Дьявол, а не черт

Сколько Достоевский себя помнил, он никогда не слушался взрослых. Но они ведь лучше знают, что делать и как поступить. В возрасте десяти лет, ребёнок всегда знает, что взрослые правы. Им нельзя перечь, ведь это может плохо кончится. Но Фёдор так не думает, он знает, что взрослые лживы в своих словах. Он знает, что они жестоки, но он всегда настаивает на своём, ведь он не позволит собою пользоваться. — Почему мне сказали, что ты снова спорил с учителем? — недовольная женщина стояла над своим чадом, поставив руки по бокам. — Она насмехалась над трупом собаки, разве так можно? — маленькие аметистовые глазки прожигали материнское лицо. Сегодняшний урок по биологии вышел явно не спокойно. Учитель грязно отзывался над животными, а после показал видео, где расчленили труп собаки. Федя тогда явно был в шоке, с каких пор у них в школе такое показывать можно? Ему хоть и было десять лет, но он уже понимал, что такое было перебором. Естественно это надо сказать учителю, на что она заявила — "Я лучше знаю, я вас обучаю. Так что будь добр закрой свой рот, и смотри видеоурок" — над тем, что учитель так ответил пол класса засмеялось. Вы серьёзно?! Что тут смешного? Что за нелепица?! С каких пор таких ужасных учителей набрали в школьные учереждения. Фёдора такое выбесило, и он ответил на это вполне себе грубо. Естественно учителя разозлила такая манера речи и не только она. На что он получил по шапке, доклад директору был неизбежен. — Ох, Феденька, пожалуйста, не огрызайся со взрослыми. — женщина по доброму погладила мальчика по голове, — в лучшем случае, лучше промолчать. Ты же понимаешь, что из-за этого могут быть серьёзные проблемы. — Понимаю.. — Федя виновато опустил глаза. Он понимал насколько ссоры и конфликты могут привлечь проблем. Он естественно этого не желал, но остаться правым он очень хотел. А тем более указать на ошибки взрослых людей. Резкие толчки в дверь вывели мальчика из мыслей, и мать сразу же толкнула его в другую комнату. Настрого запретив ему выходить, пока ему не скажут. Отец вернулся. Отношения в семье Фёдора были натянуты. Если материнскую любовь он получал достаточно, то отцовскую любовь он не понимал. Постоянные пьянки, насквозь пропитанный дом сигаретным дымом. Постоянная ругань, избиения.. Всё это было чуть ли не каждую неделю. Отец просто уходил в запой, а после выпускал свои эмоции на и так больную матушку. Смотреть в глаза этому человеку было даже страшно, настолько от него несло агрессией. Достоевский тихо сидел за дверью, что-то перечисляя у себя в голове. Он специально уходил в себя, чтобы не слушать эти крики и удары. Он как-то спрашивал мать, можно ли поговорить с отцом? Попросить его исправиться, вдруг ещё не поздно. Но всегда получал отказом, оно и понятно. С такими людьми разговоры были бесполезны, им уже даже врачи не помогут, что уж говорить о словах. Брюнета вывело из мыслей неожиданный удар об столешницу, а после удар об пол. Глаза в смятении посмотрели на дверь. Ручка двери стала дёргаться, а после последовал щелчок. Тишина озарила квартиру. Федя спустя пару минут решил выглянуть, из-за чего сильно пожалел. При выходе на просторную кухню, в нос ударил запах сигарет. Рядом со столом лежало мёртвое тело женщины. На полу растекалась свежая тёплая кровь. Глаза, что так недавно были светлыми и жизнерадостными, сейчас просто смотрели в пустоту. Блики медленно исчезали, а вместо этого появлялась опустошённость. — Решил всётаки выйти. — чужая усмешка раздалась не так далеко от парня. Почти рядом с мёртвым телом стоял стул, а на нём сидел мужчина. Он нервно затягивал бычок от сигареты. Его руки были измазанны в крови, по ним она всё ещё стекала. Рядом лежал нож, что так сильно стал привлекать внимание мальчика. — М-матушка.. — Федя подбежал к женщине и стал её дергать за плечи. — Поднимайтесь, ну же.. Мама.. — аметистовые глаза начали щипать от солёной жидкости на краешках глаз. Мальчик все ещё пытался достучаться до матери, что даже не шевелилась. — Она мертва. — Т-ты убил её!.. — у брюнета стали