буду делать!? Джисон ничего не ответил, крепко сжав в руке шлем. Он тяжело вздохнул, поднял глаза к небу и проглотил вязкую слюну. – Чего молчишь!? – Я вообще-то с тобой не разговариваю, – тихо произнес Хан. – Ты и так постоянно во что-то вляпываешься. Я не могу потерять тебя… Я вообще-то люблю тебя, засранец! – вырвалось у Ли, и он резко замолчал. Минхо загнанно дышал, не сводя глаз с Джисона. А тот так и стоял, всматриваясь в небо. – Джисон, я знаю, что был не прав. Все время тебя в чем-то подозревал… Я боялся, – шаг вперед. – Боялся, что нас не примут. Будут осуждать… Но больше всего я боялся потерять тебя. Я понял это слишком поздно… Ты самый важный человек в моей жизни. Прости меня за все, что я сделал. Черт… Я так сильно люблю тебя. Минхо отвел взгляд, закусив губу. Он безумно нервничал. Почему ты молчишь, Джисон? – Повтори, – тихо произнес Хан. – Что? – Повтори, что ты только что сказал, – Джисон заглянул в его глаза и вытер горячие слезы. Он плакал, глядя на небо. Минхо приблизился вплотную и уверенно произнес: – Я люблю тебя, Хан Джисон. Хан улыбнулся сквозь слезы. – Черт, Хо… Это… Ли стирал пальцами слезы с медовых щек, проклиная себя за свою же глупость. Он никогда больше не позволит этому мальчику плакать. – Я… Слова застряли в горле, вырвавшись наружу лишь громкими рыданиями. Джисон крепко обнял Ли, уткнувшись носом в шею. А Минхо не хотел больше опускать его, такого хрупкого, желая лишь защитить, укрыть и уберечь. Он вдохнул запах возлюбленного, зарывшись носом в русые волосы. Тоже хотелось расплакаться. Хан поднял голову, снова улыбнувшись сквозь слезы, и смахнул слезинку с чужой щеки. Он осторожно поцеловал Минхо в губы, еще сильнее прижавшись к нему. Соленый вкус смешался с нежностью, а Ли накрыл его щеки ладонями и продолжил тягуче целовать. – Никогда не думал, что услышу от тебя эти слова, – уткнувшись в шею, шептал Джисон. – Прости меня, Минхо. Я сам виноват. Ляпнул сгоряча. Я такой дурак. – Нет. Все в порядке… Ты заставляешь меня делать невозможное, Хан-и… Я влюбился в тебя, как мальчишка, – беззлобно усмехнулся он. – Я тоже люблю тебя, – шепнул Джисон, оставив легкий поцелуй на губах. – Я знаю, маленький, – так же тихо и нежно ответил Минхо. – Очень-очень. – Я и тебя люблю. Очень-очень. Внутри все взрывалось от теплых чувств, что наполняли сердце. Казалось, что кто-то вставил в него недостающую деталь, и механизм заработал. И этим «кем-то» был Джисон. Тот самый Хан Джисон, что еще в начале года раздражал. Джисон, что с самой первой встречи сыпал дурацкими подкатами и намеками. Джисон, что так громко смеялся и болтал. И тот самый Джисон, что позволил Минхо почувствовать себя нужным и любимым. – Ладно, – выдохнул Ли. – Хватит сопли распускать, – он улыбнулся, потрепав Хана по голове. – Ничего я не распускаю, – шмыгнул носом тот. – Не плачь, маленький. – Ничего я не плачу! – Дурачок, – Минхо снова потрепал Джисона по волосам и оставил на лбу нежный поцелуй, а затем поцеловал в губы, вытерев слезы с медовых щек. – Кхм, кхм, – послышалось тихое сзади. Джи-джи, сняв шлем, сидела на капоте машины и наблюдала за ними. – Я вам не мешаю? – ухмыльнулась она. – Блять, – тихо выругался Джисон. Он совсем забыл о существовании сестры, которая, конечно же, все видела. Она не знала, что у него кто-то есть. Могла догадываться. Но не знала, кто именно… Минхо видел ее впервые. Девушка блондинка, с такими же большими глазами, как у Джисона, но хитрым лисьим взглядом. Она спрыгнула с капота, вальяжно на него облокотившись. – Это Хан Джису – моя старшая сестра, – закатив глаза, Джисон указал на нее. – А это Ли Минхо, – он крепко сжал руку старшего, подойдя ближе, – Мой парень. И если ты хоть слово пискнешь деду… – Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, Сони, – она усмехнулась. Джису приблизилась к парочке, внимательно рассматривая Минхо. Так вот о ком ты не затыкался, братишка. – Приятно познакомиться, – протянула она руку. Минхо, приняв рукопожатие, почувствовал ее сильную хватку. – Твоя сестра занимается? – удивился он, взглянув на Хана. – Да, все свободное время проводит в качалке. – Прямо как наш Чанбин, – усмехнулся Ли. – Также она держит автомастерскую и любит копаться в тачках. – Родители хотели принцессу, а получился Геркулес с длинными волосами, – рассмеялась Джису, пожав плечами. – Вы бы хорошо поладили с моим коллегой. – Нет-нет, можно на «ты», – улыбнулась она. – Джисон про тебя мне все уши прожужжал. Я знаю все, от даты рождения и заканчивая тем, какой кофе ты любишь. Минхо перевел взгляд на Джисона, скривив бровь, словно требовал ответа. Хан лишь улыбнулся и обнял крепче. – Кстати, хорошая тачка, – Джису кивнула на Aston Martin. – Но я вижу, что правому заднему колесу полный пиздец. Заезжай в мою мастерскую. Исправим. – Да, конечно. – Сони скинет адрес. Хан закатил глаза, а затем высунул язык. – Кстати, не ссыте. Я вас не сдам. Сони, как сам захочет, расскажет. А я, если что, прикрою. – С каких пор ты такая добрая? Джисон сразу же получил подзатыльник. – Я всегда такая! – возмутилась она. – Я думаю, сейчас вы хотите провести время вместе, – тише добавила. Минхо взглянул на возлюбленного, получив одобрительный кивок. – Тогда оставлю вас. Тачку загоню в гараж, – она открыла дверь с водительской стороны, а затем кинула Джисону ключи. – Знаю, что ты снова потерял их. Ыну уже заебался делать. В руке Хан держал ключи от своей квартиры. Какие уже по счету? И, улыбнувшись, ответил: – Спасибо. – Хорошей ночки, – она отсалютовала, сев в машину. Рев двигателя. И автомобиль свернул с моста, скрывшись за небоскребами. Джисон снова поцеловал Минхо и зарылся пальцами в волосы. – Люблю тебя. – И я тебя, маленький. – Ты знал, что Бин позвал ее на свидание? – спросил Джисон, шагая за ручку с Минхо к Aston Martin. – Они знакомы? – Дал ему ее номер. Он сказал, что влюбился. – А она ему что ответила? – Вроде согласилась. Только он пока об этом не знает. Они рассмеялись, сев в машину. Теперь никто из них больше не совершит ошибку и не потеряет свою любовь.***
Яблочный чупа-чупс оседал сладким привкусом, окрашивая язык в зеленый цвет. Феликс лениво рассматривал яркие вывески магазинов, что закрылись как минимум три часа назад, шагая по пустой улице за руку с Хенджином. Парочка почти подошла к круглосуточному магазину, где еще в августе они впервые встретились. – Обмен слюнями! – неожиданно громко крикнул Хван, поцеловал в щеку и выхватил чупа-чупс у Феликса, чтобы положить себе в рот. – Эй! – рассмеялся Ли. – Что творишь? – Ворую твою сладость, – в привычной манере ухмыльнулся Хенджин. Ли тут же закатил глаза, повернувшись к нему лицом. Ярко-красные волосы, как всегда, струились до плеч, укрытых кожаной жилеткой, а шею и правую руку скрывали бинты. Хенджин больше не стеснялся своего тела перед Феликсом, но продолжал носить бинты и ухаживать за ожогами. Они все еще болели. Помогать Хвану с повязками уже вошло в привычку. Ликс аккуратно снимал старые бинты и мягко подушечками пальцев втирал мазь и пантенол, иногда дуя на лопнувшие участки кожи. Бинты натирали. Но если прекратить их накладывать, то станет только хуже. Феликс и представить себе не мог, как больно Хвану. Иногда он просыпался от того, что Хенджин шипел от боли в ванной, промывая раны, а вся простынь была заляпана кровью. Ли менял постельное белье, помогал Хенджину и засыпал с ним в обнимку, аккуратно поглаживая старшего по волосам и что-то напевая своим басистым голосом. Феликс восхищался Хенджином и его силой духа, ведь если бы у него самого были такие проблемы, он бы просто не выдержал. Но Хван просыпался с улыбкой, все еще шутил. Он продолжал жить, не обращая внимания на боль. Когда-нибудь это должно закончиться. Боль пройдет, и все будет хорошо. Хенджин вытащил чупа-чупс, поцеловав сладкими губами. Он улыбнулся в поцелуй и сжал ладонью ягодицу Феликса. – Ну не здесь же. – Крошка, все спят, – ухмыльнулся Хван. – Никому до нас нет дела. Он чмокнул в щеку, снова спрятав конфету в рот. – Я хочу что-нибудь взять, – Хенджин, держа Ли за руку, пошел к круглосуточному. Двери магазина открылись, и из него вышел парень в форме полицейской академии. Темно-синяя форма и фуражка с позолоченным орлом. Белая рубашка и полосатый галстук. На воротнике маленькие позолоченные орлы, а к левому карману прикреплен значок с пятилистным клевером, в сердцевине которого флаг Южной Кореи. С другой же стороны металлический бейдж, где на черном фоне выгравировано имя. – Феликс? – удивился он. – Почему ты гуляешь так поздно? Ли замер. Это был его одногруппник Чхве Субин. Он стоял с пакетом, а в другой руке держал банку холодного кофе. – Э-э-э… – только и протянул Феликс. – Нашу группу на дежурство в Сеочо отправили. Вас тоже должны на следующей неделе, – спокойно продолжил Чхве. – Кстати, как у вас дела? Раскрыли то дело с ман… – Субин, э-э-э.. – перебил его Ликс, выставив руки вперед. – Все нормально. Как и всегда, – нервно рассмеялся он. – На учебе тяжело, но все в порядке… Субин смотрел на него с непониманием и изредка бросал взгляд на Хенджина. – Мы пойдем, не будем тебя отвлекать… – Да ничего. Кстати… Что происходит с Чонином? Он в последнее время… – Вот сам у него и спроси, – снова перебил Ликс. Он схватил Хенджина под локоть, поспешив скрыться в круглосуточном. – Тогда до скорого! – махнул рукой Чхве и пошел вверх по улице. Хван совершенно ничего не понимал. Стоило только Ли буквально силком затащить его внутрь, он тут же нахмурился, высвободившись от хватки. – Кто это был? – спросил Хенджин. – И почему ты буквально сбежал от него? У Феликса забегали глаза. Тяжело сглотнув, он, продолжил смотреть на отдаляющуюся фигуру Субина, но неуверенно начал: – Это сын…маминой подруги… Он… Он учится на полицейского. Хенджин продолжал смотреть недоверчиво. – Я… Я его терпеть не могу, – нервно рассмеялся Ликс, вернув взгляд на своего парня. – Из-за таких, как он… Хван тяжело выдохнул. – А, впрочем, неважно, – натянул улыбку Ли. – Пойдем, посмотрим что-нибудь, – снова взяв под локоть, произнес он и потащил в сторону стенда со снеками. – Хочу чипсов. Хенджин понял, что Феликс ему что-то не договаривает. Но постарался не обращать на это внимание. А у Ликса сердце колотилось, как бешеное. Чертов Субин! Но Чхве не был виноват. Врал тут только Феликс. Хенджин ни о чем не должен узнать. Ни в коем случае…***
Чонин лежал на кровати, вертя в руке баночку с ненавистными таблетками. Он пил их последние два года под четким надзором матери, которую точно так же, как и эти лекарства, ненавидел. Она не занималась его воспитанием, никогда не интересовалась делами ни в школе, ни в академии. Не желала ему доброго утра и спокойной ночи. Мать практически ничего не знала о собственном сыне. Ее волновала только работа и мужчины, с которыми она периодически сходилась и расходилась. Может, это и к лучшему, что она не обращала на него внимания, предпочитая срываться на своих партнерах… Дурацкая желтая этикетка, что скрывала внутри горькие таблетки, имеющие кучу побочных действий от тошноты и бессонницы до болезней сердечно-сосудистой системы, никогда не давала покоя. Раньше Чонин слушался мать, когда она напоминала ему про них или насильно пихала лекарства в сына. Она часто водила его к