Гермиона проснулась, залитая солнечным светом. Спальня Драко с высоким потолком в замке Малфоев была в пять раз больше, чем его комната в Хогвартсе, но очень похожа, с такими же синими бархатными занавесками с золотыми геральдическими лилиями и красочно раскрашенной мебелью. Но главное окно этой комнаты выходило на обширную территорию, усеянную статуями и фонтанами, с виноградниками вдалеке.
На изящной серебряной подставке резного деревянного стола стоял его стеклянный шар Патронуса. С предельной осторожностью Гермиона села, моргая от утреннего света. Длинный комок рядом с ней, спрятанный под кремовым шелковым покрывалом, не двигался. Хвала Мерлину.
Она протянула руку и сняла с тумбочки расшитую бисером сумку вместе с палочкой. Пробормотав заклинание, она призвала блокнот и ручку. Если повезёт, у неё будет время записать свои мысли и спланировать свой день. Гермиона перелистнула новую страницу и коснулась чернилами бумаги. Важно было сохранять дисциплинированный ум.
Однако её мысли отказывались подчиняться. Вместо этого они свободно бродили по Хогвартсу в течение нескольких недель после суда над Нарциссой. Пэнси проявила себя очень изобретательно, отвлекая студентов от предполагаемого злодейства Драко. Когда в декабре школа немного успокоилась, и Малфою снова начали поступать угрозы, все свитки Тайного друга внезапно исчезли. Эрни и его старосты попытались воссоздать список подарков, но, конечно же, половина учеников солгали о своих выпавших именах, что создало ещё больший хаос.
Мыши наслаждались шумихой, и Гермиона смутно подозревала, что Лейла с поощрения Пэнси с удовольствием усугубляет ситуацию. Персиваль носил свой трансформированный значок «ПОТТЕР — ВОНЮЧКА» целый день, прежде чем заметил, что на нём написано «СДЕЛАЙ СВОЮ ДОМАШНЮЮ РАБОТУ». Он пожаловался Драко, который провёл большую часть пятничного вечера в своей комнате, пытаясь вернуть надпись обратно.
Гермиона наблюдала за происходящим с его кровати, где она читала книгу Василя «Домашние проклятия», стараясь не выглядеть самодовольной. На следующий день девушка тайно обучила заклинанию переключения Лейлу, которая зачаровала значок, чтобы он мигал такими фразами, как «СЪЕШЬ СВОИ ОВОЩИ» и «НАПИШИ СВОЕЙ МАМЕ», а также любимым Гермионой: «МИЛАШКА ПОТТЕР».
Когда все подарочные свитки исчезли, Эрни умолял Гермиону помочь ему снова произнести заклинание. Ведьма легкомысленно отказалась, предложив викторину, чтобы отвлечь всех от мыслей. Итак, Макмиллан сам переделал заклинание, добавив все предложения старост, и заклинание рухнуло под тяжестью его многочисленных поправок и присвоило всем одно и то же имя: Маркус Фикс. Студенты восстали, и споры бушевали до тех пор, пока сама МакГонагалл не взяла всё на себя за неделю до праздничного пира, наложив эффективное заклинание, которое присвоило каждому ученику имя и предотвратило обмен. Гермиона нарисовала имя Эрни и упаковала стопку книг по эффективному лидерству и его собственному Жизнеорганизационному Оптимизационному Плану.
На праздничном пиру Драко подарил Лаванде пару носков с лицами Тео в маленьких сердечках, зачарованных, чтобы показать Нотта, посылающего воздушные поцелуи. Лаванда надела носки прямо за гриффиндорским столом и укоротила юбку, чтобы показать их, и Гермиона не смогла скрыть ухмылки, глядя на возмущенное выражение лица Тео. Луна подарила Драко раскрашенную вручную модель “Малфоевского уединенного места для медитации”, дополненную крошечным фонтанчиком Обновления, из которого стекают мельчайшие капли воды. Малфой выдавил болезненную улыбку и сказал тихое «спасибо», но Гермиона подумала, что это мило, и установила его в своей спальне в Хогвартсе.
Модель Луны определённо была лучше, чем собственный подарок Гермионы: книга о приличиях под названием «Быть истинной леди» от Джастина Финч-Флетчли. Грейнджер посмотрела на книгу, сдерживая желание поджечь её.
«Чертов лицемер с его укромным местом для поцелуев и бутылкой сиренскоча».
В конце концов, она прочитала книгу на каникулах и отправила Джастину шесть футов пергамента со своими заметками и аннотациями.
«Держи, — сказала она Брауни, привязывая тяжёлый свиток к его ноге, — и не улетай, пока он не прочитает каждое слово».
Наутро после праздничного пира Гермиона и Драко в напряженном настроении готовились к посадке в Хогвартс-экспресс. Писклявые мыши бегали по платформе, каждая в одной из вязаных шапочек Грейнджер. Слизеринец выглядел немного кислым, увидев Эрни в такой же чёрной шапке с большим жёлтым помпоном. Гермиона мило спросила, не хотел бы Драко свою собственную серебристо-зелёную, определённо Дрилл и Муди, кажется, наслаждались своими, а уши Малфоя выглядели
немного розовыми.
Драко лишь высокомерно усмехнулся. Он и Гермиона оба недосыпали, и не в хорошем смысле. Накануне вечером слизеринец наконец понял, что ведьма не зачаровывала свои шрамы грязнокровки, они действительно выцвели, остались только бледные серебристые буквы. Он потребовал немедленных объяснений, а затем тут же взорвался, разглагольствуя об опасностях варки экспериментальных зелий и испытания их на себе с помощью лишь бездумного рисунка. Затем он потащил её в лазарет и разбудил мадам Помфри, которая дала Гермионе противоядие от отравления аконитом, хотя гриффиндорка уверяла, что её зрачки не расширены и что она вспотела только после того, как бежала из подземелий Слизерина. Затем Драко разрушил обереги девушки вокруг лаборатории Зелий и набросился на Снейпа, который лишь приподнял нарисованную бровь. Портрет выдал несколько отборных фраз о том, как Драко бросил опасную ведьму на произвол судьбы, а сам убежал, ведя себя как чёртов гриффиндорец.
На следующий день Малфой всё ещё стонал о Растворе шрамов,
не говоря уже о его драгоценном значке, который, несмотря на все усилия Драко, теперь застрял на «ПОТТЕР-ЧУДО-АВРОР». Он и Гермиона препирались всю поездку на поезде до Лондона, и их друзья оставили их обоих на платформе 9 3/4 с явным облегчением.
Пока родители Драко находились в Азкабане, Гермиона приняла опрометчивое решение привести своего все еще раздраженного бойфренда домой на первую неделю рождественских каникул. В конце концов, рассудила она, если её мать не вышвырнет Драко, то ничего и не будет. Мама вела себя довольно хорошо на вокзале и по пути домой. Но увы, это не могло продолжаться вечно.
— Итак, Драко, — сказала мама, когда они ужинали тем вечером в обшитой деревянными панелями столовой Грейнджеров, — насколько я понимаю, ваша семья сделала все возможное, чтобы убить нашу Гермиону во время войны.
— Боюсь, что да, — Драко моргнул и отложил вилку.
— Вы были не очень компетентны в этом, — заметила мама, отхлебнув вина.
— Нет, — признал Драко, — я сам был дерьмовым Пожирателем Смерти.
Папа рассмеялся, но мама посмотрел на него неодобрительно.
— Да я слышала. Проклятое ожерелье? Отравленное вино? Шокирующе неэффективно.
— Да, но, видите ли, мне это было не по сердцу, — извиняющимся тоном сказал Драко.
— Честно говоря, мам, мы все должны быть благодарны, что этого не произошло, — Гермиона закатила глаза.
— Наверное, — сказала миссис Грейнджер, но холодным взглядом уставилась на Драко, и её мысли были ясны:
бездельник.
Мама, однако, была весьма впечатлена драгоценностями Глорианы и осмотрела Драко с ног до головы, прежде чем предложить Гермионе наполнить кольцо Малфоя подобной магией.
— Он очень красивый молодой человек, дорогая, — заметила она. — Я понимаю, почему ты можешь простить сомнительную трудовую этику.
К удивлению Драко, Гермиона настояла на том, чтобы рассказать маме и папе всё о своих приключениях в школе. Она поклялась больше ничего не скрывать от родителей и пыталась сдержать своё обещание, хотя и опустила некоторые моменты в Охотничьей хижине Ноттов. Отец обожал рассказы о Писклявых мышах, а маму чрезвычайно интересовало всё, что касалось семьи Малфоев. Оба её родителя были потрясены кровавыми сообщениями, хотя мама только задумчиво кивнула, узнав, что Нарцисса наложила заклинание. После рождественской службы Гермиона рассказала историю о ожерелье Астории и своем визите к Люциусу в камеру Азкабана. Отец и Драко нахмурились, когда она закончила описывать свой разговор с Малфоем старшим, но мама выглядела самодовольной.
— Ну, дорогая, вот что бывает, когда не держишь своих мужчин в узде, — сказала мама, подавая им всем яичный гоголь-моголь. — Они попадают в плохую компанию с масками и всем остальным, а затем, знаешь, они делают татуировки и гоняются за молодыми женщинами. Вся эта история с Волдемортом, очевидно, была плохо управляемым кризисом среднего возраста, — мама ласково улыбнулась Драко, который замер от ужаса, сжимая свой нетронутый гоголь-моголь.
— Вот и всё, — прошипел Драко Гермионе, пока родители поднялись наверх за подарками, — это официально. Твоя мать страшнее моей.
Малфой практически выбежал из дома в Азкабан после Рождества, чтобы навестить Нарциссу, а Гермиона отправилась в Нору. В канун Нового года они посетили вечеринку Гарри на площади Гриммо, 12. Поттер и Джинни кружили друг вокруг друга весь вечер, и страстно поцеловались, когда часы пробили полночь. Затем подруга танцевала со своими надоедливыми подругами Гарпиями (которые
не переставали пялиться на Драко). Гермиона подошла к Гарри, который с улыбкой сказал: «Она вернётся».
Затем Грейнджер подошла к Джинни, которая точно так же улыбнулась ей и сказала: «Он знает, где меня найти». В этот момент Гермиона просто сдалась и спасла Драко от Луны, которая появилась с Дриллом (чуть более умным бывшим загонщиком) и делала очень подозрительные жесты руками. Позже Рон и Драко случайно встретились в импровизированном баре в гостиной и обменялись кивками и болезненными улыбками.
Той ночью Гермиона и Драко остались в «Дырявом котле», а на следующее утро перенеслись с помощью портключа в виде чернильницы в замок Малфоев на юге Франции. Шато оправдало все обещания Драко: библиотека была обширной, а рыбацкая деревня действительно захудалой. Единственным разочарованием была Эми: всякий раз, когда Гермиона говорила «свобода», или «деньги», или «одежда», эльфийка кричала: «Je ne comprends pas!» и убегала рыдая. Это сводило с ума.
Гермиона хмуро посмотрела на свой блокнот ЖОП, думая о домовихе. Затем она сделала расслабляющий вдох: пять вдохов, пять выдохов. Она подумает о проблеме Эми в другой раз. Комок под одеялом немного сместился: некоторые не очень уважали Жизнеорганизационный Оптимизационный План. Она открыла блокнот и быстро написала дату и время.
Пять вещей, которых стоит ожидать с нетерпением:
1) Находящаяся в библиотеке замка копия «Волшебной истории Франции» Перенеля Фламеля 1750 года, которую Драко пообещал начать переводить ей вслух после обеда.
2) Взять сегодня в рыбацкую деревню непромокаемые плащи вместе с банками с герметиком. Некоторые из этих убогих лодок, в которых сидели местные жители, были довольно дырявыми.
Тело под одеялом рядом с ней определенно шевелилось, и теплая рука коснулась её лодыжки, двигаясь вверх по голой ноге. Кто-то просыпался и вряд ли примет отказ. Такой испорченный.
Она написала в блокноте крупную цифру «3», но сейчас её внимание было отвлечено, когда грубая ладонь коснулась колена, и она почувствовала горячее дыхание на своём бедре. Рука медленно двинулась выше, и дыхание двинулось навстречу.
Гермиона быстро написала. Первые два пункта в её списке «Пять вещей, которых нужно ожидать с нетерпением» часто менялись в эти дни, но последние три оставались неизменными:
3) Драко
4) Драко
5) Дра...