дрожать руки, что он успел испачкать в материнской крови. Испуганные глаза перешли на мужчину, что уже докурил сигарету. — И? Рано или поздно она всё равно умерла бы. Я просто ей помог раньше обрести покой, — усмешка на этом омерзительном лице расползалась ещё больше, — Или ты уже хочешь увидится с ней? У Фёдора расширились глаза в страхе, когда мимо его шеи пролетел нож. Тело задрожало полностью, не было возможности даже вздохнуть, страх окутал всего Фёдора полностью. В голове чётко были слышны слова "Трус". Но как-то неожиданно подключилось новое слово: "Убей!" "Зареж!" "Изуродуй тело!" "Вскрой этой твари желудок!" "Отомсти!" Мерзкий голос звучал в голове неотрывно. Было чувство, будто в голове Феди кто-то поселился. Но этот голос исчез когда мальчика взяли за волосы. Он начал сопротивляться, дёргаться, орать, но все было бесполезно. Отцу было категорически похуй, он с силой кинул Достоевского на пол, после чего взял воткнутый нож со столешнице, куда он воткнулся после полёта. Пока Федя пытался хотябы привстать на ноги, на него навалились сверху. Тяжёлые и холодные руки стали душить ребёнка. Казалось, что сейчас шея просто хрустнит на пополам. Брюнет начал задыхаться от слез и боли в горле. Слюни и слезы смешались в одно, из-за чего дышать вообще не давало, а перекрытие воздуха лишало все возможно на спасение. Благо, нож был под боком, мужчина его положил возле себя, когда приступил душить мальчишку. Федя еле как ощупал ручку ножа, и со всей ещё возможной силой, он воткнул нож в глазное яблоко. Мужик болезненно зарычал и мгновенно отпустил парня, после чего тот сразу же вынырнул из под отца. "Убей!" Снова этот голос в голове, снова этот противный писк в ушах. Глаза парня стали отыскивать что-то острое, и первым делом он заметил кухонный большой нож. Тот, что был у отца, был на самом деле маленьким, а этот был внушительных размеров. Осторожно подобрав нож, он повернулся к отцу. Тот не мог вынуть нож из глаза, он шипел, рычал, но пытался. Мужчина был похож на дикого и бешеного зверя. Сердце всё ещё стучало громко, но не столько, чтоб больше не слышать омерзительный голос в голове. Парень сглотнул. "Воткни этот нож прямо в череп. Ну же, избавь этого человека от жизни. Покончи с ним. Перереж глотку." Мысли смешались всю в одну кашу, как и кровь на полу. Федя со всего размаху замахнулся над головой отца. Аметистовые глаза блестнули с красной искрой. Нож прошёл сквозь голову, что аж на той стороне выпало глазное яблоко. Тело с грохотом упало на пол. "Раскромсай!" И брюнет словно по команде, вынул нож с головы и начал наносить удары по мёртвому телу. Раз. Два. Три... Ударов не сосчитать. Все они приходилось по разным участкам тела. Кровь с брызгами разлеталась по кухне. В глазах парня читалась лишь злость, слезы давно засохли на когда-то белом личике. Сейчас все руки и лицо было лишь в крови. Она медленно стекала по рукам, подбородку, даже по ногам. Из тела мужчины сделали кровавое месиво. Живот был полностью изуродован, как и лицо. Вместо лица был виден череп, вместо глаз полная пустота. Горло тоже Федя перерезал, было видно, как выглядывала сонная артерия. Было видно мясо, белые жилки. Всё это выглядело как развлечение для маньяка. Но нет, это было дело рук обычного ребёнка. Сломленного ребёнка. Тело мальчика пыталось отдышаться. Нож с грохотом упал на пол, а руки с тяжестью облокотились на тело мужчины. Аметистовые глаза в панике стали бегать по комнате, но когда они встретились с чужими улыбающими глазами на против, то мальчик замер. Буквально напротив него висело что-то страшное, лохматое, уродливое, пытающиеся сожрать взглядом. "Какой послушный малец, такой невинный кусочек аппетитного мясца.." Снова этот голос в голове. Этот гул в ушах, этот страх перед неизвестным монстром. Этот страшный взгляд, смотрел как на еду, а острые зубы лишь доказывали, что это ни разу не человек. Достоевский впервые столкнулся с нечестью в свои десять лет, после убийства человека. Этот день никогда не забудется в голове, но и вспоминать его никогда не хотелось бы.