психиатру, а порой проводила лекции сама. Мать давила и промывала мозги. Однажды она пыталась что-то подсыпать ему в еду. Чонин все еще верил, что это был не крысиный яд, но все равно выкинул все в мусорку, даже не притронувшись. Возможно, это была просто паранойя. Надоело. Он помнил до сих пор, как лежал в психиатрической больнице. Все руки были истыканы болезненными уколами и длинными иглами дурманящих капельниц. Тело не слушалось, зато всегда что-то слышалось. Его били током, обливали ледяной водой, оставляли в комнате на несколько дней без еды. Эти методы были незаконными. Но все молчали. «Мы хотим лишь помочь тебе, Чонин» Все это ложь. Они просто издевались. У Яна была шизофрения, а также, как считали медики – гомосексуальность, как психическое расстройство. Но, видимо, до людей все еще не дошло, что американская психиатрическая ассоциация перестала считать гомосексуальность болезнью в 1973 году. К сожалению, во многих странах считали иначе, и Южная Корея не была исключением. От гомосексуальности лечили незаконно. Тяжелейшие пытки и жестокие методы держались в тайне. Ведь если бы об этом узнало правительство, многие врачи психиатры уже давно бы сидели в тюрьме, а как минимум половина психиатрических больниц страны закрылась. Но все свалилось на Чонина, когда ему только исполнилось 17 лет. Матери было на него по большей степени все равно. Сидя у его койки на коленях, говорила, что поможет, извинялась и шептала, что любит. «Это все для твоего блага, сынок» «Так будет лучше» «Вылечишься и начнешь нормальную жизнь» «Ты же хотел стать полицейским, правда?» «Врачи желают тебе лишь добра» «Они помогут» Но Чонин не верил ни единому ее слову. Как и врачам, что пытались его вылечить. Одиночество. Боль. Предательство и безысходность. Паранойя. Мысли о суициде. Ян был беззащитен и сломлен. Тогда пришел он. Другой Чонин. – Ты скучал по мне, Чонин-и? – улыбнулся он. Образ Чонина с белыми волосами сидел на полу, удобно уложив голову на кровать, и смотрел на настоящего Чонина, что крутил в руке таблетки. «Другой Чонин» – так называл его Ян. Вторая личность, о которой никто не знал. Он был с ним, пока Ян лежал в психиатрической больнице и после еще где-то два месяца. Потом мать стала пичкать его таблетками, и «другой» исчез. Но вернулся снова, спустя полтора года. Буквально три дня назад. Он просто пришел и сел на кровать. Гладил по голове и шептал, что защитит Чонина и ни за что не даст в обиду. Сначала Ян пытался его игнорировать. В академии «другой» мог просто сидеть на соседней парте и говорить в унисон с преподавателями. Он что-то рассказывал, о чем-то шутил, кого-то обсуждал и жутко улыбался. Но это не пугало Чонина. Ведь он не боялся «другого». – М-м-м, – обиженно протянул «другой», поправив очки, – Так и будешь молчать? Разве ты не скучал по мне все это время? Я вот очень соскучился. Чонин повернулся к нему, всматриваясь в образ. Этот Чонин казался сильным и счастливым, надежным и добрым. Но только по отношению к Яну. На самом деле. Он был опасен, хитер и коварен. Всегда хотел отомстить. Заставлял Чонина делать другим то, чего хотел сам, но не мог. – А давай столкнем с лестницы этого санитара? – шептал он на ухо 17-летнему Яну. – Он упадет, сломает шею и умрет. Тогда тебя не будут бить током… А лучше разобьем зеркало в ванной и перережем горло главврачу. Ты же тоже ненавидишь этого старого жирдяя? И Ян слушался. Всегда. Но до главврача так и не добрался. А упавший с лестницы санитар, к сожалению, выжил. – Сколько мы не виделись? – спросил «другой» и заботливо убрал прядь со лба Яна. Но Ян и не заметил, как на самом деле, сделал это сам. Практически все, что делал «другой», Чонин делал сам. Блондин был всего лишь иллюзией. Был всего лишь вторым «я». Но тот лишь молчал, продолжая разглядывать старого друга. – Ну же, Чонин-и, не будь такой букой! – обиженно поджал губы блондин, но снова улыбнулся. Ян сжал банку с таблетками в руках, протянув «другому». Тот тут же оскалился, как хищный лис, и отбросил лекарство в угол комнаты. – Выкинь! Выкинь! Выкинь! – кричал он, глядя на таблетки. – Успокойся, – безэмоционально ответил Ян. – Твоя чокнутая мамаша травила нас этими таблетками! Я медленно умирал! Мне было так страшно в той темноте. Я пытался до тебя докричатся, но ты не слышал! Чонин смотрел на него и молчал. – Смой их в раковину сейчас же! – Зачем? Она все равно будет пичкать меня ими. Если не в открытую, то подсыпет в еду. Ты же знаешь. Блондин встал на ноги. А затем лицо снова исказилось в жуткой улыбке. – Давай подменим таблетки. Ян взглянул на него, требуя ответа. – Найдем в аптечке похожие пустышки. – Думаешь, получится? – У тебя очень тупая мать. Она даже не догадается, – закатил глаза «другой». Чонин на секунду задумался. – Давай же, – подначивал блондин. Так и быть. Ты всегда оказываешься прав. Ян встал с кровати, подняв ненавистное лекарство, и пошел на кухню, чтобы включить воду. – Высыпай! – подпрыгивал «другой», радостно хлопая в ладоши. Белые круглые таблетки растворялись в теплой воде, исчезая в сливе. На кухне сразу же запахло горечью лекарств, отчего хотелось прочистить желудок. Блондин стоял, закрывая нос воротником голубой больничной пижамы, поверх которой был надет теплый кремовый кардиган. Он морщился от вони, переминаясь в белых тапках с ноги на ногу. В таком наряде Чонин ходил в психиатрической больнице. Последние крохи растворились в воде, пропадая навсегда. И дышать стало легче. – Молодец-молодец! – улыбался «другой». – Открывай аптечку скорее! Я чувствую, что твоя мать скоро придет. Чонин послушался. Он достал из шкафа белую коробку и раскидал на столе различные таблетки. Маленькие зеленые, длинные розовые, гладкие желтые, кажется, это была валерьянка… «Другой» сидел на кухонной тумбе, болтая ногами и перебирая лекарства. Некоторые он открывал и нюхал, что-то пробовал на зуб, а сироп от кашля даже отпил смакуя. – Глицин, – Чонин вытащил из кучи белую упаковку. – Подойдет? Блондин принюхался, а затем одобрительно кивнул. Опустошив упаковку, Ян пересыпал таблетки в ту самую баночку, убрал все остальное в аптечку, поставил ее в шкаф и тут же услышал звук входной двери. – Ты дома? – спросила мать. Женщина сняла туфли, заглянув на кухню. – Не забыл про лекарство? Чонин отрицательно покачал головой, открыл таблетки, и кинул одну в рот, запивая прямо из-под крана. – Молодец, – потрепала она сына по голове. – Ко мне сегодня придет Убин. Мы немного посидим с ним… Ты же помнишь его? – спросила, натянув улыбку. – Делай что хочешь, – безэмоционально ответил Чонин, спрятав лекарства в карман домашних штанов. – Я все равно не собирался сегодня оставаться дома. Как и задумываться о том, кто такой Убин… – Твои друзья не против, что ты ночуешь у них? А их родители? Конечно же мать не знала, что Ян ночует не у Феликса с Джисоном, которых она от силы видела раз, и то случайно. В прошлом году, вернувшись с работы пораньше, она застала ребят, делающих домашнее задание. – Не против. Чонин давно не проводил время со своими друзьями вне академии. Он был лишь с Крисом. – Хорошо, – она снова улыбнулась, вернувшись в коридор. – Тупая сука, – прошипел «другой», буравя взглядом дверной проем, где только что стояла женщина. – Возможно, – пожал плечами Ян. – Ты что-то сказал мне? – спросила мать из гостиной. – Нет! «Другой» рассмеялся, спрыгнув с тумбы. – Снова пойдешь к тому убийце? – Да. – Мне он нравится, – улыбнулся блондин. – Мне тоже.Чонин
Чан-и, я скоро приду
Чан-и хен🖤 Жду, малыш